Kings Of Leon — Sex On Fire
Ричи не приходил ко мне несколько дней. Я гонял мысли в голове, и не мог сосредоточиться ни на одной из них. Я прокручивал, как фарш в мясорубке, то, что между нами произошло, и при каждом таком воспоминании кожа покрывалась мурашками, а низ живота предательски выдавал мое желание. Мне хотелось повторения. Мне хотелось Ричи. Мозгом я понимал, что делаю ужасные вещи. Ричи — мой похититель, и хотя на время я смог даже забыть о том страшном мужике и странной женщине, которые тоже жили в доме, и могли вернуться в любой момент. Ричи предостерегал меня от них. Они — опасные психи, они воруют детей, маленьких девочек, и если Ричи работает на них или с ними, от него тоже нужно держаться подальше. Я все это понимал, клянусь, но — ничего не мог с собой поделать. Стоило мне только прикрыть глаза, как тут же под веками всплывали все эти образы. <Влажные шлепки по голой коже. Моя грудь, которой я упираюсь в колени Ричи. Взмах его руки и легкий звук рассекаемого воздуха. Пальцы внутри. Я мучился, стонал в руку, ворочался на кровати. Я ощущал себя так, словно я был раковиной, которую заткнули пробкой, и пустили воду. И вот сейчас раковина наполнилась полностью, и вода хлынула из нее неудержимым потоком, сметая все на своем пути. Я слишком долго терпел. Это как голодному дорваться до еды. Скучающему — до любимого человека. Наркоману — до наркотиков. Мне — до секса. При этом ведь как такового секса у нас не было. Но это только больше распаляло мою фантазию и заставляло представлять Ричи и себя в еще более бесстыдных образах и позах. В какой-то момент у меня так разболелась голова, но я не мог перестать думать, прокручивать все эти сценарии развития событий, что просто уткнулся в подушку лицом и попытался заснуть. На некоторое время я успокоился.***
Я проснулся, потому что Ричи тряс меня за плечо. Я открыл глаза, не понимая, какой сейчас день недели и кто я. Шея затекла от неудобного лежания, и я тут же прижал к ней руку, стараясь сдержать боль. — Что случилось? — Завтра вечером вернется Папаша, — сказал Ричи, отводя взгляд. Я сразу понял, что с ним произошла перемена — он не смотрел мне в глаза. Я сел на кровати, широко зевая и прикрывая ладонью рот. — И что? — Тебе придется вернуться в подвал. Руки у меня похолодели. Нет, только не подвал! Я уже так привык к мягкой огромной постели, большому светлому помещению, только не подвал! Ричи прочитал все эти мысли у меня в голове и тут же добавил: — Это ненадолго. Максимум на пару дней, если… — он вдруг осекся, обвел языком губу, — в общем, надеюсь, только на пару дней. — Ты можешь мне сказать, зачем я тебе понадобился? Или твоему отцу? Что будет, когда он вернется? — от страха у меня затянуло в желудке. — Не знаю, я… Я ослушался его. И привел тебя, — Ричи закатил глаза, — но я что-нибудь придумаю. — Ты не собираешься меня отпускать? — я привстал на колени и захотел к нему прикоснуться, но Ричи сделал шаг назад. — Не сейчас. Позже. — Но ты… Ты не сделаешь мне больно? — спросил я, и странно, но я верил Ричи, что он не причинит мне вреда. А вот что касалось его «родственников» — такой уверенности у меня не было. От этого стало невыносимо. Я сглотнул, и Ричи уверенно кивнул: — Я же обещал. Сейчас предлагаю тебе пойти и принять душ. Когда вернется отец, ванной ты пользоваться не сможешь. Я принесу тебе другую одежду. — Ладно, — я не стал спорить и вылез из-под одеяла. Ричи оглядел комнату, как будто бы вспоминая, не оставил ли он тут никаких следов моего пребывания. — Ричи. — А? — А мы… Мы с тобой… — я носком стал чертить полукруг на ковре, заведя руки за спину, — мы с тобой… — Иди в ванную, — твердо сказал Ричи, кивнул сам себе, довольный осмотром комнаты и вышел за дверь. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Он снова привел меня в ванную. На стиральной машинке лежали джинсы и спортивная кофта с капюшоном, длинные носки. Я посмотрел на Ричи. — В подвале не жарко, несмотря на погоду. — Какой сейчас месяц? — я не решался пока прикоснуться к чистой одежде или снять свою. Ричи стоял, прислонившись спиной к двери, и не собирался уходить. Вода была выключена, но стало жарко и душно, как от напущенного пара. — Июнь. — С ума сойти, — я прижал руку к губам, чувствуя, как сердце сжимается от страха, — Ричи?.. — Давай лезь в ванную, без лишних разговоров, — Ричи расстегнул молнию на кожаной куртке, и стал обмахивать лицо рукой, — у тебя не так уж и много времени. — А ты? — клянусь, у меня даже колени вспыхнули от смущения. Ричи приподнял бровь. — Ты стесняешься меня? После того, что было? — Это… Это другое, — промямлил я, и повернулся к Ричи спиной. Стал снимать футболку через голову, хотя руки дрожали. Осторожно сложил ее, как в магазинах одежды, и положил на стиральную машинку. Я не видел, но чувствовал, что Ричи смотрит на меня, не отводя взгляда. Он прожигал меня насквозь. — Снимай все, — скомандовал он, и я вздрогнул от его голоса. — Хорошо. Я взялся за резинку шорт и потянул их вниз. В голове сразу стали всплывать моменты из прошлого. Мама привела меня к врачу, проверить, все ли у меня хорошо с моим «мужским» здоровьем. Это было так унизительно — раздеваться перед каким-то незнакомым волосатым мужиком, который с отвратительным звуком натягивал на ужасающих размеров руку перчатку, чтобы осмотреть меня. «эдди это важно я должна быть уверена» Я снял шорты и медленно потянул их вниз, переступая потом с ноги на ногу, чтобы снять их. Ричи все еще молчал. Я остался абсолютно обнаженным, стоя к нему спиной, пока он подпирал дверь. И он смотрел на меня. — Залезай в ванну, — тихо сказал он, и я услышал какое-то шуршание, а когда обернулся, понял, что Ричи снял куртку и опустил ее на пол. Карабин на молнии стукнулся о дверь, и это был самый громкий звук. — Ты… Не выйдешь? Я попытался руками прикрыть член, потому что дать Ричи себя отшлепать — это одно, это… Это не по-настоящему, это игра, а дать ему увидеть себя совсем голым — это другое. Никто и никогда еще не видел меня без одежды. Я смущенно опустил глаза в пол, смотря на свои ноги. Ричи стоял в одной футболке и джинсах, не моргая, и только движения его груди показывали, что он живой и еще дышит. Не сказать, что я очень сильно стеснялся своего тела, но и бешеного восторга никогда не испытывал. С лицом я еще кое-как примирился — милые черты лица, выгляжу младше своих лет, этакой милый мальчик. Но вот с телом были проблемы. В детстве я был довольно толстым ребенком, и мама часто выговаривала мне за это. (эдди хватит есть конфеты ты уже опять не влезаешь в свой костюм я что должна купить новый так тебя разнесет к шестнадцати годам что на тебя никто не посмотрит посмотри в кого ты уже превратился) И я смотрел. Видел толстые щеки, руки, колени как наливные яблочки. Оба родителя у меня были низкого роста и надеяться, что я вытянусь в рост, и вес компенсируется, мне не приходилось. Пришлось ограничивать себя в еде, заниматься спортом. Лишний вес ушел, но дикого принятия своего тела не случилось. Я стал принимать свое тело как данность. Не