***
После уроков я отправилась на такси к Ярославу. Мы должны были встретиться ещё вчера, но его задержали в академии. Учёба в медицинском занимала больше времени, чем на юрфаке. Такие выводы сформировались в моей голове после наблюдения за парнями. Макс и Дима, казалось, вообще не заморачивались по поводу универа. Они не пропадали в библиотеках и не зубрили конспекты. Ярик же большую часть времени уделял именно учёбе. Он частенько был… Заёбаным. Как бы грубо не звучало это слово, но оно как никакое другое описывало его ежедневное состояние. Это можно было определить по его голосу и уставшим глазам. Мы виделись в понедельник, он привёз маме витамины, которые заказал Константин, но сам забыл забрать. Я, конечно, понимаю, что дети всегда готовы помочь родителям. Но увидев его измученное усталостью лицо, мне захотелось упрекнуть Вербицкого-старшего, который явно не думал о том, что его сыну требуется отдых. После этого случая я стала замечать, что во мне растёт хищный зверь с сильными защитными инстинктами. Выйдя из такси, подхожу ко входной двери, она приоткрыта. Странно. Захожу в дом и оглядываюсь по сторонам. Стоило, наверное, постучать. Делаю несколько шагов по длинному коридору, никого не видно. Даже Тиша меня не встречает. — Яр, ты здесь? — произношу довольно громко, даже слишком. В ответ — тишина. Хмурю брови и морщу нос, а затем достаю телефон из кармана и набираю номер Орлова. «Мое сердце бьется Из-за тебя так бьется Ты заменяешь солнце Ты заменя… (ты заменя…) Из-за тебя (из-за тебя)*». Слышу, как разносятся слова из песни и звучит ритмичная мелодия. Иду на звук в спальню Яра. По всей комнате разбросаны вещи и учебники. Хаотичная обстановка выглядит довольно непривычно. Ярик любит порядок. На кровати лежит смартфон, на экране которого высвечивается «Булочка». Закатываю глаза, осознавая, что Орлов не нашёл других слов, кроме как названия хлебобулочного изделия, чтобы меня записать. Однако, мне льстит мелодия, стоящая на звонке. Мило и совсем на него не похоже. Выхожу из комнаты и направляюсь на кухню. Может он там. Через несколько мгновений понимаю, что оказалась права. Ярослав спит, сидя за столом. Его щека мирно покоится на блокноте, а в пальцах подрагивает шариковая ручка. Снимаю с себя куртку и бесшумно укладываю её на соседний стул. Не хочу, чтобы он проснулся. Его спина медленно вздымается, в то время как лицо спокойно и прекрасно. Я уверена, что сейчас Орлов даже не видит снов. Парень явно пребывает в глубокой стадии сна. Сижу в полной тишине, минут пять наслаждаясь вторым эффектом «слоу мо» за день. Похоже, я могу целую вечность смотреть за тем, как падает снег и спит Ярослав. Приятное чувство мурлычет в груди, когда не нужно прятать глаза. Когда можно не отрываясь изучать каждую черту его лица. Мужественный подбородок, словно прорисованный чёткими линиями. Пухлые губы почти идеальной формы. Тёмные густые брови и пушистые ресницы. Жалко, что в таком положении не видно моей любимой родинки. Скорее всего, она отпечаталась на странице исписанного блокнота. В какой-то момент он открывает глаза, дополняя картину зачарованным сонным взглядом. В тёмных омутах ещё плещется таинственный мир сновидений без сна. — И давно ты тут сидишь? — спрашивает брюнет сонным хриплым голосом, от которого у меня мурашки разбегаются по коже. Я всё ещё под эффектом «слоу мо». Моя душа готова остановить время, чтобы остаться рядом с ним навеки. — Минут пять, может больше, — качаю головой, продолжая непрерывно смотреть в его глаза. — Прости, я не заметил, как уснул, — парень поднимает голову, и я