***
Уже тридцать минут, как я страдаю над тестом по химии, а в кармане то и дело вибрирует телефон от сообщений. Злить Инессу Георгиевну мне не очень-то и хотелось, но смартфон навязчиво продолжал меня отвлекать от важного задания. Решив ещё несколько задач, я аккуратно вынула телефон из кармана и мимолетно взглянула на экран. Шесть уведомлений от неизвестного номера. Бросив осторожный взгляд на учительницу, я быстро кликнула по уведомлениям, и сразу же поняла, что нагло строчит мне Андрей Черник. >>> Как тест? >>> Я уверен, что ты уже всё написала. >>> Не хочешь сходить в кино после школы? >>> ??? >>> Ау, ты здесь??? Сначала мне показалось, что у меня визуальные галлюцинации, и мне срочно нужно дописывать тест и бежать домой, пока мой мозг окончательно не сварился. Но потом я поняла, что Обломова была права, а Черник действительно что-то задумал. Завязать разговор на перемене у него не удалось, и он решил атаковать меня сообщениями. Вот же мудак! И тут меня накрыла и злость, и паника. Дышать стало тяжело, а всё перед глазами стало расплываться. Что ему ответить? И стоит ли вообще отвечать? Пока мою голову атаковали вопросы, Катя Обломова случайно увидела сообщения. — Я же говорила, что он тебя специально толкнул. Не отвечай ему, а лучше заблокируй, — шепотом произнесла блондинка, то и дело поглядывая в сторону химички, опасаясь, что та услышит нежеланные разговоры за предпоследней партой первого ряда. Идея Обломовой мне понравилась, но вот паника не отступила. А что если Андрей напишет в тот злополучный чат обо мне, ему ничего не стоит, чтобы нагло соврать. И кому поверят? Ему или мне? Конечно ему, никого не интересует мнение пугливой серой мышки. К горлу подступил ком, который мне никак не удавалось сглотнуть. Кажется, что я начинаю задыхаться. Сердце уже было готово выбить рёбра из грудной клетки, чтобы вырваться наружу и сдохнуть посреди окровавленной парты. Мне стало так страшно и одиноко, как вдруг мои глаза закрылись, и мимолетные воспоминания прошлого воскресения медленно стали накрывать мой разум мягкой, приятной пеленой. Паника поспешно отступила, а я подумала о том, что бы сделал Ковалёв. Он бы наверняка не ограничился игнором и блокировкой Черника. Нет, Дима бы решил этот вопрос быстро и максимально болезненно для оппонента. И ответ на мои вопросы пришёл мгновенно. Я сделала глубокий вдох и в несколько кликов заблокировала контакт Андрей, а затем сделала скриншот переписки и перешла в чат нашего класса. Осторожно положив телефон рядом с двойным листочком, исписанным задачами по химии, я спешно начала набирать сообщение, предварительно прикрепив к нему скриншот. «Андрей, что бы ты себе там не придумал, отвечаю тебе здесь. Во-первых, ты мне не нравишься. Во-вторых, у меня есть парень, и он точно не будет сливать в школьный чат «Шкур» мемуары о своих любовных похождениях. В-третьих, если ты ещё раз ко мне подойдёшь или обратишься, я настучу директору о вышеуказанном чате и тебе, надеюсь, это поможет при твоём непоступлении в ВУЗ». В моей голове сообщение прозвучало лучше, но вот времени у меня на внесение правок совсем не было, и я уже решила нажать кнопку «отправить», как вдруг поняла, что это глупо, лучше просто его заблокировать. Выдохнув, я убрала телефон обратно в карман, стараясь вернуть своё внимание к треклятому тесту по химии, который в лучшем случае будет оценён на тройку.***
