Расцвет расизма эпохи Цин

К вечеру в имперском павильоне. Сражение двух императоров не могло проводиться публично, чтобы не пятнать репутацию проигравшего. Это делалось для забавы. Единственные зрители — слуги и сыновья. Синьхуа делал очень жестокие и резкие выпады, казалось он шикует зарубленного животного, которого никто не видел. Его движения были стальными, и как бы Вужоу не старался его атаковать, он блокировал за секунду. В конце концов меч Вужоу с лязгом упал на землю. Черные глаза Синьхуа с некой синевой, и даже налитые кровью, смотрели с верху вниз на сидевшего на земле Вужоу. Он лениво убрал меч в ножны, и скрестил руки с лязгом перстней, даже не помогая подняться императору Гуанмин. -За столько лет кажется ты стал только сильнее, тебя всегда было не возможно победить на мечах, можешь ли ты хоть когда-то проиграть? -Ну может если меня линчевать, тогда я на секунду задумаюсь о проигрыше Злобно ухмыльнулся Синьхуа. -Я не сомневаюсь что ты разодрал бы путы и сам бы линчевал палача. От чего твой сын не владеет мечом? -Потому что ничтожество, вот и не владеет Яньлинь сидел и слышал все это. -Жаль, мы не можем сразиться на мечах с нашими сыновьями, увы, не то поколение, если мы раньше были обязаны владеть всеми видами оружиями, а им только лук подавай Синьхуа кивнул в знак согласия и сказал -Даже тупицы рабы знают основы меча. Я думал Ганг даже лука в руках не держал, а он чуть не пристрелил белую падаль сегодня Деловито вскинул брови Суньхуа после этих слов. -Ах, Ганг, он кажется не уклюжим, мне до сих пор стыдно за то что он натворил, но луком он довольно не плохо владеет, просто считает что ему это пока не нужно, ведь есть же рабы -Я желаю развлечений, меня бесит что одна белая моль считает себя лучше императорской касты, хочу преподать ему урок и посмотреть на его жалкую морду, когда настоящие профессионалы его окунут в грязь, слишком он уж самоуверен, а я долго терпел. Яньлинь позови свою собаку сюда сейчас же Сердце Яньлиня бешено забилось «Нет, нет, нет, он же убьет его, зачем ему сражаться с Юймином, и так понятно что он не ровня, опять потешить свое эго, только не это» истерично думал Яньлинь. Но не мог возразить отцу и приказал слугам привести юношу по имени Юймин. Время ночи, и ничего не подозревающий Юймин спал, как внезапно в сарай ворвалась императорская стража с приказом. Его грубо схватили за шиворот и кинули на землю со словами -Быстрее, император не должен ждать От удара об землю, один меч аж вылетел из-за спины Юймина, он вытерев грязь с щеки пошел следом. А дети в сарае не могли понять, что мог натворить белый раб, что его желает видеть сам император. Войдя во дворец, он удивленно разглядывал все вокруг, с отвращением посмотрев на Ганга и с вопросительно встретился взглядом с Яньлинем, который был белее риса в этот момент. Под тусклое освещение бумажных фонарей, павильон был в полу мраке. Синьхуа из-за одежд действительно был похож во мраке на дракона цвета крови. Вужоу с интересом разглядывал белого раба. И ситуация была действительно не ловкой, 2 императора, 2 будущих императора и белый раб… Юймин сразу понял что будет что-то плохое и явно он был в качестве игрушки. Тяжело вздохнув он с неохотой поклонился всем. Пот выступил на лбу Яньлиня «Ну хотя бы поклониться не забыл». Внезапно из мрака выступила еще более мрачная фигура Бао, Яньлинь чуть на весь дворец не заорал «УЧИТЕЛЬ?!», но это было лишь в его мыслях. Он совсем не понимал, что происходит и его сердце стало бешено биться. Послышался заливистый смех полный издевок от Синьхуа -Мой прекрасный Бао пришел, прости за ночное время, ты наверное сладко спал и видел свою семью, но ты мне нужен для сражения И в этот момент он попытался погладить Бао за голову как ребенка, это был дико унизительный жест от Синьхуа, Бао моментально оттолкнул его руку от себя, а Синьхуа так и ждал чтобы вцепиться в нее мертвой хваткой, и чуть не вывихнул ему запястье, вложив туда свой меч. -Ты конечно лучший лучник, и мечом не особо владеешь, я хочу посмотреть как справится этот белый павлин, даже с таким не опытном в мечах воином Юймин тут же понял что все здесь собрались его унизить. А Яньлинь вообще не понял к чему были слова отца про семью Бао, истинный смысл только уловили три человека в этом мрачном павильоне, Вужоу, Синьхуа и Бао. Да и вообще Синьхуа никого не хвалил кроме Бао во всем Сунлинь, но что ему стоило пережить, чтобы слышать эти тошнотворные похвалы? Синьхуа всегда считал, что это он сделал Бао таким успешным, наставив его на правильный путь. Юймин тяжело сглотнул, он знал Бао как непонятного мрачного человека, с мстительной аурой и отстраненным от всех. И в тот день когда они в первые встретились, он так ловко заблокировал его атаку необычным способом, и от одного взгляда на Бао можно было понять, что с ним лучше не связываться. Пожалуй, это был единственный человек, которого Юймин боялся и уважал. А теперь они должны сражаться. Подумав о том, что вроде как Бао не владеет мечом да и Юймин никогда его не видел с таким оружием, или хотя бы у него на поясе, он дал себе ложную надежду, что возможно все не так плохо. Но слова про семью заботливо сказанные Синьхуа пробудили очередную ярость, а белое лицо Юймина бесконечно напоминало ему о своем собственном мертвом ребенке, которого бы он мог обучать сейчас стрельбе и мечам. Поэтому выплеснув всю ненависть на Юймина, как бы белый раб не пытался защитить себя и воспользоваться своей техникой, это все оказалось совершено бесполезно против Бао. За столько лет владения луком, он уже привык ждать опасности со всех сторон и его прицел был невероятно точным. Одним лишь ударом он мог легко сбить Юймина с ног, когда он пытался овладеть воздухом, словно зная куда целиться. Юймин с грохотом упал, не успев «взлететь», и один его меч жалко пнул Бао, а второй уставил к глотке ребенка. Юймина трясло, он в первые проигрывал и сражался с кем-то лучше него. Синьхуа похлопал в ладоши от восторга. Его цель была разрушить самооценку Юймина. -Ты слишком мягок с ним, Бао, я же видел все было в пол силы, этого недостаточно чтобы показать кто здесь главный, отдай мне меч, я покажу что такое настоящий бой Яньлинь хотел закрыть глаза, чтобы не видеть дальнейшего ужаса.