***
Проснувшись утром от звука мелодии на телефоне, сначала подумала, что это орёт будильник. Однако, это был звонок от Ковалёва. Я уже хотела принять вызов, но затем вспомнила совет Орлова. Дима мне нравился, очень. Но я должна научиться говорить «нет» и перестать бежать впереди поезда. На сон оставались какие-то полчаса, но такие необходимые полчаса. Отклонив вызов, закрыла глаза и снова уснула. Сегодня пятница, и впереди не только выходные, но и каникулы. У меня будет время, чтобы отдохнуть. Моё эмоциональное состояние испытывает не лучшие времена. Я всегда была тихоней, а теперь и вовсе не могу подобрать метафор к своему поведению. Определенно, новой Александре стоит навести порядок в своей голове. Поднявшись с кровати сразу после сигнала будильника, я прочитала сообщения от Ковалёва, который хотел передать мне до занятий то самое нижнее бельё, которое мы купили вчера. Когда мама устроила сцену в прихожей, пакет с покупкой был у Димы в руках. Предусмотрительно, он решил оставить его при себе. Однако, столь ранний звонок наводил меня на мысль, что дело было не только в пакете. Ответ не заставил себя долго ждать. Выйдя из квартиры к лифту, я нажимаю кнопку. Механизм начинает движения, пока я мысленно пытаюсь его ускорить. Через секунд десять двери открываются, и предо мной предстаёт Дима. Даже не успеваю задуматься, как парень хватает меня за плотную ткань куртки и затаскивает в лифт. Необузданный страх вышибает из меня душу, а мои губы врезаются в его. Руки повисают плетьми, а тяжелая сумка падает на пол. Двери лифта закрываются. Моргаю один раз, второй, третий. Лицо Ковалёва никуда не исчезает. Он властно сминает мои уста своими, сердце делает двойной кульбит в грудной клетке. Остаток кислорода застревает где-то в глотке. Я закрываю глаза, отдавая свою волю в руки жестокой судьбы. Цепляюсь пальцами за воротник, чтобы не потерять равновесие, в то время как мой разум медленно погружается в океан безумия. Его язык жадно толкается в мой рот, и мне начинает казаться, что Ковалёв обезумел. Двери лифта открываются, и шатен мгновенно прекращает наш поцелуй, отпуская меня. — Что это было? — интересуюсь, как только мне удаётся прийти в себя. Мы вместе выходим из тесного помещения, и я не могу оторвать взгляда от невозмутимо спокойного лица Димы. Он будто забыл, что сейчас произошло. Животное возбуждение полностью сошло на нет. — Сегодня дядя Костя решил устроить сюрприз. Он заказал большой зал в ресторане, — как только парень начинает объяснять причины своего поступка, меня немного начинает раздражать тот факт, что о сюрпризе похоже знают все, кроме меня. — Мы с Максимом договорились держать дистанцию с тобой на празднике. Но я решил увидеть тебя до, чтобы… — Поцеловать? Напугать до чёртиков? — перебиваю Ковалёва, не дав договорить. «Держать дистанцию» — это прозвучало так «по-максимовски», что меня даже передёрнуло от этой фразы. Он говорит словами друга, но всё равно приходит ко мне. Я же хочу полной и нерушимой определенности. — Побыть с тобою хотя бы пару минут, — он тихо говорит, а затем задумывается на секунду и добавляет, усмехаясь: «И что-то не сильно твой ответ на мой поцелуй был похож на испуг». Я закатываю глаза, а затем фыркаю. Прохожу к двери и открываю её. — Это был инстинкт самосохранения, ничего больше, — знаю, что он не поверит мне и расценит мои слова скорее как шутку. Это не имеет значения, потому что меня забавляют наши игры в пошлых любовников и недотрог. Выйдя из дома, ускоряю шаг, а затем слышу доносящийся из-за спины голос: «Ты ничего не забыла?» Останавливаюсь и снова фыркаю, задрав нос. И что я могла забыть? Разворачиваюсь на пятках и краснею. Дима смеётся как ребёнок, протягивая мне в руке мою сумку с учебниками и белый пакет из магазина нижнего белья. От глупой ситуации вместе с ним начинаю смеяться и я.***
Уроки пролетели незаметно. Катя на переменах донимала меня с вопросами о том, как вчера прошел день. Хитрюшка видела, что мы с Самохиной уехали с двумя парнями на машине. Её интересовали мельчайшие подробности наших развлечений, однако, я ограничилась лишь парой сухих предложений, пока она не устала от моей неразговорчивости. Юля же бросала в сторону моей соседки по парте раздражённые взгляды. Обломова её бесила. Меня же радовал тот факт, что сегодня были сокращённые уроки. Когда занятия закончились, мы втроём вышли из школы и пошли по домам длинной дорогой через парк. Желания провести десять лишних минут в компании Кати у меня было. Её, собственно, никто и не звал. Она сама увязалась за нами. — А этот блондин, что был с вами вчера, очень даже симпатичный, — Обломова в очередной раз влезает в наш разговор, тема которого касалась вообще-то результатов четверти. У меня вышла четверка по химии, и это никак не вписывалось в мои планы. Тройка за тест, и четверка на пересдаче испортили итоговую оценку. — Ой, не смеши меня. Максим не из тех, кому нравятся глупые болтливые девчонки, — злорадствует Самохина, и я издаю истеричный смешок. У Вербицкого вообще настолько извращённое представление об отношениях, что мало кто может себе такое представить. — Ты меня не знаешь, я умею понравиться мальчикам, — голос Кати раздражает мои уши своим приторно сладким тоном. — Школьникам может и да, но никак не студентам второго курса, — усмехается Юля и снова осаживает ненавистную ей блондинку. Обломова вдруг начинает пищать и извергать из своего миленького ротика трёхэтажные маты. Не сразу понимаю, что происходит, а потом замечаю как она старательно пытается вытереть