***
В море, холодном и мрачном, шторм разыгрался нешуточный. Волны безжалостные играют с парнем жестоко, раз за разом накрывают его, прячут под толщей мутных вод. В попытках удержаться на поверхности силы иссякают со скоростью вспыхивающих молний, но он пытается выжить. Он глотает воздух жадными рывками, тело ноет от бессмысленной борьбы со стихией, а глаза пекут не то от слёз, не то от морской соли. Нужно продержаться ещё немного, ведь всё ближе и ближе виднеется силуэт знакомый, осталось совсем чуть-чуть и спасение прибудет, но вмиг надежды обрываются… Юнги больше нет на горизонте. Вокруг лишь мрак и пустота. Лёгкие сжимаются под давлением, вынудившим издать глухой болезненный крик, вынудившим выдохнуть последний глоток спасительного воздуха. Паника накатывает без раздумий и растекается по телу, сокращая движения. Парня затягивает в пучину душевных страданий, из которых он когда-то так рьяно вырывался, но всё тщетно. Пустыми оказались старания, Юнги не смог выбраться на сушу. Тело окончательно ослабло, тяжёлыми стали даже веки, неподъёмным грузом опустившиеся на покрасневшие глаза. Жаль. Очень жаль. Не получилось увидеть того, кто так долго и верно ждал парня на берегу, того, с кем судьбы повязаны красной нитью… Жаль. Смирение вместо крови пульсирует по венам, а грудь сжимается с хрустом. Нужно это прекратить, просто вдохнуть и боль уйдёт. Вода заполнит тело, весь мрак вернётся туда, где ему и «положено» быть… Просто вдохнуть… Что-то тёплое и нежное ложится на щёки, будто удерживает в этой бездне, будто даёт опору. После к губам мягкое касание и в момент лёгкие наполняются спасением, воздух поступает потоком, выпутавшим из оков тьмы благословением. Юнги глаза в испуге открывает со вздохом шумным. Солнечный свет бьёт по ещё сонному сознанию. Он пытается проморгаться, замедлить клокочущее сердце и унять безумно вздымающуюся грудь. Вокруг тихо, утреннее умиротворение парит в комнате, подсвечиваемое посветлевшими после грозы лучиками. Вдруг теснота начинает ощущаться, что-то всё же сковывает парня немного, кто-то прижимается к спине близко, обнимает поверх одеяла плотного, в кокон пуховый кутая. Понимание приходит сразу же, как только Мин запах улавливает любимый, успокаивающий. Чимин сопит тихо, струйками жаркого воздуха шею омеги опаляя. Он совсем рядом, не пропал, не исчез, вот он. Их больше не разделяет ночной кошмар. Вспомнился вечер, вспомнились события, тот кошмар породившие. Перед глазами мелькает страх, исказивший лицо истинного, дорожка крови на подбородке дорогого человека, всё то, чего не должно было быть априори. Омега опасливо, чтобы не разбудить истинного, разворачивается осторожно, чтобы столкнуться с безмятежностью, со спящим и таким драгоценным Чимином. Одно только портит прекрасный вид — запёкшаяся ранка на нижней губе и плохо стёртые следы крови. Юнги как можно аккуратнее руку из-под одеяла вытягивает, чтобы коснуться некогда нежной и безупречной кожи пальчиком дрогнувшим. — Ещё пять минуточек… — бормочет альфа едва ли разборчиво, сильнее Мина к себе прижимая. И вдруг Юнги улавливает внутри чувство странное, неприятное, чувство, будто не заслуживает он находиться в этих объятиях, будто кто-то более достойный явится сейчас и попрёт его подальше от тёплых рук. От мыслей этих дрожь пробегает по телу и будто почувствовав волнения истинного Чимин глаза расплющивает с усилием. Он совершенно сонный и немного помятый, но оттого не менее очаровательный. Мин с придыханием замирает, как изваяние мраморное, а вместе с ним замедляется и время. Парень ловит на себе взгляд такой тёплый и заботливый, но озабоченный переживаниями, взгляд — сладкий, как апельсиновый сок, но омрачённый терпкой горчинкой. Вина, пробудившаяся вновь после спячки, уверенно пути прогрызает через обливающееся болью и грустью омежье сердце. Как оно посмело забыться, как могло почувствовать рядом кого-то другого, как оно смогло усомниться в собственной безопасности? — Доброе утро! — голос с сонной хрипотцой пробивается сквозь завесу миновых самокопаний. Добрый… Запоминай грёбаное сердце, на пару с разумом, полюбившее отключаться в острые моменты, запоминай, кто рядом, запоминай, что рядом Чимин, тот самый, который совсем не такой, как другие. — Как ты себя сейчас чувствуешь? — Пак часто задаёт этот вопрос, а Юнги часто не знает, что ответить. Потому парень только плечами пожимает, насколько ему это позволяет сделать его положение в объятиях. Он губы поджимает, будто сдерживает все те беспокойства, которые из души лезут, как черти из ада. Альфа на это только вдыхает воздух глубоко и шумно. — То… что вчера случилось… — Чимин по минному полю пробирается осторожно, любая ошибка здесь стоит жизни. — Это из-за того… нападения? — ноль реакции, только глубокая пустота в зрачках истинного. Альфа невольно принюхивается, вытягивает каждую звучную нотку из разлетевшейся по комнате ромашки. Сейчас совсем не так, как было при первой течке в доме старшего, крышу не сносит из-за застоявшегося в комнате феромона. Сейчас лишь вязкое, необычное ощущение положенной нормальности приятно тянется под кожей. — Товарищ шахтёр, может мы всё же поговорим? М? — парень клацает несильно омегу по носу из-под одеяла выглядывающему. — Юнги! — следующий тык прилетает в мягкую щеку. — Э-эй, Юнги! — парень осторожными касаниями исследует лицо, которое усердно стремятся скрыть под плотной тканью. Младший голосом заискивающим к своей персоне взывает и медленно подбирается к уху, чтобы после услышать тихий полусмех: — Ай, ну щекотно ведь! — Мин головой встряхивает, от чувства изводящего избавляясь. — Аллилуйя, бейте в бубен, трубите в фанфары, мой Юнги нашёлся! — альфа в улыбке ломаной расплывается, видно, как кожа на его губах натягивается болезненно. — Зачем ты так? — вопрос не отличить от бормотания. — А ты зачем зарываешься в этих переживаниях? — младший не отчитывает, но серьёзен, не злится совсем, а мягок вполне. Вчера, когда ситуация накалилась до невозможного, казалось, что мир рухнет, что Чимин исчезнет из жизни парня-омеги и больше не улыбнётся ему так по-особенному, как только он умеет. Казалось, что он придёт в ужас, когда узнает, что именно Юнги на миг представил, увидел, с кем именно сравнил своего истинного. — Я сейчас твои душевные причитания