***
— Ваше время посещения окончено, — в палату Ботана зашла заведующая, именно в тот момент, когда Оливия, сидя почти на коленках Ботаника, страстно целовалась с ним. — Можно было и постучаться, — фыркнула Оливия, спрыгивая с коленок Ботана. Она сильно злилась на медработницу за создание неловкой ситуации. — Вы бы ещё переспали с ним. Было бы здорово, если учесть, что его нога ещё не пришла в норму после ранения. — Захочу — и пересплю, — Оливия гордо вскинула голову, нахально улыбаясь. — Идею не подкидывайте, если не хотите такой проблемы. — Оливия, перестань! — Ботан несильно дёрнул ее за рукав, таким образом приводя в чувство. Заведующая хмыкнула, ничего не говоря и вышла, не до конца закрыв за собой дверь. Оливия повернулась к Ботану и, как бы извиняясь, сказала: — Ну а что? Чё она лезет туда, куда её не просят! — Я понимаю тебя, — Ботан вытянул руки и похрустел пальцами. Оливия наблюдала за этим с задумчивой улыбкой. — Когда ты приобрёл такую привычку? И не давая ответить, сказала: — Избавляйся от неё. Заработаешь какой-нибудь артрит пальцев, и всё. И труба. А ты мне здоровеньким нужен! — Оливия встала с кровати и направилась к двери. — Ладно, буду скучать по тебе. Кстати, после того, как ты выйдешь из больницы, я серьёзно намерена заняться твоей самообороной. Я научу тебя драться и стрелять. Надо будет мишени найти для наших уроков. Ботан не выразил никакой реакции на сие предложение, ни позитивной, ни отрицательной, просто промолчал, смотря в окно, на то, как быстро скрывается ярко-жёлтый диск за горизонтом. — Лив, одна просьба! — Ботан вспомнил, что хотел сказать. Он сложил указательные пальцы обеих рук вместе. — Оливия, ты можешь заниматься своими тёмными делами, но только без убийств. Ладно, рэкетирство, ладно драки, перестрелки, но без заказных убийств. Это очень серьёзно, я не хочу, чтобы тебя забрали в тюрьму. Оливия даже не знала, что сказать и только испустила смешок. Рэкет без убийств? Это же невозможно. Когда идёшь по криминальной дороге за лёгким богатством, всё равно кто-то лишний и бесячий встаёт у тебя на пути, и тогда его нужно устранять. Если Ботан против, то придётся скрывать эту часть её деятельности. — Ладно, очкастый. Не буду никого убивать.«Буду».
— Я просто очень тебя люблю и волнуюсь за тебя. Искренне надеюсь, что когда закончится политический кризис, инфляция и этот страшный расцвет преступности, ты завяжешь с этим. И мы будем счастливы. — Угу, угу, — Оливия понимала, что она врёт, поэтому предпочла быстрее уйти от этого разговора, ускоряя шаг. — Давай, выздоравливай скорее. Ножка пускай заживает. Я очень по тебе соскучилась и жду с нетерпением того вечера, — Оливия пошло ухмыльнулась, облизнув губы. — Когда я смогу насладиться тобой. — И я жду! — Ботан заиграл бровями. Лив наклонилась к парню из-за высокой разницы в росте и поцеловала его быстро в губы. Ботан погладил её по щеке и… сжал её ягодицу. — Шалишь. Мне нравится, — Оливия неловко усмехнулась и в конце концов скрылась за дверью палаты. Вечером было прохладно, Оливия пожалела, что не надела «олимпийку», не взяла её хотя бы с собой. Уже выйдя из здания больницы, Стар осознала, каким насыщенным на эмоции выдался её день. Да, в большинстве своём это были радостные чувства, но всё же Оливия ощущала себя, как выжатый лимон. Как обычно происходило в такие моменты, она достала из кармана пачку сигарет, извлекла одну папироску и зажгла её. «Сейчас Ботан вставил бы мне пиздюлей», — подумала она с наслаждением, сильно затягиваясь, а затем выдыхая этот табачный дым. В тот момент Лив ощущала себя крутой, на вершине мира. На пейджер Оливии пришло коротенькое сообщение от Чёрного: «Нам нужно всем срочно встретиться. Это очень важно». Оливия мгновенно заинтересовалась, что же такого произошло, что Чёрный назначает рандеву всей банде. «Где?» — спросила Оливия в ответ. «Возле ларька с мороженым, который возле твоего дома.» Оливия рванула по указанному направлению со скоростью света. Сердце забилось чаще, будто в предчувствии чего-то важного. Возле ларька уже были её друзья. — Опаздывать некрасиво, Ливи, — подколол её Брайн, намекая на то, как часто она ругала своих напарников за опоздания. — Знаете что? Я была у Влада в больнице! Так что мне опаздывать можно! Вам нет! Чёрный, что там у тебя за дело? Я прямо-таки заинтригована, — Оливия пнула ногой камушек, лежавший на