след своего ботинка о пожелтевшую листву. Самохина начинает ржать громче лошади. Её громкий гогот разносится по всему парку. Мы с ней продолжаем движение по тропинке, оставляя униженную собачьим дерьмом мою соседку по парте. — Кстати, этот другой не Максимка? — прекратив смеяться, Юля тихо задает мне вопрос. Я же отрицательно качаю головой, а затем устремляю свой взгляд к маленькому пушистому пёсику, что роет ямку в десяти метрах от нас. Из-за огромного раскидистого тополя выходит Ярослав. Орлов улыбается, а я схожу с ума. — Он, — ответ соскользает из моих губ случайно. Замираю на месте, осознав, что только что выдала свою самую сокровенную тайну Самохиной. — Охуеть, — Юлька хлопает глазами, пытаясь выбраться из состояния шока. — Красивый, зараза, — из её уст звучит довольно точное описание парня, что уже идёт нам навстречу. — На Диму ты так не смотришь. — Как? — бросаю на подругу удивленный взор. — Так, будто в тебя только что молния попала, — иронично заявляет девушка, и в этот момент нас догоняет Обломова. Чёрт бы её побрал! Она пыхтит и матерится, пока не замечает Ярослава. В эту же секунду на её лице появляется наигранно милая улыбка. — Ну, привет, — хрипло произносит парень, остановившись в полуметре от меня. Самохина хватает меня за предплечье, словно пытаясь не потерять равновесие. Я понимаю её реакцию на голос Орлова. У меня каждый раз намокают трусики, когда я его слышу. Господи! Как мне стыдно! Даже сейчас мои мысли полны похоти. — Привет, — приветствую Яра после подозрительно затянувшейся паузы. В моих глазах пляшут блядские черти. Внезапно ощущаю боль в боку. Это Обломова, ткнула меня локтем. — Ой, это Юля и Катя, мои одноклассницы, — вздрогнув от болезненного ощущения, знакомлю своих спутниц с парнем. — Ярослав, — на секунду брюнет оглядывается на девочек, а затем возвращает ко мне свои глаза цвета крепкого чёрного кофе. — Ты что здесь делаешь? — в моей голове крутятся мысли о том, насколько магическим стало для меня его появление. Он оказался здесь именно в тот момент, когда Юлька спросила меня о личности незнакомца, который нравится мне помимо Ковалёва. — Сегодня я с Тишей ночую у вас , мама забрала машину и уехала на повышение квалификации до среды, — он отвечает не так подробно как бы мне хотелось, но, может, причина как раз-таки в двух парах лишних ушей рядом. — Какой милый пёсик, — Катя тянется к собачке, что подбегает к нам, услышав своё имя. Но Тихону не нравится такая навязчивость, он отпрыгивает в сторону и рычит на кудрявую блондинку. Самохина издает издевательский смешок. — А сколько вам лет, Ярослав? — Обломова резко переключается на Орлова, а я охреневаю от её наглости. Юлины брови ползут вверх от полного недоумения. Тиша громко гавкает, словно ощущая агрессию от незнакомки в сторону своего хозяина. — Двадцать, — невозмутимо дает ответ парень, продолжая смотреть в мои глаза, не отрываясь ни на секунду. С его шеи свисают наушники, из которых тихо слышится кавер знакомой мне песни: «Позови меня с собой, я приду сквозь злые ночи…» — Интересно. А у вас есть девушка, Ярослав? — очередной вопрос Кати заставляет меня прикусить себе щеку так, что во рту появляется привкус крови. Где-то в душе зарождается уродливое чувство ревности. Желание вырвать белобрысой шлюшке кудри застилает моё сознание. — Есть любовница, — произносит Яр, в то время как левый уголок его губ тянется вверх. Улыбка, понятная только мне, появляется на его лице. Ревность сдыхает после первого вздоха. — Она что, замужем? — Обломова никак не угомонится, я мысленно ударяю себя по лбу кулаком. Ну как можно быть такой навязчивой! Самохина смотрит на кудрявую с неприкрытой ненавистью. — У неё есть парень, — Орлов запинается на последнем слове, и только нам двоим известна причина такой заминки в его ответе. Вербицкого не выпихнешь из этого любовного квадрата, как бы мне ни хотелось. — Как-то всё сложно. Не проще ли найти свободную девушку? — Катя явно флиртует с брюнетом, её ресницы игриво хлопают, а на щеках появляется лёгкий румянец. У Юли округляются глаза, Самохину шокирует поведение нашей одноклассницы. — Нет, мне нравится только она, — я наблюдаю за его губами, как заворожённая, и стоит мне только поднять глаза, как наши взгляды соприкасаются в воздухе в неимоверно страстном поцелуе. Земля словно уходит из-под наших ног, и мне кажется, что всё исчезает вокруг на несколько мгновений. Только я. Обломова обижено фыркает где-то в стороне. — Тихону нужно поесть, пойдешь с нами или ещё прогуляешься? — очевидно, что Яр решил прервать столь навязчивый допрос. Катя закусывает губы, осознав, что эта прекрасная рыбка ей не по зубам. — С тобой пойду, мне нужно ещё многое сделать перед семейным походом в ресторан, — киваю, мысленно улыбаясь тому, что наконец-то избавлюсь от раздражающего присутствия Обломовой. Брюнет берет шпица на руки и мы уходим. Я машу рукой девчонкам и замечаю, как Юля подмигивает мне. Она поняла каждое слово, сказанное Ярославом. Мы обязательно поговорим с ней об этом, но позже. — У этой кудрявой девочки проблемы с головой, — Яр крутит указательным пальцем у виска. Я усмехаюсь. — Ещё какие, — тянусь рукой к Тише, чтобы почесать его за ушком. Пёсик довольно кряхтит. — Она новенькая. И уже успела влипнуть в историю. И судя по её поведению, ещё раз влипнет. — Понятно, трёхнутая нимфоманка, — весьма точные выводы озвучивает брюнет, его лицо вздрагивает и морщится в гримасе отвращения. Я бы её точно убила, если бы она продолжила свой словесный понос. Умеет Обломова нравиться