Расцвет расизма эпохи Цин

Наконец покинув заведение и направляясь вдоль деревни белых, Юймин увидел знакомое лицо. Нагло войдя прямо во дворик дома, белоснежная фигура опешила, то что человек, который больше всех в сарае призирал его, каким-то чудом живет в деревне европейцев. Мужчина ремонирующий какой-то предмет быта внезапно вскрикнул -Ах, ты. гря. И тут же осекся. Фиолетовая фигура ростом с гору и со сверкающими лезвиями за спиной скривилась от напирающего хохота и надменности, но все еще сохраняя спокойный вид Юймин начал издеваться -Ты хотел сказать грязь? Или что мое место ниже травы, ниже земли? Меч удел достойных людей, тогда же почему ты сейчас чинишь горшки прямо среди грязи? Юймин властно вошел в жалкую лачугу и обнаружил белую женщину и ребенка. Увидев эту картину глаза Юймина расширились, оторопев он истерически рассмеялся. -Так вот до чего ты дошел, желая смерти всем белым в детстве, теперь женат на белой Не мог перестать издевательски хохотать Юймин, опершись на вход -Уважаемая Госпожа, а вы знали что ваш муж некогда обещал истребить белую нацию? Не мог не продолжить сыпать язвы Юймин, с нарастающим самодовольством и смехом Жена на миг опешила, но не потеряв лицо с милой улыбкой ответила, твердо и уверено, шагнув вперед и оставив готовку, пока ее серые залатанные одежды, скрывал белый передник, а волосы выглядели жалко убраны в платок -Господин, если вас когда-то обидел мой муж и в детстве был слишком высокого мнения о себе и своих возможностях, прошу прощения за него. Сейчас он является прекрасным отцом и мужем, думаю многое в его жизни будет пере осмысленно Лицо мужчины в этот момент дико кипело от злости, он знал что ничего не добился за года в боях, да еще и влюбился в белую, пока Юймин стал известным первым белым мечником. А сейчас его враг врывается в их дом и открыто высмеивает. Ребенок тут же повторив за матерью кинулся к фиолетовым одеждам и умоляюще повис на рукаве господина, -Простите моего отца, Господин, не злитесь, папа хороший! -Ладно, это уже слишком иронично что ты женат на белой и латаешь горшки, сам же себя унизил, мне здесь больше нечего делать С этими словами Юймин гордо ушел. Достигнув почти что дворца, и песчаного луга, вокруг которого была прекрасная растительность и по центру словно мини арена очищенная от травы. Ветки деревьев лениво качались. Внезапно маленькая фигура в черных одеждах угрожающе и со всей серьезностью выкрикнула -Защищайся! Ребенок с видом маленького тигренка попытался напасть на Юймина игрушечным мечом, реакция фиолетовой фигуры была тут же не за медлительна, быстро выхватив бамбуковую палку с земли, он в миг заблокировал «мощный» удар ребенка. Казалось весь мир ребенка в миг рухнул, что ему кто-то впервые противостоял и победил. Не веря тому что он не самый сильнейший в мире, ребенок продолжил усердно буквально колотить и махать мечом, но все его истеричные атаки в миг блокировались фиолетовым рукавом и буквально одной палкой. Юймин засмеялся -Сражайся двумя мечами Ребенок тут же яростно подобрал еще один игрушечный меч и побежал на Юймина, но внезапно одними ударом бамбуковой палки мечи разлетелись на щепки. Ребенок опешил и не мог отойти от удивления, Юймин в его глазах стал единственным достойным противником и Мастером вызывающим восхищение. -Лин Лонгвей Томно подперев рукой подбородок сказал Яньлинь, сидя в тени сада, пока его жена находилась в беседке вдалеке. Воздух словно замерз и наполнился инеем. Ребенок тут же вытянулся как струна и прекратил делать выпады, все еще разглядывая свои сломанные мечи и думая как же победить Юймина. Под звон птиц и цикад послышался легкий стук фарфора об блюдце, император поставил расписную чашу с чаем и лениво встал. Подойдя и небрежно ткнув ребенка в лоб перстнями, словно капля дождя -Стой смирно, когда перед тобой старший. Глупая кроха, на кого ты полез сражаться Лин послушно стал стоять и с восторгом переводить взгляд от высокой бордовой фигуры к фиолетовой, высоко задрав голову, пока пряди повисли на его лице. Казалось, что он оказался между двумя величественными горами, со сверкающим оружием на солнце, и мог видеть лишь