***
Карыч лежал в своей кровати, пытаясь заснуть, но у него это никак не получилось: ворон снова и снова прокручивал у себя в голове события прошедшего дня: «Хорошо, что у нас не запрещена педофилия. Ещё лучше, что некому её запретить и некому за неё наказывать. Хотя нужен ли мне вообще этот глупый малолетка? Нужен ли я ему? Что на меня вообще тогда нашло? Я ведь сделал это в порыве мести Совунье. Или в порыве опьянения после употребления чая? Точно! Во всём виноват можжевельник! Стоит добавлять меньше незнакомых растений в заварку. В любом случае, не могу же я провести остаток дней в одиночестве. Придётся выбирать между умом и молодостью. Кто ещё в нашем колхозе может составить мне компанию? Ёжик слишком скромный, Бараш депрессивный, Лосяш толстый, Копатыч полгода спит, Пин дойчфетишист, Нюша… Я ведь всё время обделял вниманием Нюшу. Но я же голубой!» Тут с головы Карыча упало пёрышко. Ничего необычного: во время линьки оперением ворона можно было набить целый набор подушек. Но в этот раз что-то в пере привлекло внимание птицы. Карыч сам не понимал что, но вдруг его осенило: оно выглядело необычно. Необычно… синим! Ворон посмотрел на свои крылья и увидел, как они прямо на глазах, от плеч к кончикам меняли свой цвет с небесно-голубого на глубокий синий. Карыч встал с кровати, подошёл к зеркалу и с трудом узнал себя: перед ним красовался сексуальный ворон с оперением, сверкающим и переливающимся, как сапфир роял блю. «Святая адаптивность! Это знак от вселенной! Может, стоит попробовать что-нибудь новое?» Нюше так же, как и Карычу, докучали недавние события, не давая заснуть: «Жаль, что у нас не запрещена педофилия. Ещё жальче, что некому её запретить и некому за неё наказывать. Чувствую, скоро этот голубой пердун и мой ротик без внимания не оставит. Эх, внимание… Я конечно, получу его от кролика выше крыши, но нужно ли оно мне в таком виде? Я ведь с Крошем только ради того, чтобы позлить Бараша. Мне нужны нормальные отношения: семья, дети. А я точно не хочу, чтобы у меня по дому бегали маленькие кролосвины или свинокролы. Кто остаётся? У Бараша и Ёжика междусобойчик, Лосяш толстый, Копатыч полгода спит, Пин дойчфетишист. Карыч? Нет, я же только что боялась, что он меня изнасилует. Хотя он всё равно лучше всех остальных. Да и изнасилование от него будет лучше изнасилования от любого другого. Так может стоит попробовать что-нибудь новое?» Совунья тоже не могла заснуть в своей пещере, но она обдумывала не прошедший, а будущий день: «Завтра будет ровно неделя, как мы с Филей живём вместе! Я так счастлива! Завтра я устрою ему сюрприз, а потом мы вернёмся в колхоз на зависть Карычу, если тот ещё не засох без моего чайку́». Связанный Хрум же мирно сопел рядом совой, потеряв всякую надежду на спасение. Но даже спустя такое время, он и не догадывался, что ждало его завтра.***
Карыч неуверенной походкой шёл к домику Нюши. В отличие от случая с Крошем, теперь на ворона не действовал чаёк с можжевельником, но Карыч не знал, повысит или понизит это шансы на успех. Но рассуждать о психоактивных напитках было некогда: навстречу ворону топала свинья. — Привет, Карыч! — Нюша говорила это уверенно, без некого презрения или страха изнасилования во взгляде, что удивило ворона. — Знаешь, ты сегодня так сексуально синь. — Привет… — Ворон был немного шокирован тем, что кто-то решил завести с ним разговор первым: после того как все узнали о его «отношениях» с Крошем, такого ещё никогда не происходило. — Спасибо, ты сегодня тоже… — Я хотела сказать, — перебила Карыча Нюша, — что я на самом деле была с кроликом только чтобы позлить Бараша, так что он свободен… и свободна я. — Свинья подмигнула птице так, чтобы это заметил даже старик со зрением крота. — Я тоже искал тебя, чтобы сказать, что мне больше не нужен этот малолетка, — животные смотрели друг другу в глаза, в души; между ними можно было почувствовать искру, нет, целую молнию. И в Нюше, и в Карыче прекрасно читалось дикое, необузданное желание. Оба представителя эукариот больше не видели смысла скрывать свои истинные намерения: — А ещё я хочу чего-нибудь нового, — сказали ворон и свинья одновременно, крайне сексуально облизнувшись при этом.***
