Готовьтесь к смерти, Чистокровные!

— Кто это? — спросил Драко, с неохотой поднимаясь с неё. — Понятия не имею. Я и года не выдержала на курсах прорицания, — ответила Гермиона, сжав протянутую руку Драко. Мужчина помог ей встать на ноги. Стук в дверь стал ещё громче. — Кое-кому очень не терпится увидеть тебя, — сказал он. — Тебе нужно уйти, сейчас же! — Гермиона сама заметила панику в собственном голосе, она не могла нормально мыслить, голова шла кругом. — Я могу трансгрессировать отсюда? — спросил Драко. — Только за пределами квартиры. — Летучий порох? — Да, — с облегчением выдавила из себя Гермиона. — Горшок с порохом стоит на каминной полке. Я принесу твою одежду. — Она поспешила в прихожую и сорвала с крючка его пальто. — Уже иду! — крикнула она в сторону двери. — Мам? — раздался жалобный всхлип. Гермиона застыла на месте, всё ещё прижимая к себе мужское пальто. На пороге её квартиры стояла Роза… Драко выскочил из гостиной. — Летучего пороха слишком мало. Что мне делать? Гермиона бросила ему его одежду. — Жди там. Я впущу свою дочь и отвлеку её, а ты незаметно выйдешь из квартиры. — Ждать в гостиной? Вообще-то классическим вариантом был бы шкаф твоей спальни, — ухмыльнулся он, но тут же одёрнул себя. Однако Гермионе было не до шуток. Она открыла входную дверь и увидела перед собой свою дочь с заплаканными и опухшими глазами. Рядом с ней на полу стояла клетка, в которой Саломея, её сова, чистила свои пёрышки. В левой руке девушка держала небольшой коричневый чемодан, из которого торчал рукав блузки. Видимо, она собирала его в спешке. Гермиона обняла Розу и завела её внутрь, после чего та снова всхлипнула: — Всё кончено, мам, это конец! Я ушла от Фредерика. — Слёзы полились из её глаз, и Гермиона на мгновение растерялась, не зная, как утешить дочь. — Проходи на кухню, Роза. Оставь свой чемодан здесь, я заварю нам чай. — Спасибо, мам, но можно я лучше пойду в гостиную? — спросила она сквозь слёзы. — Нет! Туда нельзя! — крикнула Гермиона. — Тебе обязательно так громко кричать? — Я просто хотела убедиться, что ты меня слышишь, — ответила женщина так же громко. — Ну я же не глухая! Что не так с гостиной? — недоверчивый взгляд Розы скользнул в нужном направлении. — Я… там… не прибрано! Роза пробормотала что-то похожее на «да ничего страшного», но всё же послушно прошла на кухню. Наполняя чайник водой, Гермиона услышала грохот и приглушённое ругательство со стороны прихожей. Мерлин милостивый, Драко, видимо, в спешке споткнулся о чемодан! — Я сейчас приду, солнышко. Кажется, Пивз снова разбушевался, — она поспешила в прихожую, не дожидаясь ответа. Выбежав в коридор, она прикрыла за собой кухонную дверь. Светловолосый волшебник уже стоял у выхода, надев своё пальто. Он посмотрел на неё со смесью веселья и боли в лице. — Чёртов чемодан! — прошептал он. Гермиона открыла дверь и вытолкала его наружу. — Встретимся после праздников! Счастливого Рождества! — прошептала она, не смея посмотреть ему в глаза. — Тебе тоже, — пробормотал он. Он быстро выхватил руку Гермионы, прижал к своим губам и поцеловал, поймав при этом её взгляд. Драко в последний раз многозначительно взглянул ей в глаза и трансгрессировал. Ведьма тихо закрыла за ним дверь, почувствовав внезапную грусть. Теперь ей нужно позаботиться о дочери. Вернувшись на кухню, она увидела, что Роза сидела на том же самом месте. — Может, нам и правда лучше пойти в гостиную? — предложила она, и её дочь, как в трансе, поднялась на ноги. Зайдя в комнату, Гермиона с ужасом подумала о двух винных бокалах. Но на деле всё выглядело так, словно она