Токио дрифт

Где-то в середине вечера Ибо устаёт смотреть на происходящее. Радость от очередной победы не выдерживает никакой конкуренции с картиной того, как местные девочки-модели воркуют и трутся вокруг Сяо Чжаня, подают ему шампанское и трогают за руку. Ибо ради интереса представляет, как делает что-то подобное. Может, даже осторожно касается коротких волос у сэмпая на затылке. Сынен, с которым они в этот момент сидят на диване, вздрагивает и с любопытством смотрит на Ибо. А потом переводит взгляд в нужном направлении, хлопает Ибо по колену и, задержав ладонь, сжимает до легкой боли: — Либо выпей ещё, либо не пей больше совсем, а езжай домой высыпаться. «Ты с ума сошёл?» — должен бы улыбнуться Ибо, но он и правда устал. От тренировок, постороннего внимания и навязанной дистанции с одним конкретным человеком. — Ты прав, — говорит Ибо и на прощание мажет губами Сынёна по виску. — Увидимся в понедельник в школе. — Ты не поедешь в Камакуру вместе с остальными? Ибо бросает последний взгляд в сторону Сяо Чжаня, который улыбается кому-то, кто не Ван Ибо, и качает головой. — Хочу выспаться на неделю вперёд. А потом херачить в геймбой, пока пальцы не сведёт. — Хороший план, — кивает Сынён. — Я, может, заскочу вечером, если твой батя не выходной. — Он никогда не выходной, это же долбаная Япония, — вздыхает Ибо и поднимается. — Ну звони тогда. Зная, что вечером немного выпьет, машину он бросил у дома Сяо Чжаня. Спускаться в метро лень, да и идти-то тут по меркам Токио совсем рядом, каких-то сорок минут. На улице май, в голове пиздец, пройтись определенно не помешает. Но вскоре Ибо догоняет такси. — Бо-ди? — блестит глазами Сяо Чжань из полумрака салона. — Все нормально, гэ, я пройдусь. — Я подвезу тебя, садись. Ибо вздыхает и лезет в машину. Порой, когда у него нет настроения шутить и изображать клоуна, ему бывает очень сложно с Сяо Чжанем. У этого человека очень нежная улыбка, но за ней скрыто десять слоев обороны, которые иногда пугают Ибо. Что же за ними нужно прятать, чтобы так охранять? Приезжают они почему-то к дому Сяо Чжаня. Ибо понимает это, только когда уже вышел из такси и хлопнул дверцей. — Ты же знаешь, что я не сяду за руль, — хмуро оборачивается он к Сяо Чжаню. И тот говорит после секундной заминки: — Тогда оставайся. Если быть откровенным, Ибо не в восторге от этой идеи. Не потому что он не хочет остаться, а потому что это невыносимо — быть с Сяо Чжанем так близко и так далеко одновременно. Все время держать под контролем руки, мысли, тело, воображение. — Оставайся, — повторяет Сяо Чжань, который вдруг оказывается совсем рядом и сжимает плечо Ибо. Ибо перехватывает его руку, гладит, не успевая себя остановить, переплетает их пальцы. — Я устал, гэ, — говорит он, встречая взгляд Сяо Чжаня. — Я знаю, Бо-ди. Я тоже. Сяо Чжань тянет его к себе и обнимает свободной рукой, утыкаясь носом в висок. — Ты пьян? — спрашивает Ибо, хотя рукой тоже уже обхватывает за пояс, прижимая и прижимаясь. — Не настолько, чтобы не отдавать отчета своим действиям. — Тогда я не понимаю. — Я просто хочу, чтобы ты остался. — Но… Ладно, Чжань-гэ, как скажешь. Только чур, если посреди ночи ты проснёшься от чего-то подозрительного, пеняй на себя. — Я смогу за себя постоять, — фыркает Сяо Чжань, который уже ведёт Ибо за собой в дом. — Н-да? — ворчит Ибо. — А полежать за себя? Сможешь? Но когда Сяо Чжань целенаправленно приводит его в свою спальню, в голове у Ибо что-то щёлкает и замыкает. — Чжань-гэ? — хрипло зовёт он, словно со стороны наблюдая, как Сяо Чжань роняет с него на пол