Малфой и магглы

В день финала Турнира Трех Волшебников Драко был сам не свой. Ночью он так почти и не смог сомкнуть глаз, прося все волшебные силы и самого Мерлина, чтобы Гарри хотя бы остался в живых. Несмотря на то, что Паркинсон и Уизли хорошо потренировались и подготовились к сражению с Кубком, Малфой не был полностью уверен в том, что все будет хорошо. Внутри его ужасно трясло, он постоянно мерз — и убедился, что холод этот скорее психологический, чем реальный, когда Блейз в очередной раз начал возмущаться из-за жары в Большом зале, а блондин продолжал кутаться в мантию. С утра перед завтраком его даже вырвало от нервов. Гойл, услышавший это, даже спросил Малфоя, не хочет ли он сходить к мадам Помфри, на что Драко злобно рыкнул, что не желает из-за этого пропустить «позор гриффиндорца». От этих слов, которые парень был вынужден сказать, чтобы даже Грегори ничего не заподозрил, стало еще паршивее на душе. За утренней трапезой он так и не смог проглотить ни крошки, хотя заботливая и необычайно бледная для себя Пэнси пыталась его накормить. Драко знал, что она прекрасно понимала его волнения и волновалась за его состояние, но не мог себя заставить ничего проглотить. Максимум, на что его хватило — это выпить немного тыквенного сока. Теодор даже попытался пошутить, что Малфой боится, как бы Поттер ненароком не выиграл, но разъяренного взгляда блондина хватило, чтобы тот заткнулся. И на счастье, Гойл вовремя вставил реплику, сказав, что Драко, скорее всего, отравился, и поведал им утреннюю историю. Впервые за все годы знакомства Малфой был ему искренне благодарен. Когда все постепенно начали расходиться, Драко наконец смог поднять взгляд на гриффиндорский стол и увидел растрепанного и явно нервного Гарри: тот тер пальцы друг об друга и прикусывал губы, а Малфой давно для себя заметил, что эти черты в нем означают сильное беспокойство и волнение. Сова принесла ему какое-то послание и Гарри даже улыбнулся, читая письмо, но вскоре его лицо снова стало хмурым. Поттер с трудом запихивал в себя кашу, Гермиона что-то настойчиво ему объясняла, и Рон иногда вставлял какие-то ремарки, постоянно жуя. В какой-то момент Гарри и Драко встретились взглядом, и слизеринец одними губами проговорил «удачи», не заботясь о том, что его заметят: Крэбб, Гойл и Тео уже ушли, остальные в своем большинстве были заняты завтраком, нежели разглядыванием. Гарри чудом понял, что хотел сказать ему Драко, чуть улыбнулся и кивнул, благодаря. Малфой мысленно продолжал просить все и вся, чтобы с Гарри все было хорошо. Драко даже подумал о том, чтобы отдать свой браслет гриффиндорцу, но вовремя вспомнил, что его все равно бы отобрали. Чертовы правила. Вдруг Грейнджер словно бы поперхнулась, читая присланный ей совой «Ежедневный пророк», и Рон отобрал у нее газету и, бросив взгляд на бумагу, крикнул: — Старая корова! Именно сегодня! Гарри что-то спрашивал у него, Рон явно отнекивался и не хотел давать газету, однако Гарри отобрал ее и начал читать. Малфой огляделся и, заметив, с каким интересом и хихиканием читает издание Гринграсс, внаглую отобрал у нее газету и, невзирая на ее недовольный визг, начал вникать в строчки. С каждым прочитанным предложением Драко чувствовал, как тревога уступает место сильному гневу. Сука Скитер! «Мальчик, сокрушивший Того-Кого-Нельзя-Называть, сейчас нездоров и, возможно, опасен…». «Эксклюзивная информация, полученная «Ежедневным Пророком»… «Постоянные боли в шраме…». «…проявление застарелой психической нестабильности». «…возможно даже, что он притворяется. Известно, что это один из многих способов привлечь к себе внимание окружающих». Гарри действительно в последнее время все чаще жаловался на боль в шраме, на преследовавшие его страшные сны, которые становились с каждым разом все ужаснее, и однажды он даже хотел прекратить спать, когда мадам Помфри отказалась выдать ему зелье Сна-Без-Сновидений, поскольку Поттер пил его уже слишком долго. Драко возмущениями и уговорами все же смог убедить его хотя бы понемногу спать, но ни один из способов помощи при страшных видениях во сне Гарри не помогал. Малфой из-за этого порой чувствовал себя бесполезным. Сволочь Скитер решила насолить Поттеру и прямо в финал выпустила мерзкую статейку! Вот же дура! Гарри действительно плохо, но ей с ее стремлением к чертовым сенсациям плевать. И что это за эксклюзивная сенсация? То, что у Гарри настолько ужасные боли — это сенсация? Это ужас, ему помощь нужна, а не язвительность прессы. Драко продолжал читать и наткнулся на… Вот оно что. Вот где сенсация. «— Поттер — змееязычный волшебник, — сообщил нам Теодор Нотт, четверокурсник из Хогвартса. — Пару лет назад в замке был совершен ряд нападений на учащихся. Многие подозревали в них Поттера… Тогда это удалось замять, но…». Ах ты сука! Драко, дочитав материал, в котором далее не сообщалось ничего хорошего, кинул газету все еще визжащей Дафне и посмотрел на Нотта, который чувствовал себя королем положения. — Ну что, понравился выпуск «Пророка»? — фыркнула Гринграсс. — Прекрасно, как по мне! Малфой лишь угукнул и, встав, пошел на выход, однако, чуть задержавшись, наложил на себя Отвлекающие чары, и пока в его сторону никто не смотрит, наслал на Нотта танцующее заклинание. Пусть попляшет, сука, пока он с ним не разберется по-серьезному. В скором времени всех отправили на импровизированный стадион, где для гостей и зрителей уже подготовили места. Многие веселились, переговаривались, слизеринцы же самодовольно шептались, надеясь, что «Потти окажется в лузерах». «Да уж лучше в лузерах, лишь бы живым!», — подумал Драко, выбирая себе место. Они с Гермионой заранее договорились сесть не слишком далеко друг от друга и желательно с краю, чтобы иметь возможность быстро сбежать и помогать, вдруг что пойдет не так. Парень упорно делал вид, что ищет себе наиболее подходящее место, украдкой глядя, где может быть Грейнджер. Гриффиндорка появилась только минуты через две, незаметно кивнула Драко и мотнула головой в сторону, показывая на почти заполненный ряд, где еще оставалось место с краю, и через несколько рядов от него, правда, чуть выше, он заметил еще пустое кресло. Драко ринулся наверх, видя, что туда уже мчался какой-то пуффендуец, и успел занять. Гермиона села на другой ряд. Уизли и Паркинсон, немного побродив у мест зрителей, дабы их заметили и у них было алиби, через несколько минут отправились раздельно друг от друга за один из шатров, где, по убеждению Малфоя, легко следить за ситуацией и можно незаметно пройти в предполагаемый лабиринт. Для доказательства этой теории