until love b(l)inds us

— Если ты переложишь носки и бельё сюда, то у тебя освободиться больше места, — объяснила Макарена. Она помогала Фатиме собрать её вещи для переезда в Валенсию. Зулема также захотела присутствовать при отъезде дочери: она стояла в дверном проёме и наблюдала за сценой, разворачивающейся перед ней. Фатима бегала туда-сюда, собирая свои вещи по дому, пока Макарена помогала упаковать её чемоданы. Фатима сделала так, как она сказала, и на удивление всё действительно поместилось. — Осталось ещё два свитера, — она развернулась к шкафу, — и всё. — Когда отъезжает твой поезд? — спросила Мака, смотря на часы, показывающие 15:35. — Эм, — задумалась Фатима и посмотрела на Зулему, молча прося о помощи. — В пять, — ответила женщина. — Ты прибудешь в Валенсию в семь. — Так, отлично, — проговорила Мака, осматривая комнату в поисках вещей Фатимы. Видимо, они всё собрали, потому что помещение выглядело довольно пустым. В любом случае, Валенсия находилась всего в двух часах езды, так что не сильно страшно, если они что-то забыли. — Тогда нам нужно поторопиться. Зулема вела себя относительно тихо ещё с самого начала их сборов, которые начались примерно два часа назад. Она наблюдала за тем, как блондинка обращалась с её дочерью; к слову, она всё ещё ощущала странное чувство, когда видела Фатиму в реальности, а не на фотографии. Это чувство усиливалось, когда она видела её с Макареной. В одной комнате. — Я поведу. Неожиданные слова прервали тишину, Мака и Фатима удивлённо обернулись на Зулему. Точнее, Макарена развернулась, а девушка продолжила пытаться закрыть чемодан. — Ты уверена? — спросила блондинка. — Я думала, ты не успеешь. У нас же куча заказов и всего такого. — Это не важно, — Зулема пожала плечами. Этой фразой она косвенно сказала, что на самом деле важно. Её дочь. Фатима, как и Мака, прекрасно поняли, что она имела в виду. Блондинка заметила небольшую улыбку на губах девушки, но та вскоре пропала. — Хорошо, — сказала Макарена. — Ты готова выдвигаться через... минут десять? — Да, — ответила Зулема. «Нет», — подумала она. Она была не готова к тому, чтобы снова разлучиться со своей дочерью. Но она понимала, что суть всей этой идеи была в том, чтобы Фатима была в безопасности. А не в том, чтобы держать её взаперти в Мадриде. Поэтому брюнетка развернулась, чтобы взять телефон и ключи от машины, одновременно подготавливая себя к разлуке. Видеть Фатиму было сложно, но ещё труднее было с ней расставаться. Она будет всего в двух часах езды отсюда, — повторяла Зулема про себя. — Это лучший вариант. К тому же у меня нет другого выбора. Звук колёс чемодана вывел её из мыслей. Это была Фатима, а на её лице было сложночитаемое выражение. Она поставила чемодан в пару метрах от брюнетки, но продолжила к ней идти, пока вовсе не оказалась прямо перед ней. Их глаза, внешне абсолютно одинаковые, встретились, и Фатима озвучила свои мысли вслух: — Спасибо, — сказала она, — что заботишься обо мне. Эти слова выбили её из колеи настолько, что она просто продолжала смотреть на неё, не говоря ни слова. А что она вообще могла на это ответить? Пожалуйста? Она никогда не оказывалась в подобных ситуациях. Люди редко искренне благодарили её за что-либо. — Я… — Зулема запнулась. — Да, конечно. Фатима улыбнулась. Она не упустила из виду то, как дёрнулась рука брюнетки. Наверное, она хотела прикоснуться к дочери, но она так и не сделала этого. Объятия были не для них. — Нам пора ехать, — сказала Фатима и показала рукой на дверь, оборачиваясь через плечо. — Макарена! Мы готовы. Через несколько секунд, из спальни выглянула Мака в новом, довольно простом наряде, из-за чего Зулема чуть ли не рассмеялась. Это было так в стиле Макарены: собирать чемоданы в одной одежде, а уезжать в другой. Не то чтобы она выглядела плохо. Совсем нет. Она выглядела великолепно. На ней