Пленник

Air — Sexy Boy

— К счастью, с размером я угадал.       Я приподнимаюсь на локтях, голова кружится, перед глазами все плывет. В висках пульсирует тупая боль, лоб покрылся испариной. Подол платья опустился на живот в каплях спермы, растекшейся горячими кружочками. Ричи стоит напротив меня, сложив руки на груди. Черные глаза смотрят прямо, и опять никаких эмоций на лице, я не могу понять, говорит он серьезно или нет. Мне не по себе. Я боюсь, что меня сейчас стошнит. Такие эмоциональные горки не по мне. Я осторожно сажусь на кровати, оттягивая вниз платье. Господи, что он успел увидеть?! Я осторожно встаю на кровати на колени, потом сажусь, опустившись задницей на пятки, хотя это безумно неудобно. Платье натягиваю до середины бедра. Ричи не мигает. Он молчит.       Во рту противный привкус чего-то дешевого и резинового. Замечаю на сгибе левой руки покрасневший след от собственных зубов. В заднице липко и мокро из-за вытекающей смазки. Член под платьем опал. Я чувствую себя омерзительно. — Признаюсь, я не это хотел увидеть, но рад, что ты здесь не скучаешь, — Ричи чуть склоняет голову к плечу, острый ястребиный нос выделяется на скуластом лице, — это очень хорошо.       «Не такой уж он и красавчик», — хочется подумать мне, но это неправда. Сердце колотится в груди так быстро, что температура тела повышается. Я смотрю на Ричи, он смотрит на меня. На минуту я даже забываю о том, что он, в общем-то, меня похитил. Я еле шевелю языком во рту, будто пересчитываю зубы, но не знаю, что сказать. — Тебе очень идет, — Ричи кивает на платье, потом слегка щурит глаза. Зрачки кажутся огромными из-за линз. Лицо непроницаемо, как маска, он нервно крутит шеей, и я слышу, как у него хрустят позвонки. Он пугает меня и завораживает одновременно. И я не знаю, что с этим делать. — Оправдываться не буду, — тихо говорю я, потом лезу за салфетками, чтобы вытереть руку. Живот придется оставить на потом — не собираюсь при Ричи поднимать платье, чтобы он увидел все остальное. Он достаточно насмотрелся на сегодня, — я просто… — Убери здесь потом, — его голос вдруг становится жестким, и я замираю, так и не вытащив салфетку из упаковки. Я смотрю на Ричи, и он вдруг скидывает куртку с себя. Я испуганно подтягиваю колени к подбородку. — Нет. — Я не собирался ничего делать, — Ричи проходит к креслу и кладет куртку на него, — ты грязный, — а потом, помолчав мгновение, добавляет, — и кажется, я тебе не так уж и нужен. — Хочешь заставить меня чувствовать себя виноватым? — я вскидываю подбородок, хотя мне страшно. Ричи смотрит на меня, не зло и не добро, никаких эмоций, поэтому я не могу понять, что он сейчас чувствует, и что мне надо ему сказать, чтобы не разозлить его ещё больше. Это как ходить по минному полю с завязанными глазами. Один неверный шаг — и тебя нет. — Вовсе нет, — Ричи потягивается, короткие рукава футболки задираются. На правом предплечье у него татуировка, но он быстро опускает руки, и я не успеваю рассмотреть, какая именно, — я рад, что не ошибся в тебе. — Это была вынужденная мера, я не собираюсь соглашаться на твое предложение, — сердце стучит где-то в глотке, так сильно, что у меня даже начинает болеть голова. — У тебя много времени, чтобы подумать, — Ричи пожимает плечами, будто бы ему абсолютно все равно, что я ему отвечу, — но поверь, одному намного скучнее. Ричи мне подмигивает, а у меня перехватывает дыхание. Я кое-как отлепляю платье от живота, чувствую себя круглым дураком. Платье, сперма, Ричи. Я не знаю, как с ним держаться, как вести себя, чтобы не спровоцировать и не сделать хуже. Ричи опирается руками о спинку кровати. — Могу я задать вопрос? — Нет, — отвечаю я, и накрываюсь одеялом. Ричи снова слегка улыбается и достает из заднего кармана джинсов пистолет. — А так? — Спрашивай, — вся моя бравада отходит на задний план, потому что Стивен Кинг снова всплывает в голове, — без пушки разговаривать не умеешь? — Так интереснее, — Ричи проводит пальцем по стволу пистолета, смотрит на него, а не на меня, склонив голову и завесив половину лица волосами, — так, значит, ты любитель грязных игр?       «Началось». — А ты дрочить не умеешь или только по праздникам это делаешь?       Я щупаю, ищу то место, где еще можно. Ричи вскидывает голову на меня. — Решил мне дерзить? — Должны же у меня быть хоть какие-то привилегии, разве нет? — я пожимаю плечами, натягивая платье еще ниже, почти до колен. Ткань на спине натягивается и трещит. Хоть бы оно не порвалось. Чертово платье! — Допустим, — Ричи вдруг наклоняется и пистолетом поднимает с пола мои шорты — лицо у меня становится такого же красного цвета, как и они, — а говорил, что ты хороший мальчик. — Я такого не говорил, — чеканю я, смотря, как Ричи упирает локоть в бок и начинает раскачивать мои шорты на пистолете. Это выглядит так странно, что у меня даже в глазах начинает двоиться. — Ты говорил, что я ненормальный, — Ричи наклоняется ко мне, но нас разделяет спинка кровати, и я отползаю от него по постели подальше, к подушкам. Как назло под задницу закатывается флакон со смазкой. Я вытаскиваю его и сжимаю в пальцах. — Нормальные парни не воруют других парней. — Нормальные парни не дрочат в платье.       Я щурю глаза, и Ричи вдруг слегка улыбается. Совсем чуть-чуть, едва дергается уголок губ, как будто бы мне даже показалось. Я не могу отвести от него взгляд. Каким бы психом он ни был, он чертовски красив. И это пугает. — Это ты предложил мне надеть это платье. — Я не думал, что ты согласишься. — Так, значит, тебе понравилось? — я киваю на себя, и Ричи неопределенно качает головой и повторяет фразу, которую я уже слышал. — Ты грязный. — Ты тоже. — Я не грязный! — Ричи вскрикивает так неожиданно, что я дергаюсь. Плечи поднимаются, я хочу сбежать. Он пугает меня. Ричи ударяет пистолетом по спинке кровати, и я боюсь, что он сейчас выстрелит. Остается молиться, что он не заряжен. Ричи отходит от меня, запускает пальцы в волосы. — Хочешь, чтобы я сделал тебе больно?       Его вопрос застает меня врасплох. Я тереблю подол платья, и хоть бы на мне сейчас были шорты и футболка, я бы чувствовал себя чуть более адекватно и нормально! Я качаю головой. — Не хочу. Не делай.       Язык чуть сам не добавляет слово пожалуйста, но я сдерживаюсь. А потом… Ловлю на себе затравленный взгляд Ричи. Затравленный? Я вглядываюсь в его лицо и вижу, что он напуган не меньше моего. Резкая морщина пролегла между бровями. Он тычет дулом пистолета себе в раскрытую ладонь.       Он сам меня боится.       Он сам боится, что я могу с ним что-то сделать, иначе бы он уже давно взял меня силой. — Ричи, не делай мне больно, — говорю я чуть громче, слегка облизывая нижнюю губу. Ричи смотрит на меня. Рука перестает дрожать, он сильнее перехватывает белесыми пальцами пистолет. Я опускаю одеяло, остаюсь в одном платье, — не делай мне больно, — повторяю я, и Ричи кивает. Он как будто отключился и даже не слушает меня. Только смотрит, — пожалуйста.       В комнате повисает тишина. Я слышу, как где-то капает вода и кричит чайка. По звукам никак нельзя понять, есть ли еще где-то на этой улице за домом жизнь, но мне очень хочется верить, что есть. Я слегка приподнимаю подол платья. Если все так, как я об этом думаю, у меня есть все шансы. Абсолютно все шансы выйти из этой истории с наименьшими потерями. Даже наоборот. — Что ты делаешь? — Видишь, я надел это платье для тебя, — я встаю на кровати на колени, поправляю складки. Руки дрожат, я чувствую, как Ричи пожирает меня глазами. Оттягиваю подол платья так, чтобы ничего не было видно, опускаю голову, как пристыженная школьница. У Ричи на шее начинает пульсировать тоненькая жилка. Красиво. Воздух становится плотным, густым и вязким, как только что вытекшая смазка. Я думаю об этом, и становится чуть теплее в районе живота.       