Вики
Облокотившись на барную стойку позади, специально медленно попивала злачную жидкость в своем бокале, следила за бесчисленным количеством разноцветных светодиодов, разбежавшимся и скользящим по темным стенам заведения. Слегка душный воздух наполнился запахами различного алкоголя и табачного дыма, я случайно вдохнула его рядом с курящим человеком и закашлялась, прикрывая рот ладонью. Невольно скривилась, полоснула недовольным взором по мужчине, который продолжал пускать клубы дыма наружу. Пробурчала довольно тихое недовольство себе под нос и отошла в сторону, чтобы не вдыхать полностью ненавистный запах табака. Поправила тонкую лямку блестящего черного платья, пальцем цепляя и приподнимая по плечу, оглядела его мерцающие блески, обернулась и осмотрела крылья, которые были видны за спиной только мне. Указательным пальцем задумчиво и нетерпеливо водила по прозрачному стеклу бокала, откровенно скучала и разглядывала активно танцующую толпу, выглядывая глаза единственного, вызывающего уничтожающую смесь для сердца и души. Почти истерично перепрыгивала с одного лица на другое, искала любимые чернильные татуировки на коже, выглядывающие из-под одежды, массивные алые крылья за спиной, почему-то всегда призывающие приятное покалывание внизу живота. Искала обожаемые черты лица, нахальную и греховную усмешку на соблазнительных губах, к которым вечно тянулась и никак не могла насытиться их мягкостью и страстью, исходящей от каждого властного и грубого соприкосновения с моими. Испытывающие картинки его блуждающих рук по моему телу предстали перед глазами, пришлось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы отрезвить разум. — Дайте что-нибудь покрепче. На ваше усмотрение, — сухо бросила бармену за барной стойкой, оборачиваясь. Он безэмоционально кивнул и поспешно принялся за дело. Наблюдала за каждым его умелым движением с неприкрытым любопытством, периодически поглядывала через плечо, надеясь, что сразу смогу встретиться с горящими глазами Дьявола. Но его нигде не было. Разочарованно вздохнула и посмотрела на появившуюся рюмку перед руками. Нерешительно остановила ладонь, но отдернула себя и поспешно обхватила пальцами прохладное стекло. Запрокинула голову и одним глотком опустошила содержимое. Жидкость растеклась по стенкам горла, согревала и одновременно обжигала, даря опьяняющее чувство. С характерным звуком поставила рюмку на стойку, снова обернулась к танцующим людям и прикрыла глаза, наслаждаясь льющейся музыкой со всех сторон. Сконцентрировалась на собственном чувстве, постепенно одурманивающим голову, на ритмичных битах, ударяющим по ушным перепонкам. Но томящее одиночество закончилось, когда я почувствовала знакомый запах тела среди тысячи других. Грубые руки уверенно и властно опустились на мою талию и сжали кожу через тонкую одежду, вкладывая в это действие непроизнесенное желание. Ресницы затрепетали от обрушенного дыхания на лицо — знакомого, горячего. На какой-то миг перехватило дыхание, я медленно приоткрыла глаза и расплылась в довольной усмешке при встрече с долгожданными алыми глазами, горящими только для меня. Встретилась с усмешкой — чересчур порочной и неописуемой, из-за чего запылало все тело. Жар заполнил каждую клеточку тела, обещая в конечном итоге сжечь дотла, но я была совершенно не против. Наоборот, забвенно желала ощутить дополнительное пламя, исходящее только от него. Люцифер бестактно оглядел мое тело, наклонил голову набок и усмехнулся. — Долго ждала меня, чертовка? — его бархатный голос, сопровождающийся приятной хрипотцой, заставил меня беззвучно сглотнуть. — Очень, — томно выдохнула и опустила руки на его запястья, накрывая ладонями темные татуировки и медленно скользя вверх, пальцами поглаживала теплую кожу. Люцифер ухмыльнулся, радужки загорелись ярче. — А ты, кажется, даже не спешил ко мне. — Ошибаешься, — бархатный смешок на какое-то время становится повторяющимся, звенящим опьяняюще в ушах. А теплые руки, будто желая избавиться ото всех преград, сжимали тонкую ткань вместе с талией сильнее. — Как раз спешил к твоему танцу для меня. — Танцу? — удивленно поинтересовалась и встретилась с радужками, полыхнувшими интригующе ярче. Люцифер беззаботно