Расцвет расизма эпохи Цин

Вечер, закат солнца. Трибуны были полные и в центре место для сражений пока что пустовало. Все были в предвкушении «свежей нарезки» европейца. Никто не сомневался в его смерти. А информация о его возрасте всех привела в дикий восторг — 7 лет. Ребенок. Юймин был первый в истории боев для развлечений с таким возрастом. Даже белокожих детей отправляли по правилам с 9 лет сражаться, но императору очень уж не нравилось, что его сын проявляет интерес к этому рабу, поэтому он решил убить двух зайцев одним выстрелом, избавиться от пленника и одновременно от друга Яньлиня, да еще и знать потешить. Эта новость и правда быстро разлетелась, что даже с других кланов приехали посмотреть на это, что знать, что простолюдины толпившееся по краям. Приходилось подпрыгивать, чтобы увидеть хотя бы арену. Сердце Яньлиня казалось пробьет ему грудь, либо просто остановится. Пока он умирал от волнения, его взгляд улавливал жестокие ухмылки взрослых. Дамы смеялись, прикрываясь веерами и зонтами от заходившего солнца, господа пускали шутки. Яньлиня скривило от всей этой мерзости. Почему взрослым людям интересно смотреть на насильственные убийства детей?! Когда он станет императором, первым же делом запретит такие бои. А самое страшное в этом было то, что их радовал ни сколько бой, а поиздеваться над Юймином. Сражения с европейскими детьми всегда пользовались популярностью и были нечестными. Потому что китайские дети с юношества обучались боевому мастерству, а пленникам приходилось в это на ходу вникать, и в 100 процентах случаев погибали европейцы. А китайский народ ликовал о могуществе своих воспитанников юных, что даже пленники могут уже убить человека. В этих боях не было правил, лишь меч в помощь и вперед во славу Небесных предков. Как это иронично преподносилось, смерть во имя святых богов, а на деле кровожадная услада знати. Все всегда делали ставки на китайских пленников, и конечно они окупались. На Юймина поставил один лишь Яньлинь, император на него посмотрел испепеляющим взглядом. Ведь ставка императорской семьи не проходит мимо взоров народа, и вот твердое решение Яньлиня бросить за белокожего, вызывало бурю обсуждений. Сын лишь сказал отцу -Разве не дело чести до конца быть за друга? Пусть даже в последний раз? Яньлинь ловко за аргумент взял изречения мудреца, и императору осталось лишь съязвить -Смотрю не даром тебя учат На самом деле у Яньлиня подкашивались ноги и он с трудом делал вид что все нормально, а сам истеричным взглядом искал Юймина. Он даже не мог спокойно сидеть на стуле. Еще как назло для императорской свиты отдельный балкон в несколько уровней, и все конечно же на тебя смотрят, и надо не подавать признаков какого-то волнения и вообще эмоций. Наконец вышли соперники, Яньлинь с самого начала заметил, что на потеху обществу, Юймина вообще толкнули на поле боя, поэтому он не смог достойно пришагать, как это сделал ребенок напротив него. Увидев его соперника, Яньлиню захотелось выбежать с истерикой на поле, и остановить бой, потому что это не справедливо. Его соперником был Сяолун (значение имени — змея), это тот самый расист, подбивший кинуть крысу в суп Юймину. Мало того, что ему было 9, так он был выше раза в 3 и крупнее. Можно даже сказать полный. Словно борец сумо сражается с мелкой сошкой. Это была колоссальная разница. Но справедливость волновала только Яньлиня, остальные сразу громко загалдели -Убей этого выродка! -Смерть Европе! -Белокожая бездарность! -Отруби ему голову! -Волосы цвета детской неожиданности! Конечно никто не болел за Юймина, и под таким тяжелым моральным прессингом легко сломаться, тем более ребенку. Яньлиню это было так тяжело слышать, а Юймин казалось вообще не обращал внимания и сверлил взглядом соперника. Конечно же императору, одному из трех главейшин расисткой войны надо было сказать -Голову ему с плеч! И это значило что Яньлинь должен был поддержать отца. Ему так хотелось выпалить «Да что же за гадство, вы издеваетесь тут все?!» Но он лишь дрожащим голосом промямлил -Гголлову. с .плеч.ч. И с дико виноватым видом посмотрел на Юймина, и никак не ожидал увидеть его улыбающийся взгляд в ответ, это была язвительная ухмылка. Он никогда не видел такое лицо возлюбленного. Тот еще даже не знал, что такое любовь и элементарный этикет, но оказывается может испытывать ярость и желчь? Еще одним поводом для презрения Юймина было то что, когда приказали достать оружие, Юймин притащил два меча. Целых два меча! Не слыханная нелепость и глупость! Все начали хохотать. Еще никто в эпоху Цин не сражался двумя мечами одновременно, это считалось трусливостью и глупостью, когда пытаешься закрыться от удара острыми лезвиями, а в итоге остаешься без своих обеих рук. Имеется ввиду, что человек просто не справиться с двумя мечами так, чтобы это шло на пользу при защите в бою, и выглядело на уровне. Все кланы сражались только с одним мечом в руке.