слышу отчётливее, чем свои собственные эмоции! — а омега мастерски глаза раскрывает до размера столовых блюд. Его собственная ромашка в нос врезается навязчивой дымкой. А страха нет, только понимание. На лице дорогого человека ни доли чего-то негативного, осуждающего, только понимание. Юнги сейчас ни в чём не винят, кажется, мысли читают, понимают его страхи и ни в чём не винят. — Я… — голос подрагивает — В-вчера… Не знаю, как оправдываться — остаётся только обессиленно вздыхать и из-под прядей слипшихся на младшего поглядывать. — Не стоит оправдываться, тебе не за что, — Пак лоб чужой освобождает от волос тёмных, жестковатых, и оставляет на нём мягкий поцелуй. — Просто говори, говори, что не так, что не нравится, чего не стоит делать. Океюшки? — после следует минута вдумчивого молчания. — Разве это не эгоистично с моей стороны? — очень хочется спросить, хотелось ещё той пьяной ночью, когда Чимин обещал приезжать в любой день, в любое время суток. — Почему ты должен чего-то лишаться только потому, что я… такой? — в последнее слово было вложено слишком много смысла, причём не самого хорошего. — Мы вроде как отношения строим, разве нет? — Нас свела истинность, как альфу и омегу, только мне повезло, а тебе достался я… — вновь слышится фраза, которая невнятным бормотанием вчера вырывалась в порыве истерики. — Юнги, мне кажется, ты путаешь понятия и основные принципы, ведь истинность — это не о безысходности. Совсем наоборот! — Мин внемлет каждому слову и дожидается, когда все его представления о великих чувствах разобьются о реалии жизни не забитого предрассудками общества человека. — Я не верю в легенды про судьбоносную встречу двух разделённых душ, пусть это и звучит очень красиво. Судьба лишь знакомит нас с намёком: «Эй, ребятки, мне кажется, вы подойдёте друг другу», а вот выбор быть вместе или нет, мы уже делаем самостоятельно. Если бы истинность была такой, какой её рисуют в сказках, разве не почувствовал бы ты жаркую и пылкую любовь сразу, как только меня увидел ещё тогда на улице, в самую первую встречу? Будь истинность такой сильной и чуткой, разве расходились бы пары из-за того, что кого-то что-то не устраивает, разве боялся бы ты быть брошенным? А симпатия? Она ведь пришла не сразу, нам нужно было понять друг друга, узнать поближе. Мне понравился не омега, подкинутый хорошей комбинацией генов, а Мин Юнги, человек со своей историей, со своим опытом, со своим характером, со своей силой духа. Я полюбил конкретного человека, а не смирился с подкидышем… — речь продолжительная и поражающая, подкреплённая громким признанием сдавливает горло, лишая всякой возможности адекватно мыслить. — Не считай меня несчастным человеком, обделённым судьбой. Я сам сделал выбор, в общем представляя с какими трудностями позже придётся столкнуться. Считайся с моими словами, пожалуйста так же, как я обещал считаться с твоими. И не считай эгоистичным требовать комфорта. Если тебе неприятна интимная близость, то мы как-нибудь проживём без неё… — Мину очень захотелось заикнуться, что касательно одного небольшого утверждения альфа всё же не прав. Но не сейчас, не в тот момент, когда мир и все его привычные для старшего устои, действительно рухнули. Именно здесь хорошо видна разница между ними. Между Чимином, который не боясь ошибиться, выбирал между людьми, методом проб и ошибок подыскивал идеальный для себя вариант. И Юнги, который больше не желая сталкиваться с разочарованием и предпочёл довериться чьему-то выбору, в надежде правильному. — Это что же получается… — из транса выходит Мин, собирая детальки в единую кучу — мне всё-таки повезло. — Ну, если бы тогда в детстве в мою жизнь не вмешался Джин-хён, вероятно бы сейчас ты думал иначе! — и правда. Перед глазами восстаёт вечер на крыше дома и беседа за бокалами горячительных напитков. — Тебе повезло встретить конкретного человека, прошедшего конкретный жизненный путь, а не альфу с определённой генетикой. Хотя нет, в твоём случае собрались оба критерия — Юнги не замечает, как кожа его покрывается лёгким румянцем. — Любишь же ты себя расхваливать — правда просится наружу. — А я вот расстроился немного, когда мы встретились впервые — поникший взгляд и шёпот смывают розовый цвет с лица, не немного. Юнги слушают. — Я надеялся, что встречу девушку такую же, как я. То есть наоборот, в смысле альфу. Глупо получается, да? — а в комнате тихо, слышно, как редкие пылинки на пол оседают. — Нет, не глупо. Знаешь ли я тоже не ожидал такого сюрприза! А ты ещё в первую встречу смотрел на меня с таким холодом и презрением. Я стал тогда задумываться, какую такую святую душу я обрёк на вечные мучения, что сейчас на меня так смотрят?! — Я думал, мы больше не увидимся, вот и… — самой чистой наивностью заливаются карие глаза. — Мы ведь обменялись номерами! — Я думал ты меня в чёрный список добавишь и забудешь! — Поэтому ты просил меня приехать? — Я понадеялся на авось. — Боже, Юнги! — восклицая младший переносицу потирает и улыбку сдерживает. — Иди сюда! — Пак прижимает истинного крепче, почти вытягивая того на себя. — Ну почему ты такой кроха? — парень утыкается носом в пушистую после сна макушку. — Мне двадцать восемь! — тихий возмущённый бульк. — Этот факт почему-то ничегошеньки не меняет…***
За дверью слышится приглушённое шуршание и голос Чимина совсем отдалённый. Омега последний раз в зеркало смотрит и приглаживает торчащую прядь. Катастрофы за ночь не случилось, ну почти. И таблетки после были приняты вовремя. Юнги ванную комнату уже было покидать собирается, даже дверь открывает и шаг первый делает, но замирает быстро. На него стремглав летит розовое чудо, прерывисто похрюкивая. — Уонг, стой зараза! — прямиком за поросёнком из-за угла другой комнаты быстро выходит весьма растрёпанный альфа с комком какой-то ткани в руках. — Юнги, лови его! — в шуме и хаосе хрюшка, не успевая притормозить, врезается в ноги ничего не понимающего омеги. — Хватай его! — не особо вписываясь в эту охоту на домашнего «вепря», старший решает просто послушаться и подхватывает Уонга на руки. Мин стоит немного неловко, на весу удерживая пухлого нарушителя порядка и хлопает растерянно ресницами, ждёт, когда ему хоть что-то объяснят. — Ну наконец-то! — Что происходит? — младший подходит почти впритык. — Подержи