мальчикам. Как же! Раздвигать ноги — возможно. Хотя не мне её осуждать. Я, может, не клеюсь к парням, но собирать их в гарем у меня отлично получается. — Выглядишь лучше, чем вчера, — рассматривая моё лицо, отмечает парень. — Выспалась, — киваю, мне так хочется, чтобы он взял меня за руку, но боюсь, что девочки могут это увидеть. Катя, может, и дура, но тут же поймёт, кто является любовницей Ярослава. — Что это у тебя за пакет? — брюнет замечает вещицу у меня в руках. — Нижнее бельё, вчера прикупила. Вечером узнаем понравится ли оно тебе, — в моих очах снова отплясывают черти под знакомый бит, что звучит из наушников моего любовника. Моего. Собственническое местоимение так приятно звучит в голове — Мне больше нравится, когда ты без белья, — его дьявольски пошлый взгляд попадает прямо в сердце, прибивая его к задней стенке грудной клетки.***
Когда мы входим в квартиру, в прихожей нас встречает мама. Дежавю. Я испуганно смотрю на её лицо, ожидая нового приступа паранойи. На ней зимнее пальто, а в руках сумка. Чёртики в голове затаились ненадолго, в предвкушении новой сцены с элементами допросов и истерики. — Как хорошо, что ты уже вернулся, Ярик, — радостно заявляет моя мама, и я выдыхаю с облегчением. Похоже, что она по привычке решила проигнорировать наш маленький конфликт и сделать вид, будто вчера вечером ничего и не произошло. — Мне нужно забрать подарок для Кости. Поможешь мне? — упрямая женщина даже не смотрит в мою сторону. — Да, конечно, только собаку покормлю, — брюнет кивает и проходит на кухню. Я же мигом снимаю куртку, ботинки, и спешу к себе в спальню. Проходя мимо комнаты Макса, замечаю, что Вербицкий и Ковалёв что-то бурно обсуждают. Игнорирую ребячий хохот, задрав подбородок вверх, и через мгновение оказываюсь в собственном убежище. Немного отдышавшись, решаю навести в комнате порядок. Бросаю сумку с пакетом на пол и иду к столу, чтобы разгрести кучу из книг, тетрадок и блокнотов. Минут через десять, разобравшись с одним из островков хаоса, бросаю взгляд на пакет на полу. Выдыхаю, осознав непреодолимое желание снова облачиться в вызывающий лиф. Как ни странно, пошловатое нижнее белье поднимает мне самооценку. Сбрасываю с себя белую блузку и иду к заветному пакетику разврата. И как только приятное кружево вновь украшает мою грудь, замираю, разглядывая себя в зеркале. Раньше у меня не было привычки наслаждаться своим видом. Я чаще избегала своих отражений, они мне не нравились. Сейчас явно что-то поменялось. Моё тело уже не кажется мне обычным. Наверное, в нём что-то есть, раз я попала в любовный квадрат. Сейчас мне кажется, что дело именно в моём теле. Флирт никогда не был моим козырем. Навыки расстреливать парней глазками в моём арсенале полностью отсутствовали. Если мне кто-то нравился, то я никогда не принимала никаких попыток даже пообщаться с объектом своих симпатий. Мама не научила меня общаться с особями мужского пола. — Ммм… Дежавю, — вздрагиваю, услышав знакомый голос. Из приоткрытой двери виднеется довольное лицо Ковалёва. Он сейчас похож на кота, который смотрит на миску со сметаной. Я облизываю губы, вспоминая о вчерашнем. — Ты же говорил, что нам стоит держать дистанцию сегодня, — язвительно произношу, наклоняя голову в бок. — Ещё не вечер, твоя мама уехала с Ярославом, и мы остались одни, — он говорит это так пошло, что где-то внутри грудной клетки пускает слюни моё сердце. Парень толкает дверь, и я замечаю, что он не один. Демонический взгляд Вербицкого опустошает мою душу. Они входят в комнату друг за другом. Не успеваю ничего сказать, когда к моим губам припадают уста Димы. Вдох. Мне не хватает кислорода. Чувствую, как бьёт по вискам пульс. В какой-то момент я приоткрываю рот и обхватываю его язык, который плавно вторгается внутрь. Ковалёв через силу отстраняется, топя меня своим заинтересованным взглядом. Он будто пытается прочесть, чего я сейчас хочу. Мне нужно больше. Мне просто необходимо понять, измерить все эти эмоции и чувства, чтобы сделать правильные выводы. Привстаю на носочки и цепляю парня за белоснежный ворот рубашки. Один миг, и мои губы требовательно впиваются в нежные и такие волнующие моё сердце уста. Я себе не принадлежу больше. Саша Дорохова, семнадцати лет от роду, плывет отныне по волнам желаний. Мы так близко и далеко друг от друга. Нас соединяет похоть, а отдаляют чёрные глаза, укравшие мою душу. Я успеваю забыться, раз за разом пробуя на вкус чувства Ковалёва. И когда по моему плечу скользит еле ощутимый поцелуй, меня это не пугает. Если без Вербицкого не обойтись, то я готова оттолкнуть гордость в сторону. — Можно? — возбужденно шепчет Макс. Мои глаза приоткрываются, чтобы отследить мысли на лице Димы. Уголки его бровей ползут вниз. Он будто сдался, будто повержен мною. — Можно, — на секунду разрываю поцелуй, чтобы ответить, а затем вновь вторгаюсь языком в заветное местечко, чтобы коснуться нёба. Это непривычное действо доводит шатена до исступления. Он заводится всё больше и больше. Вербицкий сдвигает мои волосы в сторону и касается губами нежного участка кожи на шее. Моё тело полностью утопает в мурашках, а внизу живота что-то вздрагивает и начинает пульсировать. Сердце сжимается в груди, а затем взрывается. Блаженный стон покидает мои уста. Ковалёв кладёт ладони на мою попу и до боли сжимает кожу сквозь плотную ткань брюк и нижнего белья. Я теряюсь в пространстве, когда поцелуй внезапно прекращается, а Дима подхватывает меня на руки и несёт на кровать. Голова кружится от переизбытка чувств. Парень кладёт меня