асфальте. — Короче, я подслушал разговор Слепого, видимо, с Осой. В общем, они хотят купить оружие, которое в скором времени прибудет по координатам и перепродать с огромной наценкой у нас. Ты понимаешь, что речь идёт об очень огромных деньгах. — Я очень за них рада, — равнодушно ответила Оливия, манерно растягивая гласные. — А мне на кой хрен данная информация? — Ты чего, не врубилась? Если мы сможем встрять в это дело, то мы сможем хорошо разбогатеть. Нам этих денег хватит до конца наших жизней. Даже на похороны останется. Решайся! — А как мы отобьём у них этот заработок? Скажем: «Отдайте нам денюжки, мы хотим быть богатыми»? Или ты намекаешь на убийство? — поинтересовалась Оливия, лихорадочно размышляя. — Намекаю. Тем более, Оса на тебя сам зуб точит. По перестрелке ты уже это поняла. Мы всё сделаем красиво. Брайн уже придумал план, — обьяснил Чёрный. — Брайн? Ты пойдёшь на убийство? Да ты храбрый малый! — Оливия присвистнула. — Я вам говорю, не лезьте в это дерьмо, вы потом триста раз пожалеете. Ну реально, это опасно. Да, я люблю рисковать, но они — долбанутые отморозки. Вам жить хочется? Вроде хочется, раз в петлю не лезете. Да, Чёрный, я признательна тебе, что ты добыл эту информацию, ты молодец, но я не хочу понапрасну отдавать свою жизнь. Кстати, ребята, через недельку Ботаника выписывают. Я хочу кое-что сделать к моменту возвращения его домой. Вы должны мне помочь. — Мы к твоим услугам, о наша храбрая повелительница, — Сизый опустился на колени, а компания расхохоталась. — Ага. Княгиня Ольга. Короче, помните же, что Владик — пианист у нас? Ребята кивнули, уже понимая, к чему она клонит. — Его пианино осталось в деревне. А сам Владик переехал сюда из-за романа со мной. Завтра мы поедем по нашим рэкетируемым «точкам», соберём деньги за месяц, потом сразу же поедем в магазин музыкальных инструментов и купим ему пианино. Я прошу вас мне помочь. Я сама эту бандурину не дотащу. Можете организовать грузовик. Но если там хоть царапинка будет, я вас угандошу. Мой мужик будет играть на самом лучшем. Парни нервно усмехнулись, понимая, какая тяжёлая ноша им предстоит в скором времени. Но чего не сделаешь ради Оливии... — Окей, сделаем всё в лучшем виде, — изрёк Брайн. — Для нашего ненаглядного зятька. Мне кажется, ты так ждёшь его возвращения с больницы, чтобы хорошенько с ним пошпехаться. Ждёшь ночь любви! — пошутил Мапс, громко смеясь. Вот только банда его смеха не разделила. — Завидуешь — завидуй молча. Сам же девственник ещё, такими темпами им и останешься. Ребята засвистели, захлопали, явно показывая, на чьей они стороне в данном споре. Брайн покраснел и замолчал, но в душе очень обиделся на Оливию за эту шутку. Она же так его опозорила при друзьях! «Между прочим, я из-за тебя не могу организовать свою личную жизнь, идиотка. Я тебя люблю, а ты выбираешь каких-то нелепых, несуразных очкариков. А ещё я вечно занимаюсь твоими приказаниями и даже не слышу слов благодарности за это, » — крутилось у него в голове. Именно из-за этих невесёлых мыслей Мапс стоял мрачнее тучи. Вообще, у него давно уже назревали претензии к Оливии. В голове уже пустило корни дерево конфликта. Брайн хотел отметиться в компании, сделать что-то серьёзное. Но ему давали только какие-то мелкие поручения, будто не доверяли. Это дело со Слепым и Осой представлялось ему как шанс отличиться. Как он понял из монолога Оливии, её удерживают только эти двое. Если от них постепенно избавиться, то всё будет хорошо… — Оливия! Хочешь мороженое? — вдруг предложил Сизый, доставая кошелёк. — Угу. Хочу. Купи мне «Ижевское» эскимо, — Оливия даже ни на секунду не застеснялась. Она никогда не смущалась, когда её чем-то угощали, баловали, она это воспринимала, как что-то обыденное. Сизый заплатил за девушку, и через пару минут Оливия наслаждалась лакомством. На её лице было написано дикое наслаждение, будто она впервые пробовала что-то вкусное. Сизый умилился такой реакции. — Вот раньше было лучше. Как ни крути. Может, я как бабка рассуждаю. Но сейчас стало больше красителей и прочего. Ненастоящее какое-то всё. И я не только про мороженое возможно, — Оливия прыснула, вытирая рот и выбрасывая упаковку. — Погнали по домам.***