махнул рукой бармену и, притянув меня к себе плотнее, всем телом оперся на барную стойку. Тот поспешно принялся исполнять заказ. — Ты же сделаешь это для меня… — теперь его соблазняющий, испытывающий шепот с каждым словом раскалял кожу, поджигал изнутри до мелких мурашек. Подушечками пальцев почти лениво поднимался вверх, находил открытые участки и поглаживал их нарочито медленно, издевательски чувствительно. Дышать ровно становилось непосильной задачей. — Я очень хочу посмотреть, как ты будешь танцевать. Только для меня. Не сдержалась и расплылась в обворожительной улыбке. Как-то кокетливо, усмехнувшись, указательным пальчиком провела по линиям его колючего подбородка, завороженно вглядываясь в зрачки. — Раз так… — медленно облизнула верхнюю губу, подмечая, как его порочный дьявольский взгляд мгновенно проследил за этим движением. Невольно опустилась ниже, разглядывая желанные губы, к которым хотела прикоснуться немедленно и безвозвратно, но удержалась и оставила на десерт. — То располагайся поудобнее и наблюдай. Неохотно высвободилась из хватки теплых рук и, специально покачивая бедрами из стороны в сторону, уверенными и одновременно невесомыми шагами направилась в самый центр танцующей толпы. Остановилась там, где проще всего можно было наблюдать за мной Люциферу, даря ему возможность в прямом смысле пожирать каждое движение, сопровождающееся летающей мелодией в воздухе. Стоило остановиться в самом центре, как температура вокруг резко поднялась, в ушах приятно загудело от подпрыгивающих в такт музыке людей. Прикрыв глаза и улыбнувшись, неспешно начала раскачивать бедрами из стороны в сторону, настраивая свой соблазнительный ритм. Потом стала перебирать ногами, позволяя телу, как змее, извиваться и демонстрировать каждый изгиб тела под мерцанием блесток и светящихся светодиодов. Ладони сами по себе заскользили по женскому телу, повторяли очертания бедер и талии, ног и рук… Изучали так медленно и внимательно, словно имели возможность прикасаться впервые. Этим все глубже погружая в беззаботное и легкое чувство, где все становилось неважным. Только музыка, только собственные движения раскрепощенного тела в эту секунду испытывали неописуемую свободу. Каждым открытым участком я вкушала явно пожирающий взгляд Люцифера на себе, поэтому не останавливалась и продолжала соблазнительно крутиться всем телом. Концентрировалась только на том, что слышала и чувствовала, забвенно и беззаботно отдаваясь приятным звукам. Возможно, потеряла даже контроль над собственным телом, но это казалось таким неважным по сравнению с нарастающим в груди теплом, ведь каждая следующая секунда становилась ярче и значимее предыдущей. Приобретала неизвестный никому смысл, но настолько внушительный, что хорошее настроение так и хлестало во всех расслабившихся мышцах. В какой-то момент захотелось настолько забыться, что появилась возможность упасть и не подняться, распластаться на полу и наблюдать за происходящим. Но этого не позволили. Только ноги расслабились и подкосились, как крепкие руки вцепились и удержали, вжали в твердое тело настолько сильно и резко, что сперло дыхание. Не открывая глаз, я ласково ухмыльнулась, смогла обвить шею руками и притянуть к себе. Желанно и почти неугомонно впилась в теплые и мягкие губы, моментально чувствуя резкий вкус обжигающей злачной жидкости на рецепторах языка. Промычала что-то неразборчивое и языком провела по нижней губе, вдыхая запах его тела. Вдыхая все глубже и глубже… Резкий толчок возникшей тревоги изнутри заставил немедленно отпрянуть и распахнуть глаза. В ужасе прикоснулась пальцами к своим губам, следя за реальностью, которую боялась осознавать… Передо мной стоял незнакомый мужчина, который заметно не соображал из-за переизбытка алкоголя в себе и едва перебирал ногами, в любой момент грозясь упасть на пол. Я отшатнулась от него как от самого нестерпимого огня, надеясь, что сердце не выскочит из груди. Неуверенно обернулась в сторону, и Люцифер моментально поймал мой взгляд, смотря холодно, совершенно безэмоционально. Его выдавали только заострившиеся челюсти и глаза, вспыхнувшие ярче. Неожиданно резкие движения, когда он неспешно направился в мою сторону, а мне показалось, что вместе с его приближением земля уходила из-под ног. Вместе с пронзительным изучением моего лица, с коротким кивком головы в сторону темного прохода. Это было затишьем перед бурей. Тяжело вздохнула и скривилась от неприятной затуманенности разума. Поправила нервным движением локоны волос, стараясь успокоиться, и поспешила за Дьяволом, который уже давным-давно скрылся в проходе.Люцифер
