Радио волн

—да, да… Да, да, пизда, блять. —почему вы так уверены, Николай? —знаете, —он скрестил ноги.—им слишком хорошо вместе. Может, мне как то втереться?.. —нет. Что на счёт Сасаки? —возможно. К кому ты хочешь её присадить? Огай на секунду задумался.—может, к Дазаю, —он улыбнулся. —хорошо…по рукам. Хорошо, что не по хуям. Хотя, на счёт Гоголя — сомнение, в плане хуёв… Мори протянул купюру крупного наминала Гоголю. —с вами не приятно иметь дело, —кладя за куртку бумажку, пробурчал Гоголь. —и вам удачи! *** Сидя за разрисованной партой, Дазай думал о лете. Ага, не тут то было. —дети, —в класс зашёл Хироцу с каким то пакетном в руках.—это Сасаки Блоссом, ваш новый классный руководитель. Напомню, что учитель истории ушёл, из-за этого — Сасаки ведёт у вас все уроки. Девушка была…эм…ну, такое. Могло быть и лучше. Платье её было в цветок. На плечах была белья накидка. Кроссовки были бежевого цвета. Ну, блять, реально не айс. —здравствуйте, дети. Ну…—она запнулась. Ну, ну, баранки гну. Словарный запас кончился? —подумал про себя Осаму усмехаясь. —у нас сейчас литература, —протянула сонно с последней парты Хигучи. —так…—Сасаки начала искать в шкафу учебник литературы.—нашла. Где вы остановились? —повесть временных лет, —откладывая карандаш, ответил Дазай. —вы прочитали или… —да нет же. А если бы и да, какой смысл был бы дочитывать с вами? —разозлился Рампо. —ладно, вы правы, извините. Ода-кун, начинай. — По потопе трое сыновей Ноя разделили землю — Сим, Хам, Иафет. И достался восток Симу: Персия, Бактрия, даже и до Индии в долготу, а в ширину до, —Сакуноске вдохнул свежий воздух, ибо читать это всё на одном дыханье было сложно.—Ринокорура, то есть от востока и до юга, и Сирия, и Мидия до реки Евфрат, Вавилон, Кордуна, ассирияне, Месопотамия, Аравия Старейшая, Елимаис, Инди, Аравия Сильная, Колия, Коммагена, вся Финикия… —достаточно, Дазай-кун, теперь вы, —она странно улыбнулась. —я не хочу читать этот бред, —развернувшись спиной учителю, огрызнулся Осаму. Сасаки была в ступоре. Не может быть. Её цель уже грубит ей? Они, что, даже не смогут наладить контакт, который, видимо, уже не состоялся при первом знакомстве? Вот же… Перебил её мысли стук в дверь. —войдите. —Дазай, Рампо, пошлите, —в двери показалась Коё. —Анэ-сан! —схватив портфель, Дазай накинулся на девушку с объятиями. Рампо не менее быстро подбежал к выходу. —пошлите. И, да, если что, я написала заявление Хироцу, что забираю Дазая и Эдогаву во время учебного процесса, —зло сощурила Озаки глаза напоследок. —тебе она тоже не нравится?.. —да, не переживай, мы уладим этот вопрос, —Коё взяла телефон и начала отвечать на очередное поздравление. Нихуя не отвечала она. Просто сделала вид, и закусила губу, дабы на лице не заиграла злость. И что только Огай не придумает, обмудок. У неё сегодня день рождение. 19 исполняется. Теперь они идут в кафе. Надо же как то радовать себя! Было солнце, но оно, особо то и не грело. Одевшись потеплей, но не менее красиво, они сели в такси. Фейтана, Чуя, Рюноске и все остальные ждали уже там. Был свой круг общения, ибо более Коё ни с кем не дружила. Ну, ей было сложно найти с кем то контакт. Да и есть ли уже смысл? Надо искать более постоянную работу. Да, работа в приюте очень удобная. И с ребятами побудешь. Но Огай начал давить с этим выбором. Мол: —Коё, ты очень медлительна, в плане моего предложения? Неужели ты не согласна? Да. Пизда. Она не хочет быть в мафии. Это, блять, гемор. Лучше уйти в ВДА. Агенство более законное и на благо людям. А не это: таскаться хуй пойми где, сидеть и ждать, пока тебе выносят все деньги с очередного казино. Или наблюдать за тем, как разгружают оружие. В тюрьму явно не хотелось. И, хорошо, что Озаки это понимала. Было бы ей лет 15, она бы на всё согласилась, лишь бы найти друзей. Рембо говорил, что это временно, все