Малфой и магглы

Утром следующего дня Малфой выжидающе смотрел на гриффиндорцев, надеясь увидеть среди них растрепанную голову Поттера. Блондин и сам не знал, чего ожидать после того, что случилось между ними вчера под покровом ночи: казалось бы, обыкновенный поцелуй, сколько таких у него было с той же Паркинсон, другими девушками, да даже с Блейзом на спор, но почему-то именно эти два быстрых поцелуя с Гарри настолько впечатлили слизеринца… и запали в сердце. Драко не хотел признавать этого факта, но бессонная ночь многое помогла расставить по своим местам. Ввалившись в слизеринскую гостиную, Малфой наткнулся на пристальный взгляд Забини, Паркинсон и Нотта, игравших в волшебные карты. — Эй, Драко, присоединишься? Играем на желание, проигравший должен стащить с Грейнджер трусы! — хохотал Тео, явно уже выпивший. — Паркинсон тоже интересуют чужие девичьи трусы? — отстраненно проговорил Малфой, все еще находясь на волне неясной эйфории после поцелуя. — Так над грязнокровкой пошутить — всегда в радость, — засмеялась Пэнси. Ясно. Тоже подвыпившая. — Меня не интересует грязнокровкино нижнее белье, — фыркнул блондин, поднимаясь по лестнице к мальчишеским спальням. — Надо же, Драко Люциус Малфой не хочет поучаствовать в игре на столь интересное желание! Драко, ты теряешь хватку! — продолжил Нотт, хитро улыбаясь. — Драко, ты подозрительно счастливый, — повернулся к нему Блейз. — Серьезно, я последний раз такую улыбку на тебе видел, когда ты совсем мелкий был. Поделишься радостью? — Не-а, — Малфой зашел в спальню и, пройдя мимо Гойла и Крэбба, рухнул на свою кровать и с какой-то необъяснимой ему самому улыбкой отвернулся к стене. Взмахнув палочкой, парень задернул полог кровати и провалился в свои мысли. Они. Поцеловались. С Поттером. Ладно, если первый быстрый, но все же поцелуй, можно считать каким-то наваждением обоих, то вот второй резкий смазанный поцелуй от гриффиндорца… Пусть он был порывом, но Драко был уверен — порыв осознанный. И… твою ж пикси. Малфой совсем не против этого порыва. Блондин снова предался воспоминаниям о том, что произошло минутами ранее. Итак, первое, что он заметил: какие-то познания о поцелуях у Поттера все же есть, и поэтому, пусть поцелуй оказался из-за Снейпа довольно быстрым, но он определенно… неплохой. Второе: губы у Поттера действительно очень мягкие, теплые и, несмотря на то, что он постоянно их покусывает, терпкие и нежные. Третье: на вкус Гарри как смесь кокоса, хвои — прямо как аромат той самой первой зажженной Малфоем свечи — и почему-то корицы. Четвертое: ему. Понравилось. Понравилось целоваться с парнем. Понравилось целоваться с Поттером. Отец, как хорошо, что у тебя хреновые познания в легилименции, иначе, кажется, от Драко давно уже ничего бы не осталось. Слизеринец снова протянул пальцы к своим губам, с нежностью трогая. Все произошедшее казалось каким-то реальным и нереальным одновременно. Если бы кто-то сказал ему месяца два назад, что он поцелуется с мальчиком-который-выжил и ему это понравится, Малфой непременно бы заавадил того придурка. А тут он с испугом, улыбкой и неясным вожделением словил себя на мысли, что непременно повторил бы поцелуй еще раз, и сделал бы все возможное, чтобы он продлился как можно дольше. Интересно, а что сейчас думает Поттер? Доволен ли? Испуган? Или тоже мечтает повторить? Малфой определенно хотел бы, только не знал, как теперь вести себя по отношению к Гарри, чтобы при этом и продолжить строить себя обычного (Малфои не могут себе позволить вести себя не по-плебейски к таким, как Поттер!), но и… быть тем, кем он хочет быть. Более близким. С удивлением Драко вспомнил их небольшую спокойную беседу в коридоре возле Большого зала, разговор с двумя гриффиндорцами в старой аудитории и потом, после ходьбы и беготни… Как ни странно, с ними вполне можно построить хороший диалог без всякого сарказма и издевательств, и ему было довольно легко говорить с ними, обсуждать… Надо же, они вполне могли бы подружиться. Какой ужас для слизеринца. Какой ужас для Малфоя. Какое удивление и желание для Драко. — Драко! — в комнату зашла Пэнси и, стуча каблучками, подошла к его кровати и резко открыла полог. — Надо поговорить. Блять, Паркинсон. Не до тебя сейчас. — Пэнси, я сплю, — стараясь изобразить сонного себя, пробурчал