его пожалуйста, а я пока одену — комок ткани оказался вязаным комбинезоном. — Сейчас холодает и этот паршивец… — Чимин с лёгкой укоризной на любимца поглядывает — …мёрзнет, а одеваться не любит. У нас такие гонки сейчас почти каждое утро! — усмешка срывается с миновых губ, а после перерастает в нервный хмык. Младший на это только бровь вопросительно вздёргивает. — Я тут подумал, — абсурдность мысли не позволяет говорить нормально, без коротких улыбчивых прысков. — Мы ведь чем-то похожи… — Мы? — Пак, наконец застегнув последнюю пуговку, перенимает поросёнка на руки. — Мы с Уонгом… — не это альфа ожидал услышать, что угодно, только не это. — Прошу прощения, чем именно похожи? — скептицизм в голосе парня слышится отчётливо. — Нас здесь приютили, — Юнги тянется к мордочке хрюшки осторожно, не резко, чтобы не пугать. — Нас тут кормят, кутают… — на голове Уонга волосюшки редкие, грубые. — О нас тут заботятся, да? Будем дружить? — омега пальчиком бережно поросёнка поглаживает. Он не договорил всех фактов, которые подметил. Не договорил о том, что они оба всё ещё помнят прошлое и остерегаются людей, не доверяют. Они оба защищаются как только могут, Уонг по-прежнему кусает пьяных вторженцев в личное пространство, а Юнги по-прежнему пьёт таблетки, скрывая свою истинную суть. У них обоих есть Чимин, перевернувший искалеченные жизни с ног на головы. Весьма иронично получается. — Думаю, мы всё же поладим… — яркость улыбки сбавилась значительно, но не исчезла совсем, поросёнок ластился к тёплой руке, притаившего дыхание омеги. — Умеешь удивлять! — это всё, что смог выдавить из себя младший, поражённый сравнением. — Стараюсь соответствовать! — традиционные утренние колкости, которые бодрят получше всякого кофе. — Тебе обязательно сегодня куда-то ехать? — Пак отпускает Уонга в свободное плавание и утягивает истинного на кухню. — Суббота ведь, у нормальных людей в этот день выходной! — Это ты так завуалировал, какой я ненормальный? — младший выделил особой интонацией последние слово, совсем так, как обычно это делает Юнги. — Сегодня сдача проекта, мне нужно присутствовать — старший полюбившееся место за барной стойкой занимает. Как оказалось утренний кошмар разбудил парня в рань раннюю, ещё до того, как будильник успел пробить время подъёма. — Если хочешь, можешь остаться здесь — но Мин в ответ только головой в стороны машет. — Нет, я наверное сегодня в студию загляну, — как бы сильно Юнги ни хотелось подольше находиться в пространстве пропитанном согревающим феромоном, ему нужно подумать. Но не там, где буквально каждая молекула будет напоминать о ночи, об утреннем разговоре. Альфа через раз шаркая тапочками в прихожую удалился, и шерудил там в поисках чего-то. Вернулся он так же не спеша и остановился возле старшего с немного задумчивым видом. — Протяни руку, — не сразу смекнув что к чему Юнги с замедлением, но всё-таки исполнил просьбу. — Ладонью вверх! — вновь исполняет и не успевает рот открыть, чтобы спросить в чём дело, как ему в руку вкладывают что-то звякнувшее и холодное. — Что это? Зачем? — омега взглядом уставился на маленькую связку ключей в своей ладони. — На тот случай, если тебя опять вдруг припечёт резко прийти. — Прям мои? — вопрос слетает с уст приоткрытых в лёгком неверии. — Как напоминание, что девяносто процентов жильцов этой квартиры будут рады твоему приходу! — со всей серьёзностью заявляет Чимин. — А ещё десять? — А ещё десять могут кусаться, если вдруг придёшь пьяным — с совершенно нейтральным лицом альфа к плите возвращается, где из турки так и норовит сбежать ароматный кофе. А Юнги все силы прикладывает, чтобы челюсть нижнюю приподнять и остановить покалывание в глазах.***
Он щёлкает ключами в замочной скважине, одна дверь, другая, скрывающие от мира крохотную комнатушку под потолок заставленную разной аппаратурой. В помещении душновато, окно единственное и то закрыто, а добраться к нему мешает почти вплотную приставленный шкаф, здесь каждый сантиметр на счету. На кресле, даже не отъезжая от рабочего стола, можно просто повернуться и достать до любой части комнаты. Но не в величине пространства вся суть, а в его наполнении. Денег в это хранилище музыкального разнообразия было вложено до неприличия много, а выхлоп всё это мероприятие выдаёт почти нулевой. Конкурентоспособность созданных здесь произведений низкая. Значит и пользы от подобного пристрастия почти нет. Но Юнги предпочитает об этом не думать, а все схожие мысли сводит к тому, что это просто дорогое хобби. Приносит удовольствие, а не всеми хвалёную пользу. Это место покоя, сюда закрыт доступ для людей и страхов, место, где ничего не угрожает. Место, где мысли неоформленные в мире царящего хаоса, ровными дорожками выстраиваются на экранах рабочих компьютеров. Место, где любой проходимец ногу сломит, а человек знающий найдёт защиту. Юнги давненько здесь не был. На многочисленных полках собрался тонкий слой пыли. — Нужно бы это убрать… — озвучивает своё умозаключение парень, когда пальцем снимает сероватый пушок с ближайшей поверхности. Времени хватит, Чимин приедет ещё не скоро. Процесс растягивается на неопределённый час, но уходит только пыль. А остальные вещи, вроде каких-то черновиков, заметок остаются разложенными по всем возможным горизонтальным плоскостям. Чаша из-под быстро завариваемой лапши, изувеченная временем и плесенью отправляется в мусорное ведро вместе с зарёванными салфетками. Да, кажется прошлый поход в студию вышел не самым удачным. Благо, над созданием этой комнаты Юнги потрудился на славу, стены со звукоизоляцией, к чертям расхераченый и по новой залитый пол. Всё для улучшения акустики внутри и снижения слышимости громкой работы снаружи. Мин Юнги горел желанием прийти сюда, но стоило опуститься в кресло, как весь запал тотчас же иссяк. Бывают времена, когда парня не останавливает грязь вокруг, его ничего не беспокоит, просто хочется погрузиться в работу. А иногда случаются дни, когда старт процесса он откладывает как можно дольше, как, например, сегодня. Уборка была для того лишь предлогом. На экранах открыты программы, но протянуть руки к клавиатуре не получается. Кажется будто сейчас, вот-вот, ещё немного и работа точно пойдёт. Но время только тянется, а результата нет. Подобная прокрастинация — худшее, что может случиться с творческим человеком. Откладывание процесса пробуждает вину, которая в свою очередь является прекрасной средой для зарождения стресса, мешающего любой работе. Так хобби превращается в каторгу. Но что послужило первопричиной. То, ради чего омега сюда и пришёл, мысли, от которых хотел здесь избавиться. Мысли и их слишком большое количество, недосказанность, серьёзный разговор и не до конца решённая проблема. В том, что случилось, Чимин проблемы не видит, по крайней мере он сам так сказал, а Юнги вот каждую негативно-неловкую секунду готов обозначить катастрофой. И хотелось бы истинному верить, если бы правда обстояла так, как она показалась этим вечером. Но всё ведь совсем иначе и Мин это знает в отличии от его парня, что ещё больше нагнетает обстановку в кипящем переживаниями котелке. Та самая близость, от которой уже открестился Чимин, не особо пугает; скорее страшат до сердечного стука в пятках воспоминания о чём-то схожем, близком, прошлом. Юнги хотел это сказать, даже почти заикнулся, но тогда не смог, не проронил ни слова. — Как же всё сложно! — парень наушники с головы срывает и на единственное свободно место на столе их сбрасывает. День перенасыщен эмоциями. Одно навалилось на другое, а поверх этой кучи умостился альфа со своим увесистым «Я полюбил…» Стоило ли на это что-то ответить? А было ли что отвечать вообще? Может ли омега парировать чем-нибудь той же весовой категории? Достаточна ли его симпатия по отношению к истинному, чтобы её смело можно было переименовать в любовь? Столько вопросов, а кто бы на них ответил? Это как с той чёртовой зоной комфорта, никто кроме самого Юнги за неё выйти не сможет, никто другой не ответит на его вопросы. Или кто-то всё же сможет, пусть и не на все. Парень к телефону тянется, он всё тот же, с трещинкой на заднем корпусе. Ну хоть где-то ничего не меняется. Стабильность. Он в списке контактов коротком номер находит недавно там появившийся. Номер находит, а тыкнуть по нему пальцем не может. — Ну и что я ему скажу? Идиотизм! — Юнги ноги под себя подминает, в комочек собираясь, так комфортнее. По виску капелька стекает, нервно так, до трясучки в руках и в животе что-то крутит. Он пальчиком сенсора всё же касается, а телефон в ладошках, как бомба с обратным отсчётом. Пять, четыре… Омега уже жалеет, что вообще прикоснулся к аппарату. Три, два… Ещё есть время сбросить вызов. Один… — Алло! — на той стороне голос слышится уже знакомый. — Здравствуйте, Намджун-щи, — в словах нет уверенности, да и откуда ей взяться. — Добрый день, а с кем я общаюсь? — а вот у собеседника уверенности не занимать. — Юнги, Мин Юнги! Я просто со своего номера вам звоню, да… вот — о связности речи можно вообще забыть. Парень дёргано в кресле раскачивается. — Ах, Юнги?! Конечно, прошу прощения, не признал сразу! — слышно, как на том конце прекращается всякий шум и шелест. — Я весь внимание, что-то произошло? — И да, и нет… Я не знаю, по адресу ли я вообще обратился… Но то, что меня беспокоит, вроде как вас касается, поэтому и звоню, вот — омега рот быстро захлопывает, чтобы остановить немного несуразный словесный поток. — У вас какие-то конкретные вопросы или может мы лучше назначим консультацию? — Нет! — кажется вскрик оказался чуть громче, чем планировался. — Давайте пока без консультации… — Юнги не переживёт личную встречу. Один на один со смущающими переживаниями и другом человека, который эти переживания призывает? Нет, хуже ситуации не придумаешь. — Тогда выкладывайте, что вас беспокоит? — Это ведь… останется только между нами? — Юнги слюну вязкую сглатывает от всё больше накатывающего волнения. — Конечно, — кажется, будто доктор вмиг стал гораздо внимательнее. — Содержание всех наших бесед абсолютно секретно и недоступно никому из родственников, близких, друзей. — Хорошо… После происходящее Юнги запомнит надолго. А может не запомнит вообще. Монолог, утопающего в холодном поту человека, растянутый, но смятый, немного зажёванный, как рукава кофты, и прожжённый взглядом, как красноватые следы на ладони. Парень между каждым слово покачивался на кресле, которое к завершению речи уже стало поскрипывать. Это было слишком сложно, омега выковыривал из души что-то тяжёлое и болезненное, немного позабытое, но вновь потревоженное. Но его терпеливо слушали, да так тихо, что в один момент показалось, что собеседник уже давно сбросил вызов. Юнги тогда настороженно замолк, но после голос попросил продолжать и парень облегчённо выдохнул продолжение истории. Когда рассказывать было больше нечего, Мин с ноткой лёгкого ужаса осознал, что просто вывалил на малознакомого человека кусочек чего-то личного. Пути назад нет. — Теперь я немного не знаю, что делать… — доктор Ким молчал, тишина резала слух, а омега терзал ногтем трещинку на телефоне. — Юнги, — прозвучало несильно обнадёживающе. — Из всего того, что вы мне рассказали, я могу сделать несколько выводов. Но в первую очередь, скажу, что это не совсем моя специализация. — Простите, я просто не знал к кому обратиться… — Мин губу прикусывает, а чего он ожидал? А ничего и не ожидал, просто надеялся хоть на какой-то сдвиг. — Не спешите извиняться, может сейчас вместе мы решим, как вам поступить, — омега в ответ только тихое «угу» отправляет. — После того, что вы пережили, по-хорошему, следовало бы обратиться к квалифицированному психологу. Но буду говорить прямо, в нашей с вами ситуации это достаточно рискованный вариант. — Почему? — пришла очередь доктора Кима тратить энергию на длинные предложения, у Юнги на сегодня лимит превышен. — С мужчинами-омегами работает мало специалистов, с мужчинами-омегами, подвергшимися насилию, ещё меньше. А то, что случилось с вами ничем иным, кроме как насилием, не назовёшь. — в голове звон от обсуждаемого. — К сожалению, среди моих знакомых нет ни одного подходящего кандидата. А отправлять вас к первому попавшемуся недоспециалисту я не стану. Психика — вещь тонкая, а шансы усугубить ситуацию велики. — Ясно. — Но это не значит, что всё потеряно. То, что вы решились с кем-то поговорить, то что вы доверили своё тайное мне, почти незнакомому человеку… это многое значит. Будь всё совсем критично, мы бы сейчас не разговаривали — этот альфа умел располагать к себе, его речь мягкая, голос совсем