замечаю, как отпечаталась страница на его щеке. Слегка улыбаюсь милой картине, что предстала передо мной. Родинка. И всё-таки у меня фетиш на родинки. — Дверь была приоткрыта, и я решила войти, — говорю медленно, в унисон со временем, что решило сбавить привычный ход, нехотя повинуясь приказу моей души. Орлов же оглядывается по сторонам, будто что-то потерял. — Тихон! Тихон! — он неожиданно громко начинает звать пса, и до моей головы доходит, что пушистый комок не встретил меня, как обычно, в коридоре. В душе просыпается тревога. Тишка не откликается на имя. Ярослав встает и резко срывается с места, с такой же скоростью сердце вырывается из моей грудной клетки. Я бегу за ним по коридору, затем по лестнице наверх. Буквально за несколько минут мы успеваем заглянуть в каждую комнату. Но Тиши нигде нет. После безуспешных поисков в доме, Яр выскакивает на улицу в одной футболке. Я же несусь по коридору на кухню за курткой и обратно, на выходе хватаю зимнее пальто парня. Выбегаю на улицу, Орлова нигде нет. Сердце начинает бешено биться, его подгоняет страх и чувство вины. Мне стоило сразу разбудить парня, а не залипать рядом с ним, разглядывая каждую черту лица. — Тиша, малыш, где ты? — слышу, как голос Ярослава доносится откуда-то из чащи леса, что прилегает к дому. Бегу на душераздирающий звук и даже не понимаю, как перепрыгиваю через металлический забор. Ищу глазами следы на снежном покрове. Их нет. Меня накрывает паника, всё вокруг начинает кружиться. Деревья, кустарники, дом, изгородь. Идиотка, ты всё испортила! Задыхаюсь, сжимая плотную ткань пальто в руках. Пульс колотится в ушах, заглушая любые другие звуки. Я не слышу Яра, не слышу, как падает снег. Перед глазами расплываются блёклые пятна. — Саш, пойдём, кажется я нашёл его следы, — где-то сбоку сквозь пелену страха ко мне пробирается его голос. Болезненно вдыхаю воздух, пытаясь прийти в себя. Отвожу взгляд в сторону и протягиваю ему пальто. Не хочу, чтобы он заметил, как мне страшно. Моя рука оказывается в объятиях его холодной и дрожащей ладони. Нас обоих трясёт, и это явно не от холода. Мы пробираемся вглубь чащи и выходим на узкую тропинку. Я замечаю мелкие следы на снежном покрове. Они довольно свежие, что дарит мне капельку такой необходимой надежды. Мы идём по следам. — Прости, — тихо произношу мысли в слух. — За что? — я не смотрю на него, но чувствую лёгкое недовольство. Он крепче сжимает мою руку. — Мне стоило сразу подумать о Тише и разбудить тебя, — прерывисто отвечаю, покусывая губы, проговаривая слова. Отчаяние так и рвётся наружу. — Тебе не за что извиняться. Я забыл закрыть дверь, хотя мне казалось, что закрыл… — договорив, парень громко выдыхает, и я решаюсь взглянуть на его лицо. Оно растерянно. В моей памяти отсутствуют похожие моменты. Обычно Орлов прятал свои чувства за тёплой маской спокойствия. Непривычно видеть его таким. — Тишка, малыш, отзовись! — Ярослав снова кричит, в надежде услышать знакомый лай. Моя душа разрывается на части. Тишина. Мы бредём по лесной чаще по маленьким следам. Я боюсь заговорить, когда нам так тревожно. Слова кажутся такими лишними. Снег продолжает лететь с небес, но уже не выглядит таким волшебным. Чувствую, как наши дрожащие пальцы переплетаются в объятиях тоски и тревоги. Ярик кажется сейчас таким уязвимым. Именно это слово на все сто процентов описывает его душевное состояние. Мы шагаем по густому снежному покрову, и я чувствую, как мои ступни всё больше углубляются в холодную белизну. С каждой минутой снегопад усиливается, создавая мерцающую пелену вокруг нас. Но мы не можем