вышитые узоры на одеждах, да кончики волос. Юймин внезапно схватил волосы ребенка с интересом разглядывая седые пряди около лица и черные как смоль волосы, и всматриваясь в один черный глаз, а другой цвета серебра, словно не веря что такое вообще может быть -Что с ним? -Родился таким, лекари говорят что с ним все в порядке, просто не хватило пигмента в волосах, какая-то аномалия, также и с глазами, а так он прекрасно видит. Зато смотри какие густые и длинные волосы в раннем возрасте Отец с гордостью продемонстрировал черную уже ниже плеч прядь ребенка, взяв словно драгоценность. -Волосами он явно не в отца Яньлинь тут же скривился в возмущенной гримасе, небрежно поправив свои волосы -В отца он только хитростью, маленький лис только и умеет делать вид что хорошо себя ведет при отце, а так что слуги, что учителя не найдут ему управы. Манеры будет проявлять только когда я попрошу. Слуги, особенно белые, которые не владеют мечом, жалуются, что он обожает ко всем приставать со сражениями и конечно никто не может у него выиграть, кажется сегодня ты разбил его самомнение -Почему нельзя жить без манер, это же слишком нудно. Всегда кто-то будет лучше тебя Ухмыльнулся Юймин -Я стану лучшим! Гневно пролепетал малыш, топнув ногой, аж внезапно прервав разговор старших, и сверкнув уверенным чернильно-серебряным взглядом, в котором отражалось солнце и удивленные лица Яньлиня и Юймина. -Манеры Прошипел словно гневный питон Яньлинь, ребенок поняв что нарушил завет отца, в ужасе спрятался за одежды Юймина, чтобы не смотреть в строгий взгляд отца, от которого холодеет кожа, пока Юймин чуть не прыснул со смеху -Не припоминаю, чтобы мой император обладал манерами в детстве Лениво продолжил издеваться Юймин, поймав на себе злой взгляд императора кипящий от надменности, словно говорящий «еще одно слово, и я тебя убью», но вместо этого император лениво и властно указал рукой на ребенка рукавом цвета крови, слепящим золотыми вышивками, и иссяня-черными волосами которые игриво взмахнул ветер, со словами -Я просто хочу чтобы он был лучше меня -Разве он уже не лучше? Не принужденно сказал Юймин, ребенок, которому надоело делать вид что он послушный, пошел усердно лупить траву мечами, делая вид что тренируется и снова бегать за слугами, и играть в императора Поднебесной, нещадно срубая всевозможные растения на своем великом пути. Яньлинь же приблизился к Юймину, и их волосы начали сплетаться ветром как чай с молоком. -Лин уже знает что будет властелином этого мира, я никогда не пытался внушить ему что он чего-то не достоин или что-то обязан делать. Но откуда это чудо рвение к оружию, меня в жизни было не заставить тренироваться, даже под ором отца -Волосы жены и облаков, лицо императора, око Лунного Дракона, ярость Кровавого Дракона Тихо сказал Юймин. У него были смешанные чувства при виде этого ребенка. Словно маленький Яньлинь и при этом совершено другой человек, которого родила какая-то женщина. Юймин не мог воспринимать тот факт, что его друг детства уже отец. Отец, который в несчастном браке. Все это не укладывалось в голове. «Ведь можно быть вместе и воспитывать маленького наследника?» Невольно подумал Юймин, и Яньлинь задумчиво словно читал его мысли, одновременно оба наблюдая за потешной крохой. -Он красив Тихо прошептал Юймин -Его одарили небеса такой необычной внешностью и желанием побеждать, думаю ему подвластно будет все. Я хочу чтобы ты был его учителем -Приму это предложение -А у тебя был выбор? Вздернул деловито бровь Яньлинь, пока Юймин не заметно для слуг резко развернулся и толкнул императора, якобы задев, Яньлинь не отставая ткнул кулаком в фиолетовую спину, прошипев -Серебряный Ураган, который не может развернуться на дороге, вот уж слава до небес Лин Лонгвей внимательно же рассматривал жука ползущего по травинке, и догоняющего его насекомого. Смахнув пальцем «угрозу», Лин никак не мог понять, от чего Серебряный Ураган так силен. Его мир разделился на до и после, осознав, что он далеко не лучший боец на мечах. Величественная фигура уверенно рассекающая меч будущего императора застыла в глазах Лонгвея, как восторженное воспоминание.