Курим и молчим

Володя проснулся по будильнику, вчера он вырубился едва ли не вместе с Максом одновременно. Макс обнимал его во сне, и чтобы выключить будильник, пришлось хоть немного выбраться из этих объятий. Они вчера забыли про температуру, но судя по тому, что он чувствовал, с температурой все было получше. Главное, что про таблетки не забыли. В ощущениях всплывали вчерашние ласки, особенно эмоциональные ощущения, от того, как реагировал Макс… И что он делал… Володя едва ощутимо поцеловал его в губы и полез в телефон, там мигали новые сообщения. Звук-то он вчера отключил. Замглавреда спрашивал, получится ли сегодня с материалом. Володя быстро отписал ему, что отошлет всё к обеду. С утра, часов в семь, писал Игорь, извинялся за вчерашнее, говорил, что он был пьян и сам не знает, что на него нашло. Володя оставил это без ответа и стал вылезать из кровати — не мешало бы пойти в душ, и что-то сделать поесть, вчера они переключились сначала на переговоры через дверь, потом на частушки и статью, а потом друг на друга. И кажется, он разбудил Макса. — Ы, — сказал Макс, открывая глаза. — Труба зовет? В смысле — пора вставать и приступать к работе? У меня башка гудит, черт знает что такое. Вчерашнюю еду мы всю сожрали? Ну что, давай яичницу делать тогда, нормальный холостяцкий завтрак. Маманя так говорит всегда: что ты опять эту свою яичницу! Куда мы запулили вчера мои трусы? Давай, я пойду займусь завтраком. — Может, бутерброды будешь? А то я со всей вчерашней ситуацией их в холодильнике забыл, — отозвался Володя, принимаясь искать их одежду. Она оказалась на полу, что Макса, что его. — И ещё я в душ хочу, но это после еды, наверное. Ты сам-то хочешь сегодня в душ? А то у тебя голова все кружилась… — он выдал Максу чистую одежду, оделся сам и глянул на ответ замглава. — А работа… Сдам я ее сегодня, делов-то там осталось в самом деле… Ну так что? Хочешь ещё и яичницу, пошли делать яичницу. — Если честно, не хочу. Точнее… ну вот была бы она готовая, я бы подумал. А если ее еще и делать нужно — так лень! Просто я не знал, что бутерброды остались. Это вообще прекрасно. Особенно если их подогреть. У тебя тут, в вертепе цивилизации, наверняка есть микроволновка. И в душ я хочу, очень хочу: сказать честно, я вчера не сильно удобно себя чувствовал, что в душе не побывал. Ну, память прошлого! Не знаю, Володь, мне почему-то все время хочется, чтобы… ну, не знаю, как сказать. Чтобы упаси боже от меня не воняло, как от моих земляков. Но когда болеешь, это сложно… В общем, даешь чай с бутербродами, потом душ, а потом посмотрим. Маме надо позвонить. — Тогда жди, сейчас все будет. И нет, Макс, от тебя не воняет, как ты говоришь, как от твоих земляков, к тому же, я знаю, что ты просто был не в состоянии. Все в порядке, вот честно. Ты ж не бравируешь этим «все к корням, стирать в реке, цивилизация для лентяев и дураков». А сейчас я пойду в «вертеп цивилизации» готовить нам еду, — хихикнул Володя. — Я быстро. Бутерброды он и правда подогрел, пока закипал чайник: сыр оплавился, получилось хорошо. Варенье, чай, бутерброды. В два этапа он притащил все это в комнату. — У тебя телефон-то есть? — спросил он, усаживаясь на кровать рядом. Максом. — Или с моего будем звонить? — Есть, конечно. Маманя может и не поднять с незнакомого, а тут — вот, все в порядке, сыночек на связи. Я так часто уезжал, когда меня все доставало, оставлял записку — еду на пару-тройку дней к приятелям, ну, когда они были. И просто отдыхал от всех. У нас и правление знает, что я иногда так исчезаю: ну, думают, что я запил. А увольнять не хотят, все дают еще и еще шанс. А просто я работаю хорошо, начальству очень нравится. Говорят: у тебя голова светлая, зачем ты ее водкой заливаешь? Хха! Конечно, голова светлая