ненавязчивый. — Юнги, я кое-что спрошу. Чимин знает, что с вами происходило? Он знает, что вам трудно? — Знает… — Мин замялся. — То есть, он знает, что случилось и он вроде как поддерживает меня… — И что же тогда не так? — Я как бы не был против происходящего… Но тогда, я закрыл глаза, а мы были так близко и мне стало очень плохо от этого. Я как будто забылся. — В один миг так обидно стало. Прошлое даже в настоящее находит лазейки. — Простите, это наверное слишком личная информация. — Ничего страшного, я готов помочь, если это в моих силах, — было слышно, как мужчина выдохнул протяжно. — Хорошо, давайте уточним. Вы хотите решить как-то свою проблему, чтобы она не мешала развитию отношений, правильно? — Ну, можно и так сказать… — до чего же неловко. — Юнги, вы — близкий человек моего близкого человека, но это за пределами клиники. Сейчас вы мой пациент и хочу чтобы вы знали, что я на вашей стороне. Я конечно дам вам один простой совет, который или поможет, или нет. Но попрошу вас задуматься, действительно ли вы хотите сделать этот нелёгкий шаг. Никто, кроме вас самого не поймёт, пришло время или нет. Но если вас никто и ничего не подгоняет, притормозите, задумайтесь. — Меня ещё никто и ни от чего так не отговаривал — парень скривил губы в лёгкой ухмылке. — Я не отговариваю вас, просто пытаюсь обратить ваше внимание на то, что спешить не стоит. А касательно совета… Может он покажется банальным, но… не закрывайте глаза. Если вы доверяете своему партнёру, то смотрите на него, помните, кто находится рядом, не позволяйте подсознанию вас обманывать. Может не стоит спешить с самими процессом. Постарайтесь сперва проработать ваш триггер на прикосновения, с них ведь всё началось. — если Юнги думал, что до этого было неловко, нет, неловко стало сейчас. — С-спасибо, что ли… — Не нервничайте так! — послышался тихий смешок. — Ким Намджун ничего не знает, а доктор Ким хранит врачебную тайну! — не сказать, что у Мина прям камень с души упал, но легче стало, это точно. — Знаете, из того, что вы мне рассказывали, могу предположить, что вам в некоторой степени недостаёт опыта, — а нет, вот сейчас стало неловко, точно, именно сейчас. — Я пусть и врач, но для вас не совсем авторитет в этом плане… Может быть вам, Юнги, станет легче и понятнее, если вы побеседуете с кем-нибудь своего пола? — То есть как? — вопрос специфический вынуждает поперхнуться остатками влаги, которая не успела покинуть тело в форме пота. — Вы не первый мужчина, который ко мне обратился, скажем так, за помощью. И если моё предложение вас заинтересует, то я бы мог замолвить за вас словечко. Думаю, он тоже не будет против с вами пообщаться. Как так, пообщаться? С незнакомым человеком, о чём? Прям что-то личное обсуждать? — Может он расскажет вам что-нибудь полезное. Всё же разговаривать о чём-то волнующем гораздо проще с человеком, который находится в том же положении, что и вы? — предложение доктора шокирует бесспорно так же, как и интригует. Юнги никогда не знал похожих людей, а тех, с кем общался в интернет форумах, со временем ловил на лжи, нарекал самозванцами и благополучно разочаровывался в мире всё больше. — Этот человек… он не один, в смысле у него есть пара? — редкость, насколько Мин знает, для фальшивых омег и альф. — Это уже личная информация. — альфа вновь негромко рассмеялся — Я смотрю, вам всё же нравится моя идея. Но сперва мне нужно уточнить у того человека, не против ли он, что я вас так открыто свожу. — Да, наверное не против… — Юнги залился пунцовым румянцем. — Спасибо вам ещё раз. — Пока не за что, а если всё пройдёт удачно, то я скину вам контакты того молодого человека. И, пожалуйста, хорошо обдумайте то, что я вам сказал прежде. — Обязательно. Неожиданно. Оказывается в беспокойном состоянии можно натворить многое, то, что никогда бы не совершилось на спокойную голову. До самого вечера Юнги просидел, втыкая покрасневшими глазами в экраны светящихся компьютеров, и обдумывал случившееся. Он так и не прикоснулся к клавишам. А доктор Ким оказался более продуктивным, потому что уже к семи вечера прислал короткое сообщение, состоящее из двух строк с номером телефона и именем его владельца. Сообщение, на которое панически страшно было смотреть, поэтому пришлось спрятать телефон в задний карман брюк, закрыть дверь в студию на последний оборот ключа, судорожно выдохнуть и выйти на улицу. Там завывал ветер, разбрасывающий мокрую после дождя, опавшую листву. Темнота усердно пытается спрятать в себе ноябрьский город, но тот храбро противостоит ей, отбиваясь светом численных фонарей и билбордов. Недалеко стоит уже очень знакомый автомобиль и фарами подсвечивает частый моросящий дождик. Омега идёт в направлении тепла, хотелось бы быстрее, но силы отчего-то все куда-то делись. Он хлопает дверью негромко, в салон пробираясь. Тут слабый желтоватый свет и всё пропахло альфой и чем-то пряным, сладким. Щёки на контрасте температур оттаивают, наливаются кровью. И сиденье такое тёплое, хочется растаять, как зефир или сахар на свежей выпечке. — Угощайся, — Чимин на стаканчики около себя указывает, от которых пар исходит и тот пряный запах. — Имбирный чай с лимоном, корицей и специями! — старший руки к сосуду горячему тянет и в кресле поворачивается чуть вбок, чтобы в слабом свете тронувшегося автомобиля лицо дорогого человека разглядеть. — Как день прошёл? — невольно вырывается вопрос, пробуждающий лёгкое оживление в альфе и, как следствие, приятные чувства в Юнги. — Очень хорошо, проект сдан, заказчик в восторге. Знаешь, это одна из немногих работ, которыми я действительно горжусь. Считай, что мы с тобой сделали маленький вклад в развитие нашего бестолкового общества. К тому же, сегодня исполнилась твоя маленькая мечта! — у Чимина улыбка сияет ярче, чем все огоньки вокруг, это омеге нравится. — А у тебя, как дела? — Я устал, — этот день истощил парня морально. — Никуда сегодня не хочу, давай просто поедем домой — старший чая глоток делает и чувствует, как разнообразие вкусов во рту взрывается от кислинки до остроты и терпкости, но сил восхититься этим не находится. — Чуть конкретнее, куда домой? — Пак чувствует усталость истинного на расстоянии, та из парня так и хлещет. — Можно к тебе? — на это парень только улыбается так тепло и искренне, всеми