блондин, не поворачиваясь к девушке. — Крэбб, Гойл, идите поиграйте с Ноттом и Забини. Живо! — рыкнула она так, что парни, кивнув, соскочили с кроватей и вышли в гостиную. Пэнси в ту же секунду наложила заглушающее на комнату и села к Малфою на кровать. — Кто проиграл? — Что? — девушка непонимающе воззрилась на него. — Кто проиграл и будет стаскивать трусы с Грейнджер? — Я, — засмеялась Пэнси. — У меня на это есть три дня. А теперь давай, рассказывай. — Что тебе рассказывать? — Что было между тобой и Поттером? Слизеринец резко развернулся на кровати, тщательно пряча взволнованность от ее слов, и обозленно фыркнул: — Ты что несешь? — Драко, мой милый Драко, я же уже говорила, что когда тебя ловят на чем-то, ты всегда злишься. Как и тогда, когда хочешь скрыть свои эмоции, — заулыбалась Пэнси. Вот сука. — А я тебе говорил, что между мной и Поттером нет ничего, кроме ненависти, и… — …и именно поэтому тебя сегодня всего трясло, когда он долго не появлялся на поверхности воды, и ты был близок к тому, чтобы спрыгнуть туда за этим придурком самому. Мне казалось, что мы с тобой уже поговорили и ты спокойно признал факт того, что да, я что-то знаю. Да, мне плевать, что между тобой и Поттером происходит, но я уже объясняла, что не надо меня обманывать, да и себя тоже. — Что тебе от меня надо вообще? — устало произнес блондин. — Я правда хочу отдохнуть. — Ты пришел поздно вечером, пришел с такой счастливой улыбкой, будто твою мечту исполнили. Ты с такой же улыбкой на подарки от Поттера смотрел. Так что… сопоставить факты для меня труда не составит. Я не буду разбалтывать ничего, могу даже Непреложный обет дать, но… я хочу знать, что это было. Секс? Минет? Поцелуй? — Драко дернулся, и Паркинсон победоносно заявила: — Поцелуй, ну конечно! — Парк… — Ладно, Драко, успокойся, правильно, вы не торопите события, и я надеюсь… — Ты завалишь, блять, или нет?! — заорал слизеринец, вскочив с кровати. — Ты пришла сюда, чтобы мне мозг поклепать?! Если да — то съебись и подойди ко мне завтра, мне сейчас вообще не до тебя, если нет — то говори сразу и прямо, что тебе от меня нужно, и нехрен мне зубы заговаривать своим Поттером!.. — Он уж скорее твой Поттер… — Паркинсон, твою ж пикси, пошла вон, пока я тебя не вышвырнул отсюда за шкирку!!! — Малфой был не просто зол, а взбешен. Надо же, буквально несколько минут назад он буквально светился от немыслимого ранее счастья и какой-то доли морального удовлетворения от, казалось бы, быстрого и смазанного поцелуя с Поттером, так уже теперь все снова… паршиво. И ярость в груди Малфой ощущал прямо физически. — Ладно! — девушка подняла руки в примирительном жесте. — Я не только об этом хотела поговорить. Ты знаешь, каким образом Поттер так долго в воде продержался? У него не было заклинания пузыря, как у остальных участников. — Жабросли, — ответил слизеринец. — Ему… — Дай угадаю: дал их Долгопупс? Драко нахмурился. — Ты нас подслушивала? — Вы об этом говорили? — Не отвечай вопросом на вопрос, Паркинсон! — Не шипи, змеюка, — усмехнулась она, правда, Малфой заметил в ее взгляде нотку грусти. — В общем, сегодня с утра я видела, как Грюм беседует с Долгопупсом и, похоже, использовал на нем Империо, потому что после этого он — в смысле, Долгопупс — неестественно для себя выпрямился и пошел прямо к кухне, хотя мы только вышли из Большого зала. Оттуда к нему вышел Добби с какими-то стекольными глазами и дал ему какую-то фигню. Потом Долгопупс встретил Поттера у выхода на состязания, на причале, и отдал ему то, что до этого передал ему Добби. Поттер, кстати, выглядел вообще непонимающе, но это что-то взял. А теперь вспоминай, что было на причале, перед самими соревнованиями? Драко скрестил руки на груди и недовольно сопел. — Перед самым началом меня Гойл забалтывал. Я пару раз бросил взгляд на Поттера и… — …и ты — идиот, я поняла, — произнесла Паркинсон, игнорируя фыркнувшего Малфоя. — В общем, Аластор что-то Поттеру прошептал, и тот съел что-то из того переданного свертка! По оттенку сверток был похож на тот, что ему дал Долгопупс! Теперь до твоей белобрысой головы доходит? — вопросительно взглянула на него. Твою ж пикси. Паркинсон, тебе впору идти в авроры. Всех уебешь своей слежкой и умением расставить все по местам. — Блядство… это же… — Вот