С этих событий прошла неделя. Ботана наконец выписывали из больницы. Он собирался оттуда, складывал вещи в сумку и весело напевал себе под нос какую-то песню группы «На-На», окрылённый предстоящей встречей с Оливией. Наконец-то позади тяжёлые будни в больнице, где на тебя всем, по сути, плевать. Ты просто пациент, от которого мечтают избавиться. Наконец-то Ботан круглосуточно будет с любимой, в их общей квартире. Ботан представлял, как он засыпает с ней в одной кровати, в обнимку и его одолевал детский восторг от осознания того, что в его жизни начинается новый, ранее неизведанный этап — сожительство с кем-то. Он хотел визжать, но его сдерживал тот факт, что вокруг люди, множество людей, которые тут не на праздник приехали и которым вряд ли было бы по душе выражение эмоций Ботаника. Оливия уже съездила по «точкам» и собрала с предпринимателей по пятьдесят процентов с их выручки. Никто не рыпался, отдавал без отпирательств. Когда они отъезжали от последнего предприятия, Оливия с любовью рассматривала ту огромную пачку купюр, которую она заработала и чуть ли не целовала их. — Господи, ребята, я щас с ума сойду. Я столько бабок в жизни не держала! Это же классно! Мы богатые! — Она взвизгнула от счастья. — Ага, и половина нашего заработка пойдёт на подарочек твоему любимому, — Брайн не разделял её счастья. — И чё? Ничё не половину! Чё за предьявы, слышь? Не нравится что-то — уходи. Брайн решил не развивать конфликт и сгладил углы своим молчанием. Оливия была удовлетворена своей победой и улыбнулась, считая деньги. Она ощущала расслабление, будто она лопала какой-нибудь пенопласт. Через пару часов пианино было куплено. Продавец удивился, что люди криминальной наружности выбрали такую покупку, но ничего не сказал. Теперь дело оставалось за малым — отнести инструмент до дома, благо квартира Оливии располагалась на втором этаже. Сизый бодро тащил фортепьяно, не выдавая своей усталости, а вот Брайн проклинал всё на свете. — Я твоего Владика убью, когда я донесу эту херню, — процедил он сквозь зубы. Оливия проигнорировала, поняв, что парень явно не в духе. — Я могу ему помочь, — вмешался Чёрный. — Не надо, пошёл он в жопу.***
В пять вечера раздался звонок в дверь. Оливия уже успела нарядиться, надела красное короткое облегающее платье с вырезом в зоне груди, с трудом расчесала непослушные волосы. В тот момент она накрывала на стол, ставила всякие вкусности, яства. Услышав весёлую трель, она вскочила и побежала к двери, будто если будет хотя бы минутка промедления, то всё полетит к чертям. Оливия вдохнула глубоко, пытаясь успокоить с невесть чего расшалившиеся нервы и надавила на дверную ручку. На пороге стоял, конечно же, Ботан. Он остолбенел, увидев черноволосую в таком красивом виде. Он думал, что та уже навсегда останется грубой бандиткой… — Можно зайти? — смущённо спросил Ботан, улыбнувшись. — Нужно, — Оливия жестом пригласила его в квартиру. — Но сперва хочу кое-что изменить. Она перешагнула через порог, оказавшись на одном с Ботаником уровне и закрыла ему глаза ладошками. Ботан нисколечко не испугался, так как понял, что это для какого-то приятного сюрприза. — О, ты что-то приготовила? — заговорщицки сказал Ботан. — Я прямо заинтригован, mon amour. Оливия ничего не поняла, поэтому просто молча вела Ботана в комнату, помогая переступать через обувь и прочие препятствия. Наконец она подвела парня прямо к стулу возле пианино и убрала ладони, возвращая зрение. — Ну вроде это то, на чём ты бренчал там, в деревне, — Оливия заволновалась. Понравится ли ему подарок? — Они! — Ботан любовно провёл по чистеньким клавишам инструмента. — Божечки, я так скучал по музыке! Оливия, нет слов, чтобы тебя облагодарить! Солнышко моё! Люблю тебя, безумно! Я вот пока ехал к тебе, вспоминал, как я играл, и ты видимо меня почувствовала! Но оно же жутко дорогое… Неловко, что женщина тратится на мужчину. — Для тебя ничего не жалко. И да. Деньги больше не проблема, — Оливия показала пачку денег, которая стала лишь совсем немного меньше после покупки. Ботан напрягся, но потом вспомнил, что Оливия обещала без убийств. В конце концов, не его же шкура страдает, так что волноваться не было смысла. — А сыграй что-то для нас! Ну, если ты ещё помнишь какие-то партии, — Оливия села на диван к друзьям. — Это будет благодарностью… Ребята, кста, тащили эту бандурину. — Да, да! Я хочу играть, — Ботан устроился возле пианино и сделал глубокий вдох, взмахнул руками и начал играть ту самую мелодию, которая звучала в день концерта в консерватории.Music: Yurima — River Flows in You.