фибрами души транслирует, что конечно можно. Они в квартиру возвращаются, света много не включают. Пока Чимин с Уонгом разбирается, омега к спальне путь прокладывает. Он в одеяла и подушки плюхается устало и в потолок вглядывается. А телефон в кармане будто горячим пятном напоминает о себе, раздражает, угнетает. Мин его вытягивает, но долго в руках держать не может и под кровать закидывает. Это слишком давит. Чимин в комнату тихо заглядывает из-за двери, не заходит сразу, но его присутствие феромон тревожный выдаёт. Омега в сторону истинного поворачивается, ловит его взгляд на себе. Между ними тишина, которую заглушить хочется. — Полежишь со мной? — Юнги сиплости своего голоса удивляется, а после слышит, как он сменяется шорохом простыней. Кровать проминается под весом ещё одного человека. Мин ближе к истинному пододвигается, конечностями его оплетает витиевато, в ароматическую жилку носом утыкается. Тепло чужого тела под кожу проникает, растекается там сонной негой. Старший поцелуй аккуратный оставляет на шее альфы и веки тяжёлые опускает. Шторм стих, осталось на море лишь волнение под куполом мрачных туч. Дышится тяжело, но всё же дышится. Кто-то вдохнул в парня воздух такой необходимый, недостающий и вытянул на поверхность тёмных, колышущихся вод. Этот кто-то поддерживает, помогает удержаться на плаву и заботливо направляет в сторону солнечного берега.***
Тринадцать дней, девять, а потом ещё четыре. Юнги обдумывал все за и против, но больше не смотрел на присланный номер телефона до одного субботнего утра. Тогда с неба падали большие хлопья пушистого снега. Они размеренно покрывали улицы холодной белой вуалью. От старых окон сквозило холодящим внутренности ступором. Казалось, что на собственных мыслях дальше проехать не получится, нужны подходящие сани для свежих сугробов, нужно что-то менять. В тот момент самым правильным было перестать искать обходные пути, их больше нет, пришёл час идти напролом. Незнакомец тогда очень скоро назначил встречу. Мин Юнги в кафе и он ждёт кого-то очень важного, кого-то, кто возможно изменит жизнь раз и навсегда. Рядом размокает от редких снежинок бумажный пакет с фруктами и свежими пончиками из соседней булочной. Коленки под столом трусятся в панике, а ноготкам очень уж хочется впиться в едва тёплую кожу. Омега следит за каждым входящим в это помещение человеком и шумно выдыхает, когда понимает, что это не к нему. Чего ожидать от встречи и как себя вести? Что делать, если разговор не заладится и что, если всё пойдёт совсем не по плану? Над дверью звякает сорванно колокольчик и кто-то очень крупный заходит в кафе. Этот человек в пальто чёрном, снежинками облепленный, кажется слишком большим, высокий рост, широкие плечи. Он огромной ладонью волосы смолянистые, длинные поправляет и оглядывается вокруг. Человек замечает одиноко сидящего за столиком Юнги и начинает шагать уверенно в его сторону. — Здравствуйте, Мин Юнги? — человек этот вблизи ещё больше кажется и не шибко то он на омегу смахивает. Но помимо этого, что-то странное Мин замечает в нём, а может и не странное. — Д-да… — этот незнакомец не пахнет, его феромон скрыт подавителями. Это ведь не должно удивлять, вроде бы… Но тот ли он, за кого себя выдаёт? — А вы, Ким Тэхён? По телефону голос казался другим… — Нет-нет, что вы! — незнакомый мужчина перебивает скоро и руками отмахивается. — Я Чон Чонгук, а встреча у вас назначена с моим супругом. — Супругом? — омега брови в удивлении на лоб натягивает, становится всё интереснее, но оттого не менее страшно. В планы не входило знакомиться с кем-то ещё. — Да, он немного задерживается, буквально на пару минут… — Колокольчик над дверью опять звякает. Юнги взгляд направляет туда, куда и поразительно массивный незнакомец. В помещение вваливается мужчина, на вид не многим старше самого Мина, но значительно меньше в размерах, по сравнению с неким Чонгуком. — А нет, он больше не задерживается! — к столику ковыляет накучкованный, замотанный в огромный шарф человек с копной русых волос и коробкой знакомого дизайна. — Здравствуйте, — очень живой голос. Мужчина коробку с пончиками опускает и шарф разматывает запыхавшись. — Мин Юнги? — Да, здравствуйте… — человек, уже протягивающий Юнги руку, сейчас толком ничего не сделал, но успел поразить Мина от и до. Он определённо тот, с кем назначена встреча, он омега и он не скрывает этого, распыляя по помещению свой тягучий, медовый феромон. — Ким Тэхён, приятно познакомиться! — омега плюхается на диванчик, а Юнги в лёгком шоке прибывает. Он совсем не знает, куда подрагивающие руки деть, как направить кровь к лицу, чтобы то мертвенно-бледным не казалось, как хоть слово вымолвить? — Ам… — Мин мельком на Чонгука поглядывает и мнётся немного, потому что не знает, как спровадить его. — Ох, не переживай, он сейчас уйдёт, только кофе себе закажет! — омега будто сразу неозвученный вопрос понимает. — Ты ведь не против, что я так неформально обращаюсь? — Юнги кивает дёргано и что-то наподобии улыбки показывает, а супруг собеседника к кассе направляется. — Кстати, это тебе! — Тэхён пододвигает коробку с пончиками поближе. — Просто я подумал, что негоже с пустыми руками приходить, — на это Мин только заранее подготовленный пакет передаёт мужчине. — Пончики, из соседней булочной… чтобы не с пустыми руками… — новый знакомый, который пока не особо омеге знаком, заходится в приятном, нескованном конфузом смехе. Ситуация эта некое расслабление в их атмосферу приносит, по крайней мере Юнги больше не пытается из кожи вон вылезти, чтобы от неловкости избавиться. Ему омега теперь кажется человеком весьма приятной наружности, в общем мил и вполне нормален. Нет никаких признаков неправильности, за исключением сладкого цветочно-медового аромата и ещё одной детали. Улыбка его, угловатая, уж больно знакомой кажется. Кажется Мину, что когда-то уже видел её, немного смазано, будто через полумрак, будто во сне. — Это вам, — рядом вновь тот Чонгук оказывается. Он опускает на стол два больших стаканчика с рождественским принтом, а после что-то шепчет на ухо медовому омеге. — Я наберу тебя, не переживай, — в голосе нотки успокаивающие слышатся. — До свидания, приятно вам провести время! — мужчина отсалютовав, пропадает за дверью под звон колокольчика. — Ну