люди не такие—как она, а она—не такая как все. И это её успокаивало. Разве он будет ей врать? Походы к психологу не очень помогали. —Анэ-сан, —сев такси, спросил Осаму. —да? —почему над вами не взял опеку Огай? —видишь ли ты… Она задумалась. А вот действительно. Почему он не сделал это официально? Хотя, ей правда было бы интересно, что было бы, ей бы её воспитал не Рембо. Может, сейчас бы она уже была в меде, подчиняясь его прихотям. Но ведь точно знала, что Акико любила медецину, но в последнее время стала пропадать, больше изучая это всё. И ведь времени не было расспросить её. Приходит—ложиться спать. А когда она была свобода, то Озаки уходила к психиатру. Она, теперь, могла пережить всё. Но ей очень хотелось быть в приюте, и дома хотелось побыть. Хотя, что делать дома? Общаться со своей Любимой? Как то надоело. Она стала чаще являться, заводить разговоры. Обычно, она молчала—как партизан. Ну, и если она молчала, то и Коё будет. Из-за принципа. Озаки нехотя просила о помощи. Особенно, если люди ей не знакомые. Она не позвонит первая, если не знает человека и его намерений. Если бы не ребята, она бы погрязла в отвратительном чувстве—одиночестве. Именно его она испытала в 17 лет. Было противно от своего вида. Она очень тогда исхудала. Нехотя ковыряла пищу. Каждый человек, который видел её, мог уверено сказать, что она не в себе. Общение со сверстниками никогда не ложилось. Лишь Акико и Фейтана дали ей некую Надежду. К сожалению, её бывший парень не дал ей надежды. А лишь обречённость. Акико вечно давала советы, помогала, как могла. Это чувство до сих пор в ней осталось. Но… Она стала его скрывать? Каждый раз уезжала на чёрной мерсе. Машина была до жути знакомой, но понять—чья она? Так и не удавалось. Кажется, ответ так близко, рукой протянуть. Но нет. Кажется, судьба скоро отвернётся от Коё. Да, Надежда где то рядом. Она, верно, спорит с Любимой Коё. Пока что не выигрывает спор. Уже 10 лет выиграть не может. Наверно, они впервые начали играть ещё тогда, когда Коё родилась. А после проигрыша—Надежда сдалась. Но после смерти родителей девочки—снова решила отыграться. Без успешно. Будет брать реванш во второй раз? Коё надеется, что спор будет в пользу Надежды. Она никогда не видела её. Лишь строила образ девушки, с серыми волосами, добрыми глазами, которые заливаются добротой. Муза—так называла Коё свою Надежду. Она поставила образ своей Музы на обои в телефоне. Было приятно видеть её образ. И, было противно, когда поднимешь глаза с экрана, а там стоит твоя не менее близкая подруга Смерть. Которая поддерживала, говоря—что ты не такая как все, все не такие как ты. Как же достала эта фраза… Слишком много говорила её подруга сейчас. Её буквально не заткнёшь. А ведь только вопросами сыплет, ничего своего рассказывать не желает. Или ей нечего? —скорее всего, он просто не хотел брать на себя такую непоседу—как я, —она выдавила из себя улыбку, поглаживая голову Дазая. Эдогава внимательно слушал, чиркая что то в своём блокноте. Он вечно был с ним. А после шёл с ним к Акико. Они, видно, очень даже дружили. Не понятно, правда, какие у них были темы. Йосано читала, но как казалось на первый взгляд—мало. А Рампо не увлекался медециной. Но ведь разговаривают о чём то. Интересно, о чём? Зазвонил телефон. Не смотря на именование контакта, Озаки взяла трубку. —да? —с днём рождения, моя такая же маленькая сакура. —очень приятно, спасибо. Та нихуя не приятно. Коё что, его собственность? —не хочешь ли ты?.. —исключительно в твоей компании—нет. А если тебе не помешает компания моих друзей, то могу диктовать адрес кафе. —я признателен, что ты дала мне такую возможность. Конечно, я не против. —ладно… —она вздохнула.