упрямой Грейнджер Драко подготовил целый «трактат», как заявила на одной из тренировок Паркинсон. Расположившись на кресле, Драко начал высматривать Гарри, но его в центре стадиона еще не было, по какой-то причине участников все еще не выводили. Лишь к самому началу испытания всех провели к месту старта. Гарри весь аж скукожился, Малфой даже со своего места видел его ссутулившуюся спину и напряженные плечи. Поттер в один момент повернулся к трибунам и поймал взгляд Драко. Как и на завтраке в Большом зале, Малфой одними губами прошептал ему «удачи», и Гарри снова кивнул в ответ, будто понял. — Начинается финал третьего этапа Турнира Трех Волшебников! — вещал Дамблдор. — Нужно пройти в лабиринт и найти в нем сам Кубок! Кто первый найдет его, тот и победил, Кубок сам перенесет победителя к нам сюда! — он взмахнул палочкой, и тут же появилась страшная живая изгородь со входом в лабиринт. Они были правы. Испытание — лабиринт и Кубок. Малфоя аж передернуло, когда он увидел начало этого жуткого темного лабиринта. — Если кому-то из вас потребуется помощь, пошлите в воздух сноп красных искр, — добавила Макгонагалл, и был объявлен старт испытания. Все чемпионы пошли в лабиринт, каждый выбрал свое направление. Гарри свернул направо, и Драко заметил, как в вышине прямо над лабиринтом на одной метле пролетели две фигуры и резко устремились вниз, пока заколдованный лабиринт не начал исчезать, скрываясь под действием заклинания. Они спустились ниже и, видимо, смогли попасть внутрь, поскольку в скором времени фигуры пропали вместе с лабиринтом. К счастью, никто этого не заметил: скорее всего, Паркинсон успела наколдовать Отвлекающие чары и убрать из заклинания влияние на Малфоя и Грейнджер, чтобы они все-таки их заметили и не волновались. Трибуны находились в ожидании, многие болтали друг с другом, обсуждая то «Пророк», черт бы его побрал, то чемпионов, кто-то даже рецепт приготовления курицы обсуждал. Видимо, пуффендуйцы. Драко заметил, что Тео и Крэбб заметно нервничают и иногда друг с другом переговариваются. Им-то с чего нервничать? Оглядевшись, парень заметил сидящего неподалеку от него Гойла, пялившегося на Грейнджер впереди. Малфой пододвинулся к нему чуть ближе и прошептал: — Дело есть. Получишь пять шоколадных лягушек лично от меня. Согласен? Обрадованный такой перспективой Грегори согласно закивал, и Драко проговорил: — Ты к Крэббу и Нотту близко сидишь, постарайся подслушать, о чем они говорят, и передай потом мне. Только не спались, олух, а то вообще ничего не получишь! Выполнишь все хорошо — уговорю Грейнджер с тобой дополнительно заниматься, — у Гойла аж глаза округлились, когда он услышал такое предложение, и подсел чуть ближе к слизеринцам. Драко снова уселся на свое место и обеспокоенно смотрел вдаль. Время тянулось медленно, и с каждой минутой тревога сжирала все больше. Он сильно нервничал, его прямо-таки всего колотило из-за мыслей о том, как там сейчас Гарри, но все же парень старался держать себя в руках. Переведя взгляд на Грейнджер, он заметил, что та себе все губы искусала, наблюдая за происходящим на трибунах и за столпотворением учителей на стадионе. Грюм постоянно ходил из стороны в сторону и хмыкал. Малфой с трудом сдерживался, чтобы не послать в него какого-нибудь заклинания. Вдруг к нему резко кто-то подсел и Драко от неожиданности аж дернулся, но, взглянув на неожиданного гостя, успокоился. — Все в порядке? — спросил у него Блейз. Малфой был готов его уничтожить за такой вопрос. — Ты серьезно, блять?! — он чуть не сорвался на него с криком, но вовремя взял себя в руки. — Серьезно, Забини?! Иди, блять, нахуй отсюда! Однако мулат и не думал уходить. Он вдруг сжал его руку и прошептал: — Успокойся. Это же Поттер, в каких переделках он только не бывал, да его даже Авада не убила! Справится, куда он денется. — Ты нихрена не знаешь, — процедил Драко, вырывая свою руку. Ведь действительно, Блейз ничего не знал о том, что на самом деле происходило с Гарри и какой опасности он подвергался прямо в эти секунды, и что Пэнси и Рон рисковали собой, чтобы помочь ему хотя бы просто выжить в жуткой заварушке, устроенной Краучем. — Допускаю, что не знаю, — кивнул он. — Но не забывай, что Поттер реально со всем справлялся до этого момента. И с общественным давлением, и с ужасными ситуациями. Верь в него, если его любишь. Драко с удивлением в глазах посмотрел на обеспокоенного (да ладно?) Забини, и тут услышал чуть визгливый голос Парвати: — Блейз! Иди лучше сюда, к нам, отсюда лучше видно! — девушка сидела где-то высоко, среди самых лучших мест. — Потом! — отмахнулся Блейз, но Драко, выдохнув, ответил: — Мне лучше побыть одному, иди к Патил. Живо! — он нахмурился, хотя в глубине души был сильно благодарен Блейзу. Тот успокаивал его, как мог. Забини как-то виновато посмотрел на друга, но, получив очередной благодарный (Блейз догадается, не впервой) кивок от Драко, ушел к Патил. Малфой же продолжал трястись, мысленно снова прося все волшебные силы (даже самого Гриффиндора, вот да уж) помочь Гарри выжить и не пострадать Пэнси и даже Рону — к рыжему слизеринец давно привык и определил для себя его плюсы. К тому же, для Гарри все же он — лучший друг, несмотря ни на что. Через час появившаяся будто из ниоткуда Макгонагалл оповестила зрителей, что Флер Делакур выбыла из испытания. В скором времени испуганную донельзя девушку вытащили из лабиринта и привели к болельщикам из Шармбатона. Одного быстрого взгляда на француженку хватило Драко, чтобы заволноваться еще сильнее: если ее, самую сильную ученицу их школы, так трясет, то что там вообще в этом чертовом лабиринте происходит?! Грейнджер тоже внимательно следила за Флер, которую тут же укрыли каким-то пледом, Снейп напоил зельем, а мадам Максим наблюдала за своей ученицей, недовольно поджав губы. Небось расстроилась, что Шармбатон не будет победителем. «Да нахер такую победу, когда ваша студентка в себя прийти не может!» — подумал Драко, с тревогой глядя, как Габриэль обнимает свою трясущуюся от испуга старшую сестру. Еще через час притащили выбывшего из испытания Виктора Крама. Грейнджер тут же подскочила и побежала к своему парню, да только Снейп ловко одной рукой оттолкнул девушку и, что-то сказав ей, увел Крама на пару с Каркаровым. Гермиона с волнением посмотрела в сторону Драко, и тот понял, что гриффиндорка явно что-то хочет ему сообщить. Она быстро забежала за один из шатров, и Малфой собирался уже ринуться за ней, как ему как раз ровно из-за того шатра прилетел журавлик. Убедившись, что Тео и Винс общались между собой и не обращали на