что же, теперь можно и посекретничать! — Тэхён голову подпёр руками и уставился на Мина с излишней внимательность. — Честно говоря, когда доктор Ким предложил мне с тобой познакомиться, то я очень обрадовался и ждал, что ты вскоре позвонишь. Но нет, прошёл почти месяц, прежде, чем мы встретились. — Да, знаю, просто для меня всё это немного сложно… — Юнги приуменьшает, не немного. — Меня предупредили и попросили не сильно проявлять инициативу, дождаться, когда ты позвонишь сам, — от собеседника непринуждённостью так и прёт. В некоторой степени Мин даже завидует. — Намджун-щи? — и почему парень не удивлён? Доктор Ким тогда очень рьяно предлогал омеге задуматься, замедлиться. Что ж, у него получилось. — Да, он очень просил быть поосторожнее с тобой, — Тэхён стал загибать пальцы. — Ещё не давить с расспросами… в общем, он был очень заботлив, как для обычного гинеколога… — благодарность к истинному затрепетала в груди, всё же это именно он поспособствовал встрече с отменным специалистом. — Вы как-то связаны? Чем-то большим, чем отношения доктора и пациента? — Мин на вопрос подобный только моргнул почти вслух. Чем —большим? — Нет, вовсе нет! — видимо, понятие «не давить с расспросами» у Намджуна и Тэхёна малость отличаются. — Он просто хороший друг моего истинного, — этот омега успевал и в диалоге участвовать, и от Мина глаз не отрывать, так ещё и про напиток не забывал. Потягивал что-то через трубочку увлечённо. — Истинного? — мужчина отвлёкся от напитка. — Прям взаправдашнего? И вы что, прям встречаетесь? — Тэхён будто не совсем верил. — Да, — Юнги кончики ушей подсветил смущённым красным, убеждая Кима в том, что не врёт. — Вот это тебе повезло, а мой редкостным мудаком оказался, как вспомню, так сразу проклинаю его на пожизненный понос! — Юнги в удивлении на спокойного, как тысячелетняя скала, собеседника уставился. — Это как? — Ну образно, не воспринимай всё так прямо. Я имел в виду, что искренне этого человека не перевариваю! — видно, что омегу не особо тревожит эта тема, но за лёгким её туманом улыбка его всё же чуть угасла. — Подожди, так, а почему вы вместе? — Мин на шёпот осторожный переходит. Он разговор с Чимином месячной давности вспоминает о том, что далеко не всем удаётся встретить того самого человека, а те, кому удаётся, не всегда этому рады. — С кем вместе? — С супругом своим… — собеседник тихую речь переосмысливает. — Боже, я даже не подумал, как это со стороны воспринимается! Чонгук-и уже всё видимо растрепал, — мужчина усмехнулся. — Мы с ним не истинные, но да, состоим в браке, типа любовь, семья и все дела. Я потому и удивился твоим словам, вся эта судьбоносная история обошла нас стороной. — И… Чонгуку тоже плохой человек встретился? — как же так могло получиться, Юнги диву даётся. — Не встретилась, точнее не сразу, — Тэхён ещё раз отсербнул напитка и вдался в подробности. — Получилось так, что мы уже встречались, когда он познакомился с истинной. Тогда очень сложно было, отношения висели грубо говоря на моих соплях и слезах, ужас короче. Но они тогда быстро пришли к выводу, что как-то им рядом не так и разошлись. У неё там своя жизнь строилась, что-то намечалось, поэтому конфликтов никаких больше на горизонте не всплывало. Кстати, девчонка она оказалась просто шикарная, до сих пор общаемся, иногда видимся, плюс она помогает нам получать подавители. Ну там, знаешь, которые только для истинных, природные, безопасные… — вот так, вечно ограждаясь от других людей, Юнги даже не замечал, чем они живут, с чем сталкиваются. Он раньше ведь даже подумать не мог, что его жизнь могла сложиться по-иному, думал, что живёт по предначертанному ему судьбой плану, играл роль великомученика, думал, что так и должно быть. — Да, знаком с этим, только ведь её кровь только её истинному подойдёт, разве нет? — Всё верно, Чонгук-и их и принимает! — Мина шокируют с каждым словом всё больше и больше. — Мы типа природой друг для друга не предназначены и так получилось, что меня прям выворачивает от его феромона. — Юнги скоро попрощается с бровями, которые так усердно стараются от него упорхнуть. — А как же вы тогда познакомились? — если не истинность в феромоне подала знак, как вообще можно было обратить внимание на человека, от запаха которого тошнит. От любопытства омега информацию, как губка впитывает. Он даже вообразить не может, что бы делал, если бы запах дорогого человека вызывал отвращение. Это ведь так прекрасно, чувствовать наиприятнейшее умиротворение, находясь рядом с истинным. Только вот то, что Юнги доступно в любое время, для Чимина настоящая редкость… — Социальные сети, дорогой, творят чудеса, — как так получилось, что беседа с незнакомым человеком стала затрагивать настолько личные темы, не совсем понятно, но омеге просто необходимо сейчас получить ответы, хотя бы для того, чтобы наладить собственную жизнь. — Мы познакомились в сети, жили в разных городах, потом стали активно переписываться, постепенно перешли на видеозвонки. Оба понимали, что общение у нас не совсем обычное и я решил признаться, что родился омегой. А то Чонгук-и себя уже накрутил, думал, что втюрился в альфу. Потом пришли к выводу, что пора бы и встретиться, чтобы все точки над и поставить. Я тогда к нему приехал и на первом пробном свидании благополучно облевал ему новёхонькие белые кроссовки. — Тэхён хохочет, поглядывая на изумлённого собеседника и продолжает. — Веришь, так стыдно мне ещё никогда не было. Я излил на него очень сытный ужин, в день свидания, в день, когда нужно было произвести максимально хорошее впечатление! — И что потом было? — омега невольно потянулся к стаканчику с напитком, который ему любезно предоставили. — Потом я сказал, что меня буквально от него тошнит! — Как грубо… — хотя кто бы говорил, подумалось Мину в этот момент. — Как-то я об этом не думал, когда он от меня рванул в неизвестном направлении. Прикинь, я сижу на лавочке в парке, один в чужом городе, весь облёванный и несколько в афиге от случившегося! — оказывается, у Юнги ещё очень даже удачная первая встреча и тем более первое свидание. — Он что, тогда не вернулся? — Если бы он тогда не вернулся, сейчас бы мы с ним не были вместе! — Тэхён нахохлился, как гордый воробушек. — Он вернулся… с водой, абсолютно бесполезными салфетками и пачкой