и руки из нужного места, я им в правлении всю технику перечинил. Вот они и терпят… мои периодические загулы. А потом я мамане звоню — мол, еду обратно, все хорошо. Ну, вот сейчас, значит, сюрприз ей будет. — И давно ты никуда не выезжал? — уточнил Володя. Он вдруг представил, как Макс сбегал из своей деревни, когда его все доставало до самого горла, и три дня просто выключался от всего. Потому что невозможно. А сейчас, похоже, это было давно. Лето, уборка урожая, все такое. — А куда потом делись они? Ну, приятели? — Да года два уже. А приятели… кто уехал, кто женился — и ему запретили прежнее общение. А кто просто чужим стал, тоже мозг конопатил — чего я не как все люди? Напрягались сильно. Ну, я и не стал навязываться. За бутеры спасибо, классные, сейчас горяченьких как раз очень хорошо. Володя вздохнул. Кивнул ему в ответ на благодарность, обхватил кружку двумя руками, грея их. Стало грустно. Реально грустно. Ощущение невписавшегося человека. Знакомое ощущение. Это только говорят, что в мелких городах люди более открытые. Если чуть что не по их, загнобят сразу. В большой толпе можно хоть затеряться. — Я думаю, тебе сначала позвонить нужно, — сказал он, собирая таблетки. — А потом в душ пойдем. Чтобы не висело это дело над нами. — Я тоже так думаю, — кивнул Макс. И пошел в прихожую за мобильником. Тот нашелся в кармане куртки, практически напрочь разряженный. Пока искали зарядник и подключали, у Макса сложился в голове план разговора. Володя дал ему свой зарядник, разъем у них совпал, так что с этим проблем не было. И… это даже было приятно. — Привет, мам, — сказал он, как только на том конце ответили на звонок. — Это я! Я умотался отдохнуть! Что председатель? Орал? Ну да. Орал, обещал уволить? Это прекрасно! Нет, не пьяный. Нет, головой не стукался. Мам, у меня две новости, одна хорошая, а другая плохая. Ой, не пугайся, плохая — это я тут простудился немного, вот, лежу. Где? О, а это хорошая новость: я нашел работу в Москве. Да, в самой Москве. Макс какое-то время улыбался, слушая мамину реакцию. Потом сказал: — Честно, мам. Нет, не пьян, я же сказал тебе. Дыхнуть могу. Так вот, слушай: ты же не возражаешь, чтобы твой сын перебрался работать в Москву? Ну да, я так и думал. И для этого нужна твоя помощь. Я болею, мне врач прописал постельный режим, по крайней мере, о том, чтобы я куда-то ехал за триста километров и обратно — и слышать не хочет. Что? Ну да, вот ты права, конечно, осложнения. А на работу устраиваться — нужны документы. Военник и трудовая. Я буду работать водителем в медиахолдинге… кхм… в общем, в конторе, которая посылает журналистов на разные задания. И их нужно кому-то возить. А журналистика — это время, и они не могут ждать, пока я сам смогу документы привезти. Поэтому за ними поедет мой начальник. Да, в понедельник. Он приедет к тебе, его зовут Владимир… черт, отчество забыл. Ну тут в журналистике никто особо отчествами не пользуется, только главред. В общем, он приедет, а твоя задача — выцарапать у Сергеича мою трудовую, с адекватной записью. Я заявление напишу по собственному, своей рукой, с подписью, Владимир привезет. Я знаю, что Сергеич спит и видит своего Алеху пристроить на мое место, ну вот можешь его уже сегодня обрадовать! Он еще послушал, что ему говорят, и кивнул. — Спасибо, мам. Я знал, что на тебя можно положиться. Все подробности у Владимира… что? Ну да, я забыл. Я лежу дома у Владимира, потому что пока с жильем не определились, и он мне выделил отдельную комнату, просто потому что я им нужен, всему холдингу, а жилья свободного на раз у них нет. Ну в общем, если что, я на связи, а с Владимиром завтра познакомишься лично. Пока! Володя молча слушал разговор, хотел было встрять на этапе отчества, потом понял — не надо, это