были рваные джинсовые шорты и красная майка; блондинистые волосы свободно свисали на плечи. Зулема буквально не могла оторвать от неё взгляд. Мака заметила это лишь когда она посмотрела в глаза брюнетки, чтобы спросить её о чём-то, но в тот момент она обнаружила, что тёмно-зелёные глаза внимательно рассматривали её. Оу. Интересненько. Зулема отвела глаза, когда поняла, что её взгляд поймали. Мака победно улыбнулась и показала Фатиме жестом выходить. Она последовала за девушкой, ожидая, что Зулема пойдёт за ней, но неожиданно брюнетка схватила её за запястье и потянула назад. Прикосновение тут же вызвало недавнее воспоминание: то самое, когда они целовались на улице. Зрачки Маки расширились и она с недоумением посмотрела на брюнетку. — Tranquila, — проговорила Зулема, прекрасно понимая, о чём подумала блондинка. Затем, внезапно вся уверенность, что у неё была, куда-то пропала и она не знала, что сказать дальше. — Я просто… Мака застыла. — Ты просто что? Зулема правда хотела ей это сказать. Будто она должна была это сделать. Похожие слова её дочери подтолкнули её на это, поэтому она набрала воздух в лёгкие, выдохнула и сказала. — Спасибо, — начала она, — что заботилась о моей дочери. Выражение лица Маки полностью изменилось. Поначалу она не верила в происходящее: неужели Зулема и вправду благодарила её? Но затем её выражение лица стало мягче, и она улыбнулась брюнетке. — Пожалуйста, — ответила она. — В любое время. Их зрительный контакт продолжался, пока Зулема, в конце концов, не прервала его, вновь разворачиваясь к двери. Она отпустила запястье Макарены, но прежде чем отстраниться, провела по её руке своей. От прикосновения сердце Маки забилось быстрее, её пульс не понизился даже когда они сели в машину и уехали от её квартиры.

___________

Когда она была рядом с Зулемой, весь мир словно становился другим. Время замедлялось, и, казалось, будто помимо них двоих никого не существовало. После того, как они проводили Фатиму до вокзала, их пути разошлись. Мака вспомнила, что её ждало собрание. Сегодня была последняя встреча их команды, прежде чем они арестуют Зулему. Они с Нереей будут просматривать улики, что принесла Макарена, а Кастильо и Фабио будут составлять дело для суда. Мака с неохотой выехала на улицу, где находился полицейский участок. Она нашла свободное парковочное место, заглушила двигатель и сделала глубокий вдох. Ты сможешь. Не важно, как сильно она старалась себе это внушить, но она не могла. Зулема значила для неё слишком много. Ты должна. Она понимала, что это была её прямая обязанность. Борясь со своими мыслями, она вышла из машины и заблокировала её. Затем Мака поднялась по ступенькам к их офису. Блондинка приехала последней. Фабио, Кастильо и Нерея уже сидели за своими рабочими местами, разгребая кучу бумажной работы. Коллеги поприветствовали её. Фабио задержал на ней взгляд, смотря за тем, как она садилась за своё место и доставала ноутбук. — Итак, начнём, — сказал Кастильо. — Во-первых, я хочу поблагодарить вас всех за проделанную работу. Отдельное спасибо хотелось бы выразить Макарене, от которой, по большей части, и зависела вся операция, — он посмотрел на блондинку. — Мы уже совсем близки к завершению. Нам лишь осталось арестовать Зулему и провести судебное дело. Переживать не стоит, у нас довольно много улик на этот раз. — Как долго будет длиться судебное разбирательство? — спросила Макарена. — Мне интересно, будет ли у меня летний отпуск или нет. — Думаю, это займёт несколько месяцев, зависит от компетентности судьи, — ответил Кастильо. — Так что нет, никакого летнего отпуска. По крайней мере, ты не сможешь выехать из страны. — Где всё это время будет находится Зулема? — спросила Нерея. — Скорее всего, в тюрьме, — объяснил инспектор. — Менее, чем за двадцать четыте часа после её ареста, Зулема будет передана суду; там