Уроки закончились, и мне с трудом удалось доковылять до дома, чтобы рухнуть на кровать и отрубиться. Сны в бреду — это не то чтобы мечта старшеклассницы, скорее маленький ад на планете Земля. Мне снился Андрей Колесник с козлиными ногами и Катя Обломова, летающая в мыльном пузыре среди розовых облаков. В следующем сновидении мне снилось красное озеро, в которое я то и дело падала, тонула, выбиралась на берег, но снова оступалась и падала. И вот к разу пятому сквозь пелену, насланную на меня Морфеем, слышится мамин голос: "Саш, Саш! Просыпайся!" Открыв глаза, я вижу её лицо, размытый облик в темной комнате. — Костя, похоже у Саши температура, — мама прикоснулась холодной ладонью к моему лбу, покрытому мелкими капельками пота. — Сейчас принесу градусник, — сказал мужчина, включая в комнате свет. Я инстинктивно закрыла глаза. Как же ярко, жарко и невыносимо в собственном теле. Одеяло казалось таким мокрым и безумно тяжелым. — Как же невовремя ты расклеилась. Свадьба уже через неделю, — громко выдохнув, промолвила мама, я не видела её лица, но определённо могла представить её разочарование, оно просто кричало в её тихом досадливом тоне. До назначенной даты оставалось девять дней, а не семь. Обратный отсчет уже давненько занимал мои мысли. — Прости, — мне ничего не оставалось, кроме того, чтобы извиниться за её расстроенные планы и испорченное настроение. Она столько всего запланировала, и теперь ей придётся заниматься предсвадебными заботами без меня. Я нехотя открыла глаза, чтобы взглянуть на неё, но перед глазами внезапно оказался Константин. — Вот, держи, — он протягивал мне градусник. Взяв в правую руку термометр, я немного поёрзала, чтобы выбраться из плена влажного одеяла и сунуть его в подмышку, а дальше, дальше моё сознание провалилось в пустоту. Будто кто-то выключил свет. Я бы назвала это сном, но это было больше похоже на грёзы в бреду. Меня ломало, пока кровь закипала в сосудах. — Тридцать девять и четыре, — послышался мужской голос во мраке, я немного вздрогнула, поджимая ноги к груди. — Женя, на кухне есть аптечка, принеси её сюда, — голос словно прорвался в моё сознание, но был уже более беспокойным, чем мгновение назад. Перед закрытыми глазами промелькнула быстрая тень, а затем наступила полная тишина. Мне хотелось поскорее уснуть глубоким сном, чтобы не чувствовать этого бесконечного чувства тревоги и дискомфорта. — Саша, проснись, — внезапно ощущаю, что меня кто-то треплет за плечо, и уже была готова вскочить с кровати, но мой мозг, хоть и запоздало, но смог проанализировать ситуацию. Меня будил Константин, и еле подняв веки, я увидела, что он протягивает мне стакан воды и две таблетки, — Выпей это, — произносит мужчина, вглядываясь с тревожным интересом в мои глаза. Безмолвно выполняю его просьбу. С болью сглотнув таблетки, запиваю несколькими глотками воды. — Так, похоже у нас дома карантин. Женя, иди к себе и постарайся не заходить к Саше в комнату, — отойдя от моей кровати буквально на несколько шагов, громко заявляет Вербицкий-старший. — Но... — мама хотела что-то сказать, но Константин её тут же перебил: «Не спорь. Ты беременна, и я не собираюсь объяснять, как это опасно в твоём возрасте и положении. Я позвоню своему другу в поликлинику, завтра утром он пришлёт к Саше врача». Кажется где-то на этих словах, меня снова унёс Морфей в страну своих болезненных кошмаров.***
Не помню, чтобы меня когда-либо так колбасило от температуры. Я резко просыпалась среди ночи, чтобы ещё больше укутаться в одеяло, а после не могла уснуть. Мои кости ломало на части, а жар сменялся ознобом. Но даже когда мне удавалось заснуть, сон не казался мне хорошим лекарством, скорее это было больше похоже на марафон трешовых ужастиков, которые сменяли друг друга, погружая мой разум в пучину безумия. Парочка часов может и показались мне раем по сравнению с остальными, но это были лишь короткие промежутки на длинной дистанции, к которой мой организм совсем не был готов. Утром в моей комнате появились Константин с врачом. Доктор измерил мне температуру, послушал при помощи стетоскопа и осмотрел горло, после чего что-то бездушно пробубнил и выписал