поперек постели, оно и понятно, втроём мы здесь не поместимся. Вербицкий оказывается рядом, теперь уже он целует мои уста, так яростно и больно, сменяя настроение сексуального напряжения. Пальцы Димы скользят по моему животу, я пытаюсь привыкнуть к остроте ощущений. Они рисуют заветное направление всё ниже и ниже, а после останавливаются на границе голой и прикрытой кожи. Макс ласкает мой язык своим и выбивает из меня остатки рассудка, когда его ладонь накрывает мою левую грудь. Он сжимает окружность, а затем ищет заветный сосок сквозь тонкое прозрачное кружево. Ковалёв медленно расстёгивает блядскую пуговицу моих брюк, целуя при этом правую скулу. Я отрываюсь от блондина и ловлю губы его друга. Макс же пользуется моментом и стягивает с меня брюки. От лёгкого холодка я утопаю во второй волне мурашек. Рука Димы накрывает влажный промежуток между моих ног. Судорожный выдох царапает мне глотку. В следующий момент я не сразу понимаю, чьи пальцы сдвигают ткань моих трусиков и касаются меня там. Поднимаю голову, не отрываясь от сладких губ. Ткань сдвинул Ковалёв, а чувствительного участка кожи коснулся Максим. — Тише, не бойся, — шепчет блондин так ласково, что у меня не укладывается его образ в голове. А это точно он? — Кнопка, доверься нам. Больно не будет, — и вот уже Дима успокаивает меня. Я киваю, закрывая глаза и вновь растворяясь в поцелуе. Одни пальцы сжимают комочек нервов, а другие скользят вдоль одной из складок. Мой рассудок теряется в пучине вожделения. Я словно иду по канату, пытаясь не потерять равновесие, под моими ногами пропасть. Схожу с ума, когда мальчики входят в меня пальцами по очереди. Господи! Мне не на шутку становится страшно. Меня пугают ощущения, они такие запретные и сладкие. Тягучая влага позволяет вторгаться им внутрь всё глубже и глубже. Вербицкий скользит губами по границе кружев моего лифа, а затем сдвигает ткань и находит сосок. Он кусает его, а затем облизывает, повторяя свою похотливую шалость не один раз. Я задыхаюсь, мне уже сложно целовать Ковалёва, когда с моим телом вытворяют такое безумие. — Охренеть, как в тебе тесно. У нас с этим точно будут проблемы, — хриплым голосом шепчет Макс, оставляя несколько жадных поцелуев вдоль одной из ключиц. — Ты прекрасна, — мой слух ласкает Дима, давая моим устам передышку. Мои лёгкие жадно хватают воздух. Максим цепляет большим пальцем клитор и ласкает его круговыми движениями. Я умираю, вздрагивая в агонии от перевозбуждения. На моих глазах проступают слёзы. Каждая мышца моего живота напрягается. И когда волна оргазма обрушивается на меня, стенки влагалища сжимают в себе уже два пальца. Моё тело содрогается снова и снова. Перед глазами вращается потолок, и стон за стоном нарушает пошлую атмосферу в комнате.***
Как я благодарна Богу, что мама и Ярослав вернулись домой через полчаса после того, как меня накрыло безумным оргазмом в собственной постели. Меня пошатывало минут десять, пока мальчики победно наблюдали мой променад позора по квартире. Больше всех доволен был Максим. Для него наши шалости стали чем-то вроде сеанса терапии для психопатов. Он уже не вёл себя, как ублюдок, и даже проводил меня в ванную, чтобы я не упала по пути. Холодный душ помог мне прийти в чувства. Но после подобного, моё отражение в зеркале стало каким-то чужим и незнакомым. По возвращению, мама много говорила и порхала по квартире. Сегодня день рождения её мужа, и приподнятое настроение было ей к лицу. Тихон дрых на диване, а Яр читал книгу. Мальчишки заперлись в комнате Макса. Когда Константин появился на пороге дома, все уже были готовы к сюрпризу. Мужчина уведомил всех по смс, что к пяти часам каждый из нас должен был отложить свои дела и быть готовым к празднику. — Ярослав, ты сегодня отвечаешь за мою машину, — торжественно вручая ключи старшему сыну, провозглашает мужчина. — Женечка, Сашенька, вы едете с нами. Макс и Дима, вы знаете, что делать, — я прищуриваю глаза, бросая короткий взгляд в сторону двух друзей. Константин явно дал им какое-то тайное задание. Мама, как маленькая девочка, хлопает в ладоши в предвкушении сюрприза. Мне начинает казаться, что сегодня праздник у них обоих. Через две минуты мы выходим из квартиры и разбиваемся на две группы. В лифте я вспоминаю утро, когда неожиданный поцелуй Ковалёва застал меня врасплох. В машине Константин внезапно интересуется итогами моей четверти, о которых позабыла даже моя мама. — Все предметы на отлично, кроме химии. По химии четвёрка, — отвечаю мужчине, пересекаясь взглядами с Ярославом в зеркале заднего вида. — Яр может тебе помочь с химией. Да, сынок? — он обращается к парню, словно доверяет ему не только свою машину, но и меня. Знал бы Константин, чем мы обычно занимаемся с его старшим сыном, как только ночь наступает в городе. Не говоря уже о пошлом тройничке, в котором я состою с недавних пор. — Без проблем, — опять вижу этот взгляд в зеркале заднего вида. Мои щёки покрываются предательским румянцем. — Вот и отлично, — радуется мужчина, а моя мама улыбается рядом. Я нахожу это странным. Вчера она меня чуть не распяла из-за следов крови на простынях, а сегодня вверяет меня в руки Ярослава. Ох, мама! Если бы ты знала, что он ими вытворяет. Там не только химия, там и биология нервно курит в сторонке. Когда мы прибыли к ресторану, я заметила на стоянке знакомые машины. Тётя Женя точно уже была здесь, надеюсь, что она не прихватила с собой Толика. А нет, мне не повезло. Только стоило мне подумать об этом придурке, как его тень промелькнула в одном из окон