судья решит привлекать ли её к уголовной ответственности и вынесет ей приговор, основываясь на наших уликах. Если мы всё сделали правильно, то её посадят как минимум лет на пять. Потом её отправят в тюрьму до вынесения окончательного вердикта. — Учитывая какие улики предоставила Макарена, её точно посадят на ещё больший срок, — уверенно заявил Фабио. — Что насчет всех остальных членов банды? — спросила Мака, обращаясь к Кастильо. — Что будет с ними? — Каждый из них будет арестован, — уверенно сказал мужчина. — На каждого из них будет создано отдельное уголовное дело. — Сарай? — Да. — Хулиан? — Я же сказал, каждый, Феррейро. Боже мой. По некоторой причине, раньше Макарена думала лишь о Зулеме. Всё её внимание было сосредоточено только на брюнетке, до этого момента она не понимала, что речь шла далеко не только об одной Зулеме. Эта операция была нацелена против всей их организации целиком; Зулема была всего лишь тем человеком, которому нужно было втереться в доверие. Конечно же, Сарай арестуют. И Хулиана. Не то чтобы он ей сильно нравился, но всё же. Арестованы будут все. — Оу. — А что насчёт моих улик? — задала вопрос Нерея. — У меня есть данные об их зарубежных банковских счетах, но практически все они зарегистрированы на имя Хамади. И, эм, — она замялась, — он больше не несёт за них ответственность. — Это уже будет решать суд, — ответил Кастильо. — Возможно, их можно будет связать с Зулемой, потому что он был её парнем. Она, скорее всего, знала об этих счетах. — Вы не сможете доказать, что он был её парнем, как и то, что она знала о счетах, — встряла Макарена. — Может быть, она вообще не имела никакого отношения к отмыванию денег. Кастильо и Фабио обменялись взглядами, Нерея прокрутила список рапортов. — Так и есть, — подтвердила короткостриженная женщина. — Но имя Зулемы встречается, как минимум, на двух счетах. Думаю, нам этого хватит. Макарена сделала вид, будто занималась чем-то важным за ноутбуком. — Феррейро, — начал Кастильо. — Я знаю, как тебе тяжело, но мы уже говорили с тобой об этом, помнишь? Ты идёшь по верному пути. Так что теперь давайте ещё раз осмотрим все улики и убедимся, что мы готовы к аресту. Так они и поступили. Хотя Макарена и не хотела этого, она поделилась с коллегами добытыми за последние месяцы уликами. Они разговаривали на протяжении почти трёх часов, попутно просматривая рапорты и улики, подготавливая документы к суду. Поздно вечером Мака покинула здание полиции. Она была до жути вымотана, её желудок бурчал от голода, а в её голове крутились навязчивые мысли. Глубоко задумавшись, она пересекла улицу и забралась в свою машину. Только когда она потянулась за ключом от автомобиля, чтобы завести двигатель, она поняла, что её руки тряслись. Её дыхание было обрывистым, и первые слёзы начали стекать по её щекам. Нервный срыв наступил так неожиданно, что Макарена просто позволила ему произойти. Она закрыла лицо руками, не понимая как бороться с атаковавшей её грустью и неверием. Был лишь один человек, невинный наблюдатель, который мог ей сейчас помочь. Мака достала телефон и набрала номер лучшей подруги, пытаясь успокоиться. — Hola, rubia, — Ризос подняла трубку. — Как дела? Макарена открыла рот, чтобы ответить, но вместо этого из её рта раздался лишь сдавленный хрип. Ризос тут же встревожилась. — Мака? Ты в порядке? Блондинка шмыгнула носом. — Да, — ответила она, — на самом деле нет. Ризос, ты не могла бы приехать? — К тебе домой? — спросила кудряшка. — Я уже в пути. Буду через двадцать минут. — Спасибо, — прошептала Макарена. — Эй, всё будет в порядке, слышишь? — успокаивала её подруга. — Мы разберёмся с этим. Что бы там ни случилось. — Ага, — ответила Мака, её голос выдавал всю её неуверенность, — спасибо. — Я выхожу. До встречи, — попрощалась Ризос прежде чем сбросить вызов и оставить блондинку наедине с её мыслями.