подавителей — он руками разводит. — Да… вот такое весёлое знакомство! Самое обидное, что время шло, а к его феромону я привыкнуть не смог, поэтому нашим спасением стали препараты. Эта история приводит в сказочный восторг. Люди, не побоялись и выступили против всяких законов природы, велений судьбы и тяжёлого кулака общественности во имя друг друга. До невообразимого смело и поразительно. И наталкивает на определённого рода мысли, снимая груз вины за каждую проглоченную таблетку. И если в случае Тэхёна нет никаких шансов на другой исход, то Чимин может час от часу утыкаться в пульсирующую феромонную жилку и утопать в нирване. — Извини, может это странный вопрос, но неужели настолько странный запах? — неужели с рождения досталось что-то специфическое настолько, что дышать рядом нельзя. — Да нет, другие же рядом как-то находились и не выворачивали на него свои желудки. Чонгук говорил, что его феромон это облепиха, мускатный орех, какая-то такая смесь. Но мой организм просто не воспринимал его никогда, я не чувствовал конкретного запаха, просто блевал, если было чем! — достаточно откровенно для первой встречи. В кафе сменялись посетители один за другим, а два омеги вели тихую, чтобы не шокировать окружающих подробностями, беседу. К столику уже принесли вторую порцию напитков, пришлось даже открыть одну коробку пончиков, чтобы занимать рот чем-то, когда слушаешь о другой жизни схожего человека. — Ох, как меня затрясло, представь, я тогда ещё подростком был, я верил в чудо, честное слово. А этот мудак назвал меня чудовищем, сказал, что я чуть ли не исчадие ада, пробравшееся на землю. Я не понимаю… — мужчина пончик с шоколадной глазурью уничтожает раздражённо. — Ну как можно винить человека за то, каким он родился. Меня бы ещё обвинили в том, что небо голубое. Абсурд! — правда. Ведь правда, считать парней-омег нормальными или ненормальными, это одно, но винить их в том, за что они даже не в ответе — одна из самых бредовых идей. — Ну и вот, я тогда попытался выпереть его за дверь, но не получилось, он был старше и крупнее. Сейчас бы я ему конечно навалял, а тогда мне пришлось позвать бабулю. Поверь, разъярённая женщина с только что выдернутым из розетки кипятильником в руках — явление страшное! — рассказ о не самом лучшем истинном лишний раз подкрепил теорию Чимина увесистыми фактами. И точно наметил слишком заметную разницу между Юнги и Тэхёном. Когда-то Мин задумывался, а что бы стало, если бы он сам не помогал общественности себя угнетать, а встал бы на собственную защиту. Возможно, сегодня бы сидел не на своём месте, а напротив, жевал бы пончики с шоколадной глазурью и кричал «Абсурд!» — Ладно, мы только обо мне и говорим, давай тебя чуть-чуть помучаем! — расплываясь в хитрющей ухмылке Ким немного напряг уже давно расслабившегося омегу. — Вот ты встречаешься с истинным альфой, каково это? Только правду! — мужчина пригрозил Мину коктейльной трубочкой. — А что рассказывать? — Юнги вернулся к успокоительному сжиманию коленок. — У меня это первые отношения, я не знаю толком ничего. Ты лучше скажи, что хочешь знать, а я если смогу — отвечу — это показалось лучшим вариантом, может так получится избежать особо каверзных тем. — Тоже не знаю, наверное просто хотел узнать, много ли потерял, когда устроил жизнь с другим человеком? — Ким губы сжимает, задумываясь. — А я хотел бы знать, правильным ли было ждать истинного… — ведь, как оказалось, могло и не повезти. — Тебе с ним хорошо? — настроение в их компании стало более сдержанным и серьёзным. — Очень, — даже думать не нужно, ответ очевиден. — Он вынудил меня родиться заново, помог опять задышать… — Тяжёлая адаптация к собственному несоответствию реалиям стереотипного мира? — кажется, Тэхён сейчас понимает Мина, как никто другой, по глазам смурным видно, что понимает. — Слишком затяжная адаптация… — на выдохе с разгорячённым воздухом вылетает согласие, которое встречается с самым понимающим за всю историю человечества кивком. — Тогда не загоняйся, прошлого всё равно не изменить, сколько бы ты о нём ни думал. Лучше смотри, что вокруг тебя сейчас и не закрывай глаза на будущее. Его ещё можно сделать счастливым! — фраза это плотно заседает в подсознании, кажется что-то похожее Юнги уже слышал… — Ладно, — заприметив сильное изменение в поведении нового знакомого, мужчина решает сменить тему. — Но способы знакомства у тебя конечно странные, я бы даже сказал, слишком! — Что ты имеешь в виду? — Мин не умеет так быстро переключаться. — Обычно люди, знакомятся там… Через специальные сайты, через друзей, но так чтобы через гинекологов? Такое у меня впервые! — Тэхён с лица изумлённого напротив хохочет. — Это что в жизни должно происходить, чтобы такая идея показалась неплохой? — Всё совсем не так! — омега краской заливается почти через край. — Доктор Ким думал, что возможно ты сможешь мне помочь? — Уже интереснее, с чем помочь я должен? — оживляется мужчина и тянется за новым пончиком. — Мне кажется, это слишком личное… — а ещё Юнги кажется, что он сейчас взорвётся от стыда. Одно дело обсуждать подобное по телефону, там хоть человека не видать, но на личной встрече, как и предполагалось ранее, слишком нервозно. — Я рассказал тебе, как блевал на любимого человека, что может быть хуже? Рассказывай! — за то время, что они просидели здесь, Мин определённо успел привыкнуть к Тэхёну и узнать о нём приличное количество любопытнейших подробностей. Теоретически, можно ведь и отплатить ему каким-нибудь лютым фактом о себе. — В общем, меня интересовали некоторые подробности интимного характера, а особо говорить мне об этом не с кем и Намджун-щи предложил устроить с тобой встречу… — с каждым словом Мин всё сильнее закрывал лицо ладошками и подсвечивал их, почти как светофор. — Ты сейчас о сексе? — в ответ получилось только невнятно угукнуть, соглашаясь. — Ты на полном серьёзе обсуждал с другом своего парня возможный секс со своим парнем? — после очередного «угу» мужчина зашёлся в долгом прыскающем смехе. А остановился он лишь тогда, когда воздух в лёгких стал подходить к отметке минимума, трансформируя хохот в икоту. После стакана воды Ким всё же вернул внимание к собеседнику и с предельно добрым взглядом старшего потормошил чужую макушку. — Боже, совсем поздний и невинный цветочек…