него ровно никакого внимания, Драко раскрыл записку. «Снейп сказал, что, судя по всему, Виктор находится под Империусом. Он вообще ничего не понимает». Одного движения палочкой Малфою хватило, чтобы испепелить бумажку. Слизеринец закусил губу и задумался: а ведь все правильно он тогда подслушал в кабинете Грюма, получается, в самом деле этот ублюдок заколдовал Крама. Получается… — Блять, — вслух выругался Малфой, понимая, что все они правильно догадались, и сны Гарри не обманули. Похоже, там действительно происходит ад. Гарри, выживи, пожалуйста. — Драко, Тео и Винс говорят о том, что Поттера Диггори наверняка на себе тащит по доброте душевной, так как Седрик — чертов пуффендуец и не может оставить человека в беде, — Гойл резко к нему подсел и начал передавать информацию. — Это Крэбб говорил. А Тео сказал, что если Поттер не возьмет Кубок первым, то вся идея чертям под хвост, и что Поттеру и так слишком уж помог Крауч. Кто такой Крауч, я не знаю. Когда Делакур притащили, Тео сказал, что так и думал, что хоть красивая и он бы с ней покувыркался, несмотря на ее грязную вейловскую кровь, но слишком многое она на себя брала. А из-за Крама они оба удивились, Винсент сказал, что он же должен был победить, а Тео сообщил, мол, и победил бы, если бы не было определенных замыслов. О чем он, я не знаю. Я все выполнил? Вот же сука блядская, а не Тео. Похоже, Нотт знал больше, чем они думали. В частности, про идеи настоящей сути испытания точно догадывался. Правда, скорее всего, понял или узнал об этом уже после избиения Пэнси. Северус бы увидел в его воспоминаниях, если бы было что-то подобное. — Спасибо, Гойл. Сегодня вечером шоколадки с меня, отдам, — пробормотал Драко, все еще пребывая в своих мыслях. — Ты так спокойно мне отдашь? — Грегори искренне удивился. — Не похоже на тебя как-то. — Ой, блять, заткнись и иди отсюда! — Малфой разозлился, и не знал, на кого больше: на себя, что чуть не спалился со своим относительно непривычным поведением, на Нотта и Крэбба, работавших на Пожирателей, на Гойла, что заметил его такое поведение, на Лорда или на всех и сразу. — А это больше тебе соответствует, — хмыкнул Гойл и отсел к Пайку. Еще за час он успел накрутить себя до такой степени, что искусал себе все губы до крови, на что обратила внимание проходившая мимо Дафна (и быстро была послана идти себе нахер). Прошло около трех часов с начала испытания, и единственные, кто еще оставались в лабиринте, так и не торопились оттуда выбираться. Всем давно стало ясно, что Хогвартс победит, оставалась лишь одна интрига, кто станет лидером — Диггори или Поттер. За Седрика болело подавляющее большинство зрителей, а для Гарри, имя которого еще с утра начали плескать из-за материала Скитер (кстати, как бы ее осудить?), большинство желало проигрыша, многие даже откровенно потешались, и что удивляло Малфоя — из Хогвартса такими стебщиками были далеко не только слизеринцы. Когтевранцы и многие пуффендуйцы откровенно злорадствовали. Одна Луна что-то твердила про «спасение крепкими узами дружбы и любви», и каждый раз при этих словах насмешки начинались уже над ней. Драко в самом деле становилось ее жаль, благо, самой Лавгуд, кажется, было на издевательства как-то наплевать. — Что-то Малфой помалкивает насчет своего Потти, а такие значки шикарные делал! — послышался голос, кажется, Пайка. Ублюдки хреновы, а! — Малфой на победу Крама ставил, переживает сейчас из-за проигранных галлеонов, бедолага! — фыркнул Нотт. — Блять, идите нахуй! — рыкнул Драко так, что опешивший Винс мигом притих. Впрочем, от такого крика даже Тео заткнулся, на счастье Малфоя. Вдруг на стадион кто-то аппарировал, и Драко, подскочив, увидел, что на стадион телепортировалась целая команда. С каким-то неистовым облегчением парень заметил знакомую спину Пэнси, желтый костюм Седрика… и красную кофту… Гарри!!! Малфой подскочил и побежал вниз, ближе к стадиону, и только тогда увидел их ближе и обомлел: ревущая трясущаяся Пэнси, держащая на своих коленях лежащего Рона… Мерлин… — Рон!!! Гарри!!! — Гермиона побежала к ним ближе, и Малфой, несмотря на остальных гриффиндорцев и преподавателей, да и в принципе на зрителей, ринулся прямо за ней. Рон лежал весь в крови, еле дыша. Казалось, на нем не осталось места, где не было страшной красной вязкой жидкости. Паркинсон рыдала и прикрывала рукой рваную рану на его животе. Седрик с рассеченной бровью и странно вывернутой левой ногой одной рукой закрывал другую рану на груди у Уизли, другой держал рыдавшего Гарри, вся левая сторона которого — даже издалека было видно — оказалась пропитана кровью. — Срочно! Рону и Гарри нужна помощь! — закричал Диггори, хотя к ним уже подбегали преподаватели всех школ, однако их тут же растолкала мадам Помфри. Драко, потеряв в толпе Грейнджер, оглядывался, пытаясь найти ее, а заодно — и путь к друзьям. Такими темпами он смог подобраться близко к Дамблдору, который утверждал недовольному и что-то ворчащему (в шуме слизеринец не услышал, что именно) Министру: — Мисс Паркинсон и мистер Уизли оказались, похоже, случайно… — впрочем, директор быстро отвязался от него и подбежал к студентам. Драко ринулся сразу же за ним, но его быстро оттеснили служащие Министерства. — Да вашего драккла! — заорал слизеринец и все равно пытался протиснуться, внаглую («как маггл», сказал бы отец, да пусть идет лесом) расталкивая всех окружающих, будь то министерские работники или преподаватели школ. Однако когда парню удалось добраться до остальных, Гарри на месте аппарации уже не оказалось, как и Гермионы поблизости. Решив, что они уже успели выбраться из этого хаоса вместе, он подскочил пока к Пэнси и Рону и чуть не потерял сознание от вида разворошенного тела Уизли и крови вокруг. Рон еле хрипел, но еще находился в сознании, пока Помфри на пару со Снейпом оказывали ему первую помощь. Северус заметил крестника и, схватив его за шкирку, оттащил в сторону. — Вот только тебя тут не хватало, чтобы мешался! — процедил, а потом, отойдя от толпы, прошептал, пока никто не подслушивал: — ищи Поттера, живо. Опешивший Драко кивнул, поняв свою задачу, и огляделся вокруг, пытаясь найти, куда успел удрать Гарри. Вдруг он увидел Гермиону, сидевшую чуть поодаль от остальной толпы и обнимавшую Пэнси. Паркинсон рыдала, трясясь всем телом, и прямо-таки вцепилась в гриффиндорку. Грейнджер гладила испуганную девушку по голове и что-то говорила ей, наверняка стараясь успокоить. Многие слизеринцы с недоумением смотрели на это зрелище, шокированная Дафна что-то рьяно доказывала Забини, который только отмахивался от девушки. Похоже, теперь