не имеет значения. Мама, похоже, восприняла все довольно адекватно, судя по тому, что Макс в общем-то выдохнул, когда положил трубку. — Начальник? — отозвался он. — Мне бы не забыть, что я твой начальник, чтоб им это сказать, но так да, это самое логичное… Все в порядке? Мама, как я понял, воодушевлена? Слушай, тебе вещи какие-то из дома твои нужны? Ты б ей сказал… Или мне. Ну раз уж ты… перебираешься ко мне? — осторожно спросил он. — Ты же перебираешься? — Ох. А это мысль. Я не сообразил. Я мамане напишу потом смсочку, она любит, когда ей смсочками списки посылают. Она сумку сложит, это реально к месту. Что там? Куртка, ботинки, пара запасных трусов… О, футболка моя модная, которой мы на сеновале вытирались! Он расхохотался, а потом сказал серьезно: — Я к тебе перебираюсь, Володь. Если ты не возражаешь. Ну что, пойдем с твоим заданием разберемся? — Макс, сначала в душ, пожалуйста. Если ты не против, мне тоже надо. Потом буду с заданием разбираться, мне надо на рабочий режим настроиться. Пошли. Володя протянул Максу руку, и обнял, когда тот поднялся. — И нет, я не возражаю. Совсем. В душе было приятно, держать друг друга, обниматься, ну и мыться, зачем они сюда пришли. Один шампунь на двоих, теплая вода и ощущение какого-то уюта. Потом Володя сушил волосы, которые после душа торчали во все стороны, и сразу причесывал их, потому что потом невозможно будет. А потом они завалились во вторую комнату, где у Володи был стационарник. Комната была преимущественно рабочей. Да, здесь стоял диван, книжный шкаф, два стола, стол с компьютером, собственно. Картина-репродукция на стене с видом какого-то маяка и яхты на фоне. Жить было можно, но уют был рабочим и преимущественно деловым. В углу стояла гитара, устойчиво упертая в диван, так, чтобы не упала. — Садись, — предложил Володя, притаскивая второе кресло. — Ну или на диван, если хочешь, как тебе будет удобно. — Он включил компьютер и оставил пока загружаться. — Сейчас я поправлю, что там есть, и сдам работу. Запустить Ворд, скопировать из почты и заняться текстом. Времени заняло немного, и вскоре он оглянулся на Макса, подозвав его к себе. — Зачтешь? И да, я могу написать «при участии» и тебя указать, если что… Если хочешь… — Володька, не смеши народ, — честно сказал Макс. — Это же у вас вся редакция животики надорвет: известный журналист пишет репортаж в соавторстве с редакционным водителем! Все уже оборжутся, и это не слишком хорошо повлияет на твое это… реноме. А потом еще вопросы возникнут ненужные: ну нафиг? Ставь свою подпись, пусть вашему Матвею стыдно будет. А я зачту, мне за это ничего не надо. По факту вообще ты мой начальник. Кстати, знаешь — маманя мне сказала, что-де нехорошо забывать, как начальство звать по батюшке! Не стану же я ей говорить, что я этого и не знал никогда? Но она меня отчитала, недостаточно-де с уважением я к начальству отношусь! — Как будто я твое отчество знаю, — рассмеялся Володя. — Погоди… Нет, ты не называл. А что до подписи… да, они могут не понять. Но я очень щепетильно отношусь к авторскому праву, потому и спросил… — Он сохранил документ, предварительно ещё раз его прочитав и дав посмотреть Максу. — Все, я тогда его отправляю?.. — Давай, — кивнул Максим. — А то Семёнов совсем разозлится и не захочет меня на работу брать! В это время как раз пришло сообщение от Семёнова, с вопросом, где материал, и он ответил, что «сейчас все будет». Файл ушел, и можно было выдохнуть. И подумать, чем заняться дальше. Семёнов отписался, что материал получил и очень доволен. Володя выключил компьютер и пересел на диван, устало облокачиваясь на спинку. — Ты хотел что-то вчера спросить, — напомнил он. — Когда мы начали ласки… — А, это, — Макс тоже пересел на диван, рядом. — Я хотел про Игоря