гору лекарства, большая часть из которых нашлась в нашей домашней аптечке. Где-то к обеду, после очередного бредового пребывания в мире Морфея, я очнулась в холодном поту. Солнце ярко освещало комнату, и мне понадобилась львиная доля усилий, чтобы открыть глаза и не ослепнуть. Горло чертовски больно саднило, а голова раскалывалась на части. В это время где-то в коридоре послышался звук шагов. Странно, это не могла быть мама или Константин, они ещё утром ушли на работу. Неужели блудный сын вернулся. Несмотря на слабость, мне дико хотелось его увидеть. Громко выдохнув, соскребла себя с постели, и набросив махровый халат на покрытое ледяным потом тело, шатаясь, я пошагала прочь из душной комнаты. В коридоре никого не было, а звук шагов уже раздавался из кухни. Достигнув точки назначения, я немного прифигела. У холодильника стоял брюнет, явно выше среднего роста, на вид ему было лет двадцать или немногим больше. Мне сначала показалось, что он мне мерещится. Это был явно не Макс и не Дима. Так кто же, черт возьми, этот незнакомец? — Эммм... Простите, а вы кто? — болезненно хриплым голосом мне удалось выдавить из себя слова. Парень обернулся и нахмурил густые черные брови. Затем его лицо в секунду переменилось и стало выглядеть более приветливо. Он закрыл дверцу холодильника и слегка улыбнулся. Мне в глаза бросилась аккуратная родинка, расположенная немного выше и левее его губ. Сложно было не заметить, что незнакомец был дьявольски красив. В нём была зарисована очаровательная смесь мужественности и чего-то таинственного. Что ещё больше наводило меня на мысль о том, что этот парень, похожий на персонажа испанского сериала, был всего лишь плодом моего воспаленного воображения. — Меня зовут Ярослав, можно просто Яр, и я старший сын Константина. А ты, наверное, Саша? — не знаю, что больше сбило меня с толку — этот хрипловато-брутальный голос или то, что я впервые слышу, что у жениха моей матери есть ещё один сын. Всё стало казаться таким сюрреалистичным. Либо я сплю, либо попросту сошла с ума. Брюнет уставился на меня глазами цвета крепкого чёрного кофе, явно ожидая хоть какой-то реакции или ответа. — Ааа..Эээ.. Да, прости, но не знала, что у Константина есть сы.....— запнувшись на полуслове, я поспешила исправить странную оговорку, — ой, ещё один сын. — Не парься. Я лишь редкий гость в этой ебанутой семейке, — без намёка на шутку заявил парень, а затем сделал несколько быстрых шагов навстречу ко мне. Я даже пошатнулась от такого стремительного сокращения расстояния между нами. Когда Ярослав прикоснулся наружной стороной ладони к моему лбу, мне стало дурно. В моей голове крутились мысли от том, что мне пора бежать в сторону моей спальни, а затем спрятаться под кроватью. — У тебя жар. Ты заболела? — брюнет вновь нахмурил брови, а затем стал разглядывать мои глаза. Его поведение показалось мне весьма странным. — Ангина, — прочистив горло, промолвила я. — Мой папаша наверняка уже сошел с ума, — усмехнулся парень, — Беременная невеста и её дочь с ангиной в одной квартире, — покачав головой, Ярослав выдохнул, а затем убрал ладонь с моего лба. Мне было сложно понять его реакцию, он либо был чем-то расстроен, либо просто усмехался над происходящим. Мужчины в этой семье определенно не поддавались законам логики, или вовсе требовали наблюдения у психиатра. — Тебе не стоит шататься с такой температурой по квартире. Выпей жаропонижающее и ложись спать, — довольно приказным тоном заявил очередной Вербицкий, а мне ничего не оставалось как кивнуть и пойти в свою комнату.***