им с Пэнси придется что-то объяснять своим однокурсникам, которые явно им проходу не дадут, особенно Пэнси… «Хрен с ними», — Драко лишь махнул рукой. Разобраться, придумать гениальную отмазку, соврать и пригрозить всегда успеют, сейчас самая главная задача — найти Гар… Твоего ж драккла! Малфой побежал через весь стадион к шатрам, заметив, как на другой стороне Грюм-Крауч куда-то ведет Гарри. Драко аж похолодел в душе, но предаваться страху времени не было: черт знает, что задумал этот гребанный Пожиратель! Гарри только выбрался из лап Лорда — а в этом Малфой был уверен, ребята явно попали в ужасную заварушку — и тут его перехватил дракклов Крауч. Мужчина оттащил Гарри в какую-то старую пристройку Хогвартса и прикрыл дверь. Драко по пути успел наложить на себя Дезиллюминационные чары, от души надеясь, что Крауч не додумается слишком уж внимательно осматривать ближайшие окрестности на предмет возможного следящего, и, подобравшись ближе к запертой двери, услышал голос Грюма-Крауча: — Так Лорд появился там… — Малфоя аж сдавило холодом изнутри. Лорд? Твоего ж драккла. Драко всего обдало холодом. Они проиграли. Черт подери, они проиграли. Гарри все еще грозит опасность… Лорд был там? Что произошло? Кажется, ребята действительно все же встретились с Темным Лордом и заклинание, что хотела применить на Кубке Пэнси, не сработало. Что этот ублюдок, ненавидящий Гарри, сотворил?! — Он их простил? — послышался голос Аластора. — Пожирателей смерти, которые остались на свободе? Тех, кто изловчился и избежал Азкабана? Что? Какого черта? — Что? — спросил Гарри, и в его голосе Малфой услышал такое же недоумение, что было и у него. Что. Крауч. Несет? — Я спросил тебя, — тихо повторил Грюм, — простил ли он тех негодяев, которые даже не попытались отыскать его? Этих трусов и предателей, которые даже не смогли отстрадать за него в Азкабане? Этих грязных, бесполезных подонков… — он что-то начал бубнить под нос и Драко, как ни старался вслушаться, ничего так и не понял. Эх, как бы пригодились сейчас какие-нибудь подслушивающие чары! Наверняка же есть, блондин был уверен. —Если и есть что-то, что я ненавижу больше всего, то это Пожиратель смерти, оставшийся на свободе. Они повернулись к своему хозяину спиной в тот момент, когда он нуждался в них больше всего. Я ждал, что он накажет их. Надеялся, что он будет мучить их. Скажи, что он мучил их, Гарри… Скажи, что он сообщил им, что я, я один остался верен ему, я был готов рискнуть всем, чтобы доставить ему то, чего он хотел больше всего… тебя. — Ты и доставил, чертов ублюдок! — Драко услышал крик Гарри. — Я все знаю! — И что же ты знаешь? — хмыкнул тот. — Я знаю, что это вы делали все возможное, чтобы я мог выиграть Турнир. В частности, вы и заколдовали этот чертов Кубок родовым заклинанием, дабы тот выплюнул бумажку с моим именем! А потом всяческим образом тянули меня из испытания в испытание! Да, жабросли мне передали Добби и Невилл, только вы их тому надоумили с помощью Империо! И на третьем испытании именно вы тем же Империо заколдовали Виктора Крама, чтобы он вывел из участников Седрика! Только вот я помешал! Вы многое сотворили! На вас работали Нотт и Крэбб! Вы подговорили их, чтобы они обеспечивали мою безопасность и сохранность до финала Турнира, чтобы прямо под носом у Министерства и Дамблдора передать меня в лапы Волдеморту! — Не смей его так называть! — крикнул Грюм. — Надо же, а ты более умный, как оказалось. Даже убедил Паркинсон на себя работать! Ну надо же! Ладно рыжий твой, он придурок… — Это ты придурок! — рыкнул Поттер. — И ты. Надо же, я думал, что мне только придется разбираться с этими недочемпионами. Тут еще и ты проблем подложил! Сдружился со слизеринцами! Думал, я не знаю о твоих якшаниях с Малфоем? Ну надо же, мальчик-который-выжил — гей! А Крэбб, идиот, еще такую информацию пытался от меня скрыть! Зато потом, когда я его наградил, аж светился! Ой, как же с вами, придурками, сложно! Да, в мое время волшебники действительно были волшебниками, а не кучкой недоносков! Еще и Малфой… его отец — самый главный трус, но его сынок даже в этом эту патлатую скотину переплюнул! Драко решительно ничего не понимал. Крэбб пытался скрыть информацию о том, что Гарри — гей? И они с Гарри все-таки попались? Что, блять, происходит? — Темному Лорду не удалось убить тебя, Поттер, а он так этого хотел, — пробормотал Грюм-Крауч. — Представь, как он наградит меня, когда узнает, что я сделал для него. Я отправил ему тебя — то, что ему нужно было больше всего, чтобы возродиться, — а потом я убил тебя для него. Я буду превознесен перед всеми Пожирателями смерти! Авада… Ну уж нет, сука! Парень резко наслал «Алохомора» на дверь, та, на счастье, быстро открылась, и быстрым «Ступефай» он оглушил Грюма. Мужчина отлетел к стене и с шипением рухнул наземь. Малфой подскочил к испуганному и напряженному Гарри, державшемуся за левую руку. — Ты в порядке? — прошептал слизеринец, стараясь не обращать внимание на стремительно колотящееся сердце. Жив. Жив. Гарри прошел это ебанное испытание и остался жив. Гарри утащил Крауч, но он все равно остался жив. Гриффиндорец только успел открыть рот, чтобы что-то сказать, как тут же в открытую пристройку к ним забежали злой Дамблдор, недовольный Снейп и хмурившаяся Макгонагалл. Драко сразу обнял Гарри за плечи, как бы закрывая собой, и Поттер, весь потный и частично в крови, уткнулся лицом в его шею. Малфой запустил одну руку в его запутанные волосы и гладил так, стараясь успокоить и его, а заодно — и себя. Только сейчас, когда опасность, кажется, миновала, на него постепенно сходило осознание, что он действительно чуть не потерял Гарри, но он тут, рядом, его родной… Бедный Гарри, досталось же ему сегодня. Да и у самого Малфоя от волнения чуть все органы не перевернулись. — Спокойно, Гарри… все закончилось… — шептал Драко, продолжая гладить гриффиндорца, пока Дамблдор и Снейп поднимали и усаживали Крауча на стул. Вот уж не заслужил он стула. Хотя как-то Драко читал про маггловский електрический… Кажется, это что-то вроде Авады… — Он… он… Волдеморт… — вдруг пробормотал Гарри. Парень весь трясся, цепляясь за мантию слизеринца, и утыкался в него, пряча свое лицо, да и казалось, будто Поттер боится оторваться от Малфоя. Черт. Волдеморт в самом деле был там. Драко от упоминания этого имени обдало холодом, но парень постарался собраться с духом, не показав Гарри своего волнения (хотя тот наверняка чувствовал, как и у самого Малфоя сильно бьется сердце), и все же переспросил: — Что «он»? — В-возродился, — просипел Гарри, снова цепляясь