—Бульварский проспект, дом 5 от поворота. Там ты разберёшься. —хорошо, буду там сию минуту. —ага, —она сбросила трубку. —неужели с нами будет Мори-сан? —потягивая затёкшую спину, поинтересовался друг Акико. —выбора у меня нет. Мне надоело сопротивляться. Интересно, что он сделает. Извините, что в такой момент интерес взял вверх… —ничего страшного! Мне было бы интересно, как бы он себя повёл в нашей компании. Думаю, он не вольётся в разговор—и уйдёт, —Дазай явно не унывал. —возможно, но… Он очень настойчив… —ничего, и не такое терпели, —смотря в окно начал убеждать себя Эдогава. —твоя правда…—вздохнула Коё. —вот скажи, Анэ-сан, —Рампо оторвался от взора на столь прекрасные деревья, которые мелькали за окном.—я хоть когда то тебе врал? Не давал тебе столь радующую тебя Надежду? Ты когда нибудь во мне сомневалась? —он с интересом посмотрел на Коё ожидая ответа. —н…ет…—Коё была удивлена от стольких вопросов сразу. —я знаю, ответ был очевиден. Подъехав к кафе, Осаму увидел знакомые фигуры. И только одна была…ну…эм… Незнакомой? Фигура была даже выше Фейтаны и Коё. Странно. Незнакомец, по мнению Дазая, не сидел на столом. Видно, приехал недавно. —прошу вашу руку, —выходя из машины, Огай попросил Коё её руку. Она лишь фыркнула. —я пожалела, что разрешила тебе… —ничего, пойдём, Акико и все остальные ждут нас, —он улыбнулся. Он что, выделил Йосано? В чём подвох? Почему не Фейтану? Чую? Вроде бы он ближе с ними был. Похоже, уже был… —Мори-сан, —Тачихара подавилась коктейлем. —и вам привет. Ого, вижу, вы уже начали. —на вас стол не расчитан, —Чуя фыркнул, ожидая Дазая, который сядет рядом с ним. Ага, не тут то было. Дазай то сел, а возле него Огай. Вот же… —как в приюте? Новая учительница понравилась? —обращаясь к Дазаю, поинтересовался Мори. —она отвратительная, —беря в рот ложку супа ответил Дазай. Раз Огай спрашивает такое, он не будет ограничивать себя в ответах. За то честных. Хотя, Дазай думал, что тот не достоин правды. —вот как. Думаю, вы подружитесь, —скрыв недовольство, ответил Огай. —вижу вас на сквозь. Вам это не приятно, —проживав лапшу, улыбнулся Дазай. —вот как… Та ты заебал повторяться, —напрягся Дазай. —Мори-сан, вы же понимаете, что вы не доверчивый человек, —вмешалась Акико. —Огай, я пожалела, что разрешила тебе прийти. Может, проявишь уважение и закроешься? —ага, а то мелит языком не по делу. Мы день рождение празднуем, а не твой злостный приют, —согласился Эдогава. Огай замолчал. Больше он не хотел возникать. А так хотелось… Думал, что узнает что то о Дазае. За то Дазай так не думал. О себе не болтал. Ходил рядом с этой темой, но вовремя сворачивал. Знает, когда замолчать. Удивлялся Огай. Вот такие мне и нужны в Мафию. Коё отошла в уборную. В ней никого не было. Пока что. Спустя минуту появилась… Надежда? Без Любимой Коё? Не может быть. Что же такое случилось… И вообще, надо уже перебороть эти галлюцинации. —привет, Дорогая, —Надежда облокотилась на дверь. —даже так? —да…—Надежда достала из кармана сигарету.—думаю, нам нужно всё обсудить. Смерть, пока что, спит, —затянувшись, улыбнулась девушка с серыми волосами. —это правда ты? —она начала подходить к столь желанной целе. —знаешь, я могла пошутить, но, да, —она взяла руку Коё, которая тянулась к её лицу. —не думала, что ты явишься ко мне вот так, —удивилась Озаки.—но очень приятно, что в мой день рождение! —я, хоть и не люблю делать что то плохое намерено, но подсыпала Смерти снотворное и поскакала к тебе. 2 года не виделись! —Коё не поняла.—по крайней мере, ты меня никогда не видела… Лишь я видела тебя в лице Рембо. Повисла тишина. То есть… Надежда всегда была так близка? Неужели… Нет, нет, не может быть… Но ведь, правда, Рембо был воплощением Надежды на всю оставшиеся года жизни Озаки. —как Рембо? Он жив? —стала расспрашивать без стеснения Коё. —жив, всё с ним хорошо… Ну, хорошо, в плане того, что жив. Думаю, эта информация приятна твоему слуху, —она улыбнулась, бросая куда то выкуренную сигарету. —очень. И даже слишком. Ты ведь теперь будешь со мной? —закрыв глаза, спросила Озаки. —я перебралась в образ другого человека. Тебе осталось узнать—кто он, и не отпускать его. У меня есть все шансы сокрушить смерть. Поверь, на тебе нет проклятья. Я рассматривала твоё дело в стенах психиатрии. У тебя лишь бредовое расстройство, —беря ещё одну сигарету, она протянула её Коё.