заведения. Похоже сюрприз будет масштабнее, чем ожидалось. Когда мы входим внутрь, нас встречают вопли гостей, которые сначала орут, взрывая мои барабанные перепонки, а потом начинают фальшиво петь «Happy birthday». Я отхожу в сторону, натыкаясь на Ярослава. Он касается пальцами тыльной стороны моей ладони. Мне становится тепло и уже не так некомфортно от толпы вопящих людей. Брюнет одет в тёмные джинсы, пиджак и чёрную футболку. Орлов словно избегает рубашек в своём гардеробе, в отличие от своего отца и младшего брата. Когда стихийное пение прекращается, все проходят в главный зал к столам. Я ищу своё имя на табличке. Нахожу имена Юли, Димы, какой-то Валерии и Максима. Бросаю взгляд на противоположную сторону стола и вижу рядом «Александра» и «Ярослав». Меня будто молнией прошибает. Интересно, кто занимался рассадкой? Обхожу стол и занимаю своё место. Перед моими глазами появляется яркая блондинка с длинными прямыми волосами и белоснежной улыбкой. У неё огромные миндалевидные глаза тёмно-синего цвета. Рядом с незнакомкой садится Максим, приветствуя девушку. Они явно давно знакомы. — Саш, это Лера. Она дочь лучшего друга моего отца, — заметив мой интерес, нас знакомит Вербицкий, я же только киваю. Она мне не нравится. Мои инстинкты меня не обманывают. Валерия — представительница прекрасной породы чистокровных стерв. Такие часто донимают меня в школе. Похоже, вечер будет не таким приятным, как хотелось бы. — Ты сегодня пьешь? — рядом оказывается Ярослав, я поворачиваю голову и на несколько мгновений задумываюсь, какой же дать мне ответ. С одной стороны, мне всё это время придётся лицезреть распрекрасную Лерочку, от одной только этой мысли в желудке непроизвольно спазмирует рвотный рефлекс. С другой стороны, настроение уже подпорчено, и я не гарантирую адекватную реакцию на алкоголь. — Н-н-нет, — протяжно отвечаю и качаю головой. К блондинке напротив присоединяется Ковалёв. Мои мальчики явно рады видеть белобрысое создание. Через минуту даже Юля начинает беседу с Валерией. За нашим столом на присутствие распрекрасной стервы похуй только Яру. Блондинистая магия на него не действует. — Так что там у тебя с химией? — интересуется Орлов, наполняя мой бокал каким-то ягодным морсом. — Я провалила тест, когда заболела ангиной, а потом переписала его на четвёрку. С теорией и проблем у меня нет, а вот с задачами и уравнениями, — договорив, развожу ладони в привычном жесте. Всё хреново у меня с уравнениями, больше никак и не скажешь. А с геометрией, судя по моим приключениям, ещё хуже. — Это не проблема. Я тебе помогу, — парень проговаривает, а затем прикусывает нижнюю губу. Невольно сглатываю слюну. Я бы тоже хотела сейчас пожамкать её своими зубками. Как же мне сложно держать дистанцию с ним. В зале раздаётся громкая музыка. И где-то в центре помещения разносится рык ведущего вечера, он призывает гостей выйти на танцпол. Оглядываюсь по сторонам и цепляю глазами, как мои мальчики расслабленно болтают с Юлей и Лерой. Ну, ок! — Потанцуем? — протягиваю ладонь Ярославу и наклоняю голову, улыбаясь. Мне срочно нужно покинуть атмосферу этого душного стола. — Не могу тебе отказать, — он принимает моё предложение, оставляя лёгкий поцелуй на моих пальцах. Боковым зрением стараюсь разглядеть лица парней. Они не видели. Лерочка что-то бурно рассказывает, и заворожённым слушателям до меня нет дела. Мы встаём и проходим к центру зала, где уже дрыгается тётя Женя и несколько тучных тётенек. Компания так себе, но всё же лучше, чем тухнуть за столом. На танцполе звучит ритмичная музыка, выхожу к самому центру и в начале накрываю от стыда лицо руками. Затем я смыкаю веки и отдаю своё тело музыке. Первой начинает двигаться под ритм моя голова, затем волна движения разносится по телу. Когда уже не так стыдно и страшно, мои руки расходятся по сторонам, а глаза открываются. Орлов улыбается ярче светомузыки. До него я вообще не любила танцевать. Как всё-таки странно он на меня влияет. Мы двигаем плечами под завораживающий бит. Бит, от которого моим чертям сносит башню. Где-то сбоку вопит тётя Женя, вытворяя странные движения своим телом. Ярослав начинает смеяться, и я с ним. На секунду бросаю свой взор в сторону нашего стола. Валерия что-то шепчет на ухо Ковалёву, и моё сердце нервно вздрагивает. Жгучее чувство ревности подбирается ко мне, медленно утягивая мой разум в воронку.Раз, два, три. Саша, дыши! Проглатываю болезненные ощущения и возвращаю свой взгляд к Ярославу. Он замечает тень грусти на моём лице. Брюнет протягивает ко мне ладонь и вновь улыбается одной только мне понятной улыбкой. Наши пальцы переплетаются, и парень кружит меня в водовороте танца. Тётя Женя опять верещит, на танцпол прибывают всё новые и новые лица. Минут на двадцать я забываю обо всём. Когда ведущий останавливает музыку, мы возвращаемся за пустой стол. Весёлая компашка скорее всего вышла покурить. Мне их не понять, вредные привычки не входили в мой рацион, за исключением, конечно, слабостей к блядскому квадрату. — Ну, и что за история с окровавленными простынями? — нарочито спокойно интересуется Орлов, пока я выбираю между двумя аппетитными салатами. Его вопрос вводит небольшую дозу страха мне в вены. Я уже и забыла, что мы договаривались обсудить сегодня всё, что у меня накопилось на душе. — Я не хотела целоваться с Максом, он больно сжал мою челюсть, и поэтому сначала мне пришлось укусить его, а затем и вовсе ударить его лбом. Это была даже не моя кровь, — понимая, что не отверчусь от ответа, выдавливаю из себя сумбурную историю. — А