спросить. Но если это дело не мое — то сразу скажи. Просто он так себя вел вчера, словно чувствовал, что имеет на тебя какие-то права. Что ты его собственность. Что ты должен ему подчиняться. И я подумал — вот у вас были интимные отношения, а он хоть раз… отдавался тебе? Он хоть раз ласкал тебя ртом, хоть раз… просил тебя быть внутри? Или в ваших отношениях это все превращалось в облуживание его тобой? Он выдохнул и посмотрел на Володю: — Ты прости, если что, просто я сейчас это в голове укладываю для себя, это для меня совершенно новые вещи. Вот я и спрашиваю. — Игорь то? Да, всякое у нас было. В этом вопросе он… не проблемный. Он не тащил свое собственничество в постель… — Володя задумчиво посмотрел в окно, прислоняясь к Максу плечом. — Понимаешь, я подозреваю, что мы друг другом пользовались, как бы цинично это не звучало. Он имел возможность потешить свое самолюбие, что ему не отказывают, и получить опыт в постели, я второй его партнёр и первый адекватный, насколько я знаю. Я имел иллюзию отношений и сбегал от одиночества, ну и физически меня все устраивало. Только все равно не то было… Это я уже потом понял, что без эмоциональной близости мне не подходит. А общаться с Игорем было почти не о чем. Он мог часами говорить, и все о себе. А я лишь кивал, отвечать было не обязательно, как говорил, я довольно удобен в этом вопросе. В итоге к лету я понял, что меня не отпускает ни фига, и я не получаю удовлетворения от этих встреч, а он тут ещё со своей девушкой… В общем, все так сложилось, как ты уже знаешь. Если так подумать, то возможно я и правда обслуживал его, только морально, в общении, а это, как выяснилось не легче, чем обслуживать физически. Володя помолчал и добавил, грустно усмехнувшись. — Когда все это рассказываю, таким идиотом себя чувствую… Сейчас понятно, что ерунда это полная, а тогда было не понятно… — Понятно, — Макс вздохнул. И сменил тему: — Ну так что, завтра во сколько выезжаешь? Давай карту посмотрим? А что тут скажешь? Игорь его бесил, уже бесил, и самому Игорю было бы лучше, если бы он здесь больше никогда не появлялся. Потому что Володя… Володя явно загрузился. Да Макс и вчера видел, как тот загрузился, вежливо и тактично разговаривая из-за двери. Больно ему. Это было даже Максу понятно с его минимальным опытом. Эх… — Давай посмотрим… — отозвался Володя, вставая и включая компьютер обратно. — Я не подумал об этом… Надо было сразу посмотреть. И прогноз погоды… Машину я заберу к восьми, может чуть раньше, три часа накидываем, к одиннадцати, я надеюсь, доеду, сначала свои дела решу, потом с документами. На все часа четыре надо, это точно. Может, чуть больше. Хотя кто его знает. Он вернулся обратно к Максу на диван и уткнулся в плечо. От всех этих разговоров о прошлом стало дико, очень дико тоскливо. — Обними меня, — попросил он. — Меня это все достало. Компьютер загрузился, Володя слышал, надо было вставать, считать, планировать, но он не мог. Брякнула смска, какое-то сообщение в почте, что-то ещё, наверняка Семёнов что-то написал, но он не хотел сейчас вставать и идти за телефоном, совершенно не хотел. Макс подсел ближе и обнял. И сказал: — Знаешь… наверное, это очень тяжело — осознавать, что тобой пользовались. Да оно бы и ладно, мы все друг другом пользуемся, но — пользовались не в обоюдном смысле, как вещью, не особо вникая в твои потребности. А ты думал, что вникали. Ну бывает, ошибался. Все люди ошибаются, и я ошибался тоже… И когда тебя увидел, тоже сперва был уверен: ошибаюсь. И быть мне после этого крепко битым либо тобой, либо дорогими земляками. Но вот как видишь… не ошибся. Володя прижался, зажмуриваясь и замирая. Он и сам знал, что им пользовались, точнее догадывался, но осознавать это явно было отчего-то достаточно