—тебе об этом никто не скажет. Лишь я—твоя давняя мечта, расталкиваю тебе об этом. Ты ведь этого хочешь, душа моя? —д…а, —удивлясь ещё больше происходящему, закурила Озаки. —думаю, тебе не надо бросать тех ребят, —она кинула взгляд на дверь, за которой сидели друзья.—и даже Огая. Поверь, он сейчас такой, возможно, будет хуже, а может—лучше. Не знаю, на кого я перепугну Смерть. И перепугнули вообще. Может, на кого нибудь из твоих друзей. Может на того, в чьём облике теперь я тебе являюсь, —она провела рукой по двери.—я не могу гадать, пока что. Но можно убить Смерть. И это не значит, что люди будут бессмертны. Просто, эта самая противная сторона твоей Любимой. Я даже слышала, как она хотела, что бы ты мучалась здесь вечно. Разве это любовь? Я покажу тебе мир по другому, —она приобняла её как можно нежней, закрывая лицо своей прозрачной тканью.—ммм, видишь, —она указала рукой на Рембо, который стоял в доли.—он ждёт тебя. А это кто рядом. Ого! Люси и Крул! Они так мило беседуют, —но Надежда резко опустила ткань, которой минуту назад окутала глаза Озаки.—такой мир будет, если ты перестанешь общаться с Любимой и резаться, —указывая на руки, процитировала Дорогая. Коё шумно сглотнула. —эх, ладно, мне пора в хоромы Морфея, —она подмигнула напоследок.—пока, пока, надеюсь, узнаешь меня! Прошло минут 20. Все её друзья стали волноваться. Решив, что нужно идти и смотреть, что там произошло. Но резко пришла Озаки с косметичкой в руках. —извините, немного потеряла счёт времени, —она хихикнула. И лишь Дазай слышал её бредни. Но промолчал. Потом поговорят. Потом, но не сейчас. Не подходящий момент. Особенно—в кругу столь ужасного Огая. А ведь они даже не общались. Почему у него такое гадкое чувство к нему. Ну и ладно. С ним дружить—тоже самое, что копать себе могилу, —каждый раз твердил Чуя из последних сил. Неужели человек реально настолько плохой, что измучил аж Накахару? Да, Чуя быстро злился, если злился вообще. Он стал зол по отношению к ребятам, которым в приюте 13-14 лет. Мозги есть, тогда хули вы тут бухаете? Нет совсем ума, что ли, уйти хотя бы. Подземные проходы до сих не обнаружили. И можно, в конце концов, договориться с охранником. Но нет. Мы, блять, будем гудеть, а после напомним, что в марте Красная Луна. Та пошли они нахуй со своими выебонами, твердил себе Чуя, пытаясь не ударить об стенку Неферпиту. Которая рассказывала в красках как хочет провести Красную Луну. Похлопывая в ладоши, как ребёнок. Самой то не противно? Слышал бы это Николай… Их, блять, напару с Наоми в психиатрическое отделение. Ну ненормально же пиздить всех из-за парней. Припизднутые—возмущалась Фейтана в очередной раз после того, как звонила Анэ-сан и просила, что бы та приехала. Стыдно уже. Нельзя, блять, что ли, мирно пожить. Хотя бы день? Ну, настолько сложно что ли. Вам намордника не хватает? Легко. Подарить подарок можно и без повода. Особенно такой. Особенно таким людям. Особенно для таких целей. Звучало как БДСМ, но нет. Хуже, —усмехалась Тачихара. И почему она такая садистка, хоть и скрытная? —ого, Акико, не знал, что ты читал стих этот! —Эдогава восхищался в очередной раз прочитанной литературой подруги. Хотя сам прочитал намного больше. Но успех, что она уделяла этому время. Думал, что совсем подруга погрязнет в изучении инструментов и заболеваний. Уже месяц пропадает вечно где то. Говорит, что на пракрите, а на деле-ассистирует Огая. Это вообще законно? Она даже школу не закончила… Сама