Том первый. Лисица-обольстительница.
«Кун Сюань умер и оставил тебе на воспитание сироту».
***
Когда кто-то хотел переправиться через Хуанхэ, она покрывалась льдом; когда кто-то хотел подняться на горы Тайханшань, проход уже давно был бы перекрыт огромным снежным пространством. Лазурное небо простиралось так далеко, насколько только хватало зрения. Вершина гор Тайханшань была покрыта снегом круглый год, сливаясь в одно целое с плывущими по горизонту облаками. Это место было недоступно для обычных птиц. Только несколько белых соколов парили высоко в небе, сталкиваясь с леденящими кровь ветрами и превращаясь в несколько темных пятен, усеявших тёмно-синее небо. Гигантская птица сжимала когтями сверток, обернутый тканью. Она пролетела сквозь облака, широко распахнув крылья. В сумерках золотые лучи света отражались на её перьях, когда она спикировала вниз и полетела к облаку, окутывающему вершины гор. Стоило прорваться сквозь него, как перед ней посреди гор Тайханшань возникли великолепные и ослепительные дворцы, окруженные несколькими горными вершинами. Внешние стены дворцов выглядели так, словно они были выкрашены слоем алого пламени заходящего солнца. В течение года снег никогда не скапливался во дворцах, вместо этого на их территориях росли зеленые зонтичные деревья, а солнце нещадно пекло, как в середине лета. Дул вечерний ветерок; зонтичные деревья, покрывающие горы, шелестели, отбрасывая тени в оставшемся свете сумерек, как будто распахивая занавески в очень долгом, но прекрасном сне. Гигантская птица приземлилась на платформе перед главным дворцом. Сопровождаемая продолжительным криком, который эхом разнесся по горам, она потрясла своим сверкающим оперением со свистом, который, казалось, накрыл землю, затем снова притянула крылья к своему телу. Когда наполнявшие небо перья полностью рассеялись, среди них появился высокий молодой человек. Мужчина был ростом почти девять чи. У него были резкие черты лица, и тёмное золото блестело в его черных, как смоль, глазах. Верхняя часть его тела имела четко очерченные мускулы вплоть до низа живота, а кожа с ног до головы отливала бронзой. Черная длинная юбка, расшитая золотыми узорами, свободно развевалась на ветру. Со свёртком в руках он медленно шел к главному дворцу. Дорога во дворец была заполнена проходящими юношами и девушками. При появлении этого человека, они сразу упали на колени. — Ваше Величество Цин Сюн. Юбка мужчины по имени Цин Сюн вздымалась за его спиной, когда он проходил через заполненный зонтичными деревьями атриум и углублялся в главный дворец. Безмолвно наступила ночь, но в главном дворце ещё не горели лампы. Среди яркого естественного света на пьедестале стояли три трона: два из них были пустыми, а в том, что был посередине, сидел мужчина. Оттенок его волос напоминал пылающее пламя. Королевское одеяние казалось ослепительно-золотисто-красным даже в темной комнате, как если бы великолепное утреннее сияние упало на роскошную ткань, верхняя часть свободно свисала с плеч, обнажая светлую кожу на мощных мускулах. Длинный пылающий шлейф, тянущийся из-за его пояса, тяжело лежал на земле. Когда мужчина услышал звук шагов, он поднял глаза и встретился взглядом с Цин Сюном. Раньше он был императором этого дворца и властелином снежной области и небосвода. Сейчас же очень немногие люди в мире знали о почитаемом ранее имени «Чун Мин»; пролетело почти двести лет, династии Поднебесной сменились, и его прежняя слава давно была бесследно стёрта из истории. У Чун Мина было красивое лицо: брови вразлёт, как острые лезвия, от природы он излучал достоинство и величественность. От уха и чуть вниз по шее выделялся шрам от ожога. После продолжительного молчания Цин Сюн, наконец, заговорил: — Кун Сюань умер и оставил тебе на воспитание сироту. — В каком это смысле — умер? — холодно спросил Чун Мин. Цин Сюн очень медленно покачал головой, и тут же во дворце наступила гробовая тишина. — Я не буду растить его потомство от какого-то человека, — равнодушно произнес Чун Мин. — Иди к «Жертвенной скале» в пустынных