Оливия закрыла глаза, наслаждаясь прекрасной музыкой. Она вспоминала те самые моменты, с которых начинал развиваться их бурный, стремительный роман, и вдруг почувствовала, как из-под длинных, густых ресниц потекли слёзы. Слёзы ностальгии? Да ну, нет. Оливия же счастлива в реальности, ностальгия не может её ранить. Просто растрогалась. Даже парни из банды, которые казались чёрствыми сухарями, эти крупные амбалы не остались равнодушными. Только Брайн сидел с сухим лицом, сжав губы в плотную линию, закинув ногу на ногу. Всё внимание приковано к этому жалкому очкарику, а не к Мапсу. Ботан закончил играть и развернулся к зрителям, ожидая реакции. Оливия захлопала, мгновенно вытирая слёзы с щёк, лишь бы не заметили этой слабости. Компания также разразилась бурными овациями, крича хвалебные слова Ботанику. Брайн встал демонстративно и сказал: — Я пойду гулять. — А мы не гуляем? — фыркнула Оливия. — То есть, мы тебе не нужны? Молчание. — Ну и пошёл нахер, — равнодушно бросила Оливия. — Я тут начал разучивать новую мелодию. Вам сыграть? — Ботан не придал значения «психозу» Брайна. — Конечно! — отозвалась банда. Ботан напряг лоб, вспоминая и начал быстро перебирать пальцами.Music: Ludovico Einaudi — Einaudi: Primavera
Ботан играл уверенно, ни разу не сбившись, получая настоящий кайф от своей игры и от того, что на него смотрит любимая девушка и её друзья. Он демонстрирует свой талант, это его момент, минутка славы! Он сыграл последний аккорд и оставил пальцы на клавишах. Вновь аплодисменты, слова поддержки, восхищения. Ботан встал, поклонился до пола и поблагодарил своих слушателей. — Первую песню он играл в консерватории, когда я его впервые увидела, — прокомментировала с гордостью Оливия. — Вот. — Вау, будь я бабой, влюбился бы в такого мальчишку. Милый такой, — ответил Чёрный. Оливия тыкнула его локтём в бок, мол, мальчонка уже занят. Ботан сел за стол и потянулся к бутербродам с красной икрой. — Я такие ел только на первое мая, в восемь лет, — Ботан уплетал вкусность за обе щеки. — А сейчас двадцать пятое мая и мне восемнадцать. — Восемнадцать? — поразился Сизый. — Я бы тебе едва дал шестнадцать. Я ещё думал, не дай Бог Оливия совратила несовершеннолетнего. Оливия сильно наступила ему на ногу, Сизый ойкнул, едва не опрокинув рюмку на диван. Сизый наклонился к Ботану и прошептал на ухо: — Ты пил когда-то алкоголь? — Нет, — честно ответил Ботан. — Попробуй. От одной рюмочки, с закуской ничего не будет. Это даже полезно. Ботан вытаращил глаза, с лёгким испугом смотря на собеседника. Но желание попробовать что-то новое и запретное было сильнее, и Ботан налил себе дозу коньяка. Оливия рассмеялась: — Спаивают мальчонку. — Да ладно, какое спаивают. Он сейчас на бутеры наляжет, и как будто не пил. Зато спать будет крепко. — В смысле спать? Я хотела провести с ним ночь, насытиться. Я так-то скучала трындец, — Оливия говорила тихо, чтобы Ботан не услышал. Ботан допил до дна рюмки и потянулся к пульту от телевизора. Никто не стал протестовать. Ботан включил телеканал Россия-1. Там как раз шла сводка криминальных новостей. Ботан единственный из компании слушал то, что говорили, и первый услышал следующее: «Сегодня, в 18:45 неизвестным был застрелян известный криминальный авторитет, Анатолий Осин, по кличке Оса. Следователи уже пытаются разобраться в произошедшем.» — Оливия! Оса! — Он толкнул черноволосую, которая уже напевала Мираж. — Мёртв!