именно, Драко. Вот именно… — вздохнула Пэнси. — Ты хочешь сказать, что Аластор зачем-то заколдовал Долгопупса и Добби вместо того, чтобы эти жабросли ему притащить самому? Блять, но это… странно, — нахмурился блондин. — Странно. Но вот если замышляешь что-то и стараешься делать все возможное, чтобы тебя ни в чем не заподозрили — впору использовать непростительные, особенно когда у тебя на это есть разрешение Министерства, одобрившее обучение студентов этим заклинаниям, — высокомерно произнесла брюнетка. — Ну, до тебя доходит? Аластор действительно творит что-то странное. Хотел бы сам помочь Поттеру — помог бы и попросил не говорить об этом, а шрамоголовый же гриффиндорец, честный и преданный, никогда бы не выдал своего спасителя, если бы тот об этом попросил. Так что… Может, это реально Грюм закинул имя Поттера в Кубок? Для своих целей? И что сам шрамоголовый ни при чем? — Он и так ни при чем, Пэнси, и не кидал свое имя в Кубок, это точно, и свое участие действительно ненавидит, — парень сел рядом с Паркинсон. — И если ты сейчас еще раз ляпнешь что-то в духе того, что я это знаю, потому что между нами что-то есть, то вылетишь отсюда. — Я просто констатировала факт, мой дорогой Драко, — хмыкнула Пэнси. — Ладно, не буду вообще говорить, это останется на остатках твоей совести. В общем, что мы имеем: Грюма, которому зачем-то нужно, чтобы Поттер обязательно участвовал и желательно — победил в Турнире, иначе бы так не тянул его вперед, помогая с теми же жаброслями. Значит, что-то должно произойти на финальных состязаниях. Поттер может быть в опасности, а учитывая, что все проходит в Хогвартсе — и мы все тоже. И… Драко… ты давно общался с отцом? — вдруг спросила девушка. Малфой с изумлением взглянул на Паркинсон, пытаясь уловить в ее глазах какой-то подвох, но видел лишь обеспокоенность. — Письмо он мне писал где-то в ноябре, даже с Рождеством меня в открытке поздравляла мама. А лично я его видел еще летом. А что? — Я на два дня на каникулах сматывалась домой с разрешения Дамблдора, и… в общем, я заметила, что у отца активизировалась метка, — выдохнула она. — Ты знаешь, какая именно, у твоего тоже есть. Она как бы не совсем проявила себя, но… как бы более яркая стала. Меня это… пугает. А что, если это Он вернулся? Сам-знаешь-кто? И вдруг Грюм на самом деле работает не на Аврорат и не на Дамблдора, а на Него? Просто посуди, странно: как только Аластор появляется в школе, начинается обучение Непростительным заклятиям, хотя раньше их в школе запрещали изучать, потом в Кубке неожиданно оказывается имя Поттера и, как я уже заключила, ему, скорее всего, грозит опасность на финальном этапе? Что, Тот-кого-нельзя-называть решил таким образом разобраться с мальчиком-который-выжил? Он же явно зол на Поттера! Малфой содрогнулся, понимая, что чертова, пикси ее, Паркинсон с ее дикими, казалось бы, идеями может быть права. Слишком много сходится, вряд ли это простые совпадения. Гарри, ты так сильно хотел, чтобы тебя оставили в покое хотя бы на один учебный год, ты так хотел побыть простым студентом Хогвартса, но каждый раз твоя слава не дает тебе этого. И, кажется, даже конец этого гребанного Турнира не подарит тебе долгожданного спокойствия. — Нам надо узнать об этом побольше, — выдохнул Драко, глядя на однокурсницу. — Проследить за Грюмом, я буду тебе помогать. Но не из-за Поттера, а из-за отца, похоже, он тоже в этом замешан, — нельзя давать Паркинсон знать о том, что между ними с Гарри действительно что-то есть — и как минимум непонятные чувства и два быстрых поцелуя. — Ладно, твое право, как это называть, — усмехнулась она. — Что будем делать и как распределим роли? Спустя полчаса долгих размышлений, споров и умозаключений слизеринцы тщательно продумали свой план. Малфой догадывался, что их слежка может стоить ему хорошей учебы, но сейчас парень старался об этом не задумываться, считая, что обладание информацией для безопасности Поттера сейчас явно важнее. Признаться Паркинсон в своих истинных мотивах он не мог, тем более, был убежден, что их непонятные взаимоотношения — это их с Гарри тайна. А также Драко понимал, что гриффиндорец, несмотря на его чувства, не хотел бы так быстро открываться миру. Учитывая, что о его ориентации, исходя из дневников, даже Грейнджер с Уизли не знали.