Сложно было уснуть после неожиданного знакомства. Я довольно долго воспроизводила каждую секунду произошедшего на кухне. Несмотря на усталость и болезненность моего разума, привычка анализировать победила желание на всё забить и поспать. Мысли полнились деталями, которые навязчиво всплывали в голове. Ярослав был явно выше Максима, но не настолько, чтобы победить Ковалёва в гонке среди дылд. Старший сын Константина был одет в темно-синие джинсы и черную футболку с V - образным вырезом. Макс же грациозно носил строгие рубашки и брюки. Весьма глупо было делать выводы после такого сумбурного знакомства, но отличие двух братьев так бросалось в глаза, что их родство казалось мне довольно неестественным. Если Макс был похож скорее на бледного злодея-британца, то его старший брат скорее на хмурого горячего испанца. Однако, ещё больше меня сбивал с толку тот факт, что до сегодняшнего дня я не знала о существовании Ярослава. Была ли мама в курсе, что у её жениха есть ещё один отпрыск? Почему за всё время моего знакомства с семьей Вербицких, никто ни разу не произносил его имени? Он словно был подобием Волан-де-Морта для Макса и Константина. Пока я пыталась уснуть и избавиться от вороха навязчивых мыслей, Ярослав вечно чем-то гремел на кухне, напевая себе под нос малознакомую мелодию. Меня это не раздражало, а скорее возбуждало моё воображение. Что он так долго делал на кухне? И где-то к вечеру, сквозь небольшую щель между полом и дверью в мою комнату стал поступать невероятно ароматный запах еды. Причём по аромату сложно было разобрать, что конкретно очередной блудный сын Константина приготовил. Это определенно не были макароны с сардельками, и уж точно не пельмени. Меня разрывали две противоположные мысли. Одна вопила: "Оторви жопу от кровати и пойди посмотри, что он там приготовил". А вторая тихо мямлила: "Саш, ну откуда столько смелости, ты язык проглотила, только увидев его." Минут десять я воспроизводила в голове разные варианты событий, как захожу на кухню и застенчиво интересуюсь, что же Ярослав такое приготовил. И с каждым разом картинка в голове была всё глупее и глупее. Тряпка. Я определённо была тряпкой, у которой не хватало мужества встать с постели. Внезапный стук в дверь заставил меня подпрыгнуть в горизонтальном положении и на мгновение зависнуть над кроватью. — Саша, ты не спишь? — дверь приоткрылась и в проёме появился черноволосый парень, весь перепачканный мукой. Я не ответила, а лишь глупо хлопнула ресницами пару раз. Яр немного нахмурился, моё поведение явно вводило его в ступор. — Тебе нужно поесть. Сюда принести, или до кухни дойдешь? — брюнет наклонил голову вбок, а его глаза сверкнули мысленным вопросом. — Сейчас приду, — кивнув, я разорвала зрительный контакт и уселась на кровати, от резкого движения даже в глазах потемнело. Спустя несколько секунд мне удалось подняться, к этому моменту парень уже покинул мою комнату, что облегчило чувство неловкости, в котором я буквально погрязла от смущения. На обеденном столе меня ожидала тарелка с каким-то экзотическим блюдом и стакан со свежевыжатым апельсиновым соком. Аппетита особо не было, но прекрасный волшебный запах заставил меня съесть всё до последней крошки. Я не совсем понимала, что ем. Это была какая-то дикая невообразимая смесь сладкого и кислого, а ещё мясо в кляре. Из-за изобилия всего даже сложно было разобрать курица это или свинина. — Что это было? — прожевав остатки еды, я еле слышно задала вопрос. — Всё, что в холодильнике нашел... — оторвав глаз от медицинского учебника ответил Ярослав. — Курица, ананас, апельсины, перец, морковь, лук, имбирь. За моей спиной послышался звук отпирающейся двери, я оглянулась и заметила Максима. Он был в белоснежной рубашке и черных брюках. — Твою мать! Какого хуя ты здесь забыл? — злобный тон блондина дал мне понять, что он вовсе не рад увидеть брата. — Отец позвонил, сказал, что ему нужна помощь, — спокойно ответил Яр, вернув свой взор к учебнику. — И ты тут же прискакал