бомбер и тянет вверх майку, по дороге оглаживая пальцами кольцо в пупке и пресс. — Что, Бо-ди? Ибо перехватывает его за запястья и внимательно вглядывается в глаза: — Ты что-то принял? Сяо Чжань цыкает, высвобождает руки и обхватывает щеки Ибо: — Я ничего не принимал. Я просто соскучился. Представь себе. — Соскучился, — глупо повторят Ибо. — Ага. С твоей прошлой ночевки. — Но… Я спал в прошл… Ибо не договаривает, осененный догадкой. На то, чтобы охуеть, порадоваться, разозлиться, взять себя в руки и снова охуеть, у него уходит примерно три секунды. А потом он наклоняет голову и смотрит в глаза Сяо Чжаню: — Чжань-твою-мазду-гэ, а ты не мог сказать сразу? Ты неделю от меня морозился. Я реально думал, что ты все-таки обиделся. — Прости, но мне как-то не пришло в голову, что ты посчитаешь все за сон. — А до этого ты морозился от меня все три месяца, что мы знакомы. Почему я должен был подумать, что мне не привиделось? Может, я и сейчас… Ауч! Гэ, больно! — Чтобы не было поводов сомневаться, — улыбается Сяо Чжань ласково. Ибо немного размышляет, кладет на пробу ладони ему на пояс, ведет с нажимом вверх, собирая белую рубашку складками. Но Сяо Чжань как будто вовсе не собирается его останавливать. — А как же твое условие? Я еще не победил. — Ну ты же предлагал аванс. Пусть будет аванс. — Но я верю твоему слову, гэ. — Не тебе, — улыбается Сяо Чжань. — А мне. Может, я и правда хочу знать, что получу, когда ты победишь. — Ах, теперь ты, значит, не сомневаешься, что это произойдет. — Каким бы я тогда был учителем, если бы мои ученики не побеждали. — Какие еще нахрен ученики? — шипит Ибо ему в губы, с размаха впечатывая Сяо Чжаня в себя. И у того вдруг до ужаса сладко сбивается дыхание. — Это была… фигура речи, диди… Ох, блядь… Оказывается, терпение у обычно сдержанного сэмпая ни разу не бесконечное. Стоит Ибо жестко прихватить его за бедра и скользнуть языком в рот, и тот льнет к нему, как кот, горячий и вздрагивающий. — Нет, — ловит его за руку Ибо, когда Сяо Чжань кладет ладонь ему на пах, чуть сжимая сквозь джинсы. — Так нельзя. Мне будет больно. Отстраняясь, Сяо Чжань ровно секунду хмурит брови, а затем его взгляд становится голодным и почти умоляющим. — Я хочу… Покажи мне. — А как же потерпеть до моего первого призового? — Бо-ди… — Предлагаю компромисс, — облизывается Ибо, хотя ему тоже его игры даются нелегко. Еще полчаса назад он думал, что у него нет сил ни на что. Но когда Сяо Чжань вот так смотрит на него, они берутся из ниоткуда. Потому что удовольствие хочется растягивать до бесконечности. И провести эту вечность с Сяо Чжанем вместе. — Трогать можно, смотреть нельзя, — выдыхает Ибо и несильно прикусывает Сяо Чжаня за нижнюю губу, тут же зализывая. — Ты же справишься, гэ? На ощупь… Сяо Чжань задумывается и зачем-то уточняет: — Только там? А в следующую секунду Ибо давится вдохом и своими нелепыми попытками заигрывать, потому что Сяо Чжань кончиками пальцев поглаживает пирсинг на его груди. — Так и быть, только там, — соглашается Ибо, будто делает ему охуительное одолжение. — Договорились, — кивает Сяо Чжань и, нарочно придавливая ладонью там же, подталкивает его к кровати. — Точно уверен, что справишься? — ухмыляется Ибо, падая на нее. — Если нет, то будешь должен мне еще одно желание. — Я определенно попытаю удачу, — возвращает ему ухмылку Сяо Чжань. — И кто тебе сказал, что ты сам не захочешь передумать? — Обещаю тебе, что я о-о-очень постараюсь. Все ради тебя, гэ. Все ради тебя. Утром в кровати Ибо просыпается один. Но в этот момент на весь дом так