Ричи ошибся. Это не он может сделать со мной все, что захочет. Наоборот. Это я сделаю с ним все, что захочу. — Эдди? — он склоняет голову к плечу, как будто не верит мне. Следит за моими действиями, нацелив палец на курок, как будто бы я в платье смог спрятать гранату. — Тебе нравится? — я поправляю платье на плечах, Ричи смотрит за мной, как завороженный. Я чувствую его восхищение, чувствую, что он перестает быть опасным.       Сейчас он не хочет причинить мне вред. Он как зверь, который до этого рычал, но сейчас увидел знакомое лакомство. Только его еще нужно заслужить, — нравится, Ричи? — я слегка приподнимаю платье, и Ричи дергается. Отступает от меня на шаг. — Решил поиграть со мной? — Вовсе нет, — я пожимаю плечами, и Ричи снова поднимает мои шорты, а потом кидает их мне, — у тебя есть для меня еще подарки? — Есть, если ты не заткнешься.       Ричи снова становится жестким, к нему возвращается самообладание, и он берет себя в руки. Поднимает с пола футболку, кидает мне. — Оденься. И постирай платье, оно грязное. Как и ты.       Возможно, я немного и ошибся в своих просчетах, но по крайней мере, он больше не хочет меня пристрелить или изнасиловать. Мне нужно время. Время, чтобы с ним договориться.       Ричи вдруг делает какое-то движение в мою сторону, и я пугаюсь, что он хочет схватить меня за руку и вернуть обратно в подвал. Нет, нет, только не подвал, этого я хотел меньше всего! Здесь тепло, и большая кровать, и вообще… Я смотрю на эту огромную кровать. Он же не просто так притащил меня именно сюда. Не просто так поставил такое условие. Но почему он так странно себя ведет? Чего он от меня добивается? Он хочет просто меня запугать или что-то большее? Голова шла кругом. Но Ричи останавливается в паре шагов от края постели, рука застывает в воздухе. Меня пугает только этот пистолет, но с другой стороны… Если я смогу перехватить его, то… — Даже не думай, — резко говорит Ричи, и я почти подпрыгиваю на кровати, потому что мне кажется, что он прочитал мои мысли. Он перекладывает пистолет в другую руку, — попробуешь его забрать, и тебе будет больно. — Я… — Я вставлю его тебе в рот и заставлю отсосать, ты ведь любишь запихивать себе в рот всякие грязные вещи, правда?       От голоса Ричи меня начинает знобить. Может быть, он действительно следил за мной перед похищением? Что он знает обо мне?! И словно снова прочитав мои мысли, Ричи в два шага оказывается возле меня и наклоняется к самому моему уху. — Я знаю, о чем ты думаешь, мелкий извращенец. Именно поэтому я и выбрал тебя. — Ты врешь, ты ничего не знаешь, — я говорю спокойно, хотя голос вибрирует от страха. Я чувствую дыхание Ричи на своей щеке. Под ним продавливается постель, он упирается одним коленом. Джинсы рваные, но не от старости, они выглядят очень дорогими и новыми. Ричи наклоняется еще ближе, и из-под воротника футболки выглядывает крестик на тонкой серебряной цепочке. Он что, верующий?       Почему-то эта мысль кажется мне дикой. Как и все, что происходит. Но самое ужасное, что я уже не так сильно хочу вернуться домой, потому что… Мне начинает здесь нравиться. Страшно, но интересно, как первого сентября в новой школе в новом коллективе. Тебе хочется сбежать домой, но ты мужественно тянешь на себя школьную дверь, надеясь, что в новом коллективе твоим талантам найдется место. — Знаю, — шепчет Ричи, и от его голоса меня мурашит. Это ненормально. Это просто реакция тела. Даже в стрессовых ситуациях тело — это просто тело, которое порой трудно сдержать, — и я вижу, куда ты смотришь. Нет, я не верующий. Но