восторгался им, но и не наказывал за неидеальные пропорции. Я был в шоке от того, какие удовольствия можно получать с его помощью, и с годами научился трогать себя так, чтобы было максимально приятно, наслаждаясь и не торопясь. Но раздеваться перед другими людьми мне все еще было сложно и Ричи — не исключение. — Ты останешься смотреть? — спросил я, и от взгляда Ричи меня накрыло эмоциями. Левая рука уже не могла полностью скрыть член, и я неуверенно отвернулся от Ричи и потянулся к крану, чтобы включить воду. Я чувствовал себя таким беззащитным, что не знал, куда деть руки, ноги, взгляд. Я осторожно встал в ванну, направил на себя струю воды. Горячая. Ричи все еще стоял возле двери. Я прикрыл глаза и стал мыть голову. Внезапно я почувствовал, как рука Ричи коснулась моей спины. Он подошел так неожиданно, что я выронил бутылку с шампунем, и она упала на дно ванны, расплескав содержимое мне на ноги. — Черт! Я обернулся, вода стекала по мне, мыльная пена еще не до конца смылась с волос, когда я встретился глазами с Ричи. Он смотрел на меня, а потом резко отдернул руку. — Ты такой красивый. — Ричи… Я держал обеими руками душ, стараясь направлять струю, чтобы она не текла на пол. И тут Ричи переступил через бортик ванны и залез туда прямо в одежде. У меня все в животе скрутилось в бараний рог и завязалось тугим узлом. Вода текла вниз, журчала в сливном отверстии, и даже если бы сейчас она стала ледяной, я бы даже этого не почувствовал. — Что ты делаешь? — мой голос сорвался на такой тихий сип, что в шуме воды его даже не было слышно. Футболка и джинсы Ричи намокли от вороха брызг. Ткань прилипла к низу живота, обозначив едва заметный пресс. У меня такого никогда не было. — Ричи, ты… — Повернись, — сказал он, и я задрожал, чувствуя, как его голос, тонущий в шуме льющейся воды, проникает в меня. — Ты… — Я не сделаю больно, — Ричи повторял это как заведенная пластинка, и я верил ему. Я осторожно повернулся в скользкой ванне, ногой отодвигая флакон с шампунем. Наклоняться за ним я не стал. — Повесь душ. Ричи отдавал приказания одним словом, твердым, властным, и таким уверенным тоном, что я даже не задавал никаких вопросов. Я осторожно пристроил душ в держатель, и вода теперь попадала мне на грудь, живот и ниже. Я уперся руками в стенку ванны, потому что вода хоть и не была горячей, в комнате стало слишком душно. — Молодец. Я почувствовал, как Ричи придвинулся ко мне, коснулся мокрой одеждой моей спины. Он не раздевался, и это нравилось мне еще больше. Его руки скользнули по моей груди, бокам, а потом спустились к бедрам. — Не больно, — напомнил мне он, и я кивнул. Я знал, почему-то был уверен, что он действительно не сделает мне больно. Я прикрыл глаза и доверился. Ричи осторожно положил мне руку на правое бедро, повел чуть ниже, коснулся места под коленом и слегка надавил. Голова надувалась от повышенного давления. Я осторожно приподнял правую ногу и поставил ее на бортик ванны. — Умница. Потом руки Ричи переместились мне на поясницу, гладили, выводили узоры и круги, и я плавился от того, как это было приятно. Ричи длинными пальцами спустился к ямочкам на пояснице, и потом я почувствовал, как он поцеловал меня там. — Ричи… — я начал дрожать и биться в каком-то экстазе. Я попытался оторваться руками от стены, но Ричи тут же шлепнул меня по заднице. — Держи руки возле стены. — Но… — Не смей трогать себя. Ты еще грязный. Я закрыл рот, решая довериться Ричи. Он нажал мне пальцами на поясницу, и я прогнулся. Поза моя была максимально