на копытцах сыновьей любви, — Макс злобно прыснул язвительным смешком, а затем вошел на кухню в обуви, от чего у меня начал дергаться глаз. Я в понедельник отдраила полы до блеска. — Успокойся белобрысый, метафоры не твой конёк, — усмехнулся брюнет, не отрывая глаз от страниц медицинского пособия. Обстановка становилась довольно напряженной, но я решила тихо сидеть и наблюдать за происходящим. — Ты один? Или притащил с собой свою ебанутую мамашку? — никогда не видела, чтобы Максим так быстро выходил из себя. — В отличие от твоей моя хотя бы живая, — голос, которым так спокойно ответил Ярослав, просто убил меня наповал. Мало того, что он даже на ноту не повысил своего тона, так ещё и ранил брата в самое сердце. — На хуй пошёл, — блондин махнул рукой, и быстрым шагом отправился к себе в комнату. — Зачем так грубо? — я выпалила в слух, то, что мне так страшно было сказать. Макса я знала не один день, и чувство сочувствия всё-таки победило боязнь проронить хотя бы слово в такой стрессовой обстановке. — Будет знать, как оскорблять мою мать, — парень взглянул на меня пронзительно обжигающим взглядом. — Но это было чересчур, — смутившись я потупила глаза, а затем вцепилась в стакан с апельсиновым соком. — Он не маленький, реветь не будет, — твердо заявил Ярослав, а затем вернулся к чтению, так, словно ничего не произошло, и ему нет дела до моих возмущений, и уже тем более до страданий своего брата. На этой странной ноте я покинула кухню со стаканом сока, пребывая в полном недоумении.***
Бредовые сны сменяли друг друга. Вечер сменила ночь, а затем наступило утро. Все казалось каким-то нереальным, мне сложно было сосредоточиться на одной мысли. Жар не отступал, он накатывал новыми волнами снова и снова. К концу второго дня в бреду было невозможно отличить явь от небытия сновидений. Я пару раз вставала, чтобы дойти до туалета и попить воды, практически ничего не ела, а сил становилось всё меньше и меньше. Каждый раз, добираясь до подушки, меня в буквальном смысле уносило в бесконечный марафон диких видений, граничащих с фантазиями безвольного безумца. — Саш, Саш, проснись, — сквозь пелену бредовых снов доносился голос Макса. Открыв глаза, я увидела лишь размытые черты блондина. Горло просто адски болело, а тело просто трясло. Картинка перед глазами не становилась чёткой, и вся комната словно плыла куда-то в сторону. — Ты пила таблетки? — встревоженно поинтересовался он. Я кивнула, и от этого у меня закружилась голова, которая и без того раскалывалась на части. Максим ощупал ладонями моё горящее лицо и слишком громко прохрипел: "Блять, да ты вся горишь!" Он отстранился от меня и куда-то ушёл. Я прикрыла глаза, чтобы меня не стошнило от эффекта вращающейся комнаты. — Яр ... — донесся голос Вербицкого в коридоре, остальные слова было не разобрать. Мне показалось странным, что он позвал брата, учитывая их стычку на днях. Не могли же они так быстро помириться. Макс не был отходчивым человеком. Его адски трудный характер вообще сложно было понять. — Саша, открой глаза, — чертовски приятный голос прозвучал где-то рядом, громко выдохнув, пришлось повиноваться. У кровати стоял Ярослав, у него в руках был маленький фонарик, похоже он решил, что я без сознания и хотел проверить реакцию зрачков. — Умничка, а теперь ротик, — меня смутило слово "ротик", слишком сладко оно прозвучало из его уст, — Что там ей прописали? — брюнет обратился к брату, тот же в свою очередь бросился искать рекомендации врача на моём письменном столе. Немного покопавшись он всё-таки откопал заветный белый листочек, и протянул его брюнету. Яр внимательно изучив содержимое рекомендаций, потер спинку носа указательным пальцем, затем вернул свой серьезный взгляд к моей трясущейся персоне. — Когда тебе в последний