***

На следующий день первым занятием было Зельеварение, и Драко еле проснулся до занятия, пропустив завтрак: полночи он так и этак крутился в кровати, вспоминая их с Гарри поцелуй, а также обдумывая их с Паркинсон план, а вторую половину… ему снился Поттер. В весьма специфических, но тем не менее, обычных для подростка снах. Малфой и раньше видел эротические сны, один раз даже с участием Нотта (который, правда, слыл тем еще гомофобом), но в этот раз все оказалось по-другому. Гарри касался его, и это было лучше — нет, охренеть как лучше, чем когда его трогала Паркинсон ранее, чем его гладил один когтевранец годом старше. Даже несмотря на то, что это просто сон, все ощущалось в разы реальнее, в разы чувственнее, чем было раньше у Драко. Поттер ласкал его спину, медленно и осторожно проводя подушечками пальцев вдоль позвоночника, заставляя Малфоя неосознанно прогибаться под его касания, нежно оглаживал впадинки у копчика, спускаясь к ягодицам, которые пожимал своими теплыми и — о, пикси — удобными крепкими руками. Гриффиндорец опалял своим мягким теплым дыханием его шею и дарил ключицам легкие, почти невесомые, но столь долгожданные поцелуи. Коснувшись языком мочки уха, парень целовал его шею, медленно, неторопливо и ласково, отчего Драко тихо стонал, притягивая Поттера за плечи ближе, ощущая под своими пальцами теплую и мягкую кожу. Гарри впивался губами в кожу Малфоя на месте перехода от шеи к плечу, вырывая из блондина еще один довольный стон. Поттер поднимал голову, глядя своими чудесными изумрудными глазами на Драко, и, притягивая парня за шею ближе к себе, целовал его, и, о, да, эти мягкие губы — то, чего так ждал слизеринец. Гарри, лаская его губы своими, рукой проводил по задней части шеи Драко, отчего тот снова довольно рыкнул, и проникал рукой в его волосы, пропуская платиновые пряди сквозь свои пальцы. И почему-то этот небольшой жест вызвал волну мурашек по спине блондина. Малфой прижимал Поттера ближе к себе, притягивая его к себе за талию, и чувствовал у своего бедра, что гриффиндорец, как и он сам, возбужден, и поцелуй хотелось продолжать все больше и больше… Но дальнейшему во сне не суждено было сбыться в этот раз, поскольку прозвонил заколдованный будильник. Драко чуть не швырнул его об стену со злости, но не сделал этого лишь по той причине, что рядом вставали его однокурсники, выбираясь из кроватей. А Малфою пришлось больше укутаться в одеяло, чтобы никто не заметил его стояка. Драко был уверен, что давно так не возбуждался. Даже от собственных снов. Блондин подождал, пока все выйдут, и успел обматерить Забини, догадавшегося о «смятении» Драко и предложившего в шутку свою «персональную помощь», и только тогда ушел в душ, закутавшись на всякий случай в одеяло. Раздевшись, парень сразу включил холодную воду, надеясь умерить возбуждение. Оно действительно спало, но стоило начать купаться и на долю мгновения вспомнить сон, как желание возросло с новой силой. Блядский Поттер. Блядский сон. Малфой опустил руку к возбужденному члену, легонько огладив его рукой, и закусил губу, чтобы случайно не выкрикнуть стон. «Сука…» — проматерился парень, поняв, что игнорировать свое возбуждение уже никак не получится и придется… подрочить на сон. На сон с, пикси его, Поттером. Гарри, ты ж тоже так дрочил. Как ты с этим смирился? Да так же, видимо, как и сам Драко, который, выдавив себе на руку немного геля, опустил руку к органу, снова медленно проведя по нему. С гелем это было удобнее и приятнее, и Малфой продолжил ласку, проворачивая в мыслях воспоминания об их с Поттером реальном поцелуе и сне, где Гарри… касался его спины… ягодиц… где нежничал с шеей, о, да… как целовал его, впуская свой теплый, удобный, какой сексуальный, пикси его, язык… как им ласкал его шею, ключицы… сука… Как к бедру слизеринца прижималась такая классная твердость… Драко кончил с рыком, прокусывая себе губу до крови, и стараясь не думать о том, что прямо сейчас он предал все свои принципы, все свои убеждения — и уже полностью принял для себя факт, что гребанный Поттер ему… совсем не безразличен. Он, блять, в него влюблен. Он, блять, на него дрочил только что. Он, блять, хочет большего. Поттер, это ж пиздец.