открытой — и я чувствовал себя неловко, но при этом тот факт, что Ричи был еще в одежде, меня успокаивал и заводил. Он продолжать гладить меня, пока вода текла по мне, по нам, и я растворялся в ее теплых струях. Ричи вдруг прижался ко мне, и его член, обтянутый мокрыми джинсами, уперся мне в задницу. От неожиданности я дернулся, и лбом ударился стену ванной. Вода попала мне в глаза, и я зажмурился. — Не дергайся, — Ричи за бедра подтащил меня к себе еще ближе, упираясь членом. Я никогда такого не чувствовал. Мокрая ткань его джинсов приятно касалась кожи, и это будоражило сознание. Было так приятно ощущать его пальцы, которые сновали везде. По бедру чуть ниже, потом выше, к внутренней части, слегка поглаживая и пощипывая, избегая трогать самого главного. Член стоял, вода попадала на него. Мне так хотелось прикоснуться к нему, к Ричи, но руки как будто намертво приросли к мокрой стене, и я не мог отлепиться от нее. — Ты грязный, — произнес Ричи и, потянувшись, достал с крючка над моей головой ярко-розовую мочалку. Я закрываю глаза и отдаюсь ощущениям. Я чувствую, как Ричи намыливает мочалку прямо над моей спиной, острый запах цитрусового мыла врывается в нос, и больше я ничего не ощущаю. Этот запах потом будет меня преследовать, но мне это только нравится. Я чуть шире развожу поднятую ногу, упираюсь чуть сильнее в бортик ванны, чтобы не скользить. Ричи двигает по мне мочалкой. По спине, груди. Мыльная пена стекает по телу, капает на дно ванны и тут же убегает в слив, и я смотрю на эти тысячи пузырьков, каждый из которых ощущаю кожей. Запах мыла везде. Ричи трет меня мочалкой, пока я стою перед ним, прогнувшись в спине, упираясь руками в стену, и вода течет мне на лицо, грудь, смешивается с пеной, смывая ее, и Ричи намыливает еще сильнее. — Ты очень грязный, — говорит он и спускает руку вниз. Дешевый материал мочалки касается меня между ягодицами. Я вскрикиваю, но Ричи тут же сильно хватает меня за бедро, щипая и заставляя заткнуться. — Я исправлю это, Эдди. Одной рукой он обхватывает меня за низ живота, притягивая к себе, а другой перехватывает мочалку крепче и начинает мыть меня там. Я чувствую, как пена затекает в меня, щекочет, и Ричи проталкивает ее в меня пальцем. Я стону. — А если не пальцы? Этот вопрос вылетает из меня быстрее, чем я успеваю подумать, и Ричи снова отвешивает мне шлепок. Вопрос неверный. — Я не буду трахать грязного мальчика. Сначала тебя надо вымыть. Я мычу что-то нечленораздельное, пока Ричи мыльным пальцем двигается внутри меня. Я привык к размерам пальцев, это не доставляет удовольствия, только, скорее, дразнит и разжигает еще больший огонь. Я пытаюсь насесть Ричи на палец, но он тут же вытаскивает его, и мокрая пена вытекает из меня. Офигеть. — Не дергайся, — шипит Ричи, снова прижимая меня к себе, и я могу ощущать его член только через джинсы, который упирается в мои разведенные мыльные ягодицы. Я выгибаюсь еще сильнее, отвожу ногу еще дальше, как чертов гимнаст, лишь бы чувствовать, как Ричи приникает ко мне своим членом. Он делает резкое и быстрое движение бедрами, как будто на самом деле меня трахает, и у меня темнеет в глазах. — Ты все еще очень грязный, — повторяет он, и у меня кружится голова от эмоций и духоты. Вода уже всюду — выливается за бортик ванны, футболку Ричи можно выжимать. Он снова берет мочалку, пена стекает по его пальцам, и я хочу их облизать. Взять в рот. Все четыре, чтобы отсосать, чтобы он давил на корень языка… — Я чувствую, что у тебя очень грязные мышцы, — шепчет Ричи