Акико говорила, что гении в юном возрасте везде нужны. Озаки не знала про это. Рампо не хотел расстраивать её. Ну, просто не надо. Вдруг чего. Видел он пару раз её порезы. Когда она одела платье, которое оголяло её руки. Не то что бы он следил за ней… Да, следил! —Аннабель Ли…—вздохнула Йосано, попивая уже 3 коктейль за этот вечер. Неожиданно на маленькой сцене появились 4 парня. Заиграла знакомая музыка, которая так была причина слуху… Я не знаю, что сказать, я напился тупо в мясо. (1*) Нет, не нужно мне лечь спать. Коё сразу же начала петь с Акико. Потерял свои кроссовки и поймал кота подруги. Был уверен — это он, я раздал пизды ворюге. Через пару минут играл ужа знакомый припев. Я больше не хочу спать, Я больше не хочу жить. Давай поиграем на гитарах сёрф панк И представим, что мы никогда Не будем грустить! Это и был девиз троих девушек. То есть Коё, Фейтаны и Акико. Их слишком манили эти песни. И алкоголь, хоть и чуть-чуть, ударил в голову. А когда будет шанс попеть? Оседлаешь облако, доедешь до Луны Туда, где не бываем мы. Оставайся дома, я тихонечко спою Эту песню, зачем? Прости меня, но я не могу… (2*) На припеве что девушки, что солист сорвали голос. И тебе приснится целый мир без меня. Ну, а я буду рядом, пока ты не проснёшься. Если ты вдруг улыбнёшься во сне Значит, песня живет для тебя, а во мне. Ничего нет, но это не важно… Пропев ещё два часа песни Май, тебя нет, остаться во сне, реквием, надежда, домой, 19,ночь, вишенка, самый грустный, секонд-хэнд, восемь и радио волн, всё-таки все начали собираться. Время уже было позднее. Думается мне, что я обречена. Хочется улизнуть из объятий Любимой. Появился повод жить. Новая загадка. Кажется, она не постижимая уму. Но раз Дорогая сказала, значит надо. Во сне Дорогая сказала, что этот человек ей знаком, но месяца полтора от силы. Но в самый сложный момент—он поможет! Придут аж две личности—Дорогая и этот столь дорогой обоим человек. Удивительно, кого она выбрала и почему? На первом месте стали антидепрессанты и найти этого человека. Остальное, так—во второй части первого места. Но в прошлую ночь, через сон Надежда сообщила, что Смерть сбежала, и поселилась где то… Непонятно—где. Но Дорогая пообещала, что найдёт её в любом облике. Не успели, всё-таки, её убить. Ну ничего. Как нибудь в этом мире прикончим. Тут ведь будет легче, да? Ну, это мы и проверим. Главное, случайно не поносить эту пассию на руках, а то будет поздно. И не отвертеться ведь. Смерть всегда говорила на загнанные темы, а с Надеждой—лишь комические ситуации. И почему она так забывалась в Дорогой? Теряла счёт времени с ней. Было так хорошо. Шрамы остались, но не было свежих. Упаковка с таблетками всегда стояла у кровати, на самом видном месте. Что бы не забыть. Хотя, как такое забудешь? И…я так скучаю по Рембо. И не знала даже, что Надежда была так близка. Чудо, что она явилась к ней теперь. Раз Дорогая сказала, что он жив, то можно верить. Может, с презрением, но верить. Жду, пока увижу Надежду снова Коё Озаки. Нехотя наливаю себе чашку кофе, ору на всех. Что со мной стало? В тот вечер, 11 января всё сменилось. Да, Дазай остался таким же, да и Фейтана тоже. Все, но не Накахара. Я стал срываться на всех. На ком не срывался—просто таил обиду. Пока что Дазай и Фейтана не были предметом того, на ком бы я хотел возместить всю свою злость. Но в глазах часто темнело, нехотя нагревая новые чувства. Кажись, эти чувства—отвращение к себе. Вот это да. Не думал, что запущу себя так. А ведь знал, что это Огай всё со своей аурой. Как маленький мальчик. Фи. Я стал одеваться во всё чёрное, брал футболки у Фейтаны. И почему под воздействием чёрного облика она на была злой? Может, дело не в одежде. А во мне? Кривил в очередной раз лицо парень Чуя Накахара. —Озаки, нам нужно поговорить, —садясь ближе, настойчиво сказал Осаму.