Каким я всегда был

Через пару улиц от студенческого городка охрана привела Магнуса в квартиру, где его уже ожидал отец. Мужчина обладал высоким ростом и довольно острыми чертами. Азиатское лицо, тонкий нос с небольшой горбинкой, узкие губы, волосы почти до плеч. Пожалуй, только глаза делали их с Магнусом похожими, но когда оба улыбались, было ясно, это отец и сын. Асмодей сидел в кресле гостиной квартиры, был зол, расстроен и потерян. Что творил в последнее время его единственный ребёнок, он не понимал, как не мог понять и того, какова мотивация всего этого. Алкоголь и неблагонадёжные друзья делали пропасть между ними всё шире. Он уже отчаялся наладить отношения с Магнусом, теперь просто надеясь, что после очередной ночи, проведённой непонятно, с кем, где и под чем, тот вернётся домой живым и здоровым. — Привет. Я не для того купил тебе эту квартиру, чтобы ты ночевал чёрт знает где, — укоризненно произнёс мужчина, завидев сына на пороге. — А я не хочу, чтобы в моей кровати ночевали случайные любовники, — недовольно ответил Магнус, надеясь на закрытие этого вопроса. — Где ты спишь? — спросил Асмодей, поняв, что вопрос сформулирован слишком расплывчато, добавил, — Я имею в виду не секс и разврат, а именно сон. — Когда как, — будто бы пытаясь отмахнуться, пояснил Магнус, — отели, съёмные квартиры, иногда в машине, бывает, у Себастьяна и Джейса. — Они на тебя плохо влияют… — начал свою воспитательную речь Асмодей. Но Магнус почувствовал себя первоклассником, которого отчитывают за двойку, вспылил: — Причём тут они? Я, по-твоему, идиот? Асмодей жестом показал сыну не кричать, и продолжил всё так же спокойно: — Дослушай! Они на тебя плохо влияют, но даже они вчера тебя искали. Объясни мне, куда ты катишься? — Ну, как ты думаешь? Видимо, на дно. — съязвил Магнус,  — Ты же такого ответа хочешь? — Я хочу, чтобы ты сам над этим подумал, — ответил ему отец. — Как будто ты не знаешь! — Магнус снова повысил голос, — Я не могу быть как все. И это не дно, пусть всем будет так же плохо, как и мне. — Я этого не говорил, не нужно за меня додумывать. — остановил начинающуюся истерику сына Асмодей, — Тебя избили мелкие расисты, но заставляешь страдать ты не их. Причём тут все эти люди, которым ты обещаешь любовь до гроба, тащишь в постель, а потом бросаешь? Ты наказываешь не тех, — попытался объяснить он. — Потому что все должны быть на равных, — серьёзно, но уже тише произнёс Магнус, продолжая возмущаться. — Это не на равных, ты возомнил себя богом, решив, что вправе кому-то мстить за то, в чём виноваты абсолютно другие люди, — исправил его Асмодей. — Все они виноваты. Не надо было ходить с такими счастливыми рожами. Я всего лишь восполняю свою долю окситоцина, — со злобой произнёс Магнус. Асмодей старался держаться немного отстранённо, стараясь в очередной раз не раздражать сына и ненароком не спровоцировать очередной неадекватный поступок с его стороны. Он пытался мирно, дружелюбно и ненавязчиво объяснить своему горячо любимому ребёнку о неправильности его поведения: — Это только отрицательно влияет на твой характер, да и на жизнь в целом. Злость, гнев… И ты топишь их в алкоголе, и каждый день всё идёт по кругу, опять беспорядочные связи, злость, идиотские выходки. Я уже не знаю, где я найду тебя завтра, и найду ли вообще… Магнус, широко улыбнувшись, театрально развёл руки в стороны и поднял чуть вверх: — А по-другому и не будет! Я не могу быть как все! Это не в моей природе быть моногамным и нормальным. — Я не хочу, чтобы ты всю жизнь прожил один. Должен же быть хоть кто-то близкий. Этот мальчик, Джем, как