***
После уроков Алья засобиралась бежать домой, она попрощалась с Хлоей и Сабриной, и пошла на выход. Ей хотелось еще поговорить с Адрианом. За обедом ей не казалось это слишком уж хорошей идеей, но Хлоя привела убедительные аргументы. Если она не может пока наладить отношения с Маринетт, уж с Адрианом она может поговорить. И сейчас она никак не могла его найти, и достала телефон, чтобы написать ему. Она прошла мимо толпы учеников, периодически поднимая взгляд от телефона и, когда набирала сообщение, чуть не врезалась в Маринетт. Успела заметить ее в последний момент и остановиться, едва избежав столкновения лбами. Алья попятилась, тревога снова заворочалась в нутре. Интересно, как долго она будет страдать от нее, или эти комки нервов все-таки убьют ее изнутри. — Я хочу поговорить, — начала Маринетт, не давая Алье сказать. — Я не в настроении, — ответила Алья и пошла дальше. Маринетт пришлось ускориться, так как у Альи ноги были длиннее. — Я знаю, что мы сейчас не разговариваем, но мне нужно сказать кое-что очень важное. Можешь остановиться на минуту? Алья вздохнула и убрала телефон. Маринетт повела их к укромному месту недалеко от коллежа, где было не очень людно. Алья не знала, готова ли она говорить с Маринетт, особенно если это выльется в очередную ссору. Прямо сейчас она хотела написать Адриану, а потом пойти домой и рухнуть на кровать. — Ну что? Маринетт была явно не в своей тарелке, и Алье вдруг подумалось, что было бы здорово, если бы она могла этому порадоваться. Это было бы правильно после всех тех ужасных вещей, которые она услышала от нее в парке. — Я понимаю, если ты не хочешь сейчас со мной говорить, и… я понимаю тебя насчет Адриана. Или пытаюсь понять. Для меня это непросто. Но он приходил ко мне вчера и сказал, что ты старалась поступить правильно. Да, Адриан мне не принадлежит, и я не могу винить тебя за твои чувства к нему… или его за чувства к тебе. Я все еще зла на тебя, и не знаю, когда я это проработаю. Пока что, я думаю, нам с тобой надо дать друг другу пространство. Алья заморгала, в горле встал горячий ком. Она понимала, что Маринетт все правильно говорит о том, чтобы побыть на расстоянии, но это все равно было больно слышать. — Прости, что ничего не сказала тебе, — прошептала Алья. — Но ты права. Нам это необходимо, — она заметила, как Маринетт сцепила пальцы, так она делала, когда очень расстраивалась. Израненное сердце Альи заболело еще сильнее, когда она осознала все последствия этой разлуки. Она вдруг поняла, что они могут никогда больше не быть подругами. Каждая пошла своей дорогой.***
Сделав домашнюю работу, вечер Алья провалялась в кровати. Она написала Адриану, но он не ответил. Это тревoжило, так что она отложила телефон и решила залипнуть в телевизор. Она вышла из комнаты только поесть и пока ела спагетти, немного поговорила с родителями. Они не расспрашивали ее особенно, просто знали, что настроение у нее не самое лучшее. Наступила ночь, на небе стали видны первые звезды. Алья приговаривала второе ведерко мороженого за двухчасовым марафоном «Я люблю Люси», когда ее телефон завибрировал. Алья выползла из одеяльного кокона и взяла его в руки. Там было сообщение от Адриана, что заставило сердце екнуть, и она несколько раз перечитала его, несмотря на то, что там была только одна фраза. Встретимся на Эйфелевой башне. Алья засобиралась немедленно. Было не очень поздно, но она не хотела лишний раз объясняться с родителями, они и так не очень любили, когда она шлялась по ночам. Так что по-тихому было лучшим вариантом. Она набросила куртку, схватила телефон и выскользнула из дома. Город был тих, хотя тут и там шатались парочки, и Алья шла аккуратно, чтобы не наткнуться на полицейских. Она прошла всего полквартала, когда перед ней возник черный лимузин и опустил стекла. Алья уставилась в ничего не выражающее лицо человека, в котором она узнала водителя Адриана. Он выглядел скучающим, чуть нахмуренным, и когда он обратился к ней, голос у него был глубокий: — Мадмуазель Сезер? — Эм, да? — Садитесь. Адриан ожидает вас. Алья сделала как было сказано. Внутри пахло свежестью, и она расслабилась на кожаных сидениях. Водитель отвез ее к Эйфелевой башне. Алья вышла из машины. Она обернулась, но поняла, что вокруг никого, кроме парочки случайных прохожих. — Я никого не вижу, — сказала она и водитель указал на башню. — Он сказал, что будет ждать вас здесь, — безучастно ответил он, и Алья осталась просто… неловко стоять. Водитель поднял стекла и уехал, и Алья даже немного оскорбилась. Просто взял и бросил школьницу посреди города? И как она теперь вернется домой? Но не прошло минуты, как тот уехал, рядом тенью возник Кот Нуар. Алья обернулась к нему и ощутила себя странно неуютно под взглядом неоновых глаз. Это же был Адриан Агрест, ее друг и тот, кому она практически отдала свое сердце. Но то, что один из героев, про которых она не один год вела блог, делало его более… невероятным? Потрясающим? Алья не могла придумать верного описания. — Добрый вечер, миледи, — проурчал он, излучая привычную самоуверенность. — Рад тебя видеть. — Я тоже, котя, — машинально ответила Алья, и вдруг поняла, что говорит, как Ледибаг. Если бы она только была такой же храброй. — Чем обязана? — Я надеялся, что ты пройдешь со мной, — Кот Нуар протянул ей руку и Алья без раздумий приняла ее. Он привлек ее к себе и крепко обхватил за талию. — Куда мы? — спросила Алья, напряженно за него цепляясь. Если они сейчас взмоют в воздух, ей хотелось быть готовой. — На самый верх башни. Держись. У Альи перехватило дыхание, когда Кот Нуар взлетел вверх. Воздух трепал волосы и заставлял глаза слезиться. Мир смазался в одно черно-синее пятно с вкраплениями желтых огней. Алья не смогла расслабиться, пока ногами не ощутила крепкую опору башни и Кот Нуар аккуратно не отпустил ее. — Тут красиво, — сказала она, стараясь не смотреть вниз. Вот Рена Руж не боялась высоты. — Зачем мы здесь? — Я хотел поговорить с тобой, — Алья придушила в себе порыв заорать в ночь. Почему всем так срочно надо с ней поговорить? После этого с ней остается только боль и гнев. — Хорошо, но твой водитель потом отвезет нас домой? Потому что он просто высадил меня и уехал. — Я сопровожу тебя домой, милая. — Тогда, если ты хотел поговорить, то почему здесь? Почему ты — Кот Нуар сейчас? Почему не поговорить будучи самим собой? Уверенности у него вдруг поубавилось, и уши прижались к макушке. — Мне так проще. Не знаю почему. Алья кивнула. — Понимаю. — Как дела с Маринетт? — начал он. — Напряженно. Неловко. Но мы достигли какого-то понимания. — Я видел, ты сегодня была с Хлоей и Сабриной. — Да, она сама предложила. Хлоя, оказывается, милая? Удивительно. — Я знаю! Но я всегда знал, что Хлоя хорошая в глубине души. Вы можете стать подругами. Алья пожала плечами. — Странные вещи творятся, — она сглотнула. — Прости за свидание. Я не хотела сделать тебе больно. Кот Нуар пожал плечами, но под необремененной улыбкой пролегла боль, которая отозвалась у Альи в груди. — Это не мой первый раз, Алья. Я понимаю, что Маринетт значит для тебя куда больше. Я просто надеюсь, что не совсем все испортил между вами. — Нет, ты ничего не испортил! Ты тут вообще не виноват, — Алья взъерошила волосы, потому что в глазах защипало. — Просто мир несправедлив. — Я знаю, — Кот Нуар приблизился, и она ощутила исходящее от него тепло. Зеленые глаза, в которых отражался лунный свет, завораживали. Алью затянуло на его орбиту и она не знала, как это остановить. — Но… не знаю, много ли я прошу… но если ты не можешь быть с Адрианом, то только сегодня — будешь с Котом Нуаром? Алья кивнула, а потом прикрыла глаза, и вдруг Кот Нуар ее поцеловал. Это был нежный и мягкий — отголосок поцелуя. Алья подалась вперед, и ноги подогнулись. От колен к груди взметнулся огонь. Вот чего она хотела. Ей хотелось встречаться с Адрианом, целовать его, и казалось, что весь мир просто предал ее. Она подумала, что это, должно быть, наказание за то, что она была плохой подругой, что звезды никогда больше не будут благоволить ей. Но возможно она ошибалась. Если она вообще не никогда не сможет видеть его, если у нее не будет ни единого шанса, то это ее последний выбор. Вселенная исполнила ее единственное желание, пусть она этого и не ожидала. Алья Сезер могла поцеловать Адриана Агреста только здесь и сейчас, и никогда больше, и это причиняло ей боль до последней частички души. Кот Нуар отстранился и Алья с трудом могла его различить из-за слез. Она хотела оттянуть окончание насколько возможно. — Было здорово, — прошептала она и Кот Нуар грустно, горько кивнул. — Да, — ответил он, и печальней выдоха не было в этом мире. Он проводил ее домой, помог попасть в комнату через окно. Они не отпускали руки до последнего, пока наконец не расцепили пальцы — словно лопнула связывающая их нить. — Спасибо, — сказала Алья и подумала, что странно, зачем она шепчет. Но скажи громче — и момент будет разрушен. Кот Нуар подхватил ее руку и прижался губами к костяшкам пальцев. — Не за что, Алья, — Алья видела, как он колеблется ее отпускать. Он мимолетом глянул ей за плечо. — На полке для тебя подарок. Доброй ночи. Подарок? Алья обернулась к полке, но когда развернулась обратно, Кот Нуар ушел. Лишь шорох штор говорил о том, что он здесь был. Алья подошла к полке и нашла парфюм. Флакон был дизайнерский, прозрачный с красной жидкостью, присыпанный блестками. Сверху его венчала красная лента с привязанной карточкой. Алья осторожно ее раскрыла и узнала аккуратный почерк Адриана. Спасибо, что подвезла меня домой. Она отставила флакон на прикроватный столик и всю ночь задумчиво смотрела на луну.***
Три недели спустя ей пришла посылка. Алья еще была в пижаме, когда мама занесла посылку ей в комнату. Внутри упаковочной бумаги лежала лавандовая блузка с белыми пуговицами и вышитыми цветочками. К ней прилагалась записка. Помоделишь мне, когда будет время? — Маринетт.