горах и выброси его где-нибудь с утёса. Цин Сюн опустился на одно колено и положил свёрток на пол. Едва ткань коснулась земли, как постепенно стала увеличиваться в размерах и раскрываться. Четыре угла с вышитыми узорами лотоса источали тусклый свет. Стоило им полностью раскрыться, как показалось тело мальчика. Мальчик лежал, свернувшись калачиком на боку. У него были прекрасные черты лица, но его миниатюрное тело было в рваной старой мантии, а грудь тяжело поднималась и опускалась с каждым вздохом. Он что-то крепко держал в руках, и это выглядело так, как будто он пытался защитить очень важную вещь от всего мира. — По человеческим меркам ему сейчас четыре года, — невозмутимо продолжил Цин Сюн. Чун Мин бросил безразличный взгляд на ребенка. Цин Сюн снова поднял мальчика, пока тот слегка извивался от дискомфорта. — Он выглядит также, как и его отец, когда был маленьким, — с ребенком на руках он поднялся по ступенькам и остановился перед Чун Мином, а затем прошептал: — Смотри: глаза, брови… Чун Мин же не изменил своего ответа: — Я сказал — избавься от него. Цин Сюн передал мальчика Чун Мину. Тот не принял его, поэтому Пэн прижал ребенка к его груди. Мальчик снова пошевелился, словно просыпаясь от глубокого сна. Он почувствовал теплую голую грудь Чун Мина и непроизвольно схватился за его роскошную мантию. При этом предмет выскользнул из его руки, это оказалось бирюзовое павлинье перо. — Дай ему имя. Я ухожу, — Цин Сюн отошёл от пьедестала. — Куда ты пошёл? — ледяным тоном спросил Чун Мин. — Ты оставляешь ребёнка рядом со мной? Когда я думаю о той женщине, то хочу убить его. — Это уже будет твой выбор, — сделав несколько шагов, мужчина вновь повернулся. — Время Ди Жэньцзе истекло. Человеческий мир постепенно превращается в земли яо. Скоро Мара возродится, а я должен узнать правду о смерти Кун Сюаня. Я собираюсь начать прямо сейчас. После этих слов Цин Сюн вскочил и, раскрыв свои крылья, превратился в гигантскую черную птицу. Раздался протяжный крик, и Пэн вылетел из дворца в ночное небо. Когда ребенок услышал крик Цин Сюна, то внезапно проснулся. Павлинье перо, сделанное из яшмы, соскользнуло с королевской мантии Чун Мина и упало на пол, издавая звон, пока отскакивало от земли и скатывалось по ступенькам. Глаза мальчика обратились к собственным рукам. Он понял, что схватил чью-то одежду, и, когда он поднял глаза, то встретился взглядом с Чун Мином. На лицо ребёнка упала холодная капля. С озадаченным видом он протянул руку и погладил щеку Чун Мина, помогая ему вытереть слезы. — Кто ты? — робко спросил ребенок.***
Хэбэй, терраса Юйчжоу. Кроваво-красные кленовые листья кружились в воздухе, заполняя горы и равнины. Мужчина в простом одеянии и прекрасная женщина стояли перед зданием. Облокотившись о перила, они взирали на величественные горы и реки. — «Постиг я безбрежность небес и земли. Скорблю одиноко, и слёзы текут», — небрежно произнес мужчина в синем одеянии. — Бо Юй действительно неортодоксальный гений. — Почему у вас такое прекрасное настроение? — женщина встала позади него и неторопливо сказала: — После смерти Ди Жэньцзе мир постепенно станет землями демонов. — Не беспокойся об этом, — пробормотал мужчина. — Мы до сих пор не знаем, есть ли у этого старого пердуна какие-нибудь козыри в рукаве. Как идет подготовка к возрождению Мары? — Сосуд на этот раз просто идеален, поэтому слияние прошло очень гладко, но нам всё ещё нужно понаблюдать за ним, — ответила женщина. — Кстати, вы не боитесь последствий из-за убийства Кун Сюаня? Что если человек с гор Тайханшань вернется?.. — Если бы он хотел вернуться, он бы уже давно это сделал, — мужчина усмехнулся. — Тридцать лет на востоке от реки Хуанхэ, тридцать лет — на западе; золотой век дворца Яоцзинь прошел. Чун Мин оказался в ловушке яда пламени, иначе ему не пришлось бы уходить на пенсию двести лет назад. Теперь Чанъань принадлежит нам с тобой. Издалека доносилась музыка сичжу. Мужчина сделал пару шагов к красивой женщине и, пригладив волосы на висках, внимательно заглянул ей в лицо. Послышался шепот: — Пойдем, Его Величество все еще ждет.***