***

На зельеварении Снейп почему-то особенно лютовал: не то чтобы он раньше отличался миролюбивым нравом, но в этот раз профессор не обошел сарказмом даже слизеринцев, и Драко был искренне удивлен, когда Северус фыркнул в его сторону, что с «вашими познаниями, мистер Малфой, вы становитесь в один ряд с пикси, у которых головной мозг не превышает размеров фундука», особенно учитывая, что зелье для волос Глянцглада, которое им и следовало сегодня готовить, блондин бы сварил с необычайной легкостью, судя по той краткой лекции, рассказанной Снейпом. — Сейчас вы приступите к изготовлению зелья, только сегодня, пожалуй, я усложню вам задачу: вы будете готовить по парам. То есть, если у кого-то из вас — а я думаю, у большинства — не получится изготовить даже такую элементарщину, то «тролля» получат оба студента, в независимости от того, кто из пары нарушит процедуру создания зелья, — некоторые ученики недовольно вздохнули, на что Северус одарил их злым взглядом. — И, думаю, будет справедливо смешать в пары представителей разных факультетов, равных по своим способностям. Блядство. Кто испортил Снейпу настроение? — Итак, мистер Забини, вы будете с мисс Патил, — Блейз игриво дернул бровями, глядя на смутившуюся девушку и, улыбаясь, подошел к ней. Гребанный Забини, даже тут решил проявить свое якобы очарование. — Мистер Уизли будет в паре с… мистером Гойлом, — Драко удовлетворенно фыркнул, заметив, как лица и Грегори, и рыжего залились краской. Он перевел взгляд на Поттера, который, закусив губу, старался не засмеяться. Уизел что-то рыкнул на него, и Гарри с трудом сдержался от смеха, чуть ли не скрываясь под партой. Тем временем Снейп перевел взгляд на гриффиндорца в очках и продолжил: — Я смотрю, мистеру Поттеру очень весело. Думаю, вам данное зелье для волос будет как раз полезно, учитывая, какой вихрь вы предпочитаете носить у себя на голове. «Как и тебе, Северус», — мысленно проговорил Малфой, глядя на сальные волосы Снейпа. А вот у Гарри, несмотря на беспорядок на голове, волосы смотрелись даже… подходяще для его шебутного поведения и характера. — Простите, профессор, — выдохнув, но улыбаясь, произнес Поттер. — Думаю, учитывая ваши практически отсутствующие знания в зельеварении, а их имеющимся крупицам вы обязаны лишь своему везению и мисс Грейнджер, вы встанете в пару с мистером Крэббом, — Винсент так и не понял, что его знания, по сути, таким образом тоже посчитали отсутствующими, и послушно кивнул, когда абсолютно спокойный (почему?) Поттер подошел к слизеринцу. Снейп распределил почти всех студентов и наконец перевел взгляд на Малфоя, который уже догадывался, с кем в пару согласно знаниям, его поставят. И его чистокровная часть неистово была недовольна, в то время как обновленный Драко оказался почти и не против работать с… — Мисс Грейнджер встанет в пару с мистером Малфоем, — магглорожденная кивнула и подошла к Малфою. — Драко, постарайся сделать хорошее зелье, потому что именно оно — последняя оставшаяся надежда превратить воронье гнездо на голове грязнокровки в более-менее нормальную прическу, — послышался за спиной голос Нотта. — Так что, Грейнджер, тебе тоже следует постараться ради себя же самой, — он посмотрел на нее, подошел и положил руку другу на плечо. — Драко, считай этот урок актом добродетели и милосердия к мерзкокровой, я понимаю, тебе сейчас крайне тяжело стоять рядом с той, кто не достоин в принципе находиться в нашем мире и вообще находиться рядом с нами в одном пространстве, и… — …и, может, ты уже заткнешься и пойдешь за ингредиентами, Тео? — неожиданно резко рыкнул парень так, что Нотт аж отшатнулся. — Драко, ты просто нервничаешь, я понимаю, стоять в паре с грязнокровкой, это… — Да отъебись ты уже! — Малфой в очередной раз шикнул, отошел от однокурсника и собрался было идти за ингредиентами для зелья, как увидел Грейнджер с кучей баночек в руках — видимо, она и не слышала большую часть разговора, предпочтя уйти в сторону с пользой для учебы. И Драко даже был почему-то немного рад, что не узнала многое из сказанного Ноттом. Тот порой неимоверно бесил. — Драко, принеси талую воду, она в кувшинах на столе профессора Снейпа, — проговорила Грейнджер спокойным тоном — так, будто бы она беседовала с кем-то из своих друзей. — У меня он просто в руки уже бы не поместился, — девушка расставляла баночки с ингредиентами, пока блондин молча сходил за кувшином и, принеся воду, перелил ее в котел и зажег огонь. — Ты соком аклоры займешься или стеблями абрикоса и одолень-травы? — так же спокойно спросил Малфой. Видимо, они заключили что-то вроде перемирия, хотя бы на время урока. В принципе, обоим выгодно получить