Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             Лаимм был само нетерпение. Он уже рвался туда, в магазин, чтобы нагуляться со своим Киськой, а потом вернуться, поужинать куриным супом и мантами — их ещё сделать надо — да завалиться сопеть сопелками и обниматься. Последнее так особенно! Но сначала надо будет покушенькать! И остальных накормить, моськи их наглые.       Присев на высокий табурет — его туда Хестан посадил — Лаимм вытянул ножки, на которые муж быстренько надел кроссовки. Помахав конечностями, Лаимм соскочил на пол и забегал туда-сюда, наводя хаос. Зато животные рады — тоже носиться начали. Хестан вздохнул: вот реально, на фига любимке «энегетик», когда в нём энергии столько, что ковшом черпай, а не уменьшится. Главное, чтобы он ребёнка не стряс.       А Лаимм бегал-бегал, бегал-бегал да как резко затормозит возле ожидающего его мужа и невинно захлопает ресничками.       — Ты зачем куртку-то напялил? — спросил Хестан. Сам-то он красовался в безрукавке с капюшоном и удлинённых шортах тёмно-серых цветов. — Жара на улице капец какая.       — Так ты кондейку включишь, а я потом простыну, — насупился Лаимм и сделался букой. — А в магазине тоже кондейки! Холоднохолоднохолодно! — затараторил он. До тех пор тараторил, пока сам себе язык не прикусил и не издал болезненный писк.       — Надел бы просто кофточку с длинным рукавом, — озадачено протянул Хестан, смотря, как любимка пытается рассмотреть свой укушенный язык, потешно его вытягивая и сводя глаза в кучку.       — Ща тады! — и Лаимм на всех парах умчался на второй этаж. Прямо в обуви.       Покачав головой, Хестан присел на тот же табурет и вытянул уже обутые ноги, замерев в ожидании своего Пиражуни. А тот, махом переодевшись, стадом жеребчиков примчался обратно. Хестан выпучил глаза: пяти минут не прошло, а любимка готовый! Стоит, невинно глазками хлопает, улыбается, с ножки на ножку переминается. Надел футболочку с рукавом до локтя, тонкие голубые джинсики, носочки в цвет — их Хестан увидел только потому, что штанина задралась, пришлось присесть и поправить. Ну и венцом всего рюкзачок в виде головы лошадки, с парой брелоков.       — Готов? — посмеиваясь, спросил Хестан, протягивая руку, за которую супружик тут же схватился.       — Готов! — радостно сияя, закивал Лаимм.       Кондиционер, который Лаимм называл смешным словом «кондейка», Хестан включил только со своей стороны и то не на всю мощь, только чтобы опасливо косящийся на него Пиражуня не простыл. Гены генами, сила силой, но не хотелось бы его простужать, к тому же, в таком интересном положении. Хестан себя не впервые ловил на том, что рассматривает животик любимки. А он уже большенький, под специальными штанами еле прячется, мешковатая футболка обтянула, а всё равно видно! Ещё бы его не было видно. Иной раз так и хотелось потыкать пальчиком в пузик. Лаимм с ним так забавно смотрелся! С животиком, то бишь. Как будто ещё милее стал.       — Кисинька, на дорожечку смотри! — Лаимм рукой надавил на щёку мужа, заставляя его отвернуться.       — Да ладно, справлюсь.       — Канешна, — не стал спорить Лаимм. — Но на дорожечку всё равно смотри.       — Как прикажешь, — хохотнул Хестан, хитро подмигнув.       — Хахатуня! — в ответ хихикнул Лаимм и невинно потупился, делая большие глазищи.       Несмотря на рабочий буднь и послеобеденное время, машин на дороге оказалось много. Хестан, стоя в пробке, развлекал себя приставалками к любимке, а тот и рад. Побесились такие, а потом с серьёзными минами пару секунд черепашьим шагом продвигались вперёд. Лаимм даже успел устать, а потом жаловался, что он теперь не как раньше! А когда Хестан полюбопытствовал, о чём это любимка говорит, ответ его «убил»:       — Раньше был моложе! — со вселенской печалью сказал Лаимм.       — А щас ты как будто пердун под тыщу лет! — возмутился Хестан.       — Я тоже пукаю! — заговорщицким шёпотом произнёс Лаимм и принялся озираться по сторонам, будто их кто-то мог услышать. Сомнительно, что другие автолюбители будут стараться подслушать хоть кого-то такого же несчастного, как и они сами, застрявшего в пробке.       — Я ж не про то, — рассмеялся Хестан.       — Так скока годикаф та, — грустненько вздохнул Лаимм.       Хестан сначала озадаченно на него посмотрел, а потом выпал ржать. Громко так, от души. Аж прослезился. И чуть не проморгал момент, когда стало можно прибавить газа, и они вырвались из затора.       — Тиво хахочешь? Сена кочешь?       — Ой, Пиражунь, ты как ляпнешь, хоть стой, хоть падай!       — Нитиво такого и не сказал!       Хестана пробило на смех. Любимка продолжал поражать и радовать. Лицо уже улыбаться устало, как и пресс на животе, а всё ржёт.       — Кися, ты шо, смехуёчка поймал? — Лаимм с подозрением уставился на ухахатывающегося мужа и покачал головой. — Точно поймал.       А Хестан, встав на светофоре, принялся жамкать протестующе вопящего любимку. И плевать, что против! Главное потискать! Лаиммка-то тёпленький, а Хестан чуть остыл из-за кондиционера. Поэтому-то Лаимм и возмущался — холодный жи!       — Кися вредятина! — голосил Лаимм, топая по парковке.       А Хестан знает себе, над любимкой подхихикивает.       — А еси бы я замёрз?! Вредятина!       Хестан заржал от вида маленького кулачка, которым разозлённый любимка грозил. И как над ним не посмеяться? Вон, какой смешной: насупился, что стал походить на птичку-колобушку, весь такой тип сердитый, кулачки сжимает и топает вперёд. На них даже редкий народ стал обращать внимание. А Лаиммка такой: «Ишь!» и опять кулачком грозит. Весёлый злюка!       — Куда пойдём-то? — отсмеявшись, спросил Хестан, подумав о том, что, когда доберутся до магазина, нужно будет себе купить холодной воды.       — Куда поведу, — с важным видом сказал Лаимм.       — Заинтриговал!       Лаимм с подозрением покосился на Хестана, а тот сам в ответ так же посмотрел. Выпучив глазёнки, Лаимм зарядил мужу ладошкой в лоб, и устало запыхтел — умаялся с мужиком родным бороться! А мужик этот, вредятская вредность, опять похихикивает!       — Кися, быра не хахачи надо мной! — приказал Лаимм, надуваясь колобком.       — А чего ты такой мило-забавный? Не захочешь, захохочешь!       — Ох, Кися, — Лаимм покачал головой, а весь его вид говорил: вернёмся домой, получишь по жопе!       — Веди, давай, ведун, — рассмеялся Хестан.       — Но ведуны не водят, они ведают, — растерянно пробормотал Лаимм.       — Хорошо, будешь навигатором, — примирительно сказал Хестан, опасаясь, что относящийся к Высшим Силам со всей серьёзностью любимка начнёт его отчитывать за неправильное употребление слова. А всего-то пошутить хотел.       Сжав маленькую ладошку Пиражуни, Хестан послушно шёл, куда тот указывал пальчиком. И ох уж эти его семенюшки, с животиком они стали смотреться в разы потешнее, потому что Лаимм немного покачивался из стороны в сторону и явно этого не замечал. Точно как пингвинчик. Милый пингвинчик, который Пиражуня. Хестан снова не сдержал смешка от своих странных мыслей, и любимка тут же навострил ушки.       — О! — Лаимм даже подпрыгнул и засеменил быстрее. — Дярова! — оказавшись возле небольшой лавочки со сладостями, он протянул ладошку и как заорёт: — ладошка хлоп!       — Дарова! Хлоп! — отозвался ему милого вида зверянин-заяц, хлопая по протянутой руке. — Давно ты не заглядывал. Все запасы смолотил?       — Все, — горестно вздохнул Лаимм и сделал слезливую мордаху.       — Куда в тебя столько вмещается? — рассмеялся заяц.       Хестана ситуация немного напрягала, но он упрямо молчал.       — Оно идёт в сердечко! — уверенно заявил Лаимм. — А оно бездонное!       — Как и твой желудок, — заржал заяц и Лаимм фыркнул. — Тебе как обычно? — взгляд стал хитрым-хитрым, а Лаимм весь аж засветился.       — Это чё ещё, блядь, за «как обычно»?! — тут Хестан не выдержал и начал угрожающе рычать. Он-то этого продавца не помнил. Он вообще никогда таких личностей не запоминает. А тут к его Пиражуне кто-то лапы тянет.       — Киськ, ты шо? — Лаимм вопросительно уставился на мужа. — Конфетки я тут постоянно покупаю! — и как даст ладошкой в лоб. — Ишь! — ещё и кулачком погрозил. А потом весь такой счастливый уставился на прилавочек посреди широченного коридора торгового центра.       Хестана распирала ревность — это как это так?! Его супружика кто-то обхаживает! Врага разорвать и выкинуть останки в озеро! Или море! Скормить Льду — полезнее будет. А заяц, точно не ощущая давящей ауры демона, шустренько накладывал всякие разные конфетки по коробочкам и пакетикам. А в лавочке и шоколадные сладости, и мармелад, и пастила, и леденцы всевозможных форм и размеров, а уж о расцветке можно помолчать. И чем больше паренёк напихивал в удобный квадратный пакетик коробочек и мешочков, тем ярче светился Лаимм от предвкушения, что слопает столько вкусноты.       — Жопка слипнется, — проворчал Хестан.       — Ни слипнется, — заверил Лаимм. — О! — он радостно запищал, когда заяц протянул ему два пакета: один побольше с коробочками и мешочками, а второй поменьше, с леденцами на палочке. Лаимм тут же протянул ему карту, наплевав забрать обратно, тут же сунув нос в пакеты, проверяя, чего интересного наложили.       — Карту-то забери, — рассмеялся заяц, протягивая её, но поняв, что эльфёнку уже не до неё, протянул очумевшему Хестану. — Поговорите хоть с ним, что ли, а то не первый раз вот так у меня оставляет, ищи его потом. А я ж сам хотел сначала денежку с него брать, а уже потом сладости отдавать, — вздохнул заяц, возвращаясь к делам.       Хестан, как говорится, выпал в осадок. Сценка развернулась интересная, непонятно даже, как реагировать. А Лаимм, радостно голося, достал первый леденечек — плоский, с забавной мордочкой-смайликом — и сунул в рот, вкусно им зачмокав.       — Как же мало тебе нужно для счастья, — улыбнулся Хестан, присаживаясь на ту же лавочку.       — Но это же кусна! — выдохнул Лаимм, начмокивая леденцом.       — Точно жопка слипнется.       — Нитиво не слипнется!       — Слипнется.       — Неть!       — Дя!       — Не-е-еть!       От сурёзного вида любимки Хестан не выдержал и снова принялся ржать. Лаимм посмотрел на него большими глазами и махнул рукой — пусть веселится, раз хочется. Долизав конфету, которую Лаимм под конец уже просто сгрыз, он поднялся и уверенно, широко шагая, потопал в сторону гипермаркета. Оставив свои сладости на скамейке. Хестан сначала на пакетики посмотрел, затем на любимку, а тот шагает и не возвращается. Пожав плечами, Хестан, подхватив сладости, потопал следом.       — Киськ, ты конфетульки забрал? Я тебе пакетики оставил нести!       — Забрал, — Хестан о таком даже не подумал, хорошо, что и правда забрал. — Но ты бы мог и сказать об этом, а не молча удалиться в закат.       — И никакой ни закат, — не согласился Лаимм, перестав маршировать и возвращаясь к своему привычному семенению. — Ты же у меня сообразительный, так шо догадался!       — Ага, — крякнул Хестан и красноречиво уставился на супружика, а тот невинно потупился и ну быстро-быстро моргать. — А по жопешке?       — Кися — по жопе хлабыся! А я Кисичку люблю, я ему малышикаф ражу! — запел Лаимм, семеня дальше. — Борщеца я отварю, всю семью им накормлю! Будут пухленьки пузяки и вонялковы пукяты!       Хестан сделал круглые глаза. А Пиражуня песенки странные поёт. Причём реально странные — ради рифмы какие-то слова выдумывает. А эти слова у него рождаются в голове. Допев свою оду про рождение малыша и готовку, Лаимм сцапал каталку, передал её Хестану и так стартанул в магазин, что только его и видели. Хестан даже сообразить ни хрена не успел, а Пиражуни уже след простыл. И это с учётом того, что он беременный. Какой ему к херам энергетик?! В самом энергии столько, сколько в товарном составе вагонов! И каково же было удивление Хестана, когда Пиражуня примчал обратно с упаковками чипсов, скинул их в корзинку и бегом-бегом обратно. Тут уже Хестан не выдержал и рванул следом.       — Вредно-вкусные хрустелочки! — с умилением на лице прошептал Лаимм, хватая очередные упаковки чипсов. Стоящая рядом девочка посмотрела на его как на идиота и отошла на безопасное расстояние.       — Вредность! — твёрдо сказал Хестан, вставая рядом.       — Вкусная! — не стал спорить Лаимм, глянув на мужа со вселенской любовью.       — Пиражунь, банку энергетика я выложил, — нежно улыбнулся Хестан, еле сдержав ржач, когда любимка скуксился. — Неужели ты и правда подумал, что я не проверю, чего ты натащил?       — Это ты вредность, — шмыгнул носом Лаимм.       — Не прокатит, — хмыкнул Хестан, когда любимка сделался злюкой.       — Пошли колбаски брать! — вздёрнув носик, Лаимм чуть не вмазался в стеллаж, но муж успел его перехватить и направить в нужную сторону.       Покачав головой, Хестан снова пересмотрел пакеты с чипсами, перекидал некоторые обратно и с чистой совестью пошёл дальше — колбаски же ещё не выбраны! А под колбасками Лаимм имел в виду… ну да, колбаски, только шли они к пиву. Пиво Лаимм не пил, а вот такие закуски хомячил за милую душу. Хестан нисколько не удивился, когда нашёл своего Пиражуню у прилавка. И опять ведь банку энергетика пытается под горой закусок спрятать.       — Ох уж этот Пиражуня у меня, — протянул Хестан с улыбкой, когда тот подсеменил к корзинке.       — Тиво? — Лаимм сделал вид, что ничего не понял.       — Сам уберёшь или мне помочь?       — Вредятина!!!