раз ставили укол? — он наклонил голову вбок и присел на край моей кровати, отчего мне пришлось сдвинуться поближе к стенке. Меня пугало столь близкое присутствие чужого человека. — Мне не ставили укол, — хрипло ответила я, жалея о каждом сказанном слове. Каждый звук буквально разрывал мою гортань. — Разве ей надо было ставить уколы? — нахмурился блондин, заглядывая в листок, оставленный врачом. Он был одновременно зол и удивлен. — Ну что за ебанутая семейка, вы не могли прочитать рекомендации врача? — закатил глаза Яр, а затем помотал головой. — Блять, тут же черным по белому написано: внутримышечно, два раза в день. — Блять, придётся ждать отца, — недовольно брякнул Максим, запрокинув голову назад. Парень обхватил голову руками, явно негодуя. Уколы? Какие ещё уколы. Как я могла это проморгать. Не говоря уже о том, что внутримышечные инъекции ставятся, простите, в зад. И от одной только мысли, что Константин будет это делать, меня выворачивало наизнанку. Ну уж нет. Спасибо, лучше, я помру. — Не надо, я не хочу, чтобы он ставил мне укол, — осознавая, что меня такой расклад не устраивает, злобно выпаливаю сиплым голосом. — Ты с дубу рухнула, он врач, — вытаращив глаза на меня, рявкнул блондин. — Он практически муж моей мамы, мне это не нравится, вызовите врача, — меня возмутил тот факт, что Макс не понимал, насколько эта идея неприемлема. Конечно, он не был семнадцатилетним подростком, который жил в чужой квартире с малознакомым дяденькой. Вербицкие понятия не имели, насколько мне некомфортно жить среди них. Я выбирала домашнюю одежду, каждый раз думая о том, насколько приемлемо такое носить при практически отчиме. — И что? — холодно и злобно добавила белобрысая башка. Как же мне хотелось сейчас запустить в него потной подушкой. — Она права, я бы тоже не хотел светить перед отчимом задом, — произнёс Ярослав, а затем поджал губы и о чём-то задумался. — Саша, — не слушая брата, Макс продолжал наседать на меня. Его ледяной взгляд словно прожигал меня насквозь. Я же не собиралась сдаваться. И в этой борьбе двух пар глаз мне с трудом, но удавалось не проиграть. Сражение было нечестным, солнечный свет был не на моей стороне, сложно было не моргать. В этот момент Яр вышел из комнаты. — Ты ведешь себя глупо, мы же не будем вызывать тебе врача два раза на день. И по-твоему, как я объясню это отцу? — Вербицкий зашагал из стороны в сторону, не разрывая зрительного контакта со мной. На его лбу появилась пульсирующая вена, настолько он был зол. — Мне насрать! — Долбанутая! — выплюнул Максим, махнув рукой. — Извращенец, — язвительно парировала я. — О, она в курсе, — внезапно в комнату вошёл Ярослав со шприцем и ватным тампоном в правой руке. У меня помутнело в глаза от этой картины. — Ты собрался ставить ей укол? — не обращая внимание на комментарий брата, поинтересовался блондин. — Я пока не врач, но укол поставить смогу, — кивнув, ответил деспот, медленно приближаясь ко мне со зловещей улыбкой. Очередной злодей семьи Вербицких, похоже, у них это наследственное. — Не надо, я против, — взвизгнула я, и в несколько секунд оказалась на животе с задранной ночной рубашкой, ещё мгновение и Яр стянул с меня трусики. И как бы моё тело не старалось и не брыкалось, парень умудрился в два движения мазнуть по коже моей правой ягодицы чем-то мокрым и холодным, а затем последовал болезненный прокол. Немой писк вырвался из моего горла, а обида поглотила разум. — В следующий раз не сопротивляйся, и будет не так больно, — горячий шепот коснулся кожи в районе шеи, вызывая табун мурашек. Вот так, сверкая задом, мне удалось столкнуться с очередным будоражащим моментом в совместной жизни с семьёй Вербицких. Ярослав переплюнул даже Ковалёва с его дурацким поцелуем на похоронах. Такое я точно не забуду.