Красавица.
Если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя. Фридрих Ницше
Колокольчик на двери звякнул, оповещая хозяйку заведения миссис Лукас о новых посетителях. Женщина буднично бросила взгляд в сторону входа и невольно застыла с листком только что оформленного заказа в руках. Впервые со дня смерти жены мистер Голд появился на людях в обществе дамы, причём его спутницей была совсем юная девушка. Ещё минуту женщина таращила глаза, а затем, опомнившись и осознав, как неприлично выглядит со стороны, резко отвернулась, старательно делая вид, что ей нет дела до вошедших. Голд без малого двадцать лет, каждый день, анализировал поведение окружающих и, конечно, ощутил, как любопытствующий взгляд вот-вот в нём дыру протрёт, но сам он решил снисходительно ничего не замечать, понимая, что в таких маленьких городках иной раз единственное развлечение — это замочная скважина соседа напротив. Мужчина помог девушке снять пальто и, повесив его на вешалку у двери, прошёл с ней к одному из свободных столиков. — Мистер Голд, я … — начала было девушка, она потирала одну ладонь о другую и смотрела по сторонам, ей явно было неуютно. — Вы торопитесь, милая? — спросил он, не отрываясь от меню. — Не далее получаса назад вы собирались на тот свет. Поверьте, дорогая, туда вы всегда успеете. — Голд закрыл меню и, отложив его в сторону, посмотрел на Реджину, та ещё больше ссутулила плечи. — Лучше скажите, что бы вы хотели отведать? — Когда я была маленькой, здесь были отменные блинчики, — тихо произнесла она. Миссис Лукас неторопливо ставила тарелки с горячими блинчиками на стол, всё пытаясь улучить удобный момент и рассмотреть спутницу Голда. Дама, глядя поверх очков, вдруг заметила маленькую родинку около нижней губы девушки. — Да, вы правы, леди, — вдруг раздался голос, — это… Мужчина с улыбкой наблюдал за этой сценой. Как взрослая женщина во все глаза рассматривает посетительницу своего кафе, искренне полагая, что делает это вполне незаметно. И как юная девушка съёжилась под этим пытливым взглядом. — Это Реджина, дочь мэра Миллса, узнали? — улыбнулся Голд. — Вы ведь должны помнить её ещё ребёнком. — Не сразу, ты так выросла, — проговорила женщина, стыдливо улыбаясь и пальцем поправляя очки. — Вы хотели мне что-то рассказать? — спросила Миллс, когда хозяйка заведения, задав пару дежурных вопросов, переключила своё внимание на других посетителей. — Ах, да… — мечтательно протянул мужчина, мысленно возвращаясь в день, который изменил всю его жизнь. Ему тогда только исполнилось тридцать…***
Оранжевый шар солнца медленно тонул в водах пролива, вот-вот на город тонким покрывалом опустится сумрак. В маленьком баре на перекрёстке, что находился практически в одинаковой отдалённости от одной из крупнейших больниц Сиэтла и академии ФБР, становилось всё больше народу. После тяжёлого дня всем хотелось немного отдохнуть и забыть о том, что в мире так много боли и жестокости, а главное, что ни делай, меньше её не становится. За одним из дальних столиков коротали свой вечер трое агентов отдела поведенческого анализа. Выпивая по глотку виски со льдом, они будто пытались перебить вкусом алкоголя привкус тяжёлого дня и отвлечься от тягостных мыслей. Росси и Гидеон, являясь основателями отдела, уже давно перестали испытывать шок от увиденного и просто делали свою работу, понимая, что иначе мир очень скоро погрузится во тьму. Кристиан Голд, пришедший в «ОПА» всего три года тому назад, привыкнуть никак не мог. Всякий раз ему казалось, что хуже уже невозможно, что вот она, та самая грань жестокости, за которой лишь беспросветная тьма, но мир словно в насмешку тут же являл новое чудовище, которое было более жестоким, чем все предыдущие. И сегодня это произошло снова. Миру явился очередной монстр — нашли вторую жертву ещё одного серийного убийцы. Истощение, несколько десятков ножевых ранений. Вырезаны детородные органы. Прочитав отчёт вскрытия, он был вновь шокирован, но на этот раз чётко понимал, что это не предел. Понемногу приходило осознание, что всё увиденное им — это всего лишь верхушка айсберга, что с каждым разом так называемые субъекты будут становиться всё более изощрёнными. Ещё не раз он будет погружаться во тьму, позволяя ей после оседать на дне души, и так до тех пор, пока душа не заполнится ею до краёв, ибо выбор его невелик — либо избавлять мир от чудовищ, либо самому стать им. И поэтому он, подобно Росси и Гидеону, будет делать свою работу, пока в мире на самом стыке не произойдёт раскол и всё, что нам дорого, канет в бездну. У всех членов специальной группы — тех, что есть сейчас, тех, что были до и будут после — за спиной есть прошлое, которое они были бы рады забыть, но именно оно и сделало их теми, кто они есть, позволив спасти не одну жизнь. Такое прошлое было и у Голда. Их семья на первый взгляд ничем не отличалась от сотен тысяч самых обычных семей в стране. Мама –учительница, отец — обычный рабочий, который несколько раз пытался начать свой бизнес, но всё время терпел неудачу. Родители очень часто ссорились, но у кого не бывает скандалов? Всё изменилось, когда мать просто сбежала в неизвестном направлении, оставив пятилетнего Кристиана с отцом, который вскоре начал сильно пить, и жизнь мальчика превратилась в ад. Денег не хватало, отец или пропивал, или проигрывал их. Единственным лакомством мальчишки был мясной пирог, что раз в неделю приносила сердобольная соседка, старая дева, у которой мальчик за гроши убирался во дворе, и иногда женщина просила мальчонку заплести ей косу — у неё болела рука, и справляться с причёской было совсем несподручно. В один из дней отец просто бросил его под дверью этой самой соседки. Но пока Кристиан жил в отчем доме, родитель не очень-то о нём заботился, а главное, он обвинял мальчика во всех своих бедах и неудачах. Малыш будто бы оказался виноват в том, что вообще родился на свет, и, не в силах противостоять отцу тирану, молча терпел всё, что выпадало на его долю, веря в то, что однажды он станет сильнее. Голд даже годы спустя помнит то ощущение, когда он смотрел в глаза отцу со всей злостью, на которую только способен маленький человек, и стойко выдерживая всё, что ему уготовано, рисовал в воображении день, когда он за всё отомстит. Тогда он не думал, что, скорее всего, встав на путь мести, он сам погрузится во тьму, став отражением отца. Ему повезло — однажды на его пути совершенно случайно встретился Джейсон Гидеон, ставший впоследствии его коллегой, наставником и очень хорошим другом. Именно Гидеон объяснил ему, что в большинстве случаев монстры вырастают из малышей, которых никто не защитил, и побороть внутреннего демона можно лишь одним способом… Чем дольше Кристиан работал в команде, чем больше видел жертв, и чем глубже копал в прошлом палачей, тем больше понимал — Гидеон был прав. Все преступники не рождаются такими, а становятся. Если с детства вокруг тебя лишь тьма, ты думаешь, что она единственная истинно верна в этом мире. Голд теперь старался не забывать о том, что скатиться во тьму проще, чем выбраться из неё, и что в любой тьме всегда есть проблеск света — об этом ему напоминал благодарный взгляд каждой спасённой жертвы. Сейчас, пока Росси и Джейсон обсуждали завтрашнюю презентацию первой книги Гидеона, у Голда из головы всё не шла новая жертва, и этот проблеск света во тьме был ему просто необходим. Вдруг где-то вблизи послышался звонкий смех