Перед глазами издевательски мелькали только одни четкие образы: ее тонкие руки и пальцы, обвивающие шею какого-то человеческого отброса, отвратительное прикосновение к губам того, которого я желал обратить в пыль тотчас, но едва сдержался удовлетворяющего сердца порыва. Возможно, раздобыл бы ему в Аду отдельное местечко, навещал бы в самые скучные дни и веселился от всей души. Стараясь держаться, чтобы не развернуться и не вернуться обратно, поспешно толкнул первую попавшуюся дверь и влетел в затемненную комнату. Сделал глубокий вдох, кривясь от картин, которые до сих стояли перед глазами, и скрестил руки на груди. Выжидал едва слышные шаги, словно хищник, желающий получить свою добычу. Как только услышал отчетливый стук каблуков, почувствовал через преграду стен ее приближение, вернулся к двери и вытянул руку, с идеальной точностью обхватывая знакомое запястье. Уже в следующее мгновение Уокер оказалась в комнате, была прижата моим телом к стене. Нависнув над ней, внимательно разглядывал и не упускал ни одной детали, примечая, как ее размеренное до этого дыхание сбилось, а щеки раскраснелись из-за выпитого алкоголя. Издевательский смешок слетел с губ при нервных и испуганных поглядываниях на меня, не скрывающих переживания. А я все останавливал свое желание вцепиться в тонкую шею, сжать и прижать к стене, а губы накрыть с такой жадностью и дьявольской сутью, чтобы даже в самом гадком состоянии она не могла их перепутать с другими. Одним прикосновением уверенно знала, что только я могу так целовать — властно и грубо, мокро и жадно, ненасытно. Остервенело и безумно, как нам всегда и нравилось. — Уж слишком сильно ты развеселилась, Уокер, — тело предательски задрожало от моей ладони, упавшей на ее колено и нарочито медленно поднимающейся наверх. — И что мне с тобой делать?.. — тихий вопрос, скрывающий самую настоящую волну безумия. — Кажется, я заслужила наказание, — подрагивающие нотки в голосе сменились томными и бесстрашными. Словно не замечая разъяренного огня на поверхности зрачков, она вцепилась пальцами в воротник рубашки, почти повисла. Из-под полуопущенных ресниц на меня посмотрела абсолютно несоображающая, окрыленная Непризнанная, явно забывшая о маленьком, но жестоком промахе. Действительно самая настоящая чертовка. — Люцифер, ты же накажешь меня как следует? — прошептала хрипяще в район шеи, обжигая дыханием, и прижалась бестактно бедрами к ладони, которая была все ближе и ближе к заветному месту. Заерзала так умоляюще, похотливо и развязно, что член отозвался на эти движения невыносимой пульсацией. Она явно когда-нибудь сведет меня с ума… — Уокер, твоя развязность — это что-то слишком ненормальное, — расплылся в дьявольской усмешке, чувствуя, как огонь злости заменяется другим — более прожигающим, неконтролируемым. Я поспешно убрал руку и заметил, как она недовольно заскулила, вцепилась сильнее в воротник и приблизилась к губам. Но не прикасалась. — Вечно пытаешься меня соблазнить… Но соглашусь. Наказание ты точно заслужила. Без нежностей и церемоний подхватил ее за бедра и огляделся по сторонам, довольствуясь тем, что рядом с кроватью находилась тумбочка. Через несколько секунд сократил расстояние и усадил на прохладную поверхность. Эта чертовка неохотно разжала пальцы и отстранилась, подглядывая игривым взглядом. С какой-то медлительностью перенесла ладони на колени, до этого задрав блестящую черную ткань платья, и развела ноги в самом неожиданном и одновременно невероятном движении. Облизнула губы и придвинулась ближе к краю, подставляя себя на растерзание моей необузданности. А у меня издевательски зазвенело в ушах. Именно сейчас, когда тишина начала давить сильнее, она выглядела неописуемо порочной, самой настоящей карательницей. Стараясь не замечать того, что она была абсолютно голой под