и касается мочалкой моей груди. Трет соски, делает воду горячее, и с меня как будто кожу живьем снимают. — Пожалуйста, — я готов плакать и умолять, что он либо прекратил, либо дал мне кончить, потому что эта пытка невозможна. Я начинаю думать, что лучше бы он имел меня без разрешения, насиловал, загонял член в задницу до упора, и это было бы не так больно, как сходить с ума от невозможного желания, ощущать боль и сладость в каждой клетке кожи, без возможности сделать хоть что-то. Мне кажется, если я сейчас кончу, я затоплю всю ванну и мы утонем. Я смотрю вниз, на свой член. Огромная капля смазки дрожит на головке, а кожа на яйцах покраснела, посинела и натянулась от напряжения. Я сейчас взорвусь. — Дай сюда душ. — Ричи, нет. — Дай. Я не могу отлипнуть руками от стены, они уже меня не слушались и затекли от неестественной позы. Ричи прижимается еще сильнее ко мне, елозит по мне членом, когда тянется, чтобы достать душ из крепления. — Теперь нужно смыть мыло. — Ричи… Он меняет напор на душе. Теперь вода начинает бить тонкими, сильными струями, и если поднести его слишком близко к коже, это будет даже больно. Я замираю, затаиваю дыхание. Ричи делает все слишком быстро, так, что я не успеваю среагировать и опомниться. Он отлепляет мои мокрые руки от стены, заводит их мне за спину, удерживает и наклоняет вперед. А потом подносит душ к моей заднице. Это невозможно. Я начинаю стонать и всхлипывать, потому что вода так точно попадает внутрь, заполняет меня, вымывая пену, попадая по самому нужному месту. Ричи трахает меня водой из душа, заставляя кричать в голос. Я пытаюсь освободить руки, чтобы додрочить себе, но он держит слишком крепко. Я спускаю ногу с бортика, чуть не теряю равновесие. Я хочу сжать ноги, но Ричи резко разворачивает меня к себе и сильно прижимает. — Кончишь так. — Ричи… Я… — я захлебываюсь своими словами и возбуждением. Он заводит руку мне за спину и еще ближе подносит душ. Струи воды бьют в меня, заставляя почти потерять сознание. — Я… — Давай. Теперь ты чистый. — Ричи… На удивление он такой сильный, что может удерживать меня почти одной рукой. Левую ногу он закидывает себе на талию, прижимая и удерживая меня таким образом, и я начинаю тереться о его джинсы членом, пока он трахает меня душем. — Давай. Постарайся, — шепчет Ричи, и его лицо так близко от моего, что все черты лица становятся уже нечеткими и расплываются. Я — один большой напряженный от возбуждения нерв. Я трясусь, икроножные мышцы напрягаются от того, что мне приходится привстать на цыпочки и так удерживать себя. Я так тяжело дышу, что закладывает уши, трусь еще сильнее и быстрее о джинсы Ричи, пока вода тугими струями, направленная умелой руки Ричи, имеет меня в задницу. Я кончаю шумно, долго, много. Я пачкаю черную футболку Ричи, и не могу перестать смотреть, как липкие капли спермы попадают на ткань. Вода все еще заполняет меня, и я почти теряю сознание. Только когда член перестает дергаться и извергать из себя сперму, Ричи отводит руку с душем. Он в последний момент успевает удержать меня, потому что сам я готов рухнуть как подкошенный. Я закончился. — Вот теперь ты чистый, — шепчет Ричи, убирая мокрые волосы мне с лица, — очень, очень чистый. Ричи споласкивает руку под краном, моет мне член, и первым вылезает из ванны, чтобы подать мне полотенце. Я прислоняюсь спиной к кафелю, все тело — вата, не могу даже поднять руку. Ричи заворачивает меня в полотенце, как ребенка, и улыбается. Он улыбается. — И теперь ты можешь возвращаться в подвал.