он тебе? — спросил Асмодей, стараясь предложить хоть какой-то приемлимый вариант. Магнус немного притих и поморщился, потирая виски, ответил почти спокойно: — Пап, он натурал. И даже если был бы геем, я бы всё равно не хотел терять такого друга как он, если что-то пошло бы не так. Исключено. — Сынок, может, хотя бы найти того, с кем тебе будет не скучно, общие интересы? — предложил Асмодей, — Ты ещё молод, можно и приятной внешности найти. Вдруг из этого выйдет что-то хорошее? — Да кого? — воскликнул Магнус, — У них всех один интерес — это ты и твои деньги. — Может, для начала, прекратить хвастаться всем и каждому моей должностью? — спросил Асмодей, зная, сын ведёт себя так только потому, что знает, из любой передряги в силу своих связей его можно вытащить, а границы закона он пока не преступает, — Первого сентября придут первокурсники, может, с кем-то познакомишься? Только сразу не порть себе репутацию. — Всё равно ничего не выйдет. Какой смысл тратить время на надоедающих мне к утру людей? — скорчив недовольное лицо, спросил Магнус. Асмодей, окинув сына сочувствующим взглядом, всё же решил вмешаться в личное и дать пару советов. Он не ждал мгновенного следования им, но понадеялся хотя бы на небольшие изменения в поведении, и возврат Магнуса к своей манере держаться в обществе хотя бы на год назад. С ним никогда не было легко, но в последнее время становилось всё хуже и хуже, а конечной точки на горизонте даже не маячило. Асмодей напомнил, ничего не изменится, если ничего для этого не делать: — Ты даже не пытался. — А зачем? — закатил глаза Магнус, — Во-первых, они сами и так лезут ко мне в постель. Во-вторых, зачем они мне после этого нужны, если они прыгают на каждый ч… — Сын! Следи за своей речью! Я всё ещё твой отец, и надавать тебе по заднице я всё так же имею право! Магнус рассмеялся, после сделал притворно любопытное лицо и спросил: — Вот и зачем мне они? — Ты и сам знаешь, зачем. Если ты не любишь никого и даже не предполагаешь такой возможности, найди просто порядочного человека, которого ты будешь уважать настолько, насколько тебе будет противна сама мысль пойти к кому-то другому, — посоветовал Асмодей, надеясь на пробуждение совести у отпрыска. — Я не знаю, что из этого выйдет, — сказал Магнус и отошёл к окну. Асмодей последовал за ним и положил руку на плечо: — Я не настаиваю, но хотя бы просто попробуй. Пока не попробуешь, ты не узнаешь. Магнус повернулся к нему и наконец-то радуя тем, что хоть что-то удалось донести, ответил: — Ладно, только я ничего не обещаю. Асмодей, пользуясь внезапно возникшим приступом сговорчивости у своего ребёнка, решил дать ещё наставлений: — И я не хочу, чтобы ты садился за руль пьяным или подцепил какую-нибудь заразу. — Я не вожу бухим. Уже давно изобрели презервативы. И вообще я каждый месяц проверяюсь, ни разу даже триппера не было, — Магнус ухмыльнулся, — так что единственная зараза, которую я могу подцепить, это Камилла. Асмодей устало взглянул на него и схватился за голову: — Боже… Никогда не представлял, как буду говорить с сыном о триппере. — И хватит меня воспитывать. Я уже взрослый, — отмахнулся Магнус. — Да мне всё равно, сколько тебе лет. Для меня ты всегда останешься ребёнком, даже когда уйдёшь на пенсию, — сказал Асмодей. Магнус нервно засмеялся и встал напротив, глядя отцу в глаза: — Ага, конечно, уйду. — Ну, да, не уйдёшь, если продолжишь пить до зелёных чёртиков, а потом и вместе с ними. Ты чего такого вчера нажрался до инопланетян в галлюцинациях? — строго спросил Асмодей. — Ладно, вот, — Магнус вывернул карманы, на пол попадали