этой чертовой тонкой тканью, подошел и остановился между раздвинутыми ногами. Не отрывая глаз от ее приоткрывшихся пухлых губ, которые так чертовски сильно хотел растерзать, опустил руки на пряжку ремня. Несколько движений — и ремень оказался на свободе. Хищно нависнув над ней, усмехнулся и взял за запястья. — Сегодня можешь не ожидать нежности, маленькая сучка, потому что твои действия уж слишком сильно вскипятили меня всего, — в каком-то резком нетерпении обматывал тонкие запястья кожаным ремнем, в конце затянув так, что она тяжело сглотнула. Но не лишилась похоти в зрачках, давно накрывшей разум. Закончив, сжал ее щеки и резко притянул к себе, прерывисто шепча: — Надеюсь, что после этого ты несколько дней сидеть не сможешь… И тут я сорвался. Захватил ее желанные губы в самом быстром порыве, языком беспрепятственно проник внутрь и отчетливо дал понять, что сегодня я главный в наших сексуальных утехах. Целовал и кусал губы так остервенело и жадно, что не хватало дыхания, Уокер постоянно двигала бедрами и прижималась плотнее к натянувшимся брюкам. Извивалась так, что мне вдруг стало не хватать времени, не хватать меня всего для изучения ее. Руками пыталась скользить по моему телу, но вечно недовольно вздыхала из-за преграды ремня, обтянувшего кожу. Что-то неразборчиво шептала через поцелуй и постанывала сладко и грешно. Переместил губы на шею и стал с голодом покусывать, наслаждаясь запахом и вкусом на рецепторах языка. Ладонями с нажимом водил по грудям, по талии и округлым бедрам, продолжающим умоляюще и призывающе тереться о бугор в брюках. Обхватывала меня ногами и тянула в свою сторону, но я каждый раз, пересиливая себя, отстранялся на более сдерживаемое расстояние. Ведь хотел извести. Добиться того, чтобы она стонала в мольбах себя трахнуть, острым и похотливым язычком рассказывала обо всем, что желает испытать со мной. Не только движениями всего тела показывала, но и словами, пока что, видимо, звучавшими только в ее голове. Медленно и уверенно изучал ее шею, когда одна рука скользнула между ног, погладила внутреннюю сторону бедра и, наконец, добралась до желаемого. Она бесподобна. Вся влажная и готовая, как всегда умопомрачительная, слишком идеальная даже для самого Ада. — Черт, Уокер, ты как всегда мокрая… — пальцами лениво кружил по клитору и размазывал все соки, периодически надавливая и наблюдая, как она изогнулась и подставилась ближе к пальцам. Явно хотела, чтобы я проник внутрь. Чертовка. — Ты же знаешь, что не заслужила? — Не заслужила, — хрипяще проговорила и кивнула, прикрыв веки, когда мои поглаживания стали более активными, умопомрачительными. — Но, пожалуйста… — из-за ее «пожалуйста», прозвучавшего как молитва, вся кровь стремительно отлила вниз. — Трахни меня. Сделай это так, чтобы выбить из меня всю ересь. — Ты даже не представляешь, как я этого хочу… — тяжело вздохнул и переместил руки вниз. Быстро стянул брюки вместе с боксерами вниз и расположился удобнее между ног этой ненасытной. Головкой издевательски провел по половым губам, задел чувствительный клитор и бросил быстрый взгляд на ее губы, которые она моментально прикусила. Нет, ну этим она точно меня уничтожит. Бесповоротно и навсегда. — Но думаю над тем, а стоит ли… — Люцифер… — взмолилась и потянулась, несмотря на сложность, ладонями ко мне. Обхватила член хваткой тепла и неутолимой просьбы, и ток разнесся по всему моему телу ослепляющей вспышкой. Ладонью принялась ласкать, безупречно уничтожать остатки сдержанности, оставляя позади лишь остатки пепла. — Войди в меня, — заглянула в глаза, прикусив губу, и раздвинула ноги еще шире. — Овладей мной. — Чертова Уокер, — прошипел и тяжело сглотнул, чувствуя, как стена рушилась. Как мое желание помучить ее уничтожалось с каждым разрушающимся кирпичиком. Как моя власть над самим собой просто-напросто исчезала… Все давным-давно полетело к чертям. Больше не сдерживая себя, отбросил ее руки в сторону и сжал бедра до покраснения кожи, нависая так внушительно и угрожающе, что она обязана прочувствовать в эту секунду весь спектр эмоций, который ожидал в дальнейшем. — Можешь считать, что я твое благословение. Одним резким движением бедер вошел в нее. Без нежностей и долгих