сидела здесь всё это время в полном одиночестве: диванная подушка лежала на своём месте, тарелка с канапе всё так же стояла на столике рядом с бокалом вина, на ободке которого виднелась её помада — второй бокал бесследно исчез. Она мысленно поблагодарила Драко за его трезвый ум и находчивость, надеясь, что дочь не обратит внимания на отголоски терпкого мужского парфюма, который она всё ещё отчётливо ощущала в воздухе. Однако Роза была слишком занята своими переживаниями. Она рухнула на диван, схватила подушку, за которую они с Драко недавно «сражались», и прижала её к животу. Вцепилась в неё руками, словно та была её спасательным кругом, и начала покачиваться взад и вперёд. Чайник засвистел, и Гермиона постаралась как можно быстрее вернуться к дочери, заварив две чашки чая. — Ладно, Роза, выкладывай, что случилось? Девушка перестала раскачиваться и вместо этого поджала под себя ноги. — Фредерик обманул меня. Он даже и не собирался учитывать моё мнение и мои потребности. Я… проверила его, — призналась она. — Проверила его? — переспросила Гермиона, начиная догадываться, что именно произошло. — Это была идея Альбуса, — всхлипнула Роза, и женщина замерла, напрягшись всем телом. — Вчера он захотел встретиться со мной. Я рассказала, что мы с Фредериком помирились, но он был уверен, что это всего лишь притворство с его стороны. Что моему жениху на самом деле наплевать на моё мнение. Конечно же, я сказала, что он ошибается, но Альбус так и не успокоился. В конце концов, я так разозлилась, что согласилась на его дурацкий план. Сказала, что сделаю это, только чтобы доказать ему, что Фредерик не такой. Роза громко зарыдала. Гермиона придвинулась ближе и обняла дочь за плечи. — Что ты ему сказала? — спросила она, уже примерно догадываясь о том, что ответит Роза. — Я сказала Фредерику, что хотела бы, чтобы он отказался от своей карьеры ради меня. Что я была бы счастлива остаться в Англии и выйти за него замуж именно здесь. Что в будущем я всё равно начну зарабатывать больше него и смогу обеспечивать нашу семью в одиночку. Сказала, что была бы не против, если бы он взял на себя заботу о домашнем хозяйстве и наших будущих детях. Когда малыши подрастут, он мог бы снова попытаться устроиться в банк, если, конечно, сможет совмещать семью, домашнее хозяйство и работу. Гермиона опешила, у неё чуть не выпала челюсть от удивления. Племянник должен был предложить её дочери кое-что совсем другое! Её дочери нужно было сказать Фредерику, что она хотела бы остаться в Англии и была бы ему очень благодарна, если бы он отодвинул свою карьеру на задний план ради неё — только и всего. Розе не стоило так жёстко провоцировать жениха и вешать на него всё домашнее хозяйство и заботу о детях, оспаривая его роль как мужчины и добытчика семьи. Всё это определённо было идеей Альбуса. И почему этот мальчишка всегда всё переворачивает с ног на голову?! — Представляешь? Это ужасно, — продолжила Роза. — Фредерик уставился на меня и спросил, не шучу ли я. Когда я сказала, что и правда этого хочу, он вышел из себя. У меня больше не было ни единой возможности всё исправить. Он тут же начал оскорблять меня самыми последними словами. Будучи ослеплённым своим гневом, он признался, что при нашей первой ссоре я всё поняла абсолютно правильно. Он даже уже сообщил арендодателю нашей квартиры, что мы съезжаем, ты же знаешь, она записана на него. Он всё-таки заступает на новую работу уже первого января, всё давно решено. Фредерик ещё до Рождества вернётся во Францию, а я должна собрать свои вещи и исчезнуть из его жизни. Он лучше найдёт себе жену, «которая будет равняться на него», а не такую, как я, которая собирается конкурировать с ним и, не дай Мерлин, «захочет сделать из него подкаблучника». — О, солнышко, мне так жаль, — воскликнула ведьма, и Роза бросилась в её объятия. Гермиона почувствовала, как начала намокать её блузка от слёз дочери. Её мучила совесть, ведь инициатором этого плана была она… Женщина нежно погладила девушку по волнистым волосам. — А может… может всё к лучшему? — осторожно начала она. — Ты увидела его настоящее лицо, ещё задолго до свадьбы. Если Фредерику удобнее принимать решения за вас двоих, ты бы не была по-настоящему счастлива рядом с ним. Да и он тоже в конечном счёте, так как вы бы постоянно ругались на этой почве. Найти компромисс в такой особенной ситуации было бы очень трудно, а супружеская жизнь это почти один сплошной компромисс. — А я не хочу идти на такие дурацкие компромиссы! — возразила Роза, отодвинувшись от неё. Гермиона улыбнулась. — Брак — это тяжёлый труд, и для того, чтобы сохранить его, нужно беспрестанно работать над ним, день за днём. И делать это нужно обоим, каждый должен вносить свой равный вклад, иначе ничего не получится. — Если бы он любил меня по-настоящему, он бы уважал мои желания и потребности, — заключила Роза. — Если бы ты любила его по-настоящему, ты бы последовала за ним во Францию и отодвинула свои желания и потребности на второй план, — ответила Гермиона, сознательно провоцируя дочь. Она ждала её ответа, затаив дыхание. — Чушь собачья! Если бы все так отказывались от своих желаний друг ради друга, никто бы и с места не сдвинулся, — парировала Роза. — И кроме того, не всегда всё зависит от одной только любви. — Правильно, Роза! Любовь это только фундамент. И уже на ней строится всё остальное: уважение, взаимопонимание, сочувствие. Но даже сама любовь меняется со временем. Она должна расти, крепчать, чтобы суметь противостоять жизненным бурям. — Имеешь в виду, что наша любовь была недостаточно сильной? — Ну да, когда сходятся две сильных личности, найти общий путь не так легко. Но если вы пришли к выводу, что личное благополучие для вас важнее, чем ваше общее будущее, тогда вы правильно сделали, что расстались. Девушка вздохнула. — Я больше никогда не влюблюсь. Видимо, мне просто не суждено получить хоть немного счастья в этой жизни… — Ты так говоришь, как будто уже была влюблена в кого-то. — Поскольку её дочь продолжала молчать, Гермиона решила выяснить правду: — Фредерик был твоей первой любовью? Роза еле заметно мотнула головой. — Был один парень, ещё в Хогвартсе. Но это была, скорее, платоническая любовь. — Почему вы не попробовали? Испугались? — Мы не подходили друг другу… — Откуда ты знаешь, если не пробовала? — Мам, не напирай, пожалуйста, я просто знаю и всё, — вздохнула Роза. — Я же могу занять гостевую комнату? — Конечно, солнце. Хьюго может поспать и на диване, когда приедет. — Как ты думаешь, я смогу послезавтра как-нибудь избежать похода на семейный праздник? Гермиона отрицательно покачала головой. — Однозначно нет, ты должна пройти через это. Твои бабушка с дедушкой тебе никогда не простят, если ты не придёшь. А что бедный Альбус будет без тебя делать? Он же захочет утешить тебя и вдоволь поиздеваться над Фредериком. Хочешь испортить ему такое веселье? Робкая улыбка расцвела в уголках губ Розы. — Ты права. Вообще-то я должна поблагодарить его. Возможно, он спас меня от самой большой глупости в моей жизни, — сказала она, поднявшись с дивана. — Я пойду спать, мам. — Мне сварить тебе Зелье утешения? — спросила Гермиона. Она радовалась про себя тому, как по-взрослому отреагировала её дочь. — О да, было бы здорово, — с этими словами девушка покинула гостиную, а Гермиона направилась на кухню. У неё были припасены нужные ингредиенты для этого зелья — ещё с гибели Рона она взяла в привычку хранить небольшой запас у себя дома. Но сама она нуждалась в этом зелье всё реже. С тех пор, как Гермиона вернулась в Англию, она ещё ни разу не принимала его перед сном — в данный момент её не мучали кошмары. Гермиона вынула маленький котелок из шкафа и сложила туда все нужные травы в определённом порядке. Корень имбиря она выдавила, сушёный зверобой и листья валерьяны измельчила. Через некоторое время по кухне распространился сладковатый запах. Достав стеклянный флакон из ящика, она поднесла его к свету. Его содержимое уже подходило к концу, это говорило о том, что ей нужно задуматься о пополнении своих запасов. Она откупорила бутылочку и добавила одну единственную каплю слёз совы-утешительницы. Это должно помочь Розе. Постучав в её комнату через несколько минут, Гермиона услышала тихие всхлипы. Она открыла дверь и вошла. Роза уже переоделась и приготовилась ко сну, сидя на кровати. Она с благодарностью посмотрела на свою мать. — Ах, мама, что бы я без тебя делала? Ведьма ограничилась подбадривающей улыбкой. Она поставила зелье на прикроватную тумбочку. — Выпей по возможности горячим. Эффект будет лучше. — Да, спасибо. Я тоже училась в Хогвартсе, если ты помнишь, — слабо усмехнулась Роза, и Гермиона почувствовала облегчение от того, что её дочь снова начала шутить. Женщина с любовью поцеловала её в лоб и вышла из комнаты. Вернувшись на кухню, она начала наводить порядок. При этом всё её мысли крутились вокруг Розы, но потом она невольно подумала о Драко… Она что, действительно сидела с ним в гостиной всего-то два часа назад? У неё было ощущение, словно она не видела его уже целую вечность. Гермиона призналась самой себе, что даже немного соскучилась по нему. Ей было жаль его, она прекрасно видела, как сильно он страдает из-за измены своей жены. Но также её очень интересовал дневник Астории. Может, она заметит в записях что-то важное? Что-то, что упустил Драко из-за своего излишнего волнения? Ей и правда не терпелось снова встретиться с ним и заглянуть в дневник его жены. Однако до семейного праздника она его уже не увидит — какая жалость… Гермиона окинула взглядом прибранную кухню. Убедившись, что всё снова блестит чистотой, она отправилась спать.

***

Вечером следующего дня в дверь позвонили. Гермиона поднялась, недовольно мотая головой: она только-только разговорила Розу и увела беседу в нужное ей русло — а именно в сторону Скорпиуса Малфоя. Её дочь, которая уже не была такой подавленной, как вчера (ведьма списала это на действие зелья), наконец-то начала понемногу открываться. Как она и ожидала — за дверью стоял сияющий Хьюго Уизли. Он раскрыл руки и обнял свою мать. — Привет, мам, рад тебя видеть! ⠀ Гермионе стало трудно дышать — так крепки были медвежьи объятия сына. Она захрипела, словно задыхаясь, и Хьюго тут же ослабил свою хватку. ⠀ Она с гордостью, но в то же время с какой-то долей грусти посмотрела на своего сына. Он был копией Рона: ярко-рыжие волосы торчали во все стороны, а многочисленные веснушки, казалось, танцевали самбу на его коже, в то время как Хьюго тоже наблюдал за матерью с лукавой ухмылкой на губах. В его голубых глазах сверкнули озорные огоньки, когда он продолжил: ⠀ — Потрясающе выглядишь, мам. Ты что, наконец завела себе мужчину? Почувствовав, как её щеки залились румянцем, Гермиона отрицательно ответила на его вопрос: — Нет, всё дело в другом, позже узнаешь. — Может, вот она — та самая возможность рассказать детям о Драко Малфое и их общем занятии? — Заходи, Роза тоже здесь. Девушка тут же выскочила из гостиной. — Хьюго! Младший Уизли подбежал к своей сестре и обнял её точно так же, как и маму минутами ранее. Несколько мгновений спустя вся семья сидела в гостиной, попивая сливочное пиво и чай. Хьюго только что закончил свой рассказ о последнем матче в Бразилии, когда Гермиона спросила, как долго он пробудет дома на этот раз. Её сын внезапно смутился. Помедлив, он ответил: — Вообще-то я хотел сказать тебе об этом только завтра, мам… Если позволишь, я уеду ещё до Нового года. Есть одна девушка, Салли, она охотница, играющая в команде «Мельбурнские крокодилы». Она пригласила меня к себе после Рождества. В начале января снова начнутся матчи, и у нас не будет времени, чтобы побыть друг с другом… — Хьюго замолчал на полуслове. — Ну хорошо… — вздохнула Гермиона. — Что ж, одного ребёнка любовь гонит подальше от меня, а другого, напротив, привела прямиком в мои объятия. Видишь, Роза, теперь тебе не нужно стыдиться за то, что ты заняла его комнату. — В смысле? — тут же поинтересовался Хьюго. — Роза переехала к тебе? Мать и дочь дружно кивнули. На лице молодого человека мелькнула мимолётная улыбка. — Значит ли это, что ты рассталась со своим Фритцем? — Его имя Фредерик! Он француз, а не немец! — в тот же момент прошипела Роза. — Да какая разница, — отмахнулся Хьюго. — Мне всё равно уже не придётся запоминать его имя. — Он хлопнул в ладоши. — Не злись, сестрёнка, но мне кажется, это нужно отпраздновать. Как думаешь, Альбус составит мне компанию? Диванная подушка в тот же миг взлетела в воздух и направилась в сторону Хьюго, но он с лёгкостью поймал её. — Роза, ты что, забыла? Я же вратарь. Однако потом он принял серьёзный вид и спокойно дослушал рассказ сестры о разрыве с женихом. — Мне навалять ему? — спросил он в конце. — Спасибо, братик, но не нужно. Он этого не стоит, не надо марать об него руки, — сказала Роза, окинув брата благодарным взглядом. Хоть Хьюго и был на два года младше её, но ростом был выше — примерно на полторы головы. — Как скажешь, Рози. Но теперь я хотя бы знаю, почему мама такая довольная. — Он коротко взглянул на мать, прежде чем почти шёпотом обратиться к сестре: — А я-то думал, что у неё любовник завёлся, но это между нами! — теперь и Роза уставилась на мать, отчего та смутилась. Цвет её лица снова изменился, но в этот раз Гермиона побледнела. — Я с чистой совестью могу сказать, что мне нравился Фредерик. На него можно было положиться, и я радовалась тому, что у Розы кроме семьи был ещё один близкий человек, пока я находилась в Новой Зеландии. Он не такой плохой, каким его всегда выставляет Альбус, у него есть и хорошие качества. Ладно, признаюсь, он не был зятем моей мечты, но всё же не мне пришлось бы с ним жить, а Розе. — Слышала, Рози? Маме совершенно всё равно, кого ты приведёшь домой в качестве своего парня. Главное, чтобы ты была с ним счастлива. Роза фыркнула. — Ну конечно, хотела бы я посмотреть на её лицо, приведи я с собой какого-нибудь слизеринца! Хьюго расплылся в широкой улыбке, а Гермиона решила, что наступил подходящий момент, чтобы пойти ва-банк: — Кстати, раз уж мы заговорили о слизеринцах, Скорпиус Малфой передавал тебе привет, Роза. Её дети посмотрели на неё так, словно она сказала, что согласно новейшим исследованиям Земля всё-таки плоская, а не круглая. — Что? Серьёзно?! — переспросил Хьюго. — Где ты его встретила? — добавила шокированная Роза. Гермиона сдержала улыбку и постаралась продолжить максимально непринуждённым тоном: — В пятницу вечером. Или правильнее будет сказать уже ночью. Меня пригласили в Малфой-мэнор на поздний ужин, и Скорпиус Малфой как раз вернулся откуда-то. А он, оказывается, милый и воспитанный молодой человек. Роза и Хьюго смотрели на неё, разинув рты. Её сын пришёл в себя первым. — Ты хочешь сказать, что Драко Малфой закатил вечеринку в святых чертогах своего поместья? — Это не было вечеринкой. Я была единственной гостьей. Тишина… Гермиона вздохнула. — Думаю, мне нужно объясниться. — Уж потрудись, — сказал Хьюго, в то время как в его глазах начал закипать гнев. Рон выглядел точно так же перед тем, как закатить сцену. Гермиона замешкалась, но пойти на попятную уже не могла — слишком поздно. Поэтому она рассказала им про своё возвращение в Англию, про подозрения Теда и её не очень радостную первую встречу со старым однокурсником. — Этот мерзкий, гадкий… — перебил её Хьюго, но Роза не дала ему договорить. — Ты же слышал, он пригласил её на ужин, значит, он одумался и изменился. Дай маме договорить. После того как её сын нехотя кивнул, Гермиона продолжила свой рассказ. Взяв с детей обещание молчать, она поведала им настоящую историю Лукреции Малфой. Как она и ожидала, они тоже были удивлены поступком Драко Малфоя. Они не могли поверить своим ушам — светловолосый волшебник вдруг предстал перед ними в совершенно другом свете. Гермиона закончила, поведав им абсолютно всё, кроме вчерашнего визита Драко. Она выставила всё так, словно Драко известил её о дневнике своей жены совиной почтой, дети поверили ей на слово. — Кажется, совместное расследование идёт тебе на пользу, да и вы, по всей видимости, значительно продвинулись вперёд, — резюмировал услышанное Хьюго, сделав глоток сливочного пива. — А Теду ты собираешься рассказать об этом? Гермиона покачала головой. — Ещё слишком рано. Он не верит в его невиновность. Тед глубоко убеждён в том, что он и есть убийца. Монро не послушает меня и навредит Драко. — Ты с ним на ты?! — спросил Хьюго. — Мы всегда были с ним на ты, — ответила Гермиона. — Ну, это само собой, — вмешалась Роза, — но ты никогда не называла его Драко. — Теперь мы одна команда, конечно, мы обращаемся друг к другу по имени. И логично, что это как-то сближает. — И насколько же вы сблизились? — поинтересовался Хьюго. Гермиона внезапно почувствовала себя загнанной в угол. — У меня с ним ничего нет, — разозлилась она. — И что вы тут устроили? Допрос? Я что, отчитываться перед вами должна о том, чем занимаюсь в своё свободное время? Ты заявляешься сюда и говоришь, что у тебя есть девушка в Австралии, с которой ты обязательно хочешь встретиться. Я хоть как-то упрекнула тебя или, может, завалила вопросами? Нет, конечно же, нет! Я рада за тебя и искренне желаю тебе счастья. То же самое касается и Розы. Но что с вами такое? У меня ощущение, как будто вы не желаете мне и крупицы счастья! — у Гермионы сбилось дыхание. — Мам, успокойся. Мы желаем тебе всё счастье мира! — ласково произнесла Роза. — Мы рады, что ты нашла себе дело по душе и что ты больше не одна. Тебе не нужно защищаться. Мы не нападаем на тебя и не осуждаем вашу совместную работу. Наконец внутреннее напряжение отпустило её, и Гермиона с облегчением поняла, что дети восприняли её признание намного спокойнее, чем она ожидала. Она хотела примирительно улыбнуться обоим, когда Хьюго сказал своей сестре, подмигнув ей: — Рози, а ты заметила, что мама употребила слово «счастье» по отношению к Драко Малфою? Гермиона не смогла ответить на этот вопрос и просто промолчала.