You saved my soul

Пальцы уверенно и не спеша нажимали на черные и белые клавиши, создавая мелодию, буквально создавая, ведь до этого момента ее не существовало, и моментом позже тоже существовать не будет. Мелодия звучала слишком грустно, потому что Зейн вкладывал в нее всю свою боль. Это был единственный способ избавиться от нее, пусть она и возвращалась, как только он оставлял свой любимый инструмент в центре зала и уходил к себе. Хотя он не так уж часто оставлял его. Последние два месяца он большую часть времени проводил здесь, в огромном пустом зале, в окружении панорамных окон, которые все равно практически не пропускали свет в комнату, плазмы, которая висела на стене, и двух кресел. Но все, что для него имело значение — это фортепиано. Теперь рядом не было Пола, не было лучшего друга, и…и не было Лиама. Последний раз мальчик видел его в тот день, когда он пожертвовал собой, чтобы его спасти. Этот день стал самым ужасным в его жизни. Иронично… Зейн не знал остался Пейн в той реке, или же его достали оттуда и похоронили. Если так, то не знал, где его могила. А если бы знал, непонятно смог бы прийти туда. Поэтому, каждый раз садясь за фортепиано, каждый раз играя новую мелодию, он будто обращался к Лиаму, надеялся, что тот придет к нему хотя бы во сне. Но он не приходил...Будто его никогда и не было. Говорят, ты начинаешь ценить что-то, или кого-то только когда теряешь… Полный бред. Зейн всегда ценил Лиама, пусть осознал это не сразу, но это всегда было так. Потому до того, как Пейн появился в его жизни, она была…ее вообще не было. Грубо говоря, он просто просыпался по утрам, чтобы поесть, сходить в школу, вернуться, сделать уроки и лечь спать. И все. Просто жил сплошным алгоритмом. А когда потерял его…как можно ценить что-то, если ты это теряешь? Если нечего ценить? Если твой мир рушится, когда ты даже не успел его построить? Это пустота, боль, отчаяние…но никак не способ научиться ценить. А если все-таки он, то это ужасный способ. Каждый день, с утра до ночи, его мысли занимал только один человек. Тот, благодаря которому он начал ценить жизнь. Тот, кто научил его бороться до последнего, к кому мальчик так сильно привязался, что уже не мог представить свою жизнь без него, пусть они и знакомы совсем немного. Тот, который… Стоп. Кто-то положил руку на его плечо? Зейн повернул голову в сторону и на мгновение перестал дышать. Сначала ему показалось, что он сходит с ума, потом — что это сон, затем, что он сходит с ума во сне. А когда на другое плечо положили вторую руку, Зейн уже целиком и полностью поверил, что умер. — Привет.