больно. Но Макс прав, бывает. И чувствовать себя дураком в этом случае бессмысленно… Потихоньку отпускало… Макс еще раз обнял Володю, прижал к себе, внезапно продолжая: — И еще насчет поездки — теоретически тебе одной заправки под пробку хватит туда и обратно. Но на всякий случай скажи, ты на этой машине хоть раз на заправку заезжал? А то у меня сомнения, причем появились они еще в деревне! — Нет… — удивлено отозвался Володя, переключаясь. Заправка? Какая заправка? — Мне она всегда заправленной доставалась… А что такое? Что за сомнения? Ты мне бензин откуда-то из-под полы залил… — Так вооот, — рассмеялся Макс. — Мы тогда перед дорогой это с тобой не обсудили, не до того было. И я только потом сообразил, что тебя разговоры про бензин не смутили. Это я для краткости сказал тогда, чтобы не рассусоливать. Ты вообще знаешь, что пикап-то у тебя дизельный? Ну да! Не смотри на меня так. Я тоже сперва подумал — залью из начальственных запасов, оно у нас на Ниве ездит, а потом под капот полез, гляжу — ТНВД. Топливный насос высокого давления, по цилиндрам соляру разбрызгивает. Это значит, машина на дизеле работает. Завел — и слышу: точно. Дизель по-другому тарахтит. Ну, это проще, я тебе уже из своих запасов долил. Оно конечно не полезно, такому движку на тракторной соляре, но знаешь — как говорится, один раз не ватерпас, — и Макс заржал. — Так-то ты уже к трассе встал бы с сухим движком и у проезжих дальнобоев бы побирался. Оно надо? Просто если будешь заправляться, вставай на колонку, на которой написано ДТ — дизельное топливо. А то весь движок к хуям запорем, ну его нафиг. Володя заржал ему в плечо, закрывая глаза, на моменте «движок запорем к хуям», хотя хихикать начал ещё на «ватерпасе». Он вообще был не в курсе, какой у этой машины движок и сейчас становилось понятно, то, что его машина попала на ремонт к Максу — большая удача. — Веришь, нет — я в этом ничего не понимаю, — наконец ответил он. — Я права на каком-то автопилоте подтвердил, летом вообще не до того было. А до этого лет десять, не меньше, за руль не садился. Так что я реально дизель от недизеля не отличил бы. Главред просто как-то возмутился, какого, говорит, хрена у нас машина есть, а ездить на ней никто не может, потому что Игнатьич вечно пьян, а кроме него никто прав не имеет. Ну замглавного, но не будет же он сам ездить. Начали всех трясти, большинство такие -»а мы не умеем, а нам не надо». Ну и мне — ты ж когда-то водил, подтверди. Я такой, да я не помню ничего уже… Мне — ну так пойди на курсы, вспомни. В общем, мне половину стоимости курсов оплатили, я и пошел. Хорошо хоть навыки вспомнил, вон, видишь, к вам-то без проблем доехал, только реально не рассчитал, что мне ещё обратно надо будет. Он отпустил Макса. — Но это забавно. Три месяца ездить на машине и только сейчас узнать, что это дизель, это мощно! Зазвонил телефон, Семёнов, оказывается, что-то писал, но Володя пока не успел ответить. Пришлось брать и узнавать, что зам еще там хочет, заодно узнавать про машину и отпрашивать Макса в связи с его болезнью. Семёнов как раз звонил по поводу завтрашней поездки. Там ещё кого-то надо было подкинуть по дороге, так что нужно было стыковаться. Они быстро выяснили, что выезжать придется в семь часов, и что машину заправят без него, и что материал можно будет скинуть прямо с места. Потом Володя предупредил про Макса, пока Семёнов не положил трубку. Тот довольно сдержанно выслушал информацию, поворчал, но заверил, что «ждать будут, потому что пьяный водитель с правами их уже заебал», имея в виду Игнатьича. В конце он уточнил, что гонорар будет сегодня днём, и положил трубку. С работой, можно считать, было все ясно. — Я тебя отпросил, — заявил Володя Максу. — Тебе передали, чтобы ты выздоравливал, и ждут