Женя решила провести уборку в твоей комнате и нашла те самые простыни? — он дополняет мой ответ вопросом, пока я забиваю свой рот салатом. Брюнет вытирает капельку соуса с уголка моих губ. Где-то внутри меня приятно мурлычет душа. — Как я понимаю, вы уже поговорили и решили все разногласия? — Орлов делает неверные выводы, исходя из поведения моей матери сегодня. Мадам Вербицкая порхала по квартире в ожидании праздника. Какие тут беседы по душам с дочерью?! — Нет. Она даже не извинилась, просто решила сделать вид, что вчера абсолютно ничего не произошло, — прожевав второпях еду, горько жалуюсь парню. — Печально, — вздыхает Ярослав, цепляет вилкой кусочек буженины и отправляет его мне на тарелку. Только сейчас понимаю, что о вчерашней ссоре с мамой меня не спрашивал никто из мальчиков. Орлов даже не был свидетелем моего пятиминутного позора, но всё же выполнил своё обещание. И стоило только мне вспомнить о своих парнях, как они возвращаются за стол. Юля меняется местами с Лерой так, чтобы быть поближе к Максиму. У меня дёргается глаз от увиденной идиллии двух странных пар этого вечера. Держать дистанцию одно, а вот всё время проводить с другими девушками — это совсем другое. Ревность уже добралась до моей сути и уже пускает слюни в ожидании своего выхода. Ковалёв что-то отвечает Валерии, и та вдруг ищет глазами Ярослава, а затем указывает на него наманикюренным пальцем. От этого театрального жеста я чуть не подавилась салатом. — Ярик, белый танец. Дамы приглашают кавалеров, а я выбираю тебя, — вот у кого стоит поучиться Обломовой. Лера не просто флиртует, она чувствует себя богиней на этом празднике. — Я ем, — с набитым ртом отвечает парень, полностью игнорируя зов белокурой вейлы*. «Кушай, кушай, мой хороший», — мысленно проговариваю, наблюдая за тем, как брюнет уплетает за обе щеки закуску и салат. Сучка-Лерочка тут же что-то шепчет на ухо Диме, и тот кивает. Где-то в моей груди раздаётся плач сердца, когда Ковалёв поднимается со стула и ведёт белобрысую тварь к центру танцпола. За ними идут Юля и Максим. Ревность прогрызает артерию, ведущую к сердцу, кровожадно улыбаясь. В горле застывает ком. Две пары силуэтов кружатся на танцполе, остальных я не вижу. Глупо улыбаюсь, мне больно. Дышать? Как вообще дышать, когда чужие пальцы поглаживают плечи Ковалёва. Сердце разрывается на части. Он ей улыбается точно так же, как и мне. Меня словно распиливают на кусочки ржавой и тупой пилой. И в этот самый чёртов момент я понимаю, что влюблена в Ковалёва. Влюбленность, надо признаться, горькая штука. Она как рак, о которой ты узнаешь неожиданно. И первой твоей мыслью будет неизбежность скорой смерти. — Саш, всё нормально? — Ярослав замечает моё мысленное отсутствие и задаёт осторожный вопрос. Отвожу взгляд от парочки на танцполе и вижу вопросительный и слегка насмешливый взгляд черных глаз. Где-то внутри словно срабатывает переключатель. Я моргаю несколько раз, а затем еле слышно выдаю: «Всё хорошо». — Тогда я отойду на время, мне нужно помочь отцу с очередным сюрпризом, а потом позвонить маме, — он быстро произносит, а затем его ладонь находит мою под столом, чтобы слегка погладить. Я киваю несколько раз и натянуто улыбаюсь, не оголяя белоснежных зубов. Орлов покидает меня, и снова где-то внутри срабатывает переключатель. Медленная песня заканчивается, и белобрысая тварь оставляет приторный нежный поцелуй на той самой ямочке, что украшает щеку Ковалёва. Меня сейчас вывернет наизнанку. Я поднимаюсь со стула и иду куда-то. Во мне нет злости, она покидает моё тело и внутри становится совсем пусто. Ни сердца, ни души. Мне так хреново и больно, что я еле сдерживаю рвущийся порыв разрыдаться. Мои ноги тащат меня в неизвестном направлении, и первая же открывшаяся дверь оказывается кухней. Прохожу мимо ошарашенных глаз поваров, как будто на моём лице написано: «Со мной не говорить, мне хуёво». Этот поцелуй, возможно, ничего не значил, но от подобной мысли мне не становилось легче. Из кухни я попадаю в лабиринт коридоров, по которым меня проносит, словно в бреду.***
Не понимаю сколько времени проходит и который сейчас час, когда мой мозг перезагружается от чувства холода, которое покалывает кожу пальцев рук. Я стою где-то у запасного выхода из здания, и вокруг ни души. Где-то далеко начинает звучать громкая музыка. Абсолютно не помню, как тут оказалась. Толкаю дверь и выхожу на мороз. Только на улице понимаю, что нахожусь с торца здания, и принимаю решение больше не блуждать по коридорам, а обойти все препятствия со стороны. Потираю голые руки, чтобы хоть как-то себя согреть. И стоит мне только добраться до центрального входа, как я вижу несколько такси, у которых стоят Юля, Максим, Дима, Лера, Толик и ещё несколько парней и девушек. Кажется, один из них пухлый Петя. Интересно, как долго меня не было? — Ой, Сашка, — меня замечает двоюродная сестра, — Может возьмём её с собой? — она поворачивается к Вербицкому, чтобы спросить его разрешение. — Нет, Александра — убийца вечеринок, — колко шутит блондин, и Юля смеётся, прикрывая кулачком свой пьяный рот. Прохожу мимо, сделав вид, что меня не интересуют их подростковые планы. Ковалёв цепляет меня притворно безразличным взглядом. Я умираю от такого отношения к себе. Меня будто пережевали и выплюнули в мусорное ведро. Ухожу прочь, ощущая, как паническая атака подступает к горлу. Стираю с лица капельки пота руками, когда возвращаюсь в главный зал. На танцполе звучит ремикс композиции группы «Горький шоколад»: «Я хочу к тебе! Я хочу к тебе