прелюдий, без передышки на обычное привыкание. Толчок. Глубже возможного, так, чтобы она изогнулась и громко застонала. Именно этого я ожидал и получил. Протяжный стон приятно накрыл слух, разнес кипящую кровь по венам, и я сжал ее бедра сильнее, нетерпеливее. С хранящейся до сих пор яростью где-то внутри снова толкнулся до возможного предела, потом еще и еще, наращивая сумасшедший, умопомрачительный темп. Не замечал жалкого скрипа дерева, не замечал извивающегося тела на своем члене, концентрируясь лишь на грубых и глубоких проникновениях. Наблюдал за грешной картиной и со сбившимся дыханием входил уже с более ускоренным темпом, пораждающим жесткие шлепки тел. Несмотря на всю грубость, она двигалась всем телом навстречу с привычной страстью, ненасытностью. Губами скользила по моей шее и ключицам, прерывисто скулила от грубых толчков, но умудрялась среди жесткости оставлять ощутимую россыпь поцелуев. Возможно, обжигала губы температурой разгоревшейся кожи, но не замечала, уделяя этому процессу тщательное внимание. Податливостью, явным желанием искупиться за промах переворачивала меня всего. Заменяла злость по щелчку пальцев жидким огнем, разгулявшимся во всем теле. Все это время казалось, что я властвовал, но очень сильно в этом ошибся… Скрип тумбочки становился уже предостерегающим, поэтому не стал рисковать и перехватил тело своей неугомонной чертовки, бросив поперек кровати. Пока она удобно растягивала пернатых в стороны, перехватил ее ноги и расположил на своих плечах. Умостился удобно рядом и снова проник одним резким толчком. Вернулся к привычному темпу и с наслаждением истинного Дьявола наблюдал, как она прогнулась, приоткрыла губы в немом крике. Усмехнувшись, толкнулся в нее сильнее, глубже и чувствительнее. Теперь ее движения показались изнывающими, несдержанными. — Боже, Люцифер… — запрокинув связанные руки над своей головой, полностью отдала себя во власть моим рукам и движениям. И эту картину чертовски сильно хотелось запомнить надолго. Поглаживал ее ноги и вбивался с невозможной скоростью. Рассматривал почти неподвижное тело, скользящее и извивающееся на темных тканях. Недовольно хмыкнул и другой рукой задрал платье до шеи, моментально бросая взгляд на потвердевшие соски. Да, так намного лучше… — Люцифер, я не могу… — едва связно захныкала и закатила глаза, прогибаясь еще сильнее. Каждым вздохом, сорвавшимся стоном или неразборчивым шепотом намекала о приближении окрыляющего чувства. Мне всегда нравилось наблюдать за личиком, исказившемся из-за накрывшего оргазма. Из-за того самого томящего напряжения, которое если и отпустит, то с самым блаженным и незабываемым ощущением в дополнение. На губах заиграла насмешливая усмешка. Не прекращая давно созданный темп, все сильнее и сильнее чувствовал, как первоначальная цель становилась все ближе. Терпеливо ожидал, чтобы потом понаблюдать за реакцией, которая, кажется, обязательно последует. Эта чертовка уже застонала громче, всем видом показывала, что еще чуть-чуть и окажется у самого обрыва, с которого прыгнет в омут незабываемых чувств. Я и сам почувствовал, что она приблизилась к нему, стояла у самого края и готова была вот-вот прыгнуть… И я остановился. Безжалостно остановил какие-либо действия, наблюдая за тем, как она мучительно застонала. Резко подняла на меня затуманенный взгляд, выгнув бровь, а я выпустил хриплый смешок и вышел из нее, гордясь тем, что все-таки смог это сделать. Без каких-либо сожалений и эмоций приблизился к запястьям и принялся высвобождать из плена, когда она не упускала возможности и прожигала меня взглядом недоумения и растерянности. — Люцифер… — внушительно протянула, привлекая к себе внимание. — Что, чертовка? — Что это значит? Из ее голоса так и сочилась рассеянность. Я едва не рассмеялся в голос, понимая, что алкоголь окончательно затуманил мышление. Убрав ремень и наклонившись к ее уху, с наслаждением прошептал: — А на что это похоже? — в этот раз не сдержал смешка и поднялся, подхватил брошенную одежду и принялся одеваться. Заметив, что ее шестеренки недостаточно быстро крутились для понимая произошедшего, любезно бросил ответ, но не без победного смешка в конце: — Это и было твоим наказанием, Уокер.