***
Пять лет назад
«У меня есть кое-что для тебя, встретимся на аллее перед твоим отелем» от SHL, 20:32 Рита прищурилась, пытаясь удостовериться, что она прочитала то, что прочитала. Даже потерла виски, пытаясь заставить мозги включиться. «Что же, имеем волосы не первой свежести, покрасневшие глаза и опухшее лицо», – подумала Рита. Свитер и джинсы, что первыми попались на глаза, смотрелись странно. Это как после долгого катания на роликах снова надеть ботинки. Любая повседневная одежда после долгого ношения формы сборной смотрелась непривычно. Сказав соседке, что ей необходимо прогуляться, Рита получила в ответ понимающий взгляд и молчаливый кивок. После двух штрафных кругов в эстафете взгляды разной степени сочувствия можно коллекционировать. На аллее фигуру Стурлы найти было проще простого, потому что больше там никого не было. – А ты вечером такой же, как и утром, – сказала Рита, стараясь скрыть волнение в голосе. – Да, я подозревал об этом. Стурла тоже отказался от формы норвежской команды. Несколько секунд они будто привыкали друг к другу в непривычном свете. И почему свет уличного фонаря ложился так… интимно? – Как ты? – спросил Стурла. Где-то вдали слышался шум автомобильной дороги. – В это сложно поверить, но… паршиво. То ли от двух штрафных кругов, то ли от ведра сожаления, которое на меня сегодня вылили. Чувствую себя прокаженным пони. – Пони? – он рассмеялся. – Да, и этот пони, между прочим, резво прискакал по объявлению о сюрпризе. – Значит, пони… – Стурла покачал головой и достал телефон. Телефон, блеснув, скользнул меж его пальцев как тающий кусочек льда. – Что ты там делаешь? – пытаясь понять, куда их несет русло разговора, спрашивает Рита. – Переименовываю твой контакт в пони, – он резво постукивал пальцами по экрану. – Какой эмодзи поставить рядом? – Ты серьезно? – Шутки я шучу только по расписанию – с двух до трех после полудня. Эмодзи вообще-то услуга со звездочкой в моей книге контактов. Рита смеется. – Поставь какашку. Стурла поднял бровь. – Так банально? – На самом деле я не считаю этот эмодзи какашкой. Это торт Муравейник. Вряд ли он есть в Норвегии, но он очень сладкий из-за особого крема из вареного молока и сахара и по виду похож на… кучу говна. – Черт, это аргумент на сто из ста. Снимаю шляпу. Теперь напротив номера телефона Риты будет высвечиваться какашка, которая на самом деле тортик Муравейник. И от этого так спокойно, словно она сказала глупость, не почувствовав себя глупой. Словно все на своих местах – и маленькие глупости, и не сползающие с лиц улыбки, и свет фонаря, и даже чертовы две не закрытые мишени. – Я хотел предложить прогуляться. – Инспектор Дале отпустил тебя без лишних вопросов? – Нам подарили по бутылке шампанского на каждого за подиум в эстафете, поэтому Дале уже в ноль. Как и остальные. – Вот как. – Вообще-то дело не в нем. Я бы хотел с тобой открыть свою бутылку. Он взял бумажный пакет со скамейки и вытащил оттуда запечатанное шампанское. – Что, если я напьюсь и стану невыносимой? Как вариант. – Я на это и рассчитывал, – как непреложную истину сказал Стурла. Рита пожала плечами, улыбаясь как детсадовская девчонка, которую родители наконец-то повезли на новогоднюю елку. Когда они сняли пробку, половина шампанского вылетела точно пена из огнетушителя и запачкала обоих. Сладковатое шампанское приятно покалывало во рту, и стало даже жалко, что половина напитка осталась на земле и их куртках. Норвежская команда во время вчерашней тренировки нашла обзорную площадку, и Стурла решил, что и Рите нужно ее увидеть, поэтому они двинулись туда. Попутно два раза сбившись с дороги и делая на телефон смазанные фотографии чешских улочек, погруженных в теплый свет фонарей. Мир сократился до коротких соприкосновений локтями, разговорах обо всем и ни о чем одновременно, фокусе, который сосредотачивался только на лицах друг друга, а не на архитектурных красотах Нове-Место. Когда они добрались до смотровой площадки, шампанское осталось только привкусом на губах. Свежий воздух выполнил свою функцию и быстро выбил алкоголь из головы. По правде говоря, Рита не хотела бы делить эти странные и счастливые мгновения с кем-либо еще кроме парня, что стоял сейчас рядом. В том числе и с промилле в крови. – Girl in red*? – изумился Стурла, усаживаясь на скамейку, – Шутишь? – Нет, она правда классная, с чего бы мне шутить? – наперебой рассказывала Рита, падая рядом. – У нее недавно вышел трек Serotonin, ты его должен услышать. – Она ведь норвежка, ты знаешь? – Правда? – Ингрид частенько ее включала на тренировках в зале, я слышал пару песен. – Похоже, следующим моим шагом будет покупка учебника грамматики норвежского языка, – констатировала Рита. – Знаешь, а я ведь не плох в норвежском, могу помочь в изучении. Рита похлопала глазами и сделала озадаченное лицо. – Это что, была таргетированная реклама? – прошептала Рита. – Самая наглая таргетированная реклама, – кивнул Стурла. На такую таргетированную рекламу Рита залипала бы часами. – Спасибо, что вытащил меня. – Зная, как храпит Йоханнес, я готов поспорить, кто кого вытащил. – Думаю, я уже готова напечатать сборник баек о Йоханнесе Дале. – Он сочтет это за честь. – Учитывая, что он не догадывается о моем существовании. – Дале лишь притворяется недалеким. На самом деле у него