отличную отметку, так что полезнее будет наладить общение в период изготовления зелья. — Давай я сок выдавлю. Ты лучше смешивай стебли и траву, у тебя лучше получается их правильно смешать и растолочь, — вдруг заявила гриффиндорка, введя в смятение Малфоя. — Ты сейчас серьезно? Ты. Меня. Похвалила? — Драко, я умею признавать, что кто-то в чем-то может быть лучше меня, хоть мне это и не нравится, — девушка достала листья аклоры, — ты вчера Снейпу не попался? Он сегодня дико злой даже на тебя. Слизеринец взял стебли абрикоса и начал отмерять нужное количество, украдкой поглядывая на Поттера, который еще пока наливал воду в котел и замечая боковым зрением, что Снейп вышел из кабинета, оставив студентов на время одних. — Попался, но он ничего особо не сказал, — парень пожал плечами. — Так что, думаю, все в порядке, он по какой-то другой причине зол. Может, Дамблдор ему шампунь купил, — заявил, с удовольствием наблюдая, как Грейнджер прыснула. — Драко! — зашептала она, стараясь сдержать смех. — Ну ты… даешь… — Кому это я даю? Вот уж и никому, это мне все девушки дают… — И Гарри, — захихикала Гермиона, выжимая сок из аклоры в колбу. — Ладно, Драко, не волнуйся, Гарри мне рассказал, что вы вчера сделали, когда я убежала… Сука. Поттер, ты сука. Конечно, ты же не мог промолчать о столь знаменательном событии, как первый поцелуй, и не преминул поделиться этим со своими друзьями, решил обсмаковать?! — Поттер!!! — заорал Малфой, откидывая от себя стебли абрикоса и направляясь прямо к гриффиндорцу, который в это время держал в руках стебли. — Ты… — Мистер Малфой, оставьте свои распри и приступите наконец к готовке зелья! — Снейп резко появился в дверном проеме. — Вы меня разочаровываете. Даже мисс Грейнджер ведет себя более благоразумно, хотя слово «благоразумно» никак не может соотноситься к представительнице факультета Гриффиндор, — блондину показалось, что он даже услышал звук закатывающихся глаз девушки. Драко мельком обратил внимание на опешившего от его крика Поттера, который смотрел на него совершенно недоумевающим взглядом. Парень явно не понимал, в чем он успел накосячить и чем разозлить. — Позже поговорим, Поттер, — тихо процедил Малфой и вернулся к парте, где Грейнджер уже успела выдавить сок. — Ну ты и быстрая, словно пикси. — Так уж и быть, я решу, что это комплимент из твоих уст, — усмехнулась девушка. — Давай, поторопись, а то скоро вода закипит. — Одолень-траву разотри в ступе, потом я вместе смешаю, — отвлекся от своих злых мыслей о Поттере Драко и начал работу со стеблями абрикоса. Однако Гермиона, похоже, и не собиралась оставлять Малфоя в покое. — Драко, да не волнуйся ты так, — зашептала она, вместе с тем размельчая в ступке траву. — Я ж гриффиндорка, не расскажу, если ты не захочешь. — Мне плевать, Грейнджер, кто поверит грязнокровке? — Фыркнул он, с удивлением замечая, что в душе от этого прозвища девушки ему самому вдруг стало не по себе. — Лучше бы о своем дружке подумала. А то вдруг раскроется тайна его сексуальных пристрастий? — прости, Гарри, но надо еще продолжать играть того самого Малфоя, но и от этих слов хотелось заткнуть себе глотку. Гермиона лишь усмехнулась. — Ну, я знаю, что он гей, Рон знает, а на мнение остальных ему плевать. — Что, даже на мнение мелкой рыжей? — хмыкнул Драко. Его всегда бесило, что эта Джиневра постоянно крутится вокруг Поттера, и если раньше это казалось смешным, то теперь Драко чувствовал определенную ревность, хотя умом и понимал, что Гарри рыжая нафиг не сдалась — в дневнике он если и писал о ней, то только как о друге, причем не самом лучшем. Да и о своем любовном интересе гриффиндорец указал вполне конкретно. — Джинни еще не знает… наверное, если только Рон мог ей рассказать, но… — Погоди, стой! — остановил ее Малфой. — Я тут кое-что пропустил. Вы же с Уизли не знали о его ориентации, так ведь? — Да, до недавнего времени не знали. Хотя я и раньше догадывалась, так что для меня это тайной не было, собственно говоря, как и твоя ориентация, — прошептала она, и Драко резко схватил ее за руку так, что Гермиона от неожиданности ойкнула. — Моя? Ты что несешь?! Из-за того, что твой Поттер полез своими слюнями ко мне в глотку… — Драко, вы оба захотели целоваться, это раз. И по твоим взглядам в сторону парней твоя ориентация для меня уже года полтора как не секрет — это два, — заявила Грейнджер, подавая ему ступку с превращенной в порошок одолень-травой. — Так что успокойся. Ты, видимо, всегда так вспыхиваешь со злости, когда тебе говорят что-то, что может разрушить твой образ злого Малфоя? — Грязнокровка, ты понимаешь, что ты несешь?! Белены объелась?! — парень сжал ее