замедлить свой шаг — нам обоим нужно найти пушистого пса. Лесная чаща, которую мы преодолевали, словно поглотила нас своими мрачными и замысловатыми тропами. В какой-то момент мне начинает казаться, что нас самих придётся искать. Наконец-то, мы выходим к небольшой реке, застывшей под слоем льда и снега. У берега стоит испуганный пёсик, но это не Тиша. Маленькая собачка породы чихуахуа смотрит на нас огромными круглыми глазами. Она вся трясётся, к ошейнику прикреплён поводок, а вокруг никого. Твою мать! Мы шли по следам другой собаки. Сердце делает сальто назад в грудной клетке от осознания, сколько времени мы потеряли. — Малыш, иди ко мне, — присев на корточки произносит Ярослав, протягивая к пёселю руку. Собачонка только поджимает ушки, продолжая трястись от холода. — Ну же, не бойся, — шепчет парень. Чувство безопасности побеждает страх, и чихуахуа медленно подходит к нам, если быть точной, ей или ему больше нравится Орлов. Собачка утыкается носиком в ладонь парня, и тот воспринимает это как согласие на спасение. Он берёт хрупкое создание на руки, а затем прячет его под пальто, прижав к сердцу. — Где же Тиша? — мой голос дрожит, но не от холода, а от отчаяния. Мы нашли собаку, но не ту. Ярослав молчаливо смотрит на меня, в его бездонных очах столько боли и эмоций, которые взрываются прямо здесь и сейчас. В моей душе что-то дрогнуло. Между нами замер воздух. Я хочу его обнять, даже если это убьёт меня. — Нам стоит отнести пса домой и позвонить моей маме, — Орлов говорит, а затем ищет свой телефон, стуча свободной рукой по карманам. Он его забыл, когда выбегал из дома. — Держи мой, — достаю свой смартфон и протягиваю его брюнету. Парень набирает номер, и мы в полной тишине слушаем звук гудков. Я готова поклясться, что от ожидания его сердце уже пробивает рёбра, чтобы выпасть из грудной клетки на снег. — Алло, — из-за мёртвой тишины вокруг, мой слух прекрасно улавливает голос Марины, что звучит из динамика телефона. — Мам, ты только не волнуйся, я Тишу потерял, — зажмурив глаза, довольно нервно произносит Ярослав. Он громко выдыхает, словно эти слова стоили ему нескольких лет ещё не прожитой жизни. — Не волнуюсь, он со мной. Я заезжала домой, пока ты спал. Прости, дорогой, я забыла оставить записку, — после неловкого смешка, отвечает женщина. Жалко, что она не здесь. Я бы одарила её убийственным взглядом. Смешно ей. Яр громко выдыхает, его глаза краснеют, и мне начинает казаться, что они наполняются влагой. Но через секунду он волшебным образом сдерживает эмоциональный порыв и по щелчку пальцев почти приходит в норму. Почти. — Я тебя не прощаю, мам. Вечером поговорим, — слова парня вводят меня в мысленный ступор. Как так? В моей голове не укладывается, я бы не смогла сказать такое матери. Ярослав не дал Марине ответить, сбросив вызов. Мне не понравилась её реакция на слова сына, но всё же. Как-то грубовато. Он возвращает телефон, и когда я прячу устройство в кармане, моя рука оказывается в холодных объятиях его всё ещё дрожащей ладони. — Почему ты так сказал? — заглядываю в его тёмные омуты, когда мы начинаем двигаться в сторону дома. Он сводит брови к переносице и качает головой. — Моя мама — абсолютно безответственный и инфантильный человек, и я устал напоминать ей о том, что она живёт не одна, — хрипло проговаривает Орлов, перебирая своими пальцами мои. Почему-то мне стало казаться, что написание записки — было не единственным, о чём сегодня забыла Марина. Я в очередной раз ловлю себя на том, что пытаюсь найти ответы, стараясь прочитать их по лицу парня. Время замедляется, а снег замирает в воздухе. Ярик пытается успокоить себя, поглаживая мою ладонь большим пальцем. Он закусывает нижнюю губу зубами, а под его левым глазом вздрагивает мышца. Мой храбрый и сильный мальчик определенно устал. Я бы хотела знать обо всём, что происходит в его жизни, и хоть как-то ему помочь. Но Орлов был человеком довольно закрытым и даже чересчур самостоятельным. Он привык помогать всем и, вероятнее всего, частенько эта помощь отнимала у него много сил.***