Двенадцать лет спустя во дворце Яоцзинь на вершине горы Тайханшань ярко светило солнце, и зонтичные деревья отбрасывали тени, что проносились мимо, словно звездопад. На похожем на прекрасный нефрит юноше было темно-красное короткое одеяние без рукавов, на талии была повязана вышитая зелеными узорами мантия. Он сидел на ветви зонтичного дерева, перемешивая белую пыльцу в чаше. Время от времени его живые глаза заглядывали в главный дворец через открытые окна. В главном дворце на ветру развевались легкие занавески. Чун Мин лежал на королевской кушетке, глядя на залитые солнцем горы. — Хунцзюнь! — Ш-ш-ш, — юноша по имени Хунцзюнь поднес палец к губам и посмотрел вниз. Тот, кто его окликнул, на самом деле был демоном-карпом с руками и ногами. Демон выглядел очень странно: его тело было туловищем карпа длиной почти в два чи, в то время, как по две волосатые человеческие руки и ноги выступали из его тела. В данный момент именно этими руками, расположенными за плавниками, он обнимал зонтичное дерево. — Быстро спускайся, — крикнул демон-карп, открыв рот, и выплюнув несколько пузырьков. Рыбий хвост завилял в нетерпении. — Ты не умеешь летать, если ты упадешь и поранишься, Его Величество устроит нам всем взбучку! — Отец весь день сидел внутри, не желая никого видеть. Он выйдет из себя, если кто-нибудь войдет, — не прекращая мешать пыльцу, прошептал юноша. — Он кого-то ждет, — ответил демон-карп. — Его Величество сегодня не в лучшем расположении духа. Закончив смешивать пыльцу, Хунцзюнь спросил: — Кого он ждет? Демон-карп хмыкнул и заворчал. Хунцзюнь спрыгнул с дерева и быстро обошел главный дворец. По пути, где бы ни проходил юноша, ему все кланялись и вежливо приветствовали: «Молодой господин». Он же лишь кивал в ответ. Достигнув задней части дворца, Хунцзюнь забросил крюк и вскарабкался на крышу. Юноша низко присел, бесшумно двигаясь по крыше, чтобы подобраться ближе к Чун Мину. Оказавшись прямо над главным залом, он тихонечко поднял глазурованную черепицу и, держа в руке чашу с лекарством, осторожно подул на нее. Лекарственный порошок вылетел из чаши, как если бы он был живым, и засветился тоненьким светом, проникая в комнату. Демон-карп повернулся боком и стал наблюдать издалека, за пределами главного дворца. Чун Мин задремал, наблюдая за высокими горами Тайханшань. На его шее виднелся ожог. Пыльца подлетела к мужчине, похожая на Млечный путь из мелких частиц, что постепенно стали оседать на старую рану слоем инея. Рот демона-карпа непроизвольно открылся. Случайно Чун Мин вздохнул немного порошка. Он внезапно открыл глаза, выражение его лица тут же исказилось. «Получилось!» — подумал Хунцзюнь. Он спрыгнул с крыши и увидел, как Чун Мин в спешке встал и осмотрелся вокруг. Выражение лица его дрогнуло, когда он выглянул из дворца. — Отец… — юноша был в восторге, и как раз тогда, когда он окликнул мужчину, тот резко обернулся. «Апчхи-и!» — вместе с чихом Чун Мина, что мог сотрясти небо и всколыхнуть землю из главного дворца мгновенно вырвался огненный шар размером с повозку и с разрушительной силой врезался в склон. Горы содрогнулись; во дворце Яоцзинь слуги моментально закричали в панике: — Это землетрясение! Чун Мин снова чихнул, и новый огненный шар разрушил одну из белых нефритовых колонн дворца. Хунцзюнь закричал, затем схватил демона-карпа и бросился в атриум, чтобы спрятаться в пруду. Послышалось еще три чиха подряд, и шары из пламени подожгли зонтичные деревья в атриуме, в мгновение ока весь дворец Яоцзинь превратился в море огня. — Пожар! Потушите его! В пруд атриума упал еще один огненный шар. Демон-карп мгновенно взвыл от боли и жара. Хунцзюнь схватил его и выбрался из пруда. Посновав под горящими зонтичными деревьями, юноша швырнул демона-карпа за стену, а сам побежал во дворец к Чун Мину. — Отец! — Хунцзюнь вбежал в главный дворец. Зал был уже охвачен огнем, и посреди него стоял Чун Мин, прикрыв нос и рот. Их взгляды пересеклись, и юноша быстро затараторил: — Отец! Я хотел помочь тебе… Чун Мин сразу же отвернулся