на твоем месте я бы все же помолился. — Чего ты от меня хочешь? — спрашиваю я, хотя голос дрожит и дергается. Я боюсь повернуться к Ричи. Он странно на меня действует. Я чувствую его запах — запах новой кожаной куртки, хотя он и снял ее, и запах легких духов, чего-то морозного и ледяного. И сигарет. Тяжелый, гнетущий запах сигарет, настоящих мужских сигарет. Стэн иногда курил женские сигареты. — Я тебе уже сказал. — Тогда почему не хочешь взять меня просто силой? Зачем весь этот цирк с платьями и прочим? — Я не насильник, — отвечает Ричи, и я уже это слышал. — Ты меня похитил. — Но я же не насилую тебя. Пока, — добавляет Ричи, и его лицо все ближе к моему. Если он захочет — он сможет лишь вытянуть кончик языка и коснуться им моей щеки. У меня внутри под платьем все полыхает, а сперма на животе засохла и прилипла. Я чувствую, что Ричи думает о том же. — И что мне надо сделать, чтобы этого не случилось? — А ты так уж уверен в том, что ты этого не хочешь?       У меня позвоночник скручивается, по нему пускают разряд тока. Я вздрагиваю, и Ричи слегка отодвигается. Я вижу след от его колена на покрывале. Он встает, поправляет футболку. — Никто не хочет, чтобы его изнасиловали. — Как скажешь, — Ричи поправляет пряжку на ремне на джинсах, и на секунду мне кажется, что он хочет ее расстегнуть. Мне вдруг хочется, чтобы он ее расстегнул. Я глотаю слюну, смотрю на его длинные пальцы, но он лишь поправляет ремень, — тогда просто будь хорошим мальчиком. — И что мне надо делать? — Что? — Ричи пожимает плечами, потом кивает на мое платье и флакон со смазкой, а потом снова улыбается — слегка дергает уголком губ, — просто чувствуй себя, как дома. И насчет подарка… — Ричи поворачивается ко мне спиной, потом наклоняется под кровать и достает оттуда огромную коробку, больше похожую на маленький железный чемоданчик, — у меня есть для тебя еще подарок.       Я слежу за его действиями. Ричи ставит чемодан на постель, возится в замком, а потом открывает его. Я боюсь туда смотреть. — Если там еще одно платье, пожалуй, я откажусь. — Лучше, чем платье, — Ричи откидывает крышку чемодана и достает из него кляп. Тот самый, типичный кляп из порно, с красным шариком и кожаными застежками. У меня во рту пересыхает. — Ты же явно хотел бы иметь такой, верно? — Ричи берет его осторожно в руки, и мне действительно кажется, будто бы кто-то подключил его мозг к моему и он теперь считывает мои мысли. Я весь сжимаюсь внутренне в комок. — Нет, — отвечаю я, на что Ричи кивает. — Я так и думал. В любом случае ты получишь его, если не заткнешься и не перестанешь так пялиться на мой пистолет. Поверь, я стреляю лучше, чем ты трахаешь себя пальцами.       Я дергаюсь от его слов как от пощечины. Ричи говорит это таким будничным тоном, будто бы спросил, какая сейчас погода. — Так ты будешь хорошо себя вести? — Да, — отвечаю я, и кажется, что мурашки покрывают меня не только снаружи, но и изнутри. Я весь чешусь, но не двигаюсь, сижу, натянув платье на колени, хотя на все это я реагирую. Еще как реагирую. — Я приду к тебе вечером. Принесу еды. И если ты будешь хорошим… — Ричи вдруг наклоняется и берет меня за подбородок. Я замираю, не в силах отвести взгляд. Эти черные линзы меня пугают, гипнотизируют. В них — чернота. И ничего больше. Ричи слегка поглаживает большим пальцем мой подбородок. И снова никаких эмоций. Он слегка давит мне на челюсть, как бы заставляя кивнуть. Я соглашаюсь, — я не сделаю тебе больно. Клянусь. — Что я должен делать? — мой голос звучит тихо и неуверенно. Ричи склоняет голову, снова хрустят позвонки. Он как будто бы неживой, а собран из частей других людей, как какой-то жуткий Франкенштейн. Но он живой и настоящий. И он здесь, рядом со мной, трогает меня… Я сглатываю слюну, Ричи улыбается. Он улыбается, и