поближе. Я хочу к тебе! Твоё сердце услышать. Я хочу к тебе! Я хочу к тебе поближе. Я хочу к тебе! Твоё сердце услышать». Ярослава нет на месте, ищу его за другими столами, но не нахожу. Затем замечаю, как какой-то мужчина вышел из одного из коридоров, ведущих в помещение. Возможно, он только что ходил курить. — Саш, ты где была? — рядом материализуется мама, она явно напугана и искала меня не несколько минут. — Выходила подышать, — отвечаю, хмурясь от луча, внезапно ослепляющего меня на секунду. Перед глазами плывут белые круги. — Ты какая-то бледная. Найди Ярика, попроси его отвезти тебя домой, — недовольный родитель вглядывается в моё лицо, пытаясь что-то разглядеть. Я же молча киваю и иду к коридору, моя мама подарила мне замечательную мысль. Стены сужаются, и где-то в конце светит уличный фонарь. Каждый мой шаг ускоряет биение сердца, что вновь бьётся, а не только стонет в груди. Мороз снова покалывает мои щеки, когда я во второй раз оказываюсь на улице после внезапного приступа ревности. На одной из скамеек сидит Ярослав и говорит с кем-то по телефону. На его плечи наброшена куртка. Подхожу к нему и присаживаюсь рядом, не издавая ни звука. Он обхватывает рукой мою талию и притягивает к себе ближе, попутно делясь со мной предметом верхней одежды. — Да, мам. Я не забуду дать Тише витамины, — Орлов лениво произносит, словно уже давно устал соглашаться с каждым изречением Марины. — Хорошо, — он начинает растирать под курткой мои оледеневшие предплечья. — Нет, я буду ночевать у отца. Слышу непрерывающийся щебет женщины из телефона и улыбаюсь. Каким бы взрослым не был Яр, его мама всё равно говорит с ним, как с маленьким. Мы несколько минут сидим так, пока разговор не прекращается на пожеланиях приятного времяпрепровождения матери и сына друг другу. — Что это было? — издаю неистовый смешок, как только экран смартфона, принадлежащий Орлову, гаснет. — Гиперопека, — на выдохе отвечает парень, оставляя поцелуй на моих волосах. Он утыкается носом в мою макушку и вдыхает. Теплое чувство начинает полизывать меня изнутри. — Садись ко мне на колени, я тебя погрею, — шепот хрипловатого голоса ласкает мою ушную раковину. Слушаюсь и повинуюсь, и к тому же мысленно отдаю ему низкий поклон. Неловко перебираюсь к Ярославу на коленки, он придерживает меня за руку, чтобы я не шлёпнулась на асфальт. Довольно долго пытаюсь устроиться поудобнее. И причиной тому внезапный приступ смущения, который подкрался ко мне, как невидимка. — Если ещё хоть немного поёрзаешь, я за себя не отвечаю, — сдавленно произносит Яр, сглатывая слюну в процессе. Замираю, словно мне по голове ударили припыленным мешком. Брюнет обнимает меня, касаясь холодным носом моей шеи. Вздрагиваю, когда его обжигающее дыхание приступает к обогреву нежного участка кожи. — Вообще-то, я пришла попросить тебя отвезти меня до… — не успеваю договорить, когда горячий поцелуй оставляет след на местечке у основания кожи. Интересный способ, чтобы согреться. Орлов заводится с полуоборота, посыпая каждый миллиметр оголённых участков шеи и зоны неглубокого декольте нежными прикосновениями губ. Я закусываю щеки, чтобы не выпускать стон, что рвётся из центра груди. — Ещё есть просьбы? — лизнув по родинке, которая была чуть ниже ямочки между ключицами, Ярослав выбивает из меня остатки кислорода. Меня накрывает непреодолимое желание отдаться моменту. Я цепляюсь пальцами за его шею и прячу нос в коротких черных волосах парня. Вдох. Мой разум окончательно сходит с ума. Он властно сжимает мои ягодицы, отчего я невольно сдвигаюсь ещё ближе к нему. — Поцелуй меня, — хрипло умоляю, требуя таких жизненно необходимых уст. Я хочу их. Хочу снова ощутить их вкус. Ярослава не нужно просить дважды, он поднимает голову и притягивает меня, обхватив ладонью затылок. Наши губы врезаются друг в друга. И я задыхаюсь. Но это уже не шутки или глупые метафоры. Каждый раз, когда мне плохо, я каким-то образом нахожу его снова и снова. И никакая боль больше не имеет смысла. Этот момент будет вторым торжеством истины за сегодняшний день. Я влюблена в Яра. Влюблена. Влюбленность — странная штука, её можно испытывать одновременно к абсолютно разным людям. Возможно, что у меня со временем диагностируют раздвоение личности или биполярное расстройство. Однако, сейчас я принимаю всю свою дурость. Мне нравится ощущать настолько чистый и искренний душевный покой, пока моё тело изнывает от желания. Открываю глаза и вижу его черные омуты, которые ловят каждый невербальный сигнал моего лица. — Яр, — шепчу заветное имя ему в губы. — Мм? — он не в силах оторваться от поцелуя, его пальцы жадно исследуют изгибы моего тела, плавая под тканью куртки. — У меня есть ещё одно желание, — я неохотно отстраняюсь и краснею всё сильнее и сильнее. — Какое? — Орлов облизывает губы и приоткрывает рот, чтобы успеть надышаться воздухом, пока мы снова не утонули в поцелуе. — Трахни меня, — просьба рвётся наружу, и мне абсолютно не стыдно, с каким контекстом она прозвучала. В этот момент меня не интересуют проблемы и прихоти двух мальчишек, я хочу ощутить собственную значимость для мужчины.***