запястье. — Ты невыносимая заучка, которая решила, что обладает искусством легилименции и… — Драко, да уймись ты! — она вырвала свою руку из захвата его руки. — Не называй меня по имени! — А ты прекрати истерику! Мерлин, устроил тут театральную постановку! — возмутилась Грейнджер, отбирая у него ступку со стеблями и начиная перемалывать их. — Вчера мы с тобой вполне нормально поговорили, когда поблизости не было других слизеринцев и тебе ни перед кем не приходилось изображать того Малфоя, которым тебя воспитывают — нетерпимцем к магглам и магглокровкам. И это было классно. Серьезно, и мне, и Гарри общаться с тобой оказалось классно. И тебе, как бы ты ни старался сейчас строить из себя чистокровного гордого принца — тебе тоже понравилось. Тот диалог был довольно приятный и… Вспомнив, с чем у них вчера ассоциировалось слово «приятный», оба студента неожиданно захихикали, стараясь, правда, скрывать свой смех. — Я теперь серьезно не могу это слово нормально воспринимать, — давя улыбку, сказал Драко. — Мы тоже, захихикали сегодня в Большом зале, когда Симус всем пожелал приятного аппетита, — Грейнджер усмехнулась, и блондин захихикал, представляя это зрелище. — Кстати, тебя на завтраке не было, Гарри тебя взглядом искал, да и я тебя не заметила. Проспал? — Проспал, — сказал он быстро, стараясь не вспоминать тот самый сон. Правда, слова о том, что Поттер, возможно, ждал его, отозвались непонятным, но хорошим теплом в груди. — Гарри тоже, Рон его на завтрак силком расталкивал, как мне сказал, — ответила девушка, наблюдая, как Драко смешивает порошки и сок в специальном стакане. — Ну, мы поздно пришли вчера… — Это да, — кивнула Грейнджер. — И еще вы до этого вместе спа… эм, извини, — тут же замолчала она. — Правильно, лучше молчи, Грейнджер, тебе это больше идет. — Не фарси. — Что хочу, то и делаю, — выдохнул слизеринец, переливая смесь в котел и увеличивая огонь. Грейнджер взяла специальную ложку и начала помешивать жидкость против часовой стрелки. Пользуясь возможностью отвлечься, Малфой посмотрел в сторону Крэбба и Поттера. Гарри весь раскраснелся, помешивая жидкость… по часовой. — Идиот… — выдохнул Драко. — Ты это о ком? — поинтересовалась Грейнджер. — Да о Поттере, он по часовой стрелке жидкость мешает. Поттер! — Парень окликнул его, и гриффиндорец от неожиданности аж дернулся и выронил ложку прямо в котел, отчего Крэбб стал угорать. Правда, сразу же получил тычок в бок от Гарри. — Ну вот и зачем надо было меня отвлекать? — Поттер нахмурился, взяв другую ложку и пытаясь достать предыдущую. — Поттер, ты реально идиот! Ты сейчас еще больше помешаешь зелье не в том порядке, оно взорвется и превратит твои волосы в еще больший хаос! Мерлин, Поттер, я вам помогаю только по той причине, что Крэббу сейчас не нужны «тролли», а он — мой друг, — говоря это, слизеринец прошел к их столу и отключил котел, пока Снейпа не было поблизости. Гарри, чуть раскрыв рот, с недоумением смотрел на Малфоя, собственно говоря, как и Винсент: обычно блондин не особенно горит желанием помогать своим даже, казалось бы, товарищам. Драко и сам не совсем понимал, что он творит, но искренне надеялся, что его слова о помощи другу вполне оправдают его поведение, заключающееся в подсказках не только для Крэбба, но и для… Поттера. В глубине души блондин признал, что на самом деле помогает сейчас не столько Винсенту, сколько Гарри. — А… Гермиона? — опешил гриффиндорец. — Вы должны… — Она еще четыре минуты будет помешивать зелье, у нас есть время. Поттер, пикси тебя дери, не стой столбом и иди принеси еще ингредиенты, надеюсь, из твоей вихрастой башки они не выветрились? Крэбб, тебя Поттер укусил, что ли, что ты стоишь истуканом? Живо иди за талой водой! — продолжая болтать, Малфой достал новый котел и налил туда быстро принесенную Винсентом талую воду и начал толочь одолень-траву. — Поттер, бери листья аклоры и выдавливай из них сок, быстро! — гриффиндорец кивнул и, на счастье Малфоя, послушно выполнял просьбу. — Крэбб, бери вторую ступку и измельчай стебли абрикоса, как я! — Винсент последовал словам друга, взяв ступку и стебли в руки. — Малфой, до какой структуры их надо толочь? — послышался откуда-то слева очень знакомый голос, и Драко повернул голову, не веря. Уизли спрашивает у него информацию по уроку? Грейнджер, должно быть, будет разъярена. Он мельком взглянул на девушку, но та была полностью сосредоточена на размешивании зелья. Рон смотрел на Драко умоляющим взглядом, прямо как Гойл, стоящий рядом с ним с банкой с соком аклоры в руках. — Блять, Уизел, удивлен, как ты с твоими познаниями в зельеварении до четвертого курса дополз… пока не будет полностью