и неожиданно вдохнул. Он больше не мог сдерживаться, и пламя, которое могло затмить небеса, окончательно поглотило весь главный дворец. Огненные языки окружали Хунцзюня со всех сторон. Мужчина тут же бросился к нему и прижал к груди. Крик феникса пронзил девятое небо. Разноцветные крылья развернулись из-за спины Чун Мина, чтобы защитить юношу и себя от огня. Они излучали хромово-желтый свет; под священной защитой феникса никто не смог бы потерять даже прядь волос, даже если он будет опущен в лаву. Одежды обоих были сожжены дотла, не осталось ни единой нити, скрывавшей их обнаженные тела. Хунцзюнь огляделся. Главный дворец был полностью поглощен Священным Огнем Самадхи. Птицы прилетали со всех сторон, принося с собой снег с гор Тайханшань. Снизу вверх они устремились к вершине, как водопад в обратном направлении, и со свистом спикировали в воздухе, обрушив на внутреннее пространство дворца метель, которая в мгновение ока погасила пламя.***
Два часа спустя черные пятна все еще виднелись на лице Хунцзюня, когда он вышел из кабинета. — Ай! — вскрикнул юноша, когда его ударили по ладони. — Сколько раз ты уже так делаешь?! — Чун Мин стоял в обычной одежде, держа в руках линейку. Он снова холодно сказал: — Скажи мне! Хунцзюнь хмыкнул что-то в ответ, и мужчина снова ударил его линейкой. Тот снова вскрикнул. — Ты хочешь заживо сгореть? — сердито упрекнул Чун Мин. — Стой во дворе, пока не стемнеет, иначе никакого ужина! — он в третий раз ударил сына, на этот раз особенно сильно, отчего у юноши даже потекли слезы. — Тащи сюда свою задницу и смотри в стену! Хунцзюню оставалось только повесить голову и послушно пройти через двор к стене. Демон-карп почесал чешую на теле и последовал за ним. Он присел на корточки рядом с юношей, затем повернул голову набок, чтобы зачерпнуть немного талого снега и тем самым напиться. Чун Мин был в ярости. Ему пришлось пережить такое неожиданное бедствие, хотя он просто задремал на кушетке! Когда мужчина вышел из дворца, то засвистел, и птицы тут же начали слетаться со всех сторон и в клювах уносить обгоревшие ветви и щебень. — Я говорил тебе не безобразничать, — сказал демон-карп. — Сколько раз всё так получается? Его Величество и так был в плохом настроении. — Откуда мне было знать, что он расчихается? — запротестовал Хунцзюнь. — Я три года потратил на поиски пыльцы снежного лотоса! — Все говорят, — продолжил демон-карп, — яд пламени твоего отца неизлечим, прекрати мучить себя! Юноша не нашёл, что на это ответить. В наказание он встал перед стеной и, пока он стоял в таком положении некоторое время, ему стало немного скучно. Поэтому он начал изучать выжженные серые отметины на поверхности стены. Они были похожи на пейзаж, поэтому Хунцзюнь протянул руку и немного потер их, чтобы разглядеть очертания гор. Он был очень доволен мыслью, что это похоже на картину, нарисованную брызгами туши. — Его Величество снова отругает тебя за грязные руки! — напомнил демон-карп. Хунцзюнь быстро ответил: — Я вымою их перед едой. Днем черный дым все еще клубился вокруг главного дворца. На деревьях все еще теплилось немного огня, повсюду таял снег, да и в целом земля была в полном беспорядке. Когда Чун Мин увидел эту сцену, ему действительно захотелось плакать, но слез не было. Небо пронзил крик. Гигантская черная птица, покрытая золотым светом, летела к вершине гор Тайханшань. Когда она приземлилась, то превратилась в Цин Сюна, который был ошеломлен представшей перед ним картиной. — Почему здесь все в таком виде? — изумленно спросил мужчина, проходя мимо атриума. Он подозвал к себе молодого слугу и спросил: — На нас напали? Слуга не осмелился ответить, поэтому только сказал, что Его Величество Чун Мин ожидает его в боковом дворце. Цин Сюн направился именно туда, проходя во двор. — Цин Сюн! — раздался радостный крик. Прежде чем мужчина успел сделать и нескольких шагов, Хунцзюнь уже в прыжке обнял того за шею, всем телом навалившись на его спину. Автору есть, что сказать: Хэй~ Добро пожаловать~ Давайте теперь вместе проводить послеобеденное время.