Готовьтесь к смерти, Чистокровные!

Гермиона в течение нескольких долгих мгновений была уверена, что ослышалась. Всё настолько просто? Но ведь это невозможно… или всё-таки возможно? Они что, на самом деле скоро продвинутся в своём расследовании и ничто не будет стоять у них на пути? — У тебя правда есть свой Омут памяти? — переспросила Гермиона, не веря своим ушам. Улыбка Драко, казалось, стала ещё шире. — Некоторые семьи, будучи представителями старинных родов, всё ещё владеют своими экземплярами Омутов. Разумеется, только для проверки воспоминаний родных и близких, ну и тех, которые были отданы добровольно. Но у нас здесь как раз такой случай. Гермиону накрыла волна облегчения. — Как же я рада! Ты прямо сейчас принесёшь его сюда? Бывший слизеринец закатил глаза и громко вздохнул. — И почему меня это не удивляет? Гермиона, серьёзно — я не горю желанием лезть сейчас на чердак в своём парадном костюме и рыться в том пыльном бардаке. Ведьма смерила его недовольным взглядом. — Может, ещё крокодилью слезу пустишь, Драко Малфой? Во-первых, я думаю, что чистоте и порядку, царящим на твоём чердаке, можно даже позавидовать, и во-вторых, я уверена, что тебе точно так же, как и мне, не терпится посмотреть воспоминания Тома. В конце концов, на кону твоё алиби и твоё спасение! Хозяин поместья одарил её улыбкой, наполненной… теплом. Растерявшись, Гермиона прервала зрительный контакт. — Я быстро, — пробормотал мужчина и, поднявшись с кресла, уверенно зашагал к выходу из гостиной. Гермиона не смогла отвести взгляда от удаляющейся фигуры светловолосого волшебника. Впервые в жизни она признала, что Драко Малфой был привлекательным мужчиной — особенно если c его лица спадала высокомерная маска, которую он частенько носил на людях. Однако чем дольше она работала вместе с Малфоем, тем больше трещин появлялось в его холодном внешнем виде. К своему удивлению, она поняла, что ей очень интересно, что за человек скрывается за этим показным фасадом равнодушия. Её мысли прервал тихий кашель пожилой женщины, Гермиона вздрогнула, почувствовав себя так, словно её поймали врасплох — и с чего бы это?.. Ведьма взяла себя в руки и вновь сосредоточилась на беседе с тётей Драко. Лукреция всё ещё держалась немного скованно. Пригубив кофе, она произнесла: — Расскажите мне что-нибудь о себе, миссис Уизли, — улыбнулась она. — Мне так интересно, что вы чувствовали, когда получили письмо из Хогвартса? Ваши родители, должно быть, были вне себя от шока. Гермиона рассмеялась. — Да, так и было. Но моя магия давала о себе знать и в более раннем детстве. В моём классе был один мальчик, которому я не нравилась. Он всё время так и норовил дёрнуть меня за волосы. Меня это так разозлило, что его начало бить током всякий раз, когда он собирался прикоснуться ко мне. Через некоторое время он оставил свои попытки и решил обижать меня исключительно словесно. Но когда меня и это окончательно достало, я нечаянно наколдовала ему зелёные волосы. Я же не знала, как это получилось, и, естественно, не имела ни малейшего понятия об отменяющем заклинании. Поэтому ему пришлось подождать, пока его волосы отрастут до естественного цвета сами по себе. — А с письмом как всё прошло? — напомнила свой вопрос Лукреция. Гермиона поджала губы. — Маглы получают свои письма при личной встрече, не совиной почтой. Мы с родителями ничего не знали о магическом мире. Однажды на пороге нашего дома появилась профессор Макгонагалл. Она уединилась с моими родителями в гостиной и рассказала всё, что им нужно было знать. Они на удивление быстро поверили ей и смирились с правдой. Видимо, этот факт нравился им больше, чем мысль о том, что их дочь сумасшедшая. Бывшая гриффиндорка в страхе закрыла рот ладонью. — Извините меня, пожалуйста! — с сожалением воскликнула она. — Я не это имела в виду! Тётя Драко снисходительно улыбнулась. — Это так странно, не правда ли? Некоторые думают, что ты сумасшедший, потому что обладаешь магическими способностями, а другие считают тебя таким, если у тебя их нет. Вам повезло, что ваши родители оказались такими открытыми. Мои не смогли смириться с тем, что я другая. — На один короткий миг её лицо исказила гримаса боли. Когда за дверью внезапно раздался громкий грохот, женщины вздрогнули, а затем услышали, как Драко чертыхнулся. — Видимо, эта чаша очень