порошком, ты чем слушал?! — умело завуалировав в оскорблении ответ на поставленный вопрос, сказал Драко. Надо же, он действительно помогает гриффиндорцам. Но еще больше блондин удивлялся тому, что рыжий спросил у него абсолютно спокойно, без единой нотки сарказма или оскорбления. Будто бы они были… друзьями? Или Поттер рассказал другим членам своего Золотого трио не только о своей ориентации, но и о своем конкретном любовном интересе?! И ладно, грязнокровка приняла, она вообще, как заметил Малфой, несмотря на свой жесткий характер и порой занудство, в чем-то была довольно понимающей и поддерживающей (и Драко с ужасом в мыслях осознал, что этим девушка похожа с Паркинсон), но что Уизли понял и даже принял… Это было странно. И Малфой понимал, что ему крайне необходимо обсудить все это с Поттером. В скором времени все ингредиенты были готовы, Драко смешал их и добавил в кипящую воду, после чего дал ложку Гарри и, схватив его за мантию, притянул ближе к себе так, что их лица оказались в опасной близости друг от друга, и зашипел, глядя прямо в изумрудные (сука, такие красивые!) глаза: — Запомни, против часовой, блять, стрелки мешать! И помешивать шесть минут, долбовасилиск ты хренов. Потом добавите, кто-то один, блять, из вас, триста граммов настоя шиповника, помешивать при этом продолжая, и помешивать все так же против, сука, часовой стрелки! Через четыре минуты выключишь огонь, вытащишь ложку и стой, сука, смирно, пока Снейп не прикажет всем перелить зелье во флаконы! Ясно тебе?! — Драко сам не знал, что на него нашло, поэтому, выпуская мантию Гарри из своих рук, он почему-то даже почувствовал отголоски чувства вины за свой небольшой срыв (хотя для обычного Малфоя такое поведение было вполне стандартным — но Драко-то знал, что сейчас он вовсе не притворялся прежним слизеринским принцем), но Поттер его послушался, кивнул и начал помешивать зелье против часовой стрелки. Поправив на себе мантию, он вернулся к Грейнджер, не обращая внимания на ошалевших гриффиндорцев и слизеринцев, и спросил: — Ты уже залила настой шиповника? — получив кивок, он выдохнул и начал убирать уже ненужные ступки. — Спасибо тебе, Драко, — вдруг сказала она. — За что? — Ты помог Гарри, — улыбнулась она. — И Рону, хотя не обязан был. — Грейнджер, я помогал не им, а Крэббу и Гойлу, особенно Крэббу, у него с оценками не очень, — фыркнул слизеринец, следом удивившись, поскольку магглорожденная одарила его добродушной, даже дружеской улыбкой: — Но и Гарри и Рону ты тоже помог. Это очень… круто. Правда, спасибо. Снейп заявился буквально через несколько секунд, еще более ворчливый. И Драко казалось, что его недовольство стало еще сильнее, когда у Поттера и Крэбба, Уизли и Гойла зелье получилось вполне себе отличное, и он даже не нашел, к чему придраться. Пока профессор пристально проверял зелье Грейнджер и Малфоя, сам Драко мимолетом взглянул на Гарри, который, заметив это, подарил блондину мимолетную благодарную улыбку. И, пикси подери, ему от этой улыбки стало теплее. Как только завершился урок зельеварения, Драко вместо того, чтобы отправиться сразу же за своими вещами, вдруг поддался какому-то порыву и прошептал Грейнджер: — Наши вчера играли в карты, Паркинсон проиграла желание стащить с тебя трусы. Не знаю, зачем, но я тебя предупредил. Только попробуй кому-то об этом ляпнуть — пожалеешь. Гермиона оторопела на мгновение, но следом заулыбалась: — Как хорошо, что сегодня я надела свои лучшие трусики. Надеюсь, она не будет сильно расстроена тем фактом, что они офигенные и стоят дороже ее духов. Спасибо за информацию, Драко! — и ушла из кабинета. Оставив Малфоя полностью ошарашенным. И, как оказалось, не только его. — Я же жил спокойно четырнадцать лет без этой информации, как я теперь спокойно буду смотреть Гермионе в глаза, когда услышал от нее что-то в подобном духе? — послышался позади него все тот же знакомый голос. — Главное, под юбку не смотри, обидится, — усмехающийся второй голос, знакомый, веселый. — Да и я тебе самому настучу за подобную глупость. Малфой обернулся и увидел офигевшего Рона, который до сих пор с удивлением и шоком в глазах пялился на проем, куда ушла Грейнджер, и Гарри, с широкой шальной улыбкой смотрящего на Драко. — Я хочу видеть лицо Паркинсон, когда она узрит эти дорогие трусы, — вдруг оторопело заявил Малфой, и все трое дружно рассмеялись и вышли из аудитории, возле дверей уже ждали младшекурсники. С гриффиндорцами почему-то становилось довольно легко, и Драко это пугало. Правда, чувства к одному конкретному гриффиндурку пугали еще больше. Но их хотелось. И его хотелось. Его, конкретного Поттера. И эти мысли не отпускали Драко.