руками за мантию Драко, как за последнюю ветку Гремучей Ивы перед падением. Драко перепугался, у него было ощущение, словно ему все органы перемешали. Драко продолжал гладить Гарри по голове и шептать успокоительные слова, хотя самого разрывало от страха: возрождения Волдеморта он опасался, да к тому же теперь Гарри грозит огромная опасность. — Настоящий Аластор Грюм никогда бы не увел Гарри от меня, особенно после того, что бедному мальчику довелось пережить, — сказал Дамблдор, буравя мужчину взглядом. — Профессор Снейп, принесите Веритасерум, пожалуйста. Снейп кивнул и, скользнув нечитаемым взглядом по обнимавшим друг друга Драко и Гарри, ринулся прочь из сторожки. Макгонагалл с изумлением смотрела в их сторону, но Малфой не решался отпускать парня: Поттер все еще продолжал дрожать, хотя явно пытался привести себя в чувство, задерживая дыхание. Драко как-то читал о таком способе успокоиться. — Гарри, все хорошо… — шептал он ему, продолжая гладить по спине. — Пидоры, — рыкнул Крауч, злобно глядя в их сторону. — Сам такой, — бросил Драко, прижимая к себе Гарри. — Вместе со своим Волдемортом. Вот уж парочка подобралась. Малфой почувствовал, как гриффиндорец дернулся, усмехнувшись. Ну хоть немного пусть порадуется от глупой шутки. Переведя взгляд на Макгонагалл, Драко с удивлением заметил на секунду задержавшуюся усмешку. Кажется, ей тоже шутка понравилась. Дамблдор сверлил Грюма-Крауча взглядом, и Драко впервые видел директора таким: от доброго и светлого волшебника не осталось и следа, вся его стать показывала, насколько тот яростен в это мгновение. Казалось, что еще немного — и он сам нашлет Аваду на Грюма. Вдруг тело Аластора начало меняться, морщины и шрамы начали исчезать, фальшивый глаз с шумом отлетел в сторону. Грюм недовольно ворчал, и Драко аж передернуло от воспоминаний о том, как он сам отходил от Оборотного зелья. — Не может быть! — воскликнула Макгонагалл. — Может. Барти Крауч-младший. Мы это уже несколько месяцев знаем, — пробормотал Драко, прижимая к себе Гарри еще ближе. — Вы знали об этом?! — удивленно спросила декан Гриффиндора. — И никому не сказали? — Вообще-то… — начал было Малфой, но Гарри закрыл ему рот. — Кто бы нам поверил, — ответил за него Поттер. — Мне никто никогда не верит. Дамблдор как-то с грустью посмотрел на студента и перевел пристальный взгляд на Драко, но тот спокойно его выдержал. А что ему скрывать? Он на стороне гриффиндорца. — Потом это обсудим, — проговорил директор. Снейп появился довольно быстро и по указанию директора влил в сопротивляющегося Крауча зелье. Гарри поднял голову и смотрел на него. — Как твое настоящее имя? — спросил он, пристально глядя на мужчину, уже полностью превратившегося. — Барти Кр-рауч-младший, не видно, что ли, — процедил тот. — Где Аластор Грюм? — В заколдованном сундуке в моем кабинете, — пробубнил тот. Гарри дернулся в руках слизеринца, подняв голову и глядя испуганно на мужчину. Драко и самому стало не по себе. Похоже, настоящим Грюм… — …да жив он, жив. Так трясетесь за него, — фыркнул Крауч. — Как ты попал в Хогвартс? — продолжал директор. — Оглушил Аластора и под его личиной вы же меня и взяли в школу, — Крауч самодовольно засмеялся. Вот индюк. — Зачем тебе нужно было в Хогвартс? — Чтобы выполнить задание Темного Лорда. Плоть слуги, кровь врага… Он был слаб, ему требовалось обрести сильное тело. Для этого ему было необходимо достать самого Поттера, его кровь, а заодно и убить, чтобы взять ту власть, к которой он нас приводил тогда, много лет назад. А из-за чертового младенца и его тупой мамаши он ее лишился. Гарри вырвался из объятий Драко и достал было палочку, но слизеринец вовремя успел перехватить парня и вырвать у него волшебный атрибут. — Не надо. Он мудак, он пытается вывести тебя на эмоции даже под Веритасерумом, — прошептал ему Малфой, стараясь успокоить. — Сука, — процедил Гарри, все еще дергаясь. — Да, сука. Успокойся, прошу тебя… — Драко крепко держал Поттера, в это время Дамблдор продолжал свой допрос. — …А тут как раз Турнир объявили, и меня, то есть, Грюма, как почетного аврора пригласили помочь с его организацией. Я не мог не принять участие, тем более, такая возможность! Зелье для обретения тела готовится ужасно долго и, посовещавшись с Лордом и Хвостом, было решено использовать финал Турнира для того, чтобы незаметно доставить Поттера к нему, сразу на месте забрать его кровь и дать Лорду тело. А потом можно и убить гриффиндорца. Однако этот дракклов полукровка и его дружки, видимо, испортили все планы! Хотя… — хмыкнул он. — Лорд все же смог возродиться! План частично удался! — Что он говорит? — обеспокоенно проговорила Макгонагалл. — Ну что ж, Гарри, покажи руку! — съехидничал Крауч, снова высовывая свой мерзкий и юркий, как у змеи, язык, и, задрав рукав куртки, показал свою руку… с меткой. Чертова метка Пожирателя, метка принадлежности Лорду. Яркая. Пылающая мраком и словно бы Адским огнем. Такая же, бледная, но оттого не менее мерзкая, есть и у его отца. Дамблдор взял левую руку Гарри и задрал рукав. Драко чуть не стошнило в очередной раз. На том месте, где у Крауча располагалась темная метка с черепом и змеей, у Гарри пролегала огромная разорванная рана, из которой все еще продолжала сочиться кровь. Гарри, ты как выдержал столько времени с кровотечением? — П-простите, я… — послышался взволнованный голос Поттера, и Малфой с недоумением воззрился на него. За каким чертом Гарри извиняется, чем он виноват? — Профессор Снейп, я прошу вас пройти в кабинет, который занимал мистер Крауч, вытащите оттуда мистера Грюма, — декан Слизерина кивнул, — мисс Макгонагалл, позовите авроров. Думаю, теперь допросы должны проводить именно они. Статные мужчины в форме, появившиеся в пристройке довольно быстро, забрали недовольного Крауча. Один из них подошел к Дамблдору и, с презрением глядя в сторону Гарри (Малфой на автомате прижал его ближе к себе), что-то ему сообщил. Директор кивнул и, когда бойцы вышли, подошел к студентам. — Гарри, с тобой хотят поговорить авроры и представители Министерства, — начал Дамблдор. — Понимаешь, мальчик мой, ситуация весьма неоднозначная, мадам Максим и мистер Каркаров предполагают, что мисс Паркинсон и мистер Уизли могли нарушить правила испытания и помочь вам в конкурсе… — Но директор, магический лабиринт не выбросил их наружу, а значит, нельзя считать это нарушением правил! — вклинился Малфой, несмотря на вбитое в голову с детских лет правило не перечить и не перебивать старших. — Мистер Малфой, к сожалению, Министерство магии, а также представители других школ считают