Мы вернулись в дом, и у нас практически не осталось времени на химию. Яр дал мне свои конспекты, по которым он готовился к экзаменам в школе, с требованием их прочитать до следующего занятия. Орлов вызвал мне такси, и я уехала домой. Он сказал, что ему нужно выучить конспекты и найти хозяев потеряшки, что мы нашли в лесу. Я не хотела уезжать, но брюнет не принял моего отказа. По дороге домой мои мысли терзали разум. Мне стоило остаться. Ему нужна была моя помощь. Выйдя из лифта, иду к двери и боковым зрением замечаю, что на лестничной площадке между этажей, у открытой форточки курит Максим. — Почему не на балконе? — неосознанно задаю вопрос. Блондин бросает в мою сторону короткий насмешливый взгляд, от которого у меня пробегают мурашки на затылке. В ртутных омутах переливаются сотни оттенков. Он глубоко вдыхает сигаретный дым через фильтр, зажатый между губ. — Твоя мама запретила курить в квартире. Балкон тоже под запретом, — меня не удивляет ответ, к такому выводу я бы могла прийти и без его слов. Меня удивляет то, что Макс согласился с моей матерью. Он стоит здесь — и это выглядит как поражение Вербицкого в постоянном противостоянии с нашими родителями. Сама не понимаю, как начинаю спускаться по лестнице. — Как прошли занятия по химии? —интересуется Максим, выдыхая едкие клубы табачного дыма. Все его привычки губительны. Он словно идёт по пути саморазрушения, намеренно отравляя свою жизнь. Зачем я подхожу к нему? Почему мне нравится, что блондин решил поболтать со мной, пока из форточки на площадку залетают снежинки? — Никак. Мы потеряли Тишу, искали его больше часа в лесу, — мой голос звучит так, словно что-то внутри меня требует капельки утешения. — Нашли? — Макс перебивает меня, не дослушав. — Нашли чихуахуа. Яр позвонил матери и оказалось, что она забрала собаку, а написать записку забыла, — договорив, издаю истеричный смешок. Мне не смешно, я вся испереживалась, виня себя в случившемся. — Ебанашка, — выплёвывает Вербицкий, стряхивая пренебрежительным жестом пепел с сигареты в форточку. Его лицо искажается из-за злобной гримасы. — Ты про Марину? — уточняю. Мало ли... Вдруг он перестанет быть сопереживающим и решит меня оскорбить ни с того, ни с сего. Перепады в настроении — его фишка. Мне не привыкать. — Конечно про Марину, — Максим наклоняет голову вбок и усмехается. В воздухе пахнет табачным дымом, который медленно пробирается в волокна моей одежды. — Я себя винила в том, что Тиша сбежал, — не знаю, зачем говорю это. Возможно, потому что мне хочется, чтобы меня пожалели. — И почему же? — блондин снова наклоняет голову вбок, но уже до хруста в шее. Он расслабленно выдыхает очередную порцию дыма, прикрыв глаза от удовольствия. Замечаю, что парень выглядит уставшим, не таким заёбаным как Ярослав, но всё же уставшим. — Когда я пришла, дверь в доме была открыта. Тиша меня не встретил, а Ярик спал, — замолкаю, чтобы не проболтаться о том, что залипла наблюдая за тем, как спал Орлов. — В общем, я не подумала о Тихоне и не сразу разбудила Яра. — Ставлю на то, что дверь Марина не закрыла, — скорее всего, Максим прав. — Забыла, наверное, как