Бёдра животных тёрлись друг об друга даже при малейшем движении. — Карыч, ты сел так близко, — сказала свинья, краснея. Она простонала ворону на то место, где, по её мнению, должно было располагаться ухо, но его там не оказалось. Это завело ворона: он понял, что впереди его ждет жаркая ночь с совсем неопытным животным. — Забудь свои бурятские мультики, — голос птицы содержал нетипичную для его возраста страсть. После этих слов влюблённые слились в поцелуе, который был быстро прерван Карычем. Нюша уже хотела расстроиться, но неожиданно ворон превратил свой клюв в трубочку и всосал ближайший к нему сосок свиньи. Пёрышки Карыча проскользнули между ног Нюши в то время, как он перешёл ко второму соску, а затем и к третьему. — Ты уже мокрая, — прошептал ворон после того, как облизал ей все десять сосков. Нюша лишь смущенно отвернулась, но крыло Карыча, вдруг коснувшееся её внизу, заставило свинью громко простонать. Для ворона эти звуки были слаще самого сладкого выкидыша, которого он когда-либо пробовал. Получив такое удовольствие, он начал ласкать млекопитающую с ещё большим энтузиазмом, отчего свинья извивалась на диване, словно змея. Проходя тогда мимо дома Карыча, можно было бы подумать, что там в предсмертной агонии орёт свинина, которую готовили час и пятьдесят девять минут вместо положенных двух часов. — Ты уже вся разгорячилась, а я ещё даже не снял с себя одежду, — с некоторой досадой сказал Карыч, указывая на свою бабочку. Вместо ответа Нюша протянула свою морду к ворону и начала зубами раздевать его. Вскоре обслюнявленная бабочка уже лежала на полу в лужице свиных выделений, но ей даже нравилось. А пока Нюша встала на колени перед Карычем, член которого уже давно стоял, и открыла рот. Она начала обсасывать нечто, похожее на головку. Ворон надавил на голову свиньи, и она заглотнула член полностью. Карыч, вопреки всем законам жанра, мог бы и не давить на Нюшу: его орган был больши́м по вороновым меркам, но всё равно мог бы легко поместиться в рот любого из читателей, несмотря на его нулевой (наверное) опыт ублажения птиц. А пока вы представляли минет Карычу, ворон уже бросил Нюшу на кровать, готовясь к проникновению. Он раздвинул ноги Нюши, и… Две дырки. Ворон, привыкший к птичьей клоаке, меньше всего ожидал наличие у подруги двух отверстий. Карычу следовало бы спросить свинью, какую дыру нужно использовать, но он уже вошёл в роль опытного секс-мастера и не хотел из неё выходить. Ворон решил действовать наугад: облизав своё крыло, он вставил его в первое попавшееся место. Согласно многомировой интерпретации квантовой механики, тогда во вселенной смешариков появились ещё две реальности: в одной из них ворон попал в правильное место, и всё благополучно продолжилось; в другой Нюшу шокировали неожиданные для неё действия любовника, и она решила, что Карыч не хочет иметь от неё детей, отчего всё возбуждение пропало. Я думаю, и вам, и мне интереснее описывать события первой реальности. Здесь ворон уже вовсю долбил свинью. — Я скоро кончу, — одновременно простонали герои. Карыч вдолбил Нюшу в кровать, что заставило её вилять хвостиком от удовольствия. Он щекотал ворону лобок, и животные одновременно кончили. Громогласное «ка-а-а-ар» и визжание свиньи наполнили всю комнату. Через несколько минут страсти улеглись, и животные в обнимку заснули на влажной от всевозможных выделений любви кровати.***