___________

Ризос и Макарена одновременно подъехали к её дому. Пока Ризос искала место, где припарковаться, Мака уже вышла из машины и ждала подругу у входной двери. Когда кудряшка всё же припарковалась, она тут же вылетела из автомобиля и подбежала к Макарене, заключая её в крепкие объятия. — Пойдем наверх и ты мне всё расскажешь. Блондинка кивнула, всё ещё немного дрожа от нервного срыва. Бесспорно это, рано или поздно, должно было произойти. Но лучше бы это был другой день. Женщины поднялись по лестнице и зашли в квартиру. Мака бросила сумку на диван и села за барную стойку, пока Ризос возилась с кофе-машиной. — Я даже не знаю, что говорить, — начала блондинка. — Я… Я не могу рассказать тебе и половины. Ризос наклонила голову, думая. — То есть это по работе? — Да, — ответила Макарена, — но не совсем. — Поясни. — Ладно, — начала она. — Это связано с той женщиной. Но я не могу тебе больше ничего о ней сказать. — Потому что она как-то связана с твоей работой, — додумала Ризос. — А она совершенно секретная. Мака кивнула. — Да. — Итак, в чём же проблема? — спросила Ризос, ставя две кружки эспрессо к кофе-машине. — У вас всё плохо? — Наоборот. У нас всё слишком хорошо, — ответила Макарена. — В этом-то и проблема. Ризос, я думаю, что я люблю её. Я совсем не хотела, чтобы это произошло. Лучшая подруга развернулась лицом к блондинке. Не то чтобы она не догадывалась об этом, но она не ожидала, что Макарена огласит это вслух. — Кхм, — промычала кудряшка. — Ты ей говорила об этом? Мака усмехнулась. Но этот смех был больше похож на отчаяние и неуверенность, чем на что-то иное. — Я не могу, — ответила блондинка. — Я не могу рассказать ей об этом. Это разрушит всё, над чем я работала, и всё, что между нами было. Нам хорошо вместе, и я не хочу всё испортить. Ризос обдумывала ответ, пока разливала кофе по чашкам. — Это нечестно по отношению к ней, — наконец сказала кудряшка. — По отношению к вам обеим, по правде говоря. Будет лучше, если ты расскажешь ей. — Но я не могу! — Макарена повысила голос. — Не могу. Ты не понимаешь, Ризос. И ты не поймёшь, потому что я не могу тебе всё рассказать. Но она в опасности. — В каком смысле в опасности? — кудряшка застыла. — Она… — Мака засомневалась. — Я не могу тебе сказать. — Чёрт возьми, Мака, я не понимаю о чём ты говоришь, раз уж тебе нельзя мне ни о чём сказать. Но если она правда в опасности, то тебе стоит как минимум предупредить её. Макарена покачала головой. У неё уже был готовый ответ, но она не решилась задать его вслух. А что если я тоже в опасности? — Ты любишь её? — спросила Ризос. — Да. — А она любит тебя? — Я не знаю. Возможно. Скорее всего. Я не знаю. — Тогда расскажи ей всё. Если ваши чувства достаточно сильны, то вы найдёте выход. Макарена обдумывала ответ лучшей подруги. Она думала о том, чтобы рассказать обо всём Зулеме. Она никогда не ощущала такой сильной потребности в этом, как сейчас. Мака не могла и подумать о том, что Зулема сядет за решётку и больше не сможет с ней поговорить. Она не хотела такого расклада событий. Её сердце не выдержит, если Зулема будет в тюрьме, а она будет спокойно разгуливать на свободе, не зная, что происходит с брюнеткой. Она хотела всё рассказать, но в то же время у неё возникали сомнения. Сможет ли она предать своих коллег, работу, её рациональный разум ради запутанного чувства любви, которое было не факт что взаимным. Другими словами, она будет выбирать сердцем или разумом? Сложно принять решение, когда мозг кипит и говорит 'разум', а сердце бешено колотится, крича о любви. В конце концов, Макарена приняла решение. Точнее, её сердце. — Хорошо. — Что именно? — Я расскажу ей. — Хорошо, — повторила за ней Ризос. — Это верное решение. Макарена потянулась за телефоном, лежащем у неё в кармане. Она разблокировала его, открыла сообщения и нашла чат с Зулемой. Её пальцы замерли над клавиатурой, пока она решила что написать в сообщении, которое изменит их жизни навсегда. Напуганная ситуацией, но решительная в своих действиях, она набрала текст: «Зулема, мне нужно с тобой серьёзно поговорить.»