тяжёлая, — предположила Лукреция. Гермиона попыталась принять непринуждённый вид, когда Драко вошёл в гостиную и направил Омут памяти к столу с помощью левитации. Его галстук немного съехал в сторону. Две пряди волос выбились из идеальной причёски и упали ему на лоб, дерзко покачиваясь при каждом его шаге. «А он не просто привлекателен, он выглядит сногсшибательно…» — подумала она, но сразу же мысленно отругала себя за это. — Как так получилось, что ты уронил чашу? — спросила его тётя, за что Гермиона была ей очень благодарна. Её тоже интересовал этот вопрос, но она с удивлением поняла, что не осмелилась бы задать его. — Я на мгновение отвлёкся, — признался хозяин поместья, взглянув на свою гостью. При этом он поправил галстук и провёл пальцами по волосам. — Ах вот в чём дело, — сказала его тётя, окинув Драко и Гермиону пристальным взглядом. Ведьма смущённо склонила голову. Она знала, что Драко Малфой уделяет большое внимание своему имиджу, но и подумать не могла, что он, по всей видимости, делал это также и из-за неё в какой-то степени. До этого момента она была твёрдо убеждена, что превосходный ужин и идеально накрытый стол служили только для того, чтобы произвести впечатление на неё и подчеркнуть социальную разницу между ними. Оказывается, всё было не так уж и просто… — И что теперь? — спросил он. — Мы будем смотреть воспоминания Тома или нет? Гермиона откупорила бутылочку, и серебристая мерцающая нить воспоминания вытекла в Омут Памяти. Большая чаша была сделана из бронзы, а снаружи её украшали головы дракона и змеи. Прочистив горло, Лукреция тихо, почти нерешительно произнесла: — А как можно распознать хоть какую-то картинку в этой мутной массе? — Прямо сейчас это невозможно, — объяснил ей племянник. — Мы должны опустить голову в чашу, только после этого мы что-то увидим. Его тётя нахмурилась. — А я так смогу? Гермиона едва заметно кивнула, а Драко вопросительно взглянул на неё. — Да, любой может сделать это. Светлые глаза Лукреции метались между ними, прежде чем она спросила: — Вы не против, если я вместе с вами посмотрю воспоминания хозяина паба? Драко бросил на Гермиону неуверенный взгляд. — Ну, я абсолютно не против, — тут же ответила ведьма. — Три пары глаз лучше, чем две. — Ну, в этом отношении у тебя огромный опыт, — выпалил Малфой. В тот же миг Гермиона снова насторожилась. — На что ты намекаешь? — Ни на что, я имею в виду, что тебе не привыкать работать в трио. — Кто бы говорил! — Я?! — Да, ты. В школьные годы Крэбб и Гойл ходили за тобой как тени. — Трио превратилось в дуэт, как ты, наверное, помнишь, — в голосе Драко зазвучали стальные нотки. — Скажи спасибо, без нас у вас и дуэта бы не было! — не менее колко ответила Гермиона. — Вы можете перестать спорить? Давайте вернёмся к делу, — вмешалась Лукреция, но при этом в её глазах, казалось, мелькнула усмешка. — Разве это не странно, что вы спорите, как старая супружеская пара? Спорщики смутились и опустили взгляды. Наконец Драко заговорил: — Ну что ж, тетя Лу, сейчас мы все вместе окунёмся в Омут памяти. Туман рассеется, и мы сможем перенестись в воспоминание Тома. Нас никто не увидит и не услышит. Но мы сможем видеть друг друга. Как только туман снова начнёт сгущаться, нас выбросит из воспоминания. Тебе пока всё понятно? Лукреция кивнула, но по её лицу было видно, что она всё ещё немного напугана. Она нервно убрала со лба прядь серебристо-платиновых волос. — С вами ничего не случится, — заверила её Гермиона. Тётю Драко не слишком убедили её слова, но она попыталась храбро улыбнуться. Женщина так и не смогла избавиться от напряжения. — Мы можем взяться за руки перед погружением в воспоминание, — предложил Драко. — В этом нет необходимости, я справлюсь, — резковато ответила Лукреция. — Я не это имел в виду, — возразил её племянник. — Нам всем будет легче, если мы «вынырнем» в «Дырявом котле» в непосредственной близости друг от друга. Гермиона согласно кивнула, а пожилая женщина на короткое мгновение поджала губы. — Прости, пожалуйста, Драко. Я знаю, что ты не имел в виду ничего плохого. Иногда я бываю чересчур чувствительной. «Это и неудивительно после всего, что ей пришлось пережить по вине её собственной семьи…» — подумала Гермиона, однако не стала озвучивать это замечание вслух. Драко протянул ей свою правую руку, а Лукреция левую, и ведьма