иначе, — Дамблдор внимательно посмотрел на Драко. — Я понимаю, что вы огорчены, но, тем не менее, правила есть правила. Гарри, а также Седрику Диггори придется серьезно объясняться перед всеми. — Да Гарри даже ни о чем не знал! — вскрикнул слизеринец. — Мы специально скрыли это от него, потому что иначе магия Кубка могла бы посчитать его нарушителем правил испытания и наказать! — Драко сейчас было плевать на все: на то, что все наверняка уже в курсе их с Пэнси общения и дружбы с гриффиндорцами, возможно, многие догадались и о его отношениях с Гарри, о том, что фактически сейчас он признался директору в нарушении всех возможных правил и, опять же, дружбе с Гарри. — Я понимаю, мистер Малфой. Ради дорогих людей мы готовы идти на все, что угодно, — с мудростью и толикой хитринки во взгляде проговорил директор, чуть улыбаясь, и Драко вдруг осенило. — Вы знали, — пробормотал он, с изумлением глядя на Дамблдора. — Вы знали, что мы с Пэнси дружим с Гарри, Гермионой и Роном. Вы знали, что мы хотим помочь Гарри. Вы знали, что Пэнси и Рон пойдут в этот лабиринт. — Последнее предложение стоит убрать, мистер Малфой. О том, что вы отправитесь настолько далеко для спасения Гарри, я и предположить не мог, но, смею заметить, это привело меня в искреннее изумление. Каюсь, я недооценивал силу вашей помощи. Как и недооценивал опасность Грюма, точнее, Крауча, — директор тяжело вздохнул. — В этом мое упущение. Кто бы мог подумать, что мистер Крауч так ловко сможет притворяться. Я был убежден, что это мистер Грюм. Хотя, надо отметить, еще со школьных времен у Крауча отличные актерские способности, впрочем, и волшебство хорошо подчиняется ему. Из него мог получиться великий волшебник! — Вы знали, что произойдет в финале Турнира? — Драко нажимал дальше, ему было принципиально важно понять все до конца. — По правилам Турнира победитель должен был переместиться с Кубком прямо к зрителям из лабиринта. О том, что Кубок был уже заколдован, никто и предположить не мог, — признал Дамблдор. — Слишком многое сейчас вызывает вопросы, поэтому Министерство чуть ли не на ушах стоит. И как бы вы ни хотели побыть с мистером Поттером, мне придется его забрать. — Почему вы, зная, что мне собираются помогать, не остановили это? — Гарри, о котором, кажется, уже успели забыть, вклинился в разговор. — А зачем? — добродушно улыбнулся директор. — Дружба и любовь тем и прекрасны, что ради них, ради близких людей мы идем на все, руша все порядки и пренебрегая всеми правилами. Даже если бы я вмешался, мисс Грейнджер, мисс Паркинсон, мистер Уизли и мистер Малфой нашли бы другой способ помочь, они бы рискнули собой. Сила дружбы и сила любви способна спасти людей. Даже тебя, Гарри, спасла в день гибели твоих родителей именно сила любви. Драко с изумлением перевел взгляд от директора к опешившему Гарри. — Ч-что?.. — Готовность твоей матери, Лили, пожертвовать своей жизнью ради твоей подарила тебе защиту от темного мага. — Вы мне говорили подобное на первом курсе… — лицо Гарри стало задумчивым, кажется, он что-то вспоминал. — Именно. Любовь в самом деле спасла тебя, мальчик мой. Магия способна творить чудеса, и искренняя жертвенность твоей матери, ее материнская любовь отразили смертельное заклинание от тебя. Так и не мне мешать силе любви спасать тебя снова, — Дамблдор вдруг перевел взгляд на Драко, и в его глазах парень заметил… понимание. Драко обдало теплом от осознания. Дамблдор знал. Знал о том, что Драко любит Гарри. Знал о том, что Гарри любит Драко. — Вы все знали, — снова повторил Малфой. — Про нас с Гарри… на самом деле… Поттер испуганно посмотрел на парня, потом перевел взгляд на директора и с изумлением раскрыл рот. Кажется, даже до него дошло. Дамблдор лишь улыбнулся немного и кивнул, глядя на ребят. — На первом курсе вы мне сказали, что все тайное, что происходит в Хогвартсе — большой секрет и неудивительно, что все об этом знают, — пробормотал Гарри. — То есть, все о нас… знают? Откуда? — Сомневаюсь, что знают все, мальчик мой, — произнес директор. — Однако, о дружбе мисс Грейнджер и мисс Паркинсон наверняка уже все говорят. — Да, их все заметили, когда Гермиона Пэнси успокаивала, — подтвердил Драко. — Ладно, потом разберемся. — Пожалуй, — благосклонно заметил Дамблдор. — Гарри, нам действительно пора. С мистером Диггори тоже будет серьезный разговор. Мисс Паркинсон, если она уже лучше себя чувствует, тоже заберут на допрос. Гарри чуть сжал руку Драко в ободряющем жесте и отпустил, кивнув. — Ладно, я согласен. Что с Роном? Он в порядке будет? — Мистер Уизли сейчас в больнице Святого Мунго, мадам Помфри, оказав первую помощь, предпочла отправить его к специалистам, так как он потерял много крови. Но ему уже лучше, думаю, к концу учебного года он уже будет в добром и полном здравии, — успокоил его директор. — Что ж, нам пора, Гарри. Сначала мадам Помфри залатает тебе руку, потом — на допрос, — Гарри согласно кивнул. — Драко, я постараюсь прийти сразу, как вернусь, — прошептал он слизеринцу, и тот быстро обнял Поттера в ответ. — Удачи тебе. Они не посмеют вам навредить, — пробормотал Драко и все же был вынужден отпустить Гарри. В скором времени Гарри с перевязанной рукой, уже почти восстановившегося Седрика и чуть успокоившуюся Пэнси вывели из Больничного крыла (да, Драко на всякий случай решил проследить) и повели в кабинет директора, откуда ребят и забрали в аврорат. Малфой же, наплевав на все установленные негласные правила, побежал напрямую к крылу Гриффиндора. Какая уже разница, раз все слизеринцы, да и остальные студенты наверняка давно обмусолили дружбу Пэнси и Гермионы и вполне могли догадаться о дружбе Гарри и Драко? Они же эти полгода почти и не дрались и не цапались, за исключением некоторых их договоренностей. А отец со своими умозаключениями о чистокровности идет нахер. Грейнджер давно многих чистых кровью уделала своим упорством и познаниями, и именно она ему нужна в этот момент. Прежний Малфой за такие слова прибил бы себя настоящего. Точнее, Малфой-который-пытался-вести-себя-в-угоду-отцу. Драко подбежал к гриффиндорской башне и наткнулся на картину, в которой Полная Дама дремала, несмотря на послеобеденное время. — Мисс, мне очень нужно встретиться и поговорить с Гермионой Грейнджер. Пожалуйста, впустите меня. Я тут уже был, меня пропускали. Я Драко Малфой. Полная Дама пробудилась и посмотрела на него с недовольным выражением лица. Ее взгляд выражал, казалось, полнейшее негодование тем, что ее побеспокоили. — А, ты, тот самый слизеринец, оскорбляющий всех вокруг? С чего бы я должна пропускать тебя, ученика другого факультета, тем более такого наглеца? — взвизгнула женщина, и Малфой закатил глаза. — Потому что Поттеру, возможно, грозит опасность, и мне нужно поговорить с Грейнджер! Пусти меня, дурацкая картина! — Драко нахмурился и стукнул раму, отчего Полная Дама опять завизжала своим противным голосом. Черт, может, если бы он елейно начал с ней говорить и отвешивать комплименты, тетка бы с радостью его пропустила? Видимо, иногда уроки Люциуса все же могли пригодиться, но сейчас Драко был слишком разъярен и взволнован, чтобы вести себя учтивым образом. — Блять, ну пожалуйста! — да, канючить — тоже не выход. — Да пусти ты меня и спи себе дальше! — Идите отсюда прочь, юноша! А о вашем поведении я незамедлительно сообщу директору! — Да хоть Министру и самому Мерлину, мне нужна Грейнджер! — зарычал Малфой, уже особо ни на что не надеясь, но вдруг дверь открылась изнутри, и из гостиной выглянул Симус с хмурым лицом и жестом пригласил Драко в комнату. Тот, кивком головы поблагодарив Финнигана (похоже, он неплохой, хоть иногда и ведет себя как идиот), забежал в комнату, пока Полная Дама продолжала визжать что-то, кажется, о совершенно распустившихся учениках и что она будет жаловаться. Да и Мерлин с тобой, тетка. — Мне не до объяснений, какого черта я тут делаю, просто позовите мне Грейнджер, — сразу сказал Малфой, пресекая все вопросы. Впрочем, кажется, никто и не собирался ему ничего задавать. Несколько гриффиндорцев, сидящих в гостиной, были подозрительно тихи и на слизеринца смотрели скорее с изумлением, нежели чем с презрением или ненавистью. Взволнованная Парвати вскочила с дивана и побежала по лестнице. — Сейчас ее позову! — крикнула, уже почти добравшись до второго этажа. Симус уселся на одно из мешковатых кресел, что так понравились Паркинсон в прошлый раз, и спросил: — Получается, вы на самом деле все вместе общаетесь? — Я же, кажется, сказал, что мне не до объяснений, — процедил Малфой, упирая руки в бока. — Да ладно тебе, пока Грейнджер спустится, время есть, — выдохнул Финниган. — Так правда? Ты и Паркинсон общаетесь с Гарри, Роном и Гермионой? — Драко кивнул. — Охренеть можно. И вы реально помогали Поттеру… Только из-за вас теперь Хогвартс могут вообще обложить штрафом и дисквалифицировать. — Знаешь, что...? — Драко взвился и собрался было разразиться тирадой, что он думал о таком, как Симус, но тут вместе с Парвати вниз спустилась зареванная Грейнджер. Она увидела Драко и, кивнув ему, сама схватила за руку и потащила на выход. Малфой только и успел, что показать средний палец зарвавшемуся Финнигану. Девушка вела его окольными путями, и Драко только хотел спросить, куда она его тащит, как Гермиона сразу закрыла ему рот рукой. Слизеринец был вынужден заткнуться. Спустя несколько минут они добрались до той самой знаковой аудитории. Гермиона, вскрыв запертую дверь, затащила туда опешившего Малфоя и заперла ее. Вдвоем они стащили один из матрасов наземь и уселись рядом друг с другом. Магглорожденная положила голову Драко на плечо, и лишь вбитая в голову выдержка помогла ему не дернуться в изумлении. Малфой осторожно чуть приобнял девушку, кажется, ей нужна была дружеская поддержка. Да уж, один друг на допросе, другой — в Мунго, третья — в истерике и тоже на допросе… Не позавидуешь. — Пэнси так и не смогла мне ничего рассказать, — вдруг подала голос Гермиона. — У нее, кажется, был истерический приступ, она только ревела и с трудом могла дышать от паники. Она ни на что вообще не реагировала, ни на вопросы, ни на утешающие слова. Кажется, даже зелья мадам Помфри не особо ее успокоили. Когда ее напоили ими, у нее взгляд просто стеклянный стал, даже не как при Империусе… Она просто отключилась. Знаешь, у магглов подобное называют защитной реакцией психики. Может, у Пэнси что-то такое тоже. Ей, по логике, нужна помощь специалиста. В маггловском мире это психотерапевт. Не знаю, есть ли аналогичный врач в волшебном. В итоге она, видимо, все же смогла заколдовать кубок… Но там произошло что-то очень страшное. Гарри тебе ничего не рассказал? — Мы были правы, Грюм действительно заколдовывал Кубок и весь этот год тянул Гарри, — Драко вкратце передал ей разговор Тео и Нотта, а также подслушанный разговор в пристройке и произошедшее после него. — …После этого Гарри сказал, что Волдеморт вернулся. Получается, обрел тело. Гермиона резко подняла голову, обдав щеку Малфоя кудряшкой, и в изумлении воззрилась на него. — Что? То есть… они все же… — Похоже, кубок не вышло заколдовать, и каким-то образом они все оказались там, куда и планировал оттащить Гарри Крауч, — Драко вздохнул, нервно потирая пальцы. — И именно там произошло настоящее возрождение Волдеморта. Рон, скорее всего, попытался спасти Гарри и попал в ловушку. Надеюсь, он быстро поправится… — парень поймал себя на мысли, что беспокоился за Уизли. С одной стороны, удивительно, с другой — совсем нет, рыжий успел стать ему другом. — Видимо… — пробормотала девушка, поджав под себя ноги. — Но узнаем мы об этом, когда все сможем собраться вместе и обсудить случившееся. Кстати, в Гриффиндоре теперь все знают, что мы с Пэнси общаемся. Возможно, догадываются, что ты и Гарри тоже дружите. — Я Симусу фактически подтвердил это, что мы все вместе общаемся, — кивнул Драко. — Пусть у Браун и Финнигана будут темы для обсуждения. — Мне кажется, нам уже все косточки перемыли, — грустно улыбнулась гриффиндорка. — Ну и хорошо, кости чистые, крепкие, болеть меньше будут, — съязвил Малфой, и полушутка сработала, Гермиона засмеялась и немного расслабилась. — А если серьезно, то мне уже плевать, что подумают в Хогвартсе о нашей дружбе, хотя раньше я действительно сильно зависел от чужого мнения. Сейчас это все равно есть немного, но… Надоело уже скрываться. Да, год назад даже подумать странно было о том, чтобы общаться с вами, но как ни странно, с вами мне комфортно. Я не могу сказать, что дружу с тобой и Роном так, как с Пэнси и Блейзом, нет, это совсем иначе воспринимается, но мне нравится, понимаешь? И я не хочу этого скрывать. Так же, как бы мне не хотелось скрывать факт любви к Гарри. Драко выдохнул, выплеснув все то, что давно в нем накопилось. По сути, все ведь так и было. По большей части, в Хогвартсе он скрывал себя настоящего, еще до ситуации с Грюмом-Краучем, из-за влияния отца. А теперь… Отец его и так не выносит и готов уничтожить, мать его любит и приняла их отношения с Гарри. А на слизеринцев ему плевать. Из настоящих друзей, как выяснилось, у него были только Пэнси и Блейз, которые на его стороне. Да, даже Забини, постоянно ворчащий на идеи Драко и недовольный им, но все равно не оказался против их отношений с Гарри, не рассказал о них никому, да и постарался скрывать сам. Еще и на финале Турнира старался успокоить. Неизвестно, что решит для себя Гойл — быть с Крэббом или с ним, Малфоем — ибо сам Малфой общаться с Винсентом после его предательства не собирается. — Знаешь… — продолжил Драко, — мне теперь страшно. Я об этом не думал и до меня доходит только сейчас. Если Волдеморт возродился, у него все еще много последователей… Не грянет ли война? — его действительно это волновало. Парень вспомнил слова, сказанные взволнованной Паркинсон, когда та раскрыла их с Гарри истинные отношения и рассказывала о своих подозрениях, связанных с Грюмом-Краучем. Теперь он, кажется, ее понимал. Да даже не кажется. Пусть они с Гермионой еще не знали подробностей произошедшего, и Гарри удалось тогда уйти от гибели, но оба чувствовали: опасность нависла над ними дамокловым мечом. И в частности, над одним любимым гриффиндорцем. — Если Волдеморт возродился, он может… — испуганно пробормотала Грейнджер. — …захотеть продолжить начатое. Убить Гарри… — Хер ему, а не убийство. Не позволю, — злобно процедил Малфой, старательно пряча в голове сковавший его страх. Он не может потерять Гарри, только его получив. Да и в принципе не может его потерять. Они планируют будущее, они планируют жизнь. И никакой Волдеморт Драко не остановит, если Малфой чего-то и кого-то хочет. — Понимаю, — кивнула Гермиона. — Но если вдруг грянет война… вдруг… Ты понимаешь, что вам с Пэнси придется выбирать сторону? Ведь ваши родители — Пожиратели… Драко тяжело вздохнул, отпустив Гермиону и закрыв лицо руками. Только как бы он ни закрывался — хоть мыслями, хоть руками, Грейнджер права: выбор рано или поздно придется делать. Да, он на стороне Гарри… но на той все еще остается мама, которая будет вынуждена следовать за отцом просто потому, что так воспитана, не пойдет против мужа… Черт. Теперь Драко положил голову Гермионе на плечо, чувствуя, как та осторожно гладит его по голове. — Знаешь… Пэнси боится войны. И она в принципе поначалу пошла на помощь Гарри именно по этой причине: помочь не допустить этого. Думаю, она все равно будет делать все возможное, чтобы этого не случилось. А я от Гарри не уйду. Ни за что. Только вот мама… — вдруг Драко осенило. — Хотя, знаешь… я могу быть тайным агентом, и я сейчас не шучу. Если вдруг война настанет — надеюсь, что нет, но может произойти все, что угодно — то я могу притвориться, что на стороне отца, убедить его я постараюсь… А Снейпа попрошу научить меня окклюменции и легиллименции заодно. У меня способности есть. Когда отец просматривал воспоминания, я смог случайно увести его от воспоминаний о наших сборах и расследовании и о матери, которая нас с Гарри поддерживает. Так что, думаю, я смогу этому научиться. Это полезный навык. Так что я смогу вам передавать информацию… Думаю, это выход из ситуации. Мне кажется, Пэнси тоже может на такое согласиться. Из нее в принципе разведчик неплохой. Рука Гермионы на его волосах чуть дрогнула после его слов. — Гарри повезло, — вдруг произнесла гриффиндорка, и Малфой услышал по ее голосу, что она улыбается. — У него появился еще один человек, который его очень сильно любит. Настолько сильно. Это правда очень… сильно и очень важно, Драко. Парень улыбнулся ей в ответ. — Мне тоже повезло. Любить такого, как я — думаю, невыносимая задача. Однако, полюбил же, — усмехнулся и вспомнил наконец, зачем он Гермиону звал, и нахмурился. — Я идиот. Забыл тебе сказать. Гарри, Седрика и Пэнси забрали в Министерство, с ними министры и авроры будут разговаривать. Эти придурки все из-за нарушения правил Турнира парятся. А то, что у них Волдеморт под носом пробудился, это нихрена! — Ничего себе… — произнесла Гермиона тихо. — Да вот и я в ахере! Война грозится, Волдеморт может убить Гарри, а им похер! Придурки! — Да я не только с этого в шоке, Драко. Ты заметил, что больше не называешь его Лордом. Драко опешил и поднял голову, в шоке глядя на девушку. А ведь действительно, он даже сам не заметил, как перестал его так называть. — Точно… ну и пошел он лесом. Надеюсь, хоть Дамблдор примет слова Гарри во внимание. Хотя я директору не особо верю… Кстати, ты в курсе, что Дамблдор все знал? Про то, что мы будем помогать Гарри, а также про наши с ним настоящие отношения? — Чего?! — Гермиона аж рот раскрыла. — Дамблдор знал?! — Вот именно, — проговорил Малфой, рухнув на матрас. — Откуда — понятия не имею. Хотя… Слизеринец вдруг резко вскочил, испуганно глядя на Грейнджер. Говорить ей или нет? А то получится… — Не мог ли Снейп Дамблдору сообщить об этом? — спросил Драко. — Не знаю, — Гермиона пожала плечами. — Ты утверждал, что ему можно доверять… — Я уже и сам не знаю, — блондин запустил руку в волосы, — как бы еще директор мог обо всем узнать? — На самом деле, Дамблдор, мне кажется, знает чуть ли не все и про всех, и… — Про Крауча он не в курсе был, сам признал, — перебил ее Драко. — Тогда я вообще ничего не понимаю. — Я тоже, — кивнул парень. — Хитрый Дамблдор. Ну, хоть не против, и на том спасибо. Кстати, что там с Роном, не в курсе? Директор сказал, он в Мунго. Гермиона кивнула в ответ. — У него какие-то глубокие раны от заклятий, но сказали, что быстро смогут поставить его на ноги, просто в Мунго это быстрее. — Надеюсь, что вскоре поправится, — пробормотал Драко, тяжело вздыхая. Они посидели вдвоем еще немного, теперь уже в полном молчании, стараясь успокоиться. Вернулся Малфой уже за полночь, проводив сначала Грейнджер до гриффиндорской башни и выспросив, не вернулся ли Гарри и получив от взволнованного Фреда или Джорджа (Драко впервые видел кого-то из близнецов нервничавшим), а потом добравшись до Астрономической, сидел там, беспокоясь за Гарри. Потом, уже в комнате, закрывшись пологом от обеспокоенного почему-то Гойла и недоуменного Блейза, Драко достал зачарованный блокнот и написал Гарри: «Пожалуйста, напиши мне, как вернешься. И плевать, если это будет глубокая ночь. Я волнуюсь, мой придурок». Хихикнул, дописав последнее слово, и отложил блокнот, после чего достал одну из подаренных Гарри свечек и зажег ее. Так, любуясь на огонек и наслаждаясь ароматом меда и хвои — почему они теперь ассоциировались с одним конкретным гриффиндорцем? — Драко заснул. Наутро Драко неистово смеялся, прочитав ответ Гарри, написанный уже в половину четвертого ночи: «Я вернулся. Встретимся сегодня всеми сразу после обеда, Рона подлатали и его сегодня выпишут из Мунго. Увидимся в нашей аудитории. P.S. Твой придурок. P.P.S. Ты тоже придурок. P.P.P.S. Мой придурок».