всегда, — добавляет парень, театрально разводя руки в стороны. Он качает головой, а затем делает очередную затяжку. Я замечаю, как сигаретный дым помогает ему расслабиться. — Тебе Марина не нравится из-за того, как твоя мама относилась к ней? — задаю довольно смелый вопрос, осознавая, что могу получить в ответ — оскорбление или очередной приступ психоза. — Я её ненавижу. И причина не в моей матери. Марина использовала Ярослава, чтобы отец исполнял её хотелки. А сама могла забыть забрать Ярика из детского сада, — Максим хрипит и загибает мизинец левой руки. — Таскала любовников домой, отправляя сына на тренировки или к бабушке, — он произносит, загибая безымянный палец. — Ты была права, когда говорила, что Яра не воспитывал мой отец. Его воспитала ба, — парень отмахивается, расправляя пальцы левой ладони. — Ты никогда не говорил о вашей бабушке, — пытаюсь перевести тему, чтобы демон внутри Вербицкого не проснулся. Я уже жалею о своём вопросе, касающемся Марины. — У нас самая охуенная бабуля на свете. Помню, как она забрала меня из садика, и мы поехали есть блинчики с творогом. А когда вернулись домой, позвонил отец, и сказал, что эта шлюха не приехала за сыном. Мама тогда болела, не вставала с кровати. И мы отправились через весь город за Яриком. Никогда не забуду, как он сидел там один. До чёртиков напуганный, словно его бросили. Вот такая у Ярослава «идеальная мать», — последнюю фразу он произнёс с чистейшей ненавистью. Не говоря уже о том, что он практически кричал всё это время. Его не отпускала злоба. Даже сигарета не помогала. — Зато бабушка охуенная, — произношу практически шёпотом, сглатывая слюну, чтобы не заплакать. Перед моими глазами разворачивалась мысленная картинка. Светлый мальчик держит бабушку за руку в пустом помещении детского сада, а на стульчике сидит малыш с черными грустными глазами. Такой одинокий, забытый мамой. — Самая охуенная. Она подарила Марине Тихона со словами, что хотя бы собака научит её ответственности, — практически также тихо, как я, проговаривает блондин. На его лице всё ещё кипят эмоции, но он успокаивается, заметив, как побледнело моё лицо и подступили слёзы к глазам. — Поехали к Яру, — озвучиваю самую безрассудную просьбу, что только пришла ко мне в голову. — Зачем? — Макс тушит сигарету об оконный проём и смотрит на меня с недоумением. Он треплет выбившуюся прядь своих волос, словно пытаясь отвлечь себя от грустных воспоминаний. — Ярику нужна помощь. Я знаю, что вы не особо ладите. Но ты ему нужен. Он заебался. Давай хотя бы поможем ему найти хозяев той чихуахуа, которую мы нашли в лесу, — говорю это и сама не верю в то, что Максим согласится. Уж слишком сложным он был человеком. Смотрю в его глаза, мысленно умоляя выключить ублюдка и, наконец-то, включить брата. — Ладно, поехали… — он кивает, заставляя меня улыбнуться.***
Вербицкий довольно быстро собрался, и мы отправились к дому Орловых. По дороге Макс заказал доставку еды, потому что с самого утра ничего не ел. Его усталый вид навёл меня на мысли о том, что парень снова принялся читать дневники своей матери. Белоснежные хлопья парят в воздухе, словно фееричные перышки, создавая чарующую атмосферу сонного города. Смотрю в окно и чувствую, как волшебство наполняет воздух, словно чарующий шепот прикосновения зимы. Снег падает так медленно, словно под эффектом «слоу мо». Максим молчит, погруженный глубоко под своими мыслями. Его скулы напряжены, а на лице нет-нет да проскальзывает удивление, возможно, от собственного поступка. Сидя в автомобиле, мне кажется, что мы потеряны