даже книга есть в чемодане. Я замечал, что закладка в ней перемещается. Не смейся, это правда. Возможно, это связано с тем, что она оттуда периодически вываливается, когда он пытается с матами достать со дна чемодана носки. – Прекрати, – смеясь, протянула Рита. – Что прекратить? – Быть таким… – она покачала головой, пытаясь собрать мысли в кучу. Стурла уже так привычно поднял бровь, наблюдая за хохочущей Ритой. – Признавайся, каким. Говори все, что думаешь. Когда Рита улыбалась рядом с ним, некая невидимая сила выплывала из сердца и давала шанс посмотреть на свою улыбку со стороны. Так обычно улыбались только девушки с киноэкранов. Они знали успешное сочетание ракурса и обаяния, поэтому от них сложно было оторвать взгляд, но сейчас так улыбалась всего лишь влюбленная Рита. – Хорошо, так и быть. Смешным. Остроумным. И… сахарным? – в ответ на последнюю характеристику Стурла рассмеялся. – Сахарный? Это чертовски приятно. – Мне трудно подобрать слова, потому что я не знаю, как они будут по-английски. – Скажи по-русски. Может быть, я пойму интуитивно, – Стурла пожал плечом. – Хорошо, – Рита, не скрывая улыбки, взглянула на Стурлу, слегка склонив голову набок. – Изумительный. Отзывчивый. Она силилась отыскать витиеватые слова из произведений русских классиков, но память на слова знатно просела. – Обворожительный, искренний, – она внимательно смотрела на него, словно вычитывая эти слова, как с учебника, – и, пожалуй, красивый. Развернувшись друг к другу, они смотрели отнюдь не на открывающийся вид с обзорной площадки. Стурла перекинул руку через изголовье скамейки, Рита, подогнув под себя колено, сидела на деревянной скамейке как на удобном диване дома у родителей. Между ними – сантиметров тридцать, и с каждой фразой чья-то невидимая рука урезает по куску расстояния между ними. – Не исключаю, что ты сейчас вызвала Сатану своим русским, но моим эхолокаторам это понравилось. Вообще-то Рита нагло соврала – она знала перевод почти всех слов. Момент, когда она произносила эти слова, одновременно отрезвлял и пьянил. Выводил все ее чувства на новый уровень, где она уже могла открыто взглянуть им в глаза и где размывались все страхи и предубеждения. Тишина упала на двоих легкой пеленой. В тишине все мысли звучат громче. – Я тут думала о кое-чем. – О чем же? Рита подняла руку и как в замедленной съемке поправила прядь волос Стурлы. – Просто… давно хотела это сделать, – произнесла Рита, не одергивая руки. – Они тебя провоцировали, ждали, когда же ты их поправишь, – тихо ответил Стурла. Рука невесомо скользнула вдоль лица. Костяшки пальцев неуверенно провели по линии нижней челюсти. Теперь изображение в голове Риты было нарисовано не только глазами. Расстояние между ними превратилось в пепел, провалившийся между деревянными перекладинами скамейки. Стурла положил руку на горячую шею Риты. И это было последним видимым берегом перед тем, как Рита прикоснулась к его губам – слегка обветрившимся чешским воздухом, но теплым. Стурла подался вперед, придвинувшись ближе. Плавные и осторожные импульсы от прикосновений перерастали в пульсирующий ток, который не оставлял шанса просочиться хотя бы одной молекуле воздуха между ними. Внутри взорвалась пара вулканов, лава которых окончательно смыла остатки реальности. Телу под слоем из свитера и куртки стало невыносимо душно. Они хватали воздух в секундных перерывах. Огни Чехии пробивались сквозь полузакрытые глаза и сигнальным огнем напоминали, что реальный мир стоит там же, где и стоял. – Кажется, у меня затекла нога, – Рита поджала покрасневшие губы. – Прости. Стурла улыбнулся в губы и уткнулся носом в ее щеку. – Не хочешь ее выпрямить? Будет жалко, если она отвалится. Как бы ей этого не хотелось, Рита оторвалась от Стурлы и откинулась на спинку, разгибая и вытягивая ногу. – Ауч-ч, – поморщившись, протянула она. – Положи ногу мне на колено, отек быстрее спадет, если ногу поднять. – Правда? Я не знала, – поднимая свою и не свою ногу одновременно, сказала Рита. Его руки подхватили ногу Риты и уложили к себе на колени. – Если честно, я это только что придумал, – сказал Стурла, поймав в ответ смех Риты. – Тогда получи и вторую, – она положила вторую ногу на его колени. – Да хоть все три. – А из тебя вполне удобный пуфик для ног. – Что же, кажется, мы поцеловались. – Определенно, – кивнула Рита. – А до этого мы обсуждали моего соседа по номеру, – прозвучал подкол от Стурлы, – дай мне переварить этот факт. – О да, он тут сыграл ключевую роль, – подхватила Рита. – А парень тем временем видит седьмой похмельный сон и не подозревает, что стал причиной чего-то большего, чем алкогольная отрыжка. – Насчет причин… – немного напряглась в голосе Рита. – Стурла, это было не шампанское. – Ты что-то еще в отеле употребляла? – широко улыбнулся Стурла. – Я серьезно, – легко пихнула локтем его Рита, – я делала это не под влиянием алкоголя. – Тогда… Тебе придется стать моей девушкой, потому что я тоже делал это без пузырьков шампанского в голове. – Что же, тогда претензий больше нет. Рита была уверена, что на самом деле ее разорвало от счастья пару минут назад и все происходящее сейчас лишь галлюцинация в ее голове. Однако отек, покидающий несчастную ногу, и рука Стурлы на все той же ноге возвращали в самую приятную реальность за последнее время.