несколько пакетиков с яркими цветными таблетками. — Это то, что я думаю? — нахмурился Асмодей. — Наверное, да, — ответил ему Магнус. Неделя перед самым началом учебного года пролетела в несколько секунд, как у Магнуса, так и у иногородних студентов, проживающих в общежитии. Алека всё так же будил Джем, как только замечал его беспокойство во время сна. Мелиорн больше не готовил в гордом одиночестве, первокурсники постоянно вились вокруг него с целью чем-нибудь помочь или чему-то научиться, потом все дружно садились за поздний завтрак. После обеда компания смотрела кино, играла в настольные игры или шла гулять. Старшие парни показывали первокурсникам студенческий городок, места для прогулок в лесу, рассказывали разные смешные случаи из студенческой жизни и общежития. Алеку нравилась атмосфера, сложившаяся в их компании. Он даже мог бы назвать её семейной, но короткий срок их дружбы всё ещё настораживал. Одно он знал точно, хотелось, чтобы эти люди из его жизни никогда не исчезали. Тридцать первого августа в общежитие хлынул поток студентов из разных городов и штатов. Шум в коридоре разбудил Алека ещё до того, как начал сниться уже привычный сон. Пока соседи ещё спали, он быстро, но тихо собрался и пошёл в душ. Только там, пока находился один, до Алека дошло, скрывать шрамы от любопытных глаз теперь будет проблематичнее, когда раздевалка будет полна народу, кто-нибудь, да заметит, даже если он будет осторожен. Теперь при каждом посещении этого места он рисковал обнажить свою тайну. Алек думал об этом всё утро, за завтраком и сборами, друзья заметили, как он резко совсем притих, но не стали акцентировать на этом внимание, стараясь не портить настроение. Только Саймон изредка кидал на него грустные взгляды. Вскоре вся компания, неторопливо беседуя, уже подходила к университету для получения учебников и различных материалов для учёбы на электронных носителях. — И почему ты не дал замазать твои шрамы? — спросил Джем, оттянув горловину одежды Алека и, смеясь, подул ему за шиворот, — жарко же, а ты в водолазке. Он вздохнул, грустно улыбнулся и ответил: — Я уже привык. И тебе самому надо собираться, я же не принцесса, которую нужно красить каждое утро, забыв про свои дела. — Ой, ну пришли бы на пять минут попозже, мы бы даже так не опоздали, — сказал Джем. — Пойдёмте уже, потом решите, на какие мероприятия красить Алека, — серьёзно произнёс Рафаэль, — всё равно сейчас назад не вернётесь. Парни вошли в главный холл университета. — Вот это тут народищу, — с удивлением прошептал Саймон, рассматривая помещение, полное снующих туда-сюда студентов. — Это ещё мало, — улыбнувшись, сказал Мелиорн, — вы не видели, какое столпотворение тут творится на переменах во время учёбы. Реакция друзей-первокурсников вызвала у старших восторг, Алек, Саймон и Рафаэль с неподдельным восхищением и интересом осматривались, удивляясь масштабам учебного заведения, навевая на пятикурсников ностальгию и воспоминания об их собственном первом впечатлении. — Сейчас в библиотеке будет ещё хуже, — засмеялся Джем, потом повернулся к младшим, — так, вы же не знаете правила. Там три окна, где выдаются книги. В общем, в какое вам идти, будет понятно по первой букве фамилии. В первом окошке выдают тем, у кого она начинается на все буквы с «A» до «I», во втором с «J» до «Q», в третьем с «R» до «Z». И готовьтесь, это надолго, они сразу заносят это в систему в вашу электронную карточку студента, при этом там на выдаче полуглухие бабули, постоянно путающие флешки. — Короче, это местный филиал ада? — спросил Рафаэль с недовольным