Раз, два, три, четыре, пять. Старая Саша вышла погулять. Шесть, семь, восемь, у невинности мы разрешение не спросим. За окном темно. Дурацкие стены розового цвета моей спальни уже не так раздражают глаза. Тусклый свет уличного фонаря освещает два силуэта. Мне немного страшно. На часах где-то полночь. Мои пальцы медленно скользят по широким плечам Ярослава. Я хочу запомнить каждую секунду этого момента. Тихая музыка нарушает ночной покой девичьей спальни. Звуки мелодии исходят из динамика телефона, что уже несколько минут лежат на подушке. Наши глаза прикованы друг другу нерушимой цепью. По моей спине скользят длинные пальцы, медленно подбираясь к собачке на молнии. Сладостный поцелуй соединяет наши уста. Моё сердце вырывается из груди, пробив рёбра. И через секунду, я уверена, что слышу его рваный крик где-то на полу. Моё сознание уплывает вдоль берегов желания плоти. Хочу почувствовать больше. Размыкаю губы, впуская властный язычок, соприкасаясь с бездной. Ощущения настолько сильны, что мне сложно контролировать своё тело. Оно прижимается к Орлову, не ожидая моего мысленного приказа. Молния расходится на моей спине, оголяя кожу, уже покрытую мурашками. Мой любовник ухмыляется от такой неприкрытой реакции моего тела. Я настойчиво ласкаю его язык своим, чертя пальцами узор на его предплечьях. Ткань спадает с плеч, а затем и вовсе оказывается на полу. Ярослав подхватывает свою футболку за воротник и отправляет ненужную вещь куда-то в сторону. Мысленно облизываю каждый сантиметр нагого торса. Мой любовник подхватывает меня на руки и несёт к постели. Нам обоим не терпится отдаться друг другу. Оказавшись на кровати, я ощущаю как полностью лишаюсь власти над ситуацией под весом мужского тела. Яр целует мои губы, а затем подбородок, шею и грудь. Добравшись до ткани кружевного чёрного лифа, он фыркает. Парень приподнимает меня, чтобы расстегнуть застежку, и уже через секунду очередной предмет одежды скрывается где-то в темноте. Его уста обводят вокруг соска, а затем всасывают возбужденный комочек. Стон наслаждения вырывается из моего рта. Этот пошлый звук доводит меня до исступления. Я цепляю пальцами короткие волосы Орлова одной рукой, а другой ласкаю упругую кожу на его спине. Неимоверное чувство возбуждения скручивает внутренние органы. Рваный выдох покидает мои губы, когда поцелуи брюнета спускаются всё ниже. И вот уже пальцы Ярослава цепляют трусики и избавляют меня от самого важного предмета одежды. Похоть скребётся где-то на задворках сознания. Лёгкое прикосновение языка ласкает родинку на внутренней стороне бедра. Я несознательно развожу ноги в сторону, давая Орлову больше места. Меня пробивает лёгкая дрожь, когда уста парня смыкаются вокруг клитора. Поднимаю голову, чтобы встретиться с его плотоядным взглядом, полным желания. Не могу разорвать наш зрительный контакт, пока язык брюнета шаловливо проскальзывает вдоль мокрых складок ко входу во влагалище. Хватаю пальцами подушку, в попытке сдержать очередной похотливый стон. Он забирает мой разум, всасывая нежную кожу собственным ртом. Язык парня играет с клитором, то кружа вокруг, то надавливая в самый центр. Яр словно знает моё тело и читает каждую мысль, вглядываясь в моё обезумевшее лицо. Умираю в буквальном смысле, когда он вводит в меня палец, продолжая ласкать комочек нервов между складок больших половых губ. Не в силах больше наблюдать за столь страстной пыткой, откидываю голову на подушку и закрываю глаза. Его руки скользят вдоль бёдер, раздвигая колени в стороны. И в этой пошлой позе я тону в море истинного счастья. Мне уже не страшно. Разряд электричества зарождается где-то внизу живота и медленно расползается по всему телу. Я испускаю протяжный стон, содрогаясь от разряда, уничтожающего каждую клетку моего организма. Ярослав отрывается от ласк, чтобы сбросить с себя остатки одежды. Прикусываю губы, наблюдая за тем, как мой любовник накрывает моё тело собой. Хватаю необходимую дозу кислорода, перед тем как отдаться Ярославу в поцелуе, что неразрывно связывает наши души в фантастических объятиях. Слегка вздрагиваю, когда к ещё подрагивающему от оргазма входу во влагалище прижимается головка возбужденного мужского полового органа. Он погружается в меня медленно, растягивая неподатливые стеночки. Больно. Больно и так приятно. Всхлипываю в такие родные и ласковые губы. — Тише, дыши, моя хорошая, — Яр тихо шепчет, отрываясь от моих уст на секунду, его руки нежно водят по бёдрам, успокаивая с каждой секундой. Я хватаюсь пальцами за его плечи, словно мне страшно провалиться сквозь простыни и кровать куда-то в бездну. Ярослав практически полностью выходит из меня, а затем вновь вторгается всё глубже и глубже. Развожу бедра как можно шире, пытаясь привыкнуть к болезненности ощущений. — Умничка моя, — мне так приятно слышать, с какой нежностью он произносит каждую букву такой сладкой фразы. Я сжимаю его член внутри себя стенками влагалища, сходя с ума от новизны эмоций, что ещё никогда не трогали мой разум. Орлов толкается в меня снова и снова, неистово целуя мои губы. Нам обоим это нужно — чувствовать истинную близость душ и тел. Языки сплетаются в незабываемом танце наслаждения. Время, словно сумасшедшее, проносится мимо нас. Моё самолюбие тешит каждый стон, что покидает уста Яра. Мне всё ещё больно принимать его. Он властно наполняет моё влагалище снова и снова. Толчки ускоряются, и я впиваюсь коготками в его плечи. Толчок, ещё один, и он наконец-то покидает меня, когда вязкая тёплая жидкость изливается на мой живот. — Чёрт, — хрипит парень, его дыхание полностью сбито от наслаждения. — Что такое? Ты не успел? — первое, что мне приходит на ум — это преждевременная эякуляция. Мне не на шутку становится страшно. Я ищу в полумраке его лицо. — Нет. Я не успел спрятать от тебя своё сердце, — когда его искреннее признание оглушает мой разум, его губы касаются моих, сминая в самом страстном поцелуе, который когда-либо знала Вселенная.