это выглядит… Жутко. — Я уже сказал тебе. Веди себя так, как ты бы вел себя дома. — А ты… Будешь смотреть? — тупо спрашиваю я. Хоть бы у него не было камеры. Если это окажется заснятым на пленку, я… — Пока да. А там решу, что делать с тобой дальше, — Ричи медленно моргает, длинные ресницы на секунду сцепляются, а потом он снова широко раскрывает глаза, смотря на меня внимательно. Я ежусь под его взглядом. Я чувствую себя голым рядом с ним, и это платье — только больше это подчеркивает. И Ричи знает это. Поэтому он и принес мне его. И поэтому он сейчас туда смотрит. — Значит, тебе нравится подсматривать? — я слегка изгибаю бровь, и Ричи неопределенно пожимает плечами. — Подсматривал я до того, как вошел. Пока ты запихивал в себя свои маленькие пальчики. А теперь я хочу смотреть полноценно. Сколько пальцев ты на самом деле можешь уместить в себя? — Чертов извращенец, — шиплю я, но эти слова странным образом возбуждают меня. Это страшно, так не должно быть… Но это происходит. — Ты должен благодарить меня за то, что я позволил тебе вырваться из твоей клетки, — Ричи отходит от кровати, забирает куртку, начинает медленно надевать ее. — Ага, и притащил в другую? — Здесь твой комфорт зависит только от тебя, — Ричи поправляет куртку на плечах, запускает пальцы в волосы. — Зачем тебе это? — спрашиваю я, подтягивая к себе шорты и футболку, которые Ричи кинул мне. Я прижимаю их к груди, словно второй слой одежды может спасти меня от его раздевающего взгляда. На секунду — всего лишь на секунду, я пытаюсь представить Ричи без одежды. Я ведь никогда еще не видел обнаженных парней в реальности.       Ричи какое-то время молчит. Я не могу понять в этой комнате, который час — свет из окна почти не пропускается, горит только лампа под потолком, а мои внутренние часы подсказывают, что прошла уже целая вечность. Сердце липкой субстанцией бьётся в груди. — Зачем, Ричи?       Он пожимает плечами, потом вдруг устремляет взгляд куда-то поверх моей головы, в стену, как будто он кого-то там увидел. Я не могу сопротивляться желанию и тоже поворачиваюсь, но, конечно, позади меня никого и ничего нет. Ричи о чем-то вспомнил. Он о чем-то подумал, что-то представил… — Ричи? — Не задавай лишних вопросов, — он кивает на чемодан с кляпом, — иначе я найду способ тебя заткнуть. — А ведь мне может понравиться, — быстро говорю я, быстрее, чем успел подумать. Болван! Закрой свой рот, Эдди!       Ричи хмыкает, поднимает руку и чешет шею пистолетом. Это выглядит так странно, что мне кажется, меня сейчас стошнит. Но я мужественно держусь, пытаясь не обращать внимания на то, как болезненно начинает пульсировать в паху. Ричи заводит. Это неправильно, но это факт. — Как же я не ошибся в тебе, — Ричи откидывает волосы со лба и проходит мимо меня к двери, — я очень рад, что выбрал именно тебя. — Эй, о чем ты? О чем ты говоришь?       Но прежде, чем я успеваю вскочить с кровати, Ричи уже выходит в коридор, и я слышу только тяжелое щелканье замка. Ключ повернулся сначала два раза, потом три, потом еще два. Три замка. И каждый плотно закрыт. — Твою мать! — вскрикиваю я, и ударяю кулаком по двери. Гребанное белое платье снова начинает топорщиться, я хватаю за белую ткань, тяну через голову, а потом топчу его на полу. — Если ты по-прежнему подсматриваешь за мной, гребанный извращенец, то это тебе! — я вскидываю два средних пальца вверх, не имея даже не малейшего понятия, куда Ричи мог спрятать камеру или из какой дырки он следит за мной. Он ощущался везде, будто бы и не уходил. И хотя он чертовски пугал меня, я уже хотел, чтобы он вернулся.       Я быстро надел шорты, футболку, чувствуя, как неприятно ткань касается голого члена, который снова стоял. Борясь со злыми слезами и рванул на себя чемодан и открыл крышку.       Охренеть.