лицом, понимая, они убьют здесь, как минимум, часа три-четыре. — Всё правильно понял, мелочь, — сказал Мелиорн брату, растрепав его аккуратно зачёсанные волосы, заставляя его злобно фыркнуть и снова пригладить кудри, потом повернулся к Алеку и Саймону, — в общем, нам придётся разделиться, пойдёмте, мы покажем, куда вам идти. — Да я покажу им. Иди со своим мелким, а я возьму этих, — ответил Джем, кладя руки на плечи Алека и Саймона. — Окей, встретимся где? — спросил Мелиорн, когда компания уже входила в библиотеку. — В общежитии, мы же знаем, куда идти, — ответил Саймон. Алек кивнул в знак согласия. Рафаэль и Мелиорн пошли в третью очередь, Джем показал Саймону и Алеку, где находится вторая, постояв с ними минут пять, направился к первой. Парни провели в постоянно увеличивающейся очереди около часа, когда подошла симпатичная загорелая голубоглазая блондинка с волнистыми волосами в деловом костюме и начала спрашивать что-то, студенты в ответ дружно отрицательно качали головами. Почти поравнявшись с Алеком и Саймоном она в который раз повторила сказанное: — Здравствуйте, меня зовут Хайди МакКензи, я инспектор по студентам. Мне нужен Александр Гидеон Лайтвуд, он здесь присутствует? — Это я, — сказал Алек. — Пройдёмте со мной, — показала девушка в сторону двери. — Но… Я за книгами… — растерянно ответил он. — Не беспокойтесь, книги никуда не убегут. У ректора к Вам вопросы посерьёзнее, — сообщила инспектор, поворачиваясь к выходу из библиотеки. — Хорошо, я понял, — сказал Алек, понимая, его вызывают по действительно важным делам. — Сначала в мой кабинет, по дороге немного расскажу, что у нас где находится, — сказала девушка, когда они выходили из библиотеки, потом указала наверх, — кабинет ректора сразу, как только подниметесь на второй этаж и повернёте направо, первая дверь, а нам сейчас вниз. Они спустились по лестнице. Многие уже были в библиотеке, и Алек только сейчас, когда в коридорах было почти пусто, обратил внимание на многообразие растений, расставленных по коридору, либо посаженных во что-то вроде ниш в полу.  — Прямо под нами на нулевом этаже раздевалки, сейчас они закрыты, работают с начала октября, туалеты там же, лестницы вниз из главного холла. — говорила Хайди, продолжая путь, — Это буфет, здесь продают сэндвичи, бургеры, пирожки и очень вкусный кофе, — указала на дверь слева, затем завернула за угол, — но это когда начнется учеба, справа столовая, здесь можно пообедать нормальной едой, всё как домашнее. Вот эти четыре двери — отдел кадров, нам в третью, — Хайди повернула ручку и вошла, жестом приглашая за собой Алека. Он вошёл за ней и поздоровался с присутствующими. В кабинете сидели ещё две сотрудницы и были чем-то сильно заняты, поэтому, поприветствовав, сразу оставили их без внимания. Хайди села за рабочий стол у окна и указала Алеку на стул напротив: — Итак. Ректор приказал рассмотреть подробнее Ваше личное дело. Мне нужны некоторые данные из Вашей биографии. Я сейчас ещё раз просмотрю документы и задам вопросы, необходимо восполнить пробелы и уточнить некоторые факты. — Хорошо, я понял, — ответил Алек, уже ожидая неприятных тем. Она молча читала его дело. Минут через пять задала вопрос: — У Вас не указан номер мобильного. — У меня его нет. Разбился в аварии. В детском доме не покупают телефоны воспитанникам. Да и звонить мне больше некому, — сказал Алек, с грустью уставившись в столешницу. Хайди это заметила и немного расстроилась, заставив его вспоминать о прошлом. Ей предстояло перейти к весьма щекотливому вопросу, негативной реакции и непредвиденных действий вызывать не хотела: — По медицинским документам у Вас тринадцать попыток суицида. Здесь опечатка, я правильно понимаю? — уточнила она. — Нет, — тихо ответил Алек, подняв глаза и резко побледнев. Хайди с огромным трудом попыталась сдержаться, дабы не показывать совершенно искрений ужас, но не получилось, и это не укрылось от него. Алек заметил испуг в глазах девушки, и только сейчас обратил внимание, какая она ещё молодая, создавалось впечатление, будто она даже младше него самого. Через несколько секунд тишины он заметил в её мимике что-то мимолётное, напоминающее погибшую сестру. — Простите, я бы не хотел это афишировать в университете, — Алек почувствовал, как голос начинает дрожать, но нужно было ответить на вопрос так, как он хотел, не давая повода сложить мнение о нём как о каком-то психически больном, — Вы, наверное, видели в документах, что случилось с моей семьёй. Хайди утвердительно кивнула, продолжая молчать в ожидании. Алек поморщился, пытаясь заглушить воспоминания и переключиться на разговор. С огромным трудом, но это получилось, хоть и возникла длительная заминка: — Я… Я пытаюсь начать жить заново. Без всего этого. Простите… Хайди терпеливо ждала, когда он соберётся с силами и озвучит свои мысли. Она читала материалы о гибели его семьи и понимала, не нужно давить на Алека и торопить с ответом. Всё-таки получив его, она на минуту задумалась и решила поделиться собственным опытом и подтолкнуть его к желанию двигаться дальше: — Я старше Вас всего на полтора года, но я могу кое-что сказать. Думаю, пора перестать жить прошлым. Я тоже из детского дома, но провела там не год, а пять лет, и если бы я хваталась за прошлое, сейчас бы спивалась, как мои родители. Но я перед Вами, учусь здесь на втором курсе юридического, а на переменах, после учёбы и на каникулах работаю, живу я в соседнем от Вас общежитии. Я понимаю, моя ситуация намного легче Вашей, и, возможно, я не имею на это права, но мой совет: нужно это прекратить. Семью Вы этим не вернёте, но наладить свою жизнь Вы всегда можете, главное захотеть. — Наоборот, спасибо за совет. Наверное, пока он самый нужный, — тихо поблагодарил Алек. Для него было действительно важно видеть какой-то хороший пример того, кто оказался в похожей ситуации. — Ладно не будем о грустном, я вижу, как тяжело об этом говорить. — сказала она, получая подтвержение в виде кивка, — Расскажите о Ваших достижениях в учёбе, кроме аттестата с отличием. — Первое место в олимпиаде штата Иллинойс по истории, пять лет подряд, — сказал Алек. — Отлично, замечательный результат. Как я понимаю, документов об этом на руках нет? — спросила Хайди, на это Алек отрицательно покачал головой, и она продолжила, — Хорошо, мы направим запрос в Министерство образования. Готовы ли Вы представлять университет на подобных мероприятиях на уровне штата и страны? — Да, конечно, если потребуется, — ответил Алек, понимая, это будет ещё один способ отвлечься от постоянных депрессивных мыслей. — Какие факультативы Вы хотите посещать? — продолжила Хайди. — По возможности все, связанные с моей специальностью. Но я планирую по вечерам работать, не знаю, удастся ли совмещать, — немного расстроенно поделился Алек. — У нас предусмотрена материальная поддержка для лучших студентов. Повышенная стипендия, если Вы приходите после школы с документами с отличием и подтверждаете свой уровень, если участвуете в олимпиадах, она увеличивается трехкратно, если занимаете какое-то место, помимо государственной поддержки и трёхкратной стипендии, идёт единоразовая выплата от университета, довольно крупная. Поэтому, подумайте, для