среди снежной бури. Становится прохладнее, но я не ощущаю холода. Снег обволакивает все вокруг, создавая иллюзию сказочного мира, где время останавливалось, а сердце мечтает о надежде, что прольёт свет и укажет нам путь. Когда мы подъезжаем к дому, на улице уже темнеет. Белоснежные хлопья кружат в воздухе, отражая свет уличных фонарей. Я выхожу из машины и иду к двери, Максим следует за мной. Мне кажется, что он может передумать и уехать, бросив меня здесь. Но этого не происходит. Когда мы подходим к двери, именно он нажимает на кнопку звонка. Моё сердце начинает бешено биться. А что, если Яр откажется принимать нашу помощь? Что, если ему не понравится мой поступок? Очередной приступ тревоги накрывает меня с головой. Мы замираем в ожидании. Рядом с дверью загорается свет в окне. Я слышу шаги, или мне это мерещится. — Что вы тут забыли? — отворив дверь, недовольно бормочет Ярослав. Мы для него словно ещё одна проблема, которую уготовил сегодняшний день. Мне не обидно, нет. Я понимаю, что он чертовски устал. — Пришли помочь тебе с собакой, которую вы нашли, — Максим бросает фразу, словно одолжение, и, не дожидаясь приглашения, входит в дом. Яр бросает в мою сторону убийственный взор, вероятнее всего, мысленно перебирая с десяток проклятий в своих мыслях. — Проходи, не мёрзни, — говорит брюнет, продолжая прожигать меня своими чёрными глазами. Я вхожу в прихожую и расстегиваю куртку, не отрывая очей от недовольного парня. — Мы займёмся поисками хозяев пса, а ты будешь учить свои конспекты, — смело заявляю, чувствуя холод, что гуляет вдоль моего позвоночника. Несколько раз моргаю, включая режим дурочки, пока Орлов сверлит меня взглядом. — А кто будет готовить ужин? Чихуахуа? — цокнув языком, интересуется Яр. Максим смеется. Ему смешно. — Я заказал доставку на дом, учи свои конспекты. И перестань дуться на Сашу, она хочет тебе помочь, — Вербицкий переводит свой взгляд с брата на меня и обратно. Блондин улыбается, словно наслаждаясь моментом. Что его так забавляет? То, что между мной и Яриком повисло напряжение, или тот факт, что он стал героем, в чьей помощи нуждался Орлов, сам того не зная. — Ладно. Я покормил пса и сделал фотографии. Можете написать в местные чаты. Сейчас пришлю вам список, — смирившись, произносит брюнет. Он протирает уставшие глаза руками и идёт в сторону кухни. Максим оглядывается по сторонам, шагая за братом. Я же плетусь следом, опустив голову. — Кстати, где здесь находится твоя красная комната? — Вербицкий, сдавив в горле смешок, обращается к Орлову. Красная комната? Я и забыла об этом. Собственно, по большей степени, не восприняла всерьез. — Сначала найди хозяев чихуашки, а потом я разрешу тебе подрочить в моей красной комнате, — с язвительной усмешкой отвечает Яр, входя на кухню. Его ответ не кажется мне смешным. Честно говоря, у меня начинает подёргиваться глаз. Шуточки шуточками. А что, если такая комната действительно существует? Нет. Бред! Или не бред? Когда мы проходим на кухню, Макс подходит к собачке, а затем хватает её и трясёт испуганного пса в руках. — Ну что, везунчик. Будем искать твоего хозяина, — весело произносит парень, а затем цепляет подвеску на ошейнике и начинает смеяться. Мы с Яриком переглядываемся, не понимая, что происходит. — А вы в курсе, что собачку зовут Сашуля? — ртутные глаза сверкают в теплом освещении. Шуточка не зашла. — Неправда, — бормочу под нос и быстрым шагом направляюсь к Максиму. Он дьявольски улыбается, когда мои глаза падают на надпись, что была выгравирована на подвеске. Сашуля. Потеряшку действительно назвали моим именем.