восхитительно пахнет завтраком, что Ибо ни на секунду не чувствует себя брошенным или обманутым. На его взгляд, завтрак ничем не хуже секса. И даже имеет свои преимущества. Потому что демонстрирует совсем другие чувства и намерения, о которых Ибо боится даже задумываться, чтобы ненароком не сглазить. Ибо влезает в джинсы, коварно уводит из шкафа сэмпая свежую футболку и босой крадется на кухню. Правда, застать Сяо Чжаня врасплох ему не удается. Он сам, как дурак, замирает в дверном проеме, наблюдая за тем, как Сяо Чжань одной рукой помешивает что-то на плите, а второй копается в телефоне. И в свете дня на его бледной коже так потрясающе смотрятся свежие засосы. Ибо машинально трет шею и чувствует, что на ней тоже есть места, которые немного ноют. — Проснулся? — замечает его Сяо Чжань и наклоняет голову, прищуриваясь. — Как спалось? — Как у боженьки за пазухой, — тянется к нему Ибо, и — о, чудо! — его не останавливают, а даже разрешают поцеловать. — И у меня сразу вопрос. — М? — искоса кидает на него взгляд Сяо Чжань и снова возвращается глазами к плите. — Какие у моего бога представления об авансе? И когда этот аванс должен закончиться? Сяо Чжань прыскает и качает головой. А потом делает вид, что задумался, постукивая пальцем по губам. — Давай так. Одна победа — один завтрак. В остальное время ты ведешь себя как примерный мальчик, ходишь в школу и тренируешься. И спишь у себя дома. В первый момент Ибо думает возмутиться, но на самом деле это нормальная сделка. Вполне себе посильная и даже заманчивая — тем, сможет ли Сяо Чжань сам удержаться в ее рамках. — Насколько примерный? — расплывается Ибо в улыбке, и Сяо Чжань, возможно, подозревает, что слегка промахнулся с условиями. — Как было до вчерашнего дня, Бо-ди, — вздыхает Сяо Чжань. — Я не собираюсь тебя ни в чем ограничивать. Я тебе не надсмотрщик. — Всего лишь мой персональный бог, — дразнит его Ибо. Сяо Чжань замахивается на него лопаточкой, но Ибо уворачивается, чтобы следующим плавным движением сцапать его в объятие. — Так и что, когда заканчивается сегодняшняя милость бога? Еще ведь можно, гэ? — хихикает он на фальшивое сопротивление. Сяо Чжань было открывает рот, чтобы что-то сказать. Но так и не говорит, потому что к этому моменту Ибо уже добрался губами до его шеи. Когда Ибо собирается уходить, Сяо Чжань почему-то выходит из дома вместе с ним. Ах да, все же собирались сегодня прокатиться к пляжу. За пределами дома трогать Сяо Чжаня уже нельзя, нельзя поцеловать. И Ибо стоит, засунув руки поглубже в карманы, и не может отвести взгляда от собственной метки на его шее. Ехать на пляж Ибо не хочет. Будет то же, что и вчера, — придется смотреть на девочек и мальчиков вокруг Сяо Чжаня без возможности его потрогать. Когда еще десять минут назад трогал, когда это прикосновение еще не остыло на кончиках пальцев, подобная перспектива кажется чудовищной и несправедливой. А Сяо Чжань, как назло, медлит. Уже уехал бы, и дело с концом. — Погоняем? — вдруг говорит он. — А? — вздрагивает Ибо. — Ты не поедешь в Камакуру? — Ну ты же не поедешь. Вид у Ибо, наверное, ужасно глупый. Он шевелит губами, шарит глазами по лицу Сяо Чжаня, пытаясь понять, шутит тот или нет. А потом не выдерживает и рывком все-таки прижимает Сяо Чжаня к его «мазде», так что они сталкиваются кончиками носов. — Я же тебя потом не отпущу, — обещает Ибо, какой-то совершенно без берега и края счастливый. Сяо Чжань мягко отталкивает его от себя и стекает в машину. — Ты сначала догони, — хмыкает он в приоткрытое окно и, не дожидаясь, стартует с места.