детдомовских, как мы, это отличная возможность получить дополнительные знания и заработать на этом, — объяснила Хайди. — Спасибо, мисс МакКензи, — поблагодарил Алек. — Что…? А, Александр, зови меня просто Хайди, и можно на ты, пока я учусь и такая же студентка, как остальные, все зовут меня по имени. Я не привыкла к официальному обращению, — усмехнувшись сказала она, — а у меня «выкать» уже издержки профессии, я же работаю со своими же преподавателями. — Хорошо, тогда меня можно звать Алек. — Отлично, — доброжелательно улыбнулась Хайди, — тогда перейдём к твоим хобби, чем занимаешься в свободное время? Алек тоже ответил натянутой улыбкой, но из вежливой она постепенно стала грустной и сожалеющей: — Играл на скрипке… Это было до детского дома. Мне так нравилось… Но… Я год не брал в руки инструмент… — В актовом зале имеется скрипка. Можешь попрактиковаться, если снова возникнет желание. Скрипачей у нас пока не выявлено, будешь почти её владельцем. Знаешь, давай я получу за тебя книги, — предложила Хайди, — я как сотрудник могу без очереди. А ты пройдёшь тест для подтверждения знаний, затем я покажу тебе, где актовый зал, а потом пойдёшь к ректору. — Хорошо, — ответил Алек. В то же самое время Магнуса разбудил телефонный звонок, подняв трубку, он услышал голос отца: — Доброе утро, сынок. — Пап, ну, чего так рано? — у него напрочь вылетело из головы, какой был день, — Я сплю.  — Ты не забыл, сегодня тебе нужно получить учебники? — напомнил Асмодей. — Может уже хватит меня опекать? Я и сам прекрасно помню, — соврал Магнус отцу, — сдохнуть хочется, а ты тут со своими книжками. — Ладно… Как знаешь, — сказал Асмодей и положил трубку. Магнус всё-таки послушал родителя и встал с постели. Настроение куда-то идти отсутствовало, но это было неизбежно, отец так и будет воспитывать, пока он не приведёт свою жизнь в порядок. А этим самым порядком даже не пахло. Несмотря на это, Магнус решил, его личные проблемы никого не касаются, никто не должен знать, о творящемся с ним хаосе. Нужно было привести себя в порядок хотя бы внешне. Он сходил в душ, накрасил глаза чёрными тенями с глиттером, обвесил ухо серёжками, сделал укладку, вылив на неё полфлакона лака с блёстками, оглядел себя в зеркало, всё ещё оставаясь недовольным. — Да пошли все к чёрту! Я тут король, — произнёс он и достал из шкафа максимально прозрачную тунику, обнажающую пирсинг в сосках, и чёрные джинсы с огромным количеством цепей. Магнус отыскал свою, приобретённую в прошлом году в Бразилии, банку с блёстками-звёздочками и сердечками, с раздражением покосившись на душевую кабину, которая была мокрой, залез в ванну и обсыпался с ног до головы, делая блестящими даже носки, выйдя в комнату, нашёл в шкафу ботинки с носами из белого металла, пройдя по ковру, расхохотался, по всему полу за ним тянулись следы из блёсток. — Неплохо, неплохо, я сегодня как фея-крёстная. Осталось найти себе Золушку на ночь. Собрав осуждающие взгляды всех, кого встретил по пути, и купив в кофейне на первом этаже дома крепкий чёрный кофе с убийственной дозой сахара, Магнус сел в машину и поехал в университет. Прибыв на место и поставив автомобиль сразу на два парковочных места, он вышел и свистнул вслед двум проходившим мимо девушкам, поздоровавшимся в ответ, пока подходил к главному корпусу учебного заведения, услышал ещё несколько приветствий, но решил проигнорировать их. Войдя в здание и шлёпнув несколько девушек по ягодицам, Магнус решил на этом не останавливаться и то же самое проделал с несколькими парнями. Последний злобно посмотрел на него и процедил сквозь зубы: — Я натурал, Бейн! — Да мне ли не пофиг? — спросил в ответ Магнус, даже не поведя бровью, и продолжил путь дальше. Зайдя в библиотеку, он быстро, как всегда, нагло игнорируя очередь, получил книги. Джема и Мелиорна, с которыми хотелось поболтать, нигде не было, Джейс и Себастьян даже не планировали появляться в университете до начала учебного года. Магнус долго шатался по коридорам учебного заведения, выискивая глазами новую жертву на предстоящую ночь, но никого подходящего так и не выбрал. Девочки с ярким макияжем, накачанными губами и нарощенными волосами, будущие чирлидерши, тупые спортсмены, тощенькие задроты, ботаники, серые мыши. Всё это он уже видел. Хотелось чего-то новенького, необычного, неизведанного, свежего, того, кто был абсолютно не похож на всех попадавшихся ранее. Магнус сел на подоконник и начал раздражённо рыться в рюкзаке, пытаясь найти мобильный, но телефона нигде не было. Поняв, что в очередной раз забыл его, решил подождать, вдруг появится кто-то из друзей. Съев пару таблеток, почувствовал, как становится хорошо, настроение наконец-то начало улучшаться. Полчаса ожидания не увенчались успехом, и Магнус слез с окна и, опустив голову, шатающейся походкой поплёлся к лестнице. Вдруг его больно задели плечом. В голове уже пронеслось ругательство, которое он планировал вывалить на того, кто толкнул, воображение уже отчётливо нарисовало в голове место, куда послать обидчика. Но вдруг его будто ударило током. — Простите, пожалуйста! Я просто тороплюсь, — с сожалением произнёс удаляющийся человек, — простите. Магнус резко остановился, на несколько секунд прикрывая глаза, забывая, куда и зачем шёл. Это было так странно. Голос не был очень высоким или слишком низким, чтобы вызывать такую бурную реакцию. Он был просто ровным, спокойным, с какой-то необычной ноткой и оттенком неуверенности, но Магнус почувствовал какое-то необъяснимое притяжение. Никогда ещё такого не происходило, никогда простой звук не пробирал до самого сердца. Отойдя от нахлынувших эмоций, Магнус оглянулся посмотреть, кому принадлежит этот волшебный тембр. Это был высокий мальчик, одетый не по погоде, он быстро удалялся, немного сутулясь, чёрные, как крылья ворона, растрёпанные волосы казались такими мягкими, хотелось их потрогать, тёмная одежда и волосы делали и без того бледную кожу, почти белой, плотная водолазка с длинными рукавами болталась на худощавом теле и явно была лишней в такой тёплый денёк. Пока Магнус любовался очаровательным незнакомцем, тот уже успел дойти до кабинета ректора и закрывал дверь, держа ручку тонкими длинными пальцами. Магнус подумал, скорее всего, этот мальчик новенький, и на это были основания: во-первых, все остальные знали его по имени, и обращаться на «Вы» не стали бы, во-вторых, в кабинет ректора ещё даже не в учебный день вызывают только первокурсников, с целью познакомиться с каждым лично и выявить тех, кто будет представлять университет на различных олимпиадах, конкурсах и соревнованиях, ну и в-третьих, скорее всего, паренёк приехал из другого штата прямо сегодня утром, а с погодой Нью-Йорка не знаком и просто не успел переодеться. Магнус сначала хотел зайти за неожиданным объектом обожания и познакомиться. Перед кабинетом ректора находилась секретарская, и имелась возможность узнать, кто это, и при этом не мешать ректору руководить университетом, но он мог смутить этого юного незнакомца с красивым голосом. С сожалением вздохнув, Магнус проводил закрывающую дверь бледную руку мальчишки взглядом. Ещё очень некстати вспомнилось наставление отца не позориться перед