Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             Напевая очередную переделанную песенку, Лаимм ковырялся в грязном белье, сортируя и раскидывая по машинкам. Надо постирать! Опять шебутной эльфёнок не дал народу поспать, стребовав дань для постирушек. Хотя, опять же, как не дал? Вещи забрал да оставил с Духами. Народ поворчал да обратно дрыхнуть брякнулся. Кто-то дрыхнет, а кто-то пашет! Лаиммка бы и сам сопеть завалился с огромным удовольствием. Если бы Хестан не свалил на работу, потому что надо. Правда, с ним утянулись и Тим с Волканом, но это не помешало Айкену и Сяо сопеть дальше. Ох уж этот игрушковый заговор… Волкан опять развылся, когда Сяо заявил, что поспит в обнимку со связанной Лаиммом игрушкой-волком. Айкен тоже об этом подумал, но муж к этому отнёсся спокойно и без запарки. А Лаимм вот решил делами позаниматься. Да и вещи после рейда надо прибрать.       Слушая мурчания эльфёнка, Маркус замер в проёме. Неуверенностью от него так и разило. Хотя потом он больше смутился, потому что Лаимм из общей кучи выдернул яркие розовые труселя большого размера — определённо Сяо, потому что у него самая большая попа. Да и цвет говорит об этом же — в том плане, что именно Сяо любит нижнее бельё именно такого цвета. Повздыхав над кружевным нижним бельём, Лаимм откинул их в тазик. Маркуса всегда удивляло, как Лаимм без всякого отвращения или же чего-то подобного спокойно разбирает чужое грязное бельё. И плевать, джинсы это или вонючие носки. Спокойно «тык-тык» и всё, по машинкам раскидал, порошочком каким надо засыпал и включил.       — У меня есть голова, чтобы я вкусняхи ел! — проорал Лаимм, вынуждая Маркуса вынырнуть из размышлений по поводу стирки чужих вещей и озадаченно округлить глаза. А сам Лаимм хихикает себе. Правильно: сам придумал, сам поржал. Самостоятельный! — О, — он повернулся к проёму и уставился на Маркуса, — Манюньк, ты чо не дрыхнешь? Касатуньк выпинал дела делать?       — Спит наш Касатуня и ни о чём не думает, — улыбнулся Маркус. — А я к тебе по делу.       — Како тако дело? — пожав плечами, Лаимм переставил пустые тазики на две стоявшие отдельно стиралки и снова уставился глазами-блюдцами на парня. — Кавота стукнуть?       — Нет, — Маркус потёр глаза пальцами, просунув их под очками. — Можешь что-то сказать по этому поводу? — он указал на шею.       — А тиво я казать могу? — Лаимм развёл лапками.       — Вообще ничего? — не поверил Маркус. — Ну, ты же с ними общаешься типа.       — Манюнь, моё общение — это молитва, дары и гонение их по дому тряпкой, когда они вредничают, — Лаимм сделал суровую моську.       — А если серьёзно?       — Да Великий Лесной Дух, Манюнь, я языка Высших сил не знаю. Это же всё читается по знакам. И то не всегда правильно интерпретируется… Како сложно слово я выговорил! — Лаимм от восторга к самому себе прижал ручишки к щёчкам.       — Лаимм, пожалуйста.       — Они захотели остаться с тобой, — тот пожал плечами и, раскидав все предметы по местам, проверил работающие стиралки и посеменил в сторону кухни.       Маркус от слов друга даже завис, поэтому не заметил, когда тот, просочившись мимо, исчез из поля зрения. Вроде пухленький, а вон, какой бывает иногда. Ловко-шустренький и незаметненький!       — А что это значит? — всполошившись, Маркус умчал следом за другом, усевшись за стол, и перед ним тут же была поставлена чашка с вкусно пахнущим чаем. — Спасибо!       — Помогают! — многозначительно протянул Лаимм, даже не удосужившись повернуться к парню, продолжая ковыряться в холодильнике в поисках продуктов для обеда.       — Лаимм, пожалуйста, остановись и объясни нормально.       — Не умею я объяснять! Я не объяснялка!       — Лаимм, — Маркус тяжёлым взглядом уставился на друга, и тот всё же решил отвлечься.       — Не знаю я! Могу сказать, как сам слышал.       — Хотя бы так. Мне тут кроме тебя всё равно никто ничего толкового не пояснит.       — Ну, смотри, бывают такие моменты в жизни — переломными их называют, когда ты сам с чем-то не справляешься и нуждаешься в помощи. Духи, которых я отправил с вами, тебе помогают. Они решили остаться с тобой, поэтому оставили свою метку на шее. Останутся они навсегда или на какое-то определённое время — непонятно. Они сами решат. А раз у тебя с даром проблемы, да ещё и зрение вон чего, то они посчитали, что ты без них не справишься. Не могу сказать наверняка, но, может, не сделай они этого, тебе бы стало хуже? — Лаимм опять развёл руками.       — То есть, это плохо, — задумчиво протянул Маркус.       — Почему плохо? — не понял Лаимм. — Наоборот хорошо! С их помощью ты будешь держаться. Кто знает, вдруг они и дар тебе вернут?       — А ты можешь их об этом попросить? — Маркус неуверенно замялся.       — Не буду я просить, — фыркнул Лаимм. — Тебе надо, ты и проси! А нам ты и без дара нужон! Особенно Касатуничке моему!       — Грубо, но справедливо, — кашлянул Маркус.       — И нифига ни грубо! На, — Лаимм хлопнул сервелатом рядом с парнем, а рядом уже спокойно положил ножик.       — Спасибо, но я не голоден…       — Дуряк? — Лаимм сделал свои коронные глаза-блюдца.       — Я же мысли читать не умею, — проворчал Маркус.       — Нарежь пластики и в чашки алтаря поклади! Поблагодари их! — Лаимм похлопал себя по лбу, намекая на умственные способности парня.       Маркус неуверенно взялся за нож и колбасу, стараясь нарезать и не толсто, и не тонко. Лаимм любезно подал ему плоскую тарелочку, куда легли пластики. Одобрительно покивав, Лаимм вернулся к работе, а Маркус потащился обратно в столовую, где нерешительно замер возле алтаря. Он даже не знал, что говорить, поэтому, разложив дары по чашкам, пробормотал:       — Спасибо.       Алтарь вспыхнул, принимая дары, и тут же погас. На глазах человека Духи поглощали самый обычный сервелат. На самом деле очень странное явление. Будто призраки в доме шалят.       — Лаимм, а призраки существуют? — крикнул Маркус из столовой.       — Канешна! Души внутри нас никуда не делись!       — Ты правда в это веришь? — спросил Маркус, вернувшись на кухню, и тут же схлопотал ладошкой в лоб. — Это за что?       — Учишь вас, учишь, а всё об одном твердите! Дар вам кто даёт? Благословения кто посылает? Красная Нить откуда взялась? Помощники Великих Духов перед самым носом, а он не верит! — Лаимм всплеснул руками, и Маркус сделал шаг назад, опасаясь, что опять прилетит в лоб. — Садись и кушенькай, — вздохнул Лаимм, доставая из сработавшей микроволновки тарелку с бутербродами. — Бяда с вами! — причитал Лаимм.       — Просто это так странно, — сознался Маркус, с удовольствием принимаясь за угощение.       — Дурачишка ты, Манюнька, — печально произнёс Лаимм.       — Да ладно тебе, не ворчи. Ты же прекрасно помнишь, что до тебя тут ничего такого не было.       — Но сейчас-то есть! А вы всё как тот Фома неверующий!       — Кто такой Фома?       — Неверующий…       На кухне повисла тишина. Маркусу подумалось, что если он сейчас ещё хоть что-то спросит, ему не ладошкой в лоб прилетит, а пяточкой в пятак. Да и Лаимм сделался какой-то уж слишком сердитый, того и гляди как рванёт! А если рванёт, достанется всем и каждому без исключения.       — Чего готовить будешь? — Маркус решил сменить тему, а то предыдущая становилась опасной для жизни.       — Борщец! — Лаимм тут же просиял, принимая такой поворот событий.       — А к нему?       — Ещё борщец! — с важным видом сказал Лаимм. — Штота не нравица? — он с подозрительным прищуром повернулся к парню.       — Люблю борщец! — поспешил заверить Маркус, на что эльфёнок тихо рассмеялся.       — А вообще, призраки — это плохо, — сказал Лаимм, задумчиво прикусив губу.       — Почему?       — Манюнь, ты капец, — тяжко вздохнул главный спец по паранормальным явлениям, то бишь Лаимм.       — Чего опять не так? Я с таким не сталкивался никогда в жизни! Я даже даром их увидеть не могу!       — Потому что не даром смотреть надо, а сердцем! — и Маркусу всё-таки досталось ладошкой в лоб. — Вы, городские, сами как будто из бетонных плит состоите! Нифига до вас не докричаться! Как бы надавал всем веником по жопам! — ворчал Лаимм, наливая воду в кастрюлю. — Призраки — это души, которые по каким-то причинам не смогли отправиться на небеса! Поэтому и надо верить! Чтобы помочь им уйти!       — А почему именно на небеса?       — Ну, — Лаимм шмыгнул носом, а потом ооочень шумно высморкался в свой яркий платочек, который ему подарил любимый Кисичка. Целый набор подарил! — Это я о хорошем. Если ты себя за всю жизнь проявил достойно, то и место тебе будет под стать. А если ты был плохим, то тебя отправляют в Бездну. Или Ад. Или к Мёртвой реке. Это кому как удобнее понимать. То есть, в плохое место, где ты будешь мучиться! Надеюсь, я попаду на Небеса!       — Э, ты куда засобирался? — Маркус даже жевать прекратил.       — Никуда я не собираюсь, — отмахнулся Лаимм, начищая картошку для супа. — Мне ещё надо Беляшика родить, а потом и Пельмешиков!       — Думаешь, Хестан согласится на двойню?       — Я спрашивать не буду, — фыркнул Лаимм, потешно вытянувшись лицом. — Сами-то за вторым пойдёте?       — Куда пойдём? — растерялся Маркус, на что друг закатил глаза.       — Говорят просто так! Чтобы не впечатывать про секс и зачатие! Типа скромненько так: сходите! Мы с Киськой за двумя сразу пойдём! — Лаимм заявил это с такой уверенностью, что Маркус не сдержал смешка. — И не хахачи мне! — он погрозил парню кулачком.       — Прости! Но что-то мне кажется, Хестан опять будет просить подождать.       — Када кажется, надо охранные знаки делать, — важно сказал Лаимм.       — Помогает?       — Памагат!       Маркус чуть бутером не подавился, когда Лаимм на него злюкой-букой зыркнул, плотно сжав губы. Сделав вид, что он весь такой согласный, Маркус кивнул, а Лаимм, расцвёл солнышком и вернулся к готовке.       — Ладно, тогда пойду к своему, — быстро допив чай, Маркус поднялся, составив посуду сразу в посудомойку, где уже стояло с десяток тарелок и кружек. — Большое спасибо за перекус! И разговор…       — Манюньк, — развернувшись к замолчавшему парню, Лаимм упёр кулачки в бока, — будешь мне из-за ерунды ерундовой хандрить, я тебя по жопе хлопать буду! Ты с руками, с ногами, с головой! Дар, он так, штобы был. Поэтому вот! — и он продемонстрировал кулачок.       — А как они мне передали дар ребёнка?       — О как, — Лаимм сделал круглые глаза. — В тебя, значит, будет.       — В меня? — Маркус вопросительно изогнул брови.       — Мужчина, человек, внешность, дар, — Лаимм растопыривал пальчики, — доминант. Если бы он не был как ты, то маловероятно, что получилось бы. Волчишка будет рад!       — Не смей ему говорить! — в панике завопил Маркус.       Лаимм смотрел на парня, смотрел да как примется громко и весело хохотать.       — Не смешно! — возмутился Маркус. — Он мне и так житья спокойного не даёт!       — Сё, топ-топ атседава! — сквозь смех выдавил Лаимм, замахав на того ручишками.       Ворча на эльфёнка, Маркус поднялся на второй этаж. А в комнате!..       — Быро отчитывайся! — потребовал Кристан, стоя посреди комнаты, скрестив руки на груди и вздёрнув носик.       — Что случилось? — удивился Маркус, подходя ближе.       — Где был? — Кристан обиженно надул щёки.       — К Лаимму за советом ходил, — улыбнулся Маркус, осторожно беря за кисти любимого и прижимая к себе.       — Изменял, — букой сказал Кристан и ревниво засопел.       — Ась? — Маркус от такого заявления даже подзавис. А Кристан весь такой грустняшка-милашка. — С кем? С Лаиммом? Ты с ума сошёл?       — А тё ты к ниму пасёль? — куда-то в грудь мужа пробубнил Кристан. — У тебя я есть! Я и наш маленький Рыцарь!       — Вот уж точно — Рыцарь, — хмыкнул Маркус. — Как некрасиво ты обо мне думаешь, — он поцокал языком. — А я ведь с такого опасного задания вернулся, — и снова поцокал языком.       — Нет-нет! Я не сержусь! — тут же заголосил Кристан, а после принялся рыдать.       — Да что с тобой? — совсем растерялся Маркус. — Я просто сходил к Лаимму за советом насчёт Духов и того, что со мной случилось. На тебя так беременность влияет?       — Я всё время жрать хочу! — разнылся Кристан, шумно шмыгая носом. — Пошли, — он быстро переоделся в одежду на выход, — сводишь меня в ресторан! — и весь такой важный поцокал в коридор.       Растерянный Маркус остался стоять на месте, не зная, что сказать и как отреагировать. До тех пор стоял, пока с первого этажа не разнёсся рёв Лаимма, чтобы Кристан вернул свой хвостатый зад наместо и дожидался обеда. Нервно хохотнув, Маркус потёр глаза, готовясь выслушивать и от супруга, и от его мапы.