В пещере Совуньи и Хрума происходили не менее интересные события. Сова разбудила связанного дракона нежным поцелуем. Он проснулся, явно огорчившись от того, что последняя неделя не была кошмарным сном. Хрум приготовился к очередным страданиям. — Доброе утро, Филя. Мы с тобой вместе всего неделю, но я уже поняла: я люблю тебя! — Дракон не понимал речь, но всё равно ощущал что-то нехорошее. Тут Совунья неожиданно поцеловала дракона. Это выглядело ещё ужаснее, чем поцелуй между Карычем и Крошем: Хрум попытался откусить клюв, так глубоко забравшийся ему в рот, но лишь обломал зубы. Сова вытащила клюв изо рта дракона, лишь ненадолго прекратив его страдания. — У меня есть для тебя подарок, — сказала птица, и ощущение Хрумом чего-то неладного только усилилось. — Обещаю, тебе понравится. Перед мордой дракона появились они — сплетённые сухими водорослями анальные бусы из разного размера морской гальки. Совунья постаралась: наверняка ей было трудно найти столько гладких шарообразных камней. Всего их было пятнадцать: ближний к дракону камушек был меньше всех, где-то сантиметр в диаметре, но каждый последующий был больше предыдущего. Пятнадцатый камень был был размером 10 сантиметров, и Хруму следовало бы ужаснуться, но он не знал предназначения предмета перед ним. Потому дракон просто смотрел на сверкающие от морской воды камни, вокруг каждого из которых для придания рельефности была несколько раз обернута тонкая верёвочка из сухих водорослей, напоминая широты и меридианы на глобусе. Заканчивалась игрушка широким плоским камнем, за который её держала Совунья. Птица заметила, что Хрум рассматривает бусы, и подумала, что ему понравилась игрушка. Поэтому сова не стала ждать и приказала: — РАЗВОРАЧИВАЙСЯ! — Во втором крыле Совуньи появился хлыст, сделанный из тех же водорослей, с основанием из чьей-то кости. После нескольких предупредительных ударов дракон развернулся. Сова начала вставлять игрушку в Хрума: вошёл первый шарик, а после и второй, третий. Из-за отсутствия смазки дракон закричал, но птица решила, что это стоны удовольствия, и нанесла ещё несколько ударов хлыстом. Красные полоски проступили на чешуе, и струйки крови стекали со спины на ягодицы Хрума. Кровь стала своеобразной смазкой, и потому процесс пошёл куда легче: вскоре громкие хлюпанья эхом раздавались по всей пещере, и 14 шариков оказались внутри. Хрум уже подумал что сейчас умрет, но последний шарик каким-то чудом поместился в него. Дракон чувствовал себя ужасно: спина, анальное отверстие и внутренности кровоточили; внутри всё горело: шероховатые водорослевые верёвки раздирали слизистую, а морская соль на гальке, попадая в раны, многократно усиливала боль. Но неожиданно Совунья одним движением вытащила игрушку, развернула Хрума и села прямо на его член. От резкой смены ощущений дракон отключился. В таком состоянии он не мог контролировать себя, поэтому инстинкты взяли вверх: спустя пару минут ритмичных скачек птицы на половом органе Хрум кончил, и сова получила желаемое.***
Нюша целеустремлённо направлялась к домику Совуньи. Свинья дёрнула за ручку — закрыто. Неудивительно, что сова перед отъездом заперла дом, но попытаться открыть дверь мирно стоило. Нюша предвидела такое развитие событий и потому взяла с собой лом. Пара движений — и свинья оказалась внутри домика. Нюша знала, что делать: она быстрыми шагами направилась к аптечке в углу кухни. Свинья искала: клизма, клизма, клизма, рыбий жир, клизма, клизма, жамалист, клизма,.. «Нет, здесь я не найду то, что мне нужно». Нюша направилась из кухни в комнату, где стояли сундук и шкаф с различными медицинскими принадлежностями. В сундуке свинья нашла «Мою прелесть», дырявые панталоны, пряжу для вязания. Нет, тут тоже не было того, что она искала. Оставался лишь шкаф: в нём лежали всевозможные настойки, стоматологические инструменты и ещё целая гора клизм. Нюша разобрала её и наконец нашла: на самом дне располагались несколько тестов на беременность. Теперь всё было готово для плана свиньи.***