первокурсниками в нетрезвом состоянии и он решил не подходить, а подождать, когда мальчик выйдет, и проследить, куда он пойдёт. Магнус развернулся и пошёл туда, откуда только пришёл, залазя с ногами на подоконник и принимаясь сверлить глазами дверь кабинета ректора. — И долго ты там будешь сидеть? — спросил он через час, обращаясь к незнакомцу, и в то же время никуда. Два часа в неё входили и выходили новые студенты, но мальчишка с волшебным голосом выходить так и не торопился. Магнус успел сделать выводы о том, что его новый выбор — отличник, активист или у него большие проблемы, или и то, и другое одновременно. Мальчик появился неожиданно, Магнус успел только мельком увидеть его профиль, густые чёрные как ночь брови и ресницы, совершенно гладкая кожа, следов щетины ещё не видно, точно, совсем юнец. Глаз мальчишка не поднял, но как-то дёргано и нервно опустил рукав, задравшийся лямкой рюкзака, который, выходя, закинул на плечо и, быстро посмотрев по сторонам, зашагал от кабинета. — Да кто же ты, красотуля? — заворожённо прошептал Магнус, поднимаясь с подоконника и напрямую, сквозь мешающую толпу, последовав за обладателем магического тембра. Знакомиться не собирался, как советовал отец, но проследить, куда пойдёт мальчишка, был обязан, узнать его имя, на каком факультете будет учиться и где жить, — это стало первоочередной задачей Магнуса. Из-за угла высунулась рука и перехватила его на полпути, заставляя остановиться. — Да, твою мать, ну что за фигня, Карстэйрс! Я тут встретил любовь всей своей жизни! Подожди, я догоню, а потом поговорим! — злобно прошептал Магнус, стараясь держать себя в руках, стараясь случайно не напугать свой объект слежки. — Ты опять обдолбался? Сколько можно? У тебя каждая девчонка — любовь всей твоей жизни, только с утра эта любовь закончится, так что эта дамочка подождёт, — сказал Джем, зная привычки друга. — Это не девчонка. Хотя та ещё ягодка. Ты бы слышал его голос, как будто ангелы поют, — Магнус мечтательно закатил глаза, ни капли не преувеличивая, такое, действительно, происходило впервые. Казалось, будто он ещё слышит восхитительный тембр, сводивший с ума и переворачивающий всё внутри. — Ты сейчас серьёзно? Тебя снова потянуло на парней? — спросил его Джем, — Мне начинать бояться? — Да каких парней? Бери выше. Там такая булочка. Правда, кажется, недожаренная, но я это исправлю, — хитро улыбаясь и потирая руки произнёс Магнус. — Фу, избавь меня от подробностей, — поморщился Джем. — Вроде я его раньше здесь не видел. Первокурсник, наверное. И из-за тебя мне придётся его искать. И черт знает, сколько это продлится, — недовольно сказал Магнус, вновь начиная злиться. Его неудачная «охота» стала очередным разочарованием, и друг стал причиной этого, но ссориться он не хотел, стараясь держать эмоции под контролем. Как умел. — Да не трогай ты хоть малолеток. Ты осознаёшь, что в семнадцадь они ещё дети? — спросил Джем. — Это… Ничего, им всем скоро восемнадцадь, и они будут взрослые, — ответил Магнус, немного переводя тему, будто бы пытаясь сам себя успокоить. — Давай я отведу тебя домой. Слушай, если ты хочешь серьёзных отношений, не надо подходить к человеку, который тебе симпатичен, в таком состоянии, ладно? Это никому не понравится, — наставлял его Джем. — Да я, честно, только проследить хотел, и узнать, кто он — попытался оправдаться Магнус. — Ты нормальный? Человек подумает, ты маньяк! Загубишь свои шансы на корню, — сказал Джем, — пойдём, провожу тебя домой, потом я помогу его найти. Только не занимайся этим бредом. Он приобнял друга и повёл к выходу из университета.