крепко сжала пальцы обоих Малфоев. Кожа Драко было тёплой, почти горячей, у Гермионы было ощущение, будто она прикоснулась к огню. Её правая рука, с другой стороны, словно оказалась в ведре с ледяной водой. Пальцы Лукреции, казалось, чуть ли не дрожали от холода. Гермиона успокаивающим жестом сжала руку пожилой женщины. — Готовы? Тогда вперёд! — скомандовал Драко, и все трое одновременно склонились над Омутом памяти. Погрузившись в туман, Гермиона тут же оказалась в «Дырявом котле». Она ещё несколько мгновений держала Драко и Лукрецию за руки, прежде чем они разомкнули пальцы. Гермиона огляделась. Том, как обычно, стоял за барной стойкой и протирал столешницу кухонным полотенцем в клеточку, по которому было невозможно понять, когда оно бывало чистым — должно быть, ещё во времена Мерлина. Как и говорил владелец паба, здесь присутствовали только покойный Мосс и пара, о которой у Тома были лишь смутные воспоминания. Ну и, конечно же, Драко — он сидел в углу от двери, которая теперь была за спиной Гермионы. Тогдашний Драко был одет в костюм цвета антрацита. Его длинные пальцы сжимали бокал с огневиски. Что-то в этой картине должно было привлечь внимание Гермионы, но она не могла понять, что именно. Отдалившись от своих спутников, она подошла к сидящему Драко. Приблизившись, она склонилась над его левым запястьем. Он как раз подносил ко рту бокал правой рукой. Гермиона уставилась на золотые часы с изображением короны на циферблате. Они показывали 13:45. Была ли Астория ещё жива в тот момент? Нужно будет обязательно расспросить об этом Драко. Сидевший за столом Малфой из воспоминания поставил бокал на место и начал крутить его между пальцев. Он задумчиво смотрел на золотисто-жёлтую жидкость, в которой тихо звякнули три полурастворившихся ледяных кубика. Между его изогнутыми бровями пролегла глубокая складка. Очевидно, он думал о чём-то. Гермиона отметила про себя, что он выглядел каким-то несчастным. Казалось, что его что-то тяготит. Если бы Тед сейчас стоял рядом с ней, он бы наверняка предположил, что Драко выглядит так, потому что он либо уже убил свою жену, либо знает, что сделает это в ближайшем будущем. Подойдя ближе, настоящий Драко вопросительно посмотрел на Гермиону, однако та лишь пожала плечами. Она взглянула на Лукрецию, которая всё ещё удивлённо осматривала помещение паба, когда за её спиной повернулась дверная ручка. Входная дверь приоткрылась. Чьи-то пальцы, обтянутые мешковатой чёрной перчаткой, крепко обхватили край двери. Следом появился кончик тёмно-коричневой волшебной палочки. Мгновение спустя всех троих выбросило из воспоминания, и они снова оказались за столом в гостиной Малфой-мэнора. Лукреция громко вздохнула. — Ах ты, господи, что это было?! — Место, на котором обрывается воспоминание Тома, — объяснила Гермиона. — Кто бы туда ни вошёл, он стёр память хозяина бара. — Ну и, конечно же, заодно мою и остальных посетителей тоже, — добавил Драко. — Верно, всех по очереди, — согласилась Гермиона. — По очереди? Что ты имеешь в виду? — сразу спросил он. — Под чары вошедшего человека с палочкой должны были попасть абсолютно все присутствующие. Может быть, он сначала незаметно околдовал влюблённую пару, потому что они сидели у двери, потом Тома и, в конце концов, старика и тебя. — Гермиона, давай начистоту. Ты серьёзно думаешь, что я бы спокойно сидел и смотрел на то, как кто-то насылает заклятия на людей вокруг меня? — Ну, может, ты просто не заметил этого, — вмешалась его тётя. — Я был в сознании, если ты не обратила внимания! — В этом ты прав. Но миссис Уизли говорила именно о каком-то беззвучном заклинании. Когда дверь открылась, никто из гостей даже головы не поднял. Для парочки это заклинание определённо было чем-то неожиданным. Возможно, напавший был настолько быстр, что хозяин паба, вытирая барную стойку, тоже не заметил его. Старик, сидевший за соседним столом, по-моему, уже напился до полубессознательного состояния и при всём желании не мог заметить хоть что-либо, — заключила Лукреция. — А как ты объяснишь мою невнимательность, дорогая моя тётя? — настаивал Драко. — А ты, дорогой мой племянник, сидел в углу. Личность вошедшего человека неизвестна, его полностью закрывала дверь. Вдобавок ко всему всё твоё внимание, кажется, было направлено на бокал с виски, который ты держал в руке. А на старого пьянчугу тебе вообще было абсолютно всё равно. Даже если бы он внезапно рухнул на стол, ты бы, скорее всего, подумал, что он заснул, не так ли? Драко пробурчал что-то нечленораздельное. — Именно поэтому, — продолжила Лукреция Малфой, — прошмыгнуть за дверь и наложить заклятие на тебя было не так уж и сложно. Ну, по моим предположениям, по крайней мере. — Браво! — невольно воскликнула Гермиона. — А ведь действительно всё могло быть именно так. Отсюда следует естественный вопрос: какую цель преследовал наш преступник? Что ему было нужно в «Дырявом котле» на самом деле? Ведь он туда пришёл не просто так. В том, чтобы насылать на людей заклятия, а затем стирать их память, просто нет смысла. Я вот о чём подумала: а вы не знаете точное время смерти Астории? Драко глубоко вздохнул. — По данным Министерства убийство произошло в промежутке между двумя и тремя часами дня. Ты поэтому посмотрела на мои часы? Гермиона кивнула. — А почему ты их вообще носишь? — Я ношу часы только во время деловых встреч с маглами, — с явной неохотой ответил Драко. — И, конечно же, это должны быть именно Rolex, — добавила Гермиона. — А ты против? В конце концов, в их мире я точно так же должен поддерживать свой статус. — Я не думаю, что марка часов имеет какое-то важное значение для нашего дела, не так ли, миссис Уизли? Наверняка вы пришли к какому-то определённому выводу на основе этого времени? — вернула разговор в нужное русло Лукреция Малфой. — Полагаю, эти дорогущие часы показывали правильное время, — Гермиона намеренно не обратила внимания на тихое фырканье Драко. — Это означает, что Астория была ещё жива в тот отрезок времени. — Как жаль, что в этот момент я ещё не был пьяным в стельку, как описывал Том после того, как к нему вернулась память, — заметил Драко. — Я не думаю, что мистер Инкогнито наложил на меня Империус, чтобы я напился. Гермиона побледнела, когда до неё дошёл весь смысл его предположения. — Возможно, так и было, — прошептала она. — Но позже… — К чему ты опять клонишь? — сердито спросил он. — Она имеет в виду, — медленно протянула Лукреция, — что ты, возможно, находился под этим проклятием, когда убивал Асторию…

***

Драко открыл рот и тут же закрыл его, пропуская слова тёти через себя. Они, подобно крохотным кристаллам льда, легли на его кожу, просочились сквозь неё и проникли в самые недра его души. Внезапно Малфоя бросило в холод. Нельзя было сбрасывать со счетов такую версию событий. Кристаллы льда растаяли и превратились в пылающую лаву. Его бросило в жар. Он как в трансе развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки. Тётя на одно короткое мгновение обхватила его запястье своей холодной рукой. — Драко, пожалуйста, успокойся. Мы же не знаем, было ли так на самом деле. Это просто один из возможных вариантов. Может быть, ты и правда просто сидел там и напивался до беспамятства. Возможно, для убийцы уже и этого было достаточно. — А ты что об этом думаешь? — спросил он, бросив взгляд на Гермиону, которая всё ещё хранила молчание. — Надпись нанесли на стену при помощи волшебства. В Министерстве наверняка проверили твою палочку на предмет последних использованных заклинаний? — помедлив, спросила она. Хотя Тед уже ответил ей на этот вопрос. Драко кивнул. — Разумеется, но твой магловский инспектор тут же заявил, что я не настолько глуп, чтобы использовать собственную палочку для убийства жены. Гермиона прикусила нижнюю губу. Драко не мог отвести свой взгляд от вида пухлой губы, которую она несколько раз зажимала между зубов, прежде чем выпустить и поймать снова. Каждый раз на розовой коже оставался влажный след, и Драко задался вопросом, почему он именно сейчас подумал о том, каково это — целовать её губы? Приятно ли это?.. — Это именно то, что вводит меня в ступор, — её голос со скоростью света вернул его обратно в реальность. — Если бы ты сам хладнокровно спланировал убийство своей жены, ты бы наверняка использовал другую палочку или же нанял бы киллера, чтобы обеспечить себе железное алиби на время преступления. Если бы незнакомец из «Дырявого котла» наложил на тебя Империус, чтобы ты убил Асторию, для этого он наверняка оставил бы тебе твою палочку. Однако это совершенно точно не соответствует действительности. Поэтому я думаю, что незнакомец сам убил твою жену и своей же палочкой оставил кровавое сообщение на стене. Но почему он это сделал, ведь он явно хотел, чтобы все подозрения легли на тебя? Я не вижу в этом никакого смысла. — Ты имеешь в виду, что, если бы он хотел причинить мне вред, логичнее было бы позаимствовать мою палочку для совершения преступления? Но есть и другая возможность, — по мере того, как он говорил, голос Драко становился всё тише и тише: — Быть может, я всё же убил Асторию под действием Империуса, и для этого он дал мне свою собственную палочку? Гермиона пожала плечами и пристально посмотрела Драко в глаза. — Это не имеет значения. Как бы мы ни крутили и ни изворачивали факты, одно я могу сказать наверняка: ты не убийца Астории. Даже если ты действительно совершил это злодеяние, ты всё равно ничего не мог поделать, поскольку совершенно точно был под непростительным. Драко сухо рассмеялся. — Я только сейчас начинаю понимать, что такого ты нашла в Рональде Уизли. Ты до последнего веришь в хорошее в людях. В твою умную голову даже не пришла мысль о том, что я мог всё это инсценировать. — А ты действительно это инсценировал? — спросила она. — Как ты уже знаешь, я ничего не помню. — Это ни к чему не приведёт, — снова вмешалась Лукреция Малфой, которая до этого момента молча вслушивалась в их дискуссию. — Пока мы не можем со стопроцентной уверенностью утверждать, что мой племянник виновен, мы должны исходить из его невиновности, согласны? — Конечно, — сразу согласилась Гермиона. Драко был поражён. Он ожидал большего недоверия с её стороны, но в то же время обрадовался тому, что она, видимо, действительно оставила былую неприязнь и предрассудки в прошлом. — Нам обязательно нужно выяснить личность незнакомца, вошедшего в паб. В зависимости от обстоятельств мы сможем выяснить также и его мотив, — произнёс он. Гермиона посмотрела на него. — Дело твоей жены во многом отличается от других убийств. По этой причине мы можем предположить, что убийца чистокровных и убийца твоей жены — два разных человека. — Если только обе головоломки не объединяет один общий кусочек пазла, который мы ещё не нашли, — возразил Драко. — А что там насчёт любовника? — прямо спросила Гермиона. Драко опешил. — Если честно, я понятия не имею, кто это может быть. — Где твоя жена могла познакомиться с ним? Драко бросил беспомощный взгляд на свою тётю. Та немного наклонилась вперёд. — Как вы думаете, миссис Уизли, сколько раз мы сами ломали голову над этим вопросом? Астория почти всё время вращалась в одних и тех же кругах высшего магического общества. Конечно, бывали ситуации, когда она посещала то или иное благотворительное мероприятие без Драко, но в таких случаях, по крайней мере, я сопровождала её. С чего же нам начать? — Нам нужен список всех мероприятий, которые Астория посетила за полгода до своего убийства, — сказала Гермиона тоном, не терпящим возражений. — Вы можете этим заняться, мисс Малфой? Лукреция удивилась, но кивнула: — Я сделаю всё возможное, — пообещала она. — Следующий важный пункт — волшебная палочка нашего незнакомца, — продолжила Гермиона. — Если мы найдем её, то сможем определить, какими заклинаниями он пользовался. Таким образом мы немного продвинемся в нашем расследовании. — Тёмно-коричневая палочка. К счастью, они такие редкие! — сыронизировал Драко. — В следующий раз, когда соберёшься пойти в Косой переулок, сможешь попросить сына Олливандера составить список всех волшебников, которые покупали там тёмно-коричневые палочки за последние сто лет. Гермиона покачала головой. — Слишком большой промежуток времени. Если мы имеем дело с любовником Астории, то нам нужно сократить временные рамки до двадцати лет. — И как ты пришла к такому выводу? — озадаченно спросил Драко. — Сколько лет было Астории? — ответила вопросом на вопрос Гермиона. — Она была на два года моложе меня. — В таком случае её парню могло быть от тридцати пяти до пятидесяти пяти лет, разве нет? Конечно, он может быть и старше, и младше, но я думаю, что так мы уже неплохо сузим круг поиска потенциальных подозреваемых. Кроме того, мы знаем, что это был именно мужчина. Малфой поперхнулся и закашлялся во второй раз за вечер. «Если бы Астория изменила мне с женщиной, было бы даже лучше…» — подумал он. Когда Драко снова вздохнул полной грудью и поднял голову, он встретился с недовольным взглядом карих глаз.