Наступил день рождения Кар-Карыча. Ворон пригласил только Нюшу, ведь никто другой не согласился бы прийти на праздник к птице. В назначенное время раздался стук в дверь, и Карыч открыл её. На пороге стояла Нюша, державшая накрытую полотенцем тарелку, которая приятно пахла свежей выпечкой. — С днём рождения, мой любимый Кар-Ромео! — Нюша игриво протянула звук "р". — Спасибо, моя единственная и неповторимая Свинюшенька, — ответил радостный Карыч. — Проходи внутрь и ставь свою тарелку. Нюша так и поступила, после чего животные сели за стол, на котором помимо подарка свиньи стояли праздничный торт, дорогое шампанское и романтические свечи. Атмосфера мягко намекала, что к концу дня тетраподы снова будут спариваться. — Нюшушка, если бы я знал, что ты принесёшь выпечку с собой, я бы не стал делать торт, — с ноткой лёгкого разочарования говорил Карыч. — Боюсь, мы не сможем съесть и торт, и твоё кушанье. — Не волнуйся, милый, я подумала об этом. Я принесла вовсе не сытное блюдо. — Свинья сняла полотенце. — Это печенье с предсказанием. Его будет совсем не сложно съесть. — Любимая, но почему оно всего одно? — удивлённо спросил Карыч. — Я хотела испечь много печений, но все они сгорели, — начала объяснять Нюша. — Все, кроме этого. Я думаю, что это знак от вселенной: предсказание в этом печенье самое точное. Ну же, разломи его, солнце. Заинтригованный Карыч взял печенье в крылья и надломил его. Внутри оказалась узкая длинная бумажка, но одной стороне которой было написано: «Жди чуда не снаружи, а изнутри». — Интересно, что же значит это предсказание? Я даже не могу предположить, какого чуда я могу ждать изнутри себя. А что ты думаешь об этом, Нюшечка? — А я знаю, что за чудо нужно ждать! Только вот изнутри не тебя, а меня. — Я всё ещё не понимаю, что ты хочешь сказать, моя любовь. — Переверни бумажку, мой глупенький ворон. — Карыч перевернул бумажку, увидел на ней две красные полоски и всё понял. — Я беременна, Кар-Карыч! Известие, что меньше, чем через 4 месяца, у ворона появится орава маленьких свиноворонов и вороносвинов, стала для него лучшим подарком на день рождения. Приятным бонусом к нему стали вышеупомянутые торт, вино и ещё одно совокупление с Нюшей.***
— Oh mein Gott! Глупый железяка! Почему ты не работать как надо?! — кричал Пин на одного из клонов Железной няни, одновременно с этим туша́ небольшое возгорание в подвале ангара. — Как видите, я был прав насчёт необходимости провести испытания, друг мой орущий. — говорил Лосяш, немного разочаровавшись из-за нужды снова отложить захват власти в долине. — Если лазерная пушка в глазах клона активировалась всего-то из-за случайно залетевшей бабочки, то мы бы сожгли полколхоза, когда начали бы действовать. — Ja, natürlich. Я должен понизить мощность лазерный пушка, — ответил пингвин, покончив с очагом возгорания. — И было бы неплохо оборудовать подвал системой пожаротушения. Было бы крайне неловко потерять всю армию из-за такого рода инцидента. — Чуть усмехнувшись, лось направился к выходу из ангара. — А я пока попытаюсь переписать программу Няни так, чтобы она не испытывала непреодолимой потребности испепелять бабочек. — Удачи, mein Freund. Если всё пойти по плану, то уже к следующей наш встреча мы будем полностью готовы к восстание. — Феноменально!