тебя примерно к следующему понедельнику. Пойдем что-нибудь поедим, а? У нас суп остался, и что-то там ещё по-любому найдется. А то я с этой работой немного устал. Суп отправился на плиту, Володя включил чайник, когда у него снова зазвонил телефон. Мда. Он выключил звук, потому что разговаривать сейчас не было никакого желания. Пока все разогревалось, он собрал нужные вещи на завтра, аккумулятор, зарядник, воду, сложив все это в сумку, чтобы завтра не тратить время. Они с материалом внезапно провозились до обеда, полдня прошло, а он и не заметил. Позвонил Павел Анатольевич, Володя ему рассказал, что Максу получше и сказал, что сегодня заходить не надо. Хотелось валяться и ничего не делать, и в общем-то они могли себе это позволить, потому что обязательные дела были на сегодня закончены. — Что будем делать? — спросил он, когда они закончили обедать и даже мерить температуру — ее почти не было, и это определено прогресс. Значит, все вроде бы работает. — Кстати, как твою маму зовут? На всякий случай? — Да и не на всякий, — улыбнулся Макс. — Тебе же с ней общаться. Ирина Ивановна. Кстати, смску про одежду я ей написал, она вещи соберет. Спрашивала, надолго ли, — Макс еще раз улыбнулся. — Заявление на увольнение в сумке у тебя лежит в боковом кармане. И это… я завтра на связи. Может, все-таки с тобой поеду? Температуры нет ведь? А? — Нет, Максим, серьезно, что тебе там делать? Если ты уже все дистантно решил. Сказал матери, что болеешь — не надо ей картину путать. — Володя забрался на кровать. — Что-то я устал. Да, кстати, о связи. Надо твой номер записать, а то у меня то его нету. — Он обнял подушку и замолчал. — Что-то я спать хочу… День на дворе, странно как-то… — Если хочешь спать, это хорошо. Тебе завтра вставать рано, выспись, чтобы не дай бог на трассе не закемарил. А что мне там делать — я внезапно застремался одного тебя отпускать. Дорога неблизкая, сменного водителя нет. Ну ладно, пойдем спать тогда. Я, может, просто рядом с тобой полежу. — Ты забываешь, что я уже так ездил, — отозвался Володя. — Так что, трасса мне уже знакома. Все будет в порядке, не переживай. — Он закрыл глаза и реально начал засыпать. Может и правда стоит сейчас отдохнуть? Решение оказалось не сильно верным. Он это понял, когда проснулся в четыре утра и больше не смог заснуть. Но выспался, конечно. Пришлось вставать, собирать все, что не собрал вчера, пить чай, умываться. Проверить телефон и всю остальную технику. К шести часам он все-таки разбудил Макса, потому что ему надо было, чтобы тот закрыл дверь. — Я поеду. — Володя сидел у кровати, потому что уже почти оделся и не садиться же на постельное белье. — Закроешь дверь? Я ключи, конечно, возьму, но просто чтобы у тебя тоже была возможность открыть дверь. Вдруг Павел Анатольевич придет или ещё что… — он прижался щекой к его руке. — Все будет нормально. — Будем надеяться, — сказал Макс. Поднялся прямо как есть — в футболке и трусах: все-таки болезнь давала о себе знать, и ночью он снова проснулся весь мокрый, хорошо, уже знал, где лежит запасная одежда. — Пожалуй, ты прав, Володь, я сейчас тебе скорее обузой буду, чем помощником. Поэтому — хотя бы пиши, что ли? Телефон свой я тебе в контакты записал. Написано просто — Максим. Там потом пометишь, как тебе будет удобнее. И это… Он посмотрел Володе прямо в глаза. И поцеловал. Долго, сильно, глубоко лаская языком. Не хотелось отпускать, но — пришлось. Он обнял Володю и пошел к двери. А закрывая ее, сказал: — Береги себя, красно солнышко. Я тебя здесь жду. Уходить было сложно. Володя едва оторвался от него, когда они целовались. Едва не забыл сумку. Вызвал такси уже на лестнице, потому что тоже забыл. Голова шла кругом, и хотелось надеяться, что он действительно со всем справится.