Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             — Покатай меня, большой демонище! — заявил Лаимм, протягивая к Хестану ручишки. А тот стоит, на любимку озадаченно таращится. — Ты не зырь зырелками своими, а сажай на плечи меня! Тавай! А то я сам!       Закатив глаза, Хестан под десятки любопытствующих взглядов присел на колени, помогая Пиражуне взгромоздиться на свои плечи, откуда тот восторженно пропищал:       — Высоко сидю! Далеко зырю! Впиё-ё-о-од! — заголосил Лаимм, тыча пальцем куда-то туда.       Конечно же, Хестан был нисколько не против покатать своего Пиражуню на плечах. Только чтобы потом скинуть на кровать, потискаться ну и дальше по списку. Но нет же! Опять эта ярмарка! Хотя в этот день Лаимм выступал в роли глазеющего покупателя, а в его лавке остаётся командовать Олимп. Оленёнок так воинственно замер, что стал походить на статую. Ножки расставил, кулачки сжал, хвостик колышком поставил, брови к переносице свёл, нижнюю губу немного вытянул, а губы сжал бантиком. Очень воинственно! Было бы страшно, не будь так смешно. Хотя Олимп на это нисколечко не обижался. Даже разрешил Кентрису себя сфоткать в таком состоянии.       — Готовьтесь, лошадки, я иду вас скупать! — заявил Лаимм, подрыгав ногами. Босыми.       Хестан под смех Олимпа в очередной раз закатил глаза: не супружик, а тайфунчик.       — Киськ! У меня ниточка к пальчику прилипла, убери! — Лаимм подрыгал правой ногой и смешно пошевелил пальцами.       — У тебя как будто шило в жопе, — проворчал Хестан, убирая злосчастную нитку с ножки любимки и зажимая ступни руками. А ступни такие нежненькие, гладенькие, розовенькие. Пальчики потешно коротенькие, ноготочки подстрижены ровненько, заусенцев нет. Да и форма у ножки похожа на пирожок. Хестан даже посмеялся над этим.       — Тиво хихикашь? — смешок Хестана не скрылся от наклонившегося вперёд Лаимма, который огромными глазами пырил на мужа. — Хлё-оп! — растянуто сказал Лаимм и моргнул.       — Мы это уже проходили, — хмыкнул Хестан. — И сядь ровно, а то свалишься. И держись за рога.       — Мы много тиво проходили! — заявил Лаимм, упирая кулачки в бока.       — Удачных покупок! — помахал на прощание Олимп и тут же сделался сама сурьёзнасть, когда к лавке подошли девчонки, расспрашивая по поводу ярких шапочек: ничто не пользовалось спросом так, как они.       Махнув в ответ, Лаимм помолился духам, чтобы друга никто не обидел и чтобы он справился. Если кто-то что-то испортит, Лаимм не расстроится, он расстроится, если Облачишко расстроится! Круговорот расстраивалок в природе…       — Куда пойдём-то? — полюбопытствовал Хестан, надеясь, что снятой налички хватит на все хотелки Пирожка.       — Я буду рулить! — уверенно заявил Лаимм и схватился за рога, с помощью них вертя головой мужа. — Всё! Я рулевой! Рулись, Кися!       Хестану ничего не оставалось, как последовать приказу нетерпеливо елозящего любимки. А тот сплошной комок эмоций. Не дай Всевышние увидеть какую-то супер-пупер лошадку, опять разревётся, какая она классная и будет всем подряд показывать. И не дай Всевышние — вдвойне не дай!!! — если кто-то слишком смелый потянет лапы к выбранной любимкой лошадке. Там не слёзы, там труп будет. Кровь-месиво-хардкор! За лошадку и двор стреляем в упор! Хестан от своих мыслей чуть ржать не начал.       Что удивляло Хестана, так то, что любимка не тянул его к каждой лавке, чтобы посмотреть всё подряд. С такой высоты ему было удобно смотреть, подходить смысла не было. Особенно если учесть, что Лаимм, надувшись букой, так ни на что глаз и не положил. Было много интересностей, но ничто его не цепляло. Его больше удивляло, что народ, занимающийся вязанием, не делал ничего такого яркого, как он, всё как-то скромненько, оттенки откровенно скучные и привычные. Неудивительно, что у Лаимма уже почти все шапки с шарфами и перчатками раскупили — варежки не сильно покупались. Как подумалось Лаиммке: пресно-скушна! И этим всё сказано.       Хестан даже заскучал, когда пройдя несколько рядов, любимка так ни на что и не отреагировал. Только сидел и чего-то изредка себе под нос бурчал. Хорошо, что не возмущался и не размахивал конечностями. А то было бы: голову с плеч! Мах такой сильной пухлой ножки точно половину черепа к херам снесёт. Вот бы таких ребят побольше да в рейд! В смысле, наделённых таким даром. А то у некоторых тварей шкура и броня слишком прочные, без знаний не подкопаешься. Хестан даже мечтательно вздохнул. Мечтай не мечтай, а бойцов таких мало, а любимку, каким бы воинственным он ни был, в рейд брать нельзя!       Хотя…       Представив Пиражуню в стражевском доспехе с огромным молотом в руках, Хестан облизнулся. Форма-то там ух! Как обтянет все прелести, особенно жопень с ляжками, так объедение! А за спиной у Лаимма легион полупрозрачных фигур — Духов. Сомнительно, что прикормленные Лаиммом Высшие Силы бросят своего почитателя в беде. Кто их потом кормить-то будет?..       — Киська, как так-то?! — захныкал Лаимм, и Хестан вздохнул с каким-то облегчением: слышать голос любимки приятнее, чем его недовольное сопение, ни черта же не понятно.       — Чего не так?       — Пашто интересностей не видю?! — возмутился Лаимм, укладываясь на рога и скучающе таращась по сторонам.       — Ну, не всем же быть таким рукастым и разнообразным как ты, — рассмеялся Хестан.       — Просто творчество, оно же такое творческое! — пылко зашептал Лаимм, свесившись вперёд и уставившись на мужа глазами фанатика. — Надо штобы было взрыв всего и вся! Иначе не интересно жи! Творчество, оно на то и творчество, чтобы быть творческим! — умно изрёк Лаимм и с мега-важным видом кивнул. — Панимаш?       — Не-а, — честно признался Хестан. — Я же не творческая личность!       — Какой ты у меня глупенький, — грустно вздохнул Лаимм. — Кстати! Я тут тиво пидумал: надо к тебе на работу алтарь наалтарить!       — Чего? Зачем?! Кто за ним следить будет?!       — Штобы быть уверенным, што у вас сё получится! — не меняя важного вида, сказал Лаимм. — Надо Духов приманивать, чтобы Великие Духи набирались сил и помогали вам с монстрятками! Да и чего за ним следить? Буду приходить его от пыли обтирать и готово! Главное штобы вы дары не забывали подносить, иначе без толку. Я сё сделаю!       — Пиражунь, да никто не будет за ним следить, — вздохнул Хестан. — Даже если я прикажу. Кому это надо?       — Мне! — сказал как отрезал Лаимм. — Если вы за себя волноваться не хотите, я за вас поволнуюсь! И лучше их установить до вашего этого рейда.       — Погоди, — Хестан действительно замер, — в каком смысле «их»? — не понял он, быстро проходя до конца ряда и вставая в свободное пространство. — Ты чего задумал? — Хестан стянул любимку с плеч и, держа на вытянутых руках — не ставить же босыми ногами на пол — уставился на него с недоумением.       — Как минимум два! А лучше три! — Лаимм сначала показал два пальчика, а потом добавил третий.       — Милота! — проворковал проходящий мимо светлый эльф, поглядывая, как остроухий собрат покачивает ножульками в воздухе.       — Топай, куда топал! — тихо с угрозой рыкнул Хестан, и эльф поспешил дальше. — Куда столько?! — это уже было адресовано любимке.       — Вообще-то, алтарь должен стоять при выходе из здания! — умно изрёк Лаимм. — То есть в холле! Чтобы зашёл, молитву шепнул, подношение поднёс и пошёл смело работать.       — У нас он в столовке стоит, — озадачено выдал Хестан.       — Потому что в холле немного неудобно, — Лаимм развёл руками. — Если только возле лестницы убрать диваны со шкафами и диванчиками. Но я не хочу! Они там так красиво стоят! Поэтому, пусть стоят! А в столовой, там всё под рукой, — он пожал плечиками и помахал ножками, потешно хихикнув от их нелепого вида: каратюсенькие! — А у вас в холле куча места! В углу как раз места полно, — продолжил Лаимм. — Ещё один: прямо в твой кабинет. Там тоже место как раз есть в углу. Но тебе сделать специализированный, не на всех Духов, а конкретно тех, кто подходит тебе. А вот в холл на всех! Причём в равной степени, — сделав сурьёзную моську, Лаимм скрестил руки на груди и кивнул. — А ещё один, большой, тоже общий, в совет, Кентрису с Олимпом! Нада развивать духовность! Пнятна?       — Пнятна… — эхом отозвался Хестан, хотя откровенно нихрена ему понятно не было. Кто делать-то всё будет? И когда? А за чей счёт? А разрешат? А у кого спрашивать? Он же главный! По крайней мере, у стражей. Откровенно радостно сияющий Пиражуня так его озадачил этой духовностью, что Хестан растерялся, не зная, что сказать в ответ. Но он был уверен, что стремление Лаимма поддержат и Кентрис, и тем более Олимп. Как это он друга не поддержит? Особенно в таком важном вопросе, как Высшие Силы! Хестану до сих пор казалось, что он со своим Пиражунькой знаком тыщу лет и никакая Красная Нить Судьбы его не приводила.       — Кись? — позвал Лаимм, потыкав пальчиком того в нос. — Ты тиво?       — Ну и задач ты мне нарезал! — слишком громко возмутился Хестан и тут же прикусил язык. — Короче, — уже более спокойно продолжил он, усаживая любимку обратно на плечи, — я обмозгую твоё предложение. Но учти, мне в кабинет в самую последнюю очередь. А лучше ко мне в приёмную. Посоветуюсь с Кентрисом, как лучше быть. В конце концов, откуда мы возьмём средства на них? Не из своего же кармана!       — Тё бы и нет, — пропыхтел Лаимм, усаживая свою жопку на загривок мужа.       — Хорошо, тогда я не буду покупать тебе лошадок, — отозвался Хестан, надеясь, что любимка начнёт верещать верещалкой, что это его лошадки и не сметь на них покушаться.       Но…       — Харашо! — сквозь стиснутые зубы выдавил Лаимм. — Я готов пожертвовать новыми лошадушками, штобы ты поставил алтари! Они будут вас охранять! — сжимая кулачки, Лаимм чуть ли не рыдал, говоря, что отказывается от своих любимых лошадок.       — Любимый, — со смешком выдохнул Хестан, похлопав его по жопке и снова возвращая руки на ножки: вдруг замёрзнет! Хотя в зале было не то чтобы жарко, скорее очень душно.       — Нисмешно! — всхлипнул Лаимм. Отказывается от такого богатства же!       — Ой, ну перестань, — опять стащив любимку с плеч, Хестан спрятал его в крепких объятиях. — Сказал же: поговорю с Кентрисом! Решим эту проблему.       — Я сирёзна! — со всхлипами отозвался Лаимм, уткнувшись мужу в грудь. — Я откажусь, еси нада! — бубнил он. — От лашадушек своих! Сё ради вас!       — Никто у тебя их не отбирает, — рассмеялся Хестан, смачно целуя Пиражуньку в щёчку. — Отставить слёзки! — скомандовал он, и любимка активно закивал.       С улыбкой на губах Хестан покачал головой, смотря, как Лаимм, достаёт из кармашка упаковку с платочками и начинает ну ооооочень шумно сморкаться. Народ ходит, косится на них с интересом, улыбается. Хестан как бы дал всему этому народу по мордасам, чтобы не пялились на его маленькое золотко.       — Мусорочку надо! — шепнул Лаимм, демонстрируя комочек из мокрых платочков.       — Найдём, — заверил Хестан, отбирая комочек и засовывая в свой карман.       — А потом, когда я начну стираться, найду его, да? — невинно полюбопытствовал Лаимм.       — Или так! — расхохотался Хестан, закидывая любимку на загривок.       Поворчав на мужа всяко-разно, Лаимм тяжко вздохнул: плакать — это вам не отжиматься! Тут подготовка нужна! А Хестан в ответ только посмеивается да поддакивает. А любимка всё бу-бу-бу да бу-бу-бу. Забавный!       — О! Киськ!       Когда Пиражуня так надавил на рога, Хестан грешным делом подумал: либо голова открутится, либо рога к херам обломаются. Сила есть, зачем умишка?       — Я увидел! — пискнул Лаимм, куда-то указывая пальцем.       — Чего ты там опять увидел? — вздохнул Хестан. — Лошадку?       — Рюкзачок!       Пожав плечами, Хестан протиснулся к лавке и замер. А Лаимм сидит сверху, на рюкзак пальцем тычет и молчит, не двигается и никак не даёт понять, что хочет его. Ну, как опять же не даёт понять: пальчиком же указывает.       — Вот только такого у тебя ещё нет, — крякнул Хестан.       — У меня мало рюкзачков! — подал голос Лаимм.       — Держи, — девчонка за прилавком с задором кинула сумочку просиявшему Лаимму.       Лаимм крутил рюкзак и так и эдак, суя нос в каждый карман. Сделан он был из плотной ткани, с принтом в виде забавных разноцветных пегасоединорогов на белом фоне. Ну как же пройти мимо такой красоты?! Никак!       — К нему идёт вот такой кошельманчик! — всё та же девчонка с интересной причёской: заделанными разноцветными волосами во что-то подобие рожек.       — Ни удобный, — надулся Лаимм, хватая тот и рассматривая со всех сторон.       — Как это неудобный?! — возмутилась девчонка и дико напомнила Хестану Лаимма. — Знаешь, как прикольно туда мелочь ныкать?!       — Ни наю! — так же отозвался Лаимм. Народу на это дело таращилось опять уйма.       — А вот купи и унай!       — Зачем мне мелочь?! У меня катачка есть! — и с этими словами Лаимм потыкал пальчиком Хестана в лоб.       — Оу, — девчонка забавно поиграв бровями, типа соблазнительно привалилась к столу и томно прошептала: — а вас девочки не интересуют?       — А! Ты тё?! — завопил на неё Лаимм, принявшись махать ножками в попытках достать и пнуть. — Ся как дам больно! — погрозив ей кулачком, и Лаимм, и Хестан вытянулись по струнке.       — Экхм, — над девчонкой, нависла бойцовского вида ночная эльфийка с короткой стрижкой и видимыми рельефными мышцами. — Миранда, а ты не подахуела у меня? — и как вмажет ей по заднице ладошкой! Несчастная Миранда так и подпрыгнула, взвизгнув на половину помещения.       — Карная кара, — с восхищением выдохнул Лаимм.       — Давайте мы купим эти ваши штуки и пойдём, — проворчал Хестан.       — Дя! — радостно пискнул Лаимм, шустро затолкав кошелёк в рюкзачок, а его закинул за спину. — Я готов! Киськ, денешку! — и он протянул руку Хестану, в которую тот вложил нужную сумму, а уже сам любимка передал их тёмной эльфийке, так как её подруга тихо хныкала от боли в заднице. Заслужила!       — И почему ничего не происходит спокойно, когда дело касается тебя? — спросил Хестан, поспешно отходя от лавки.       — Сё же спокойно, тиво врёшь? — Лаимм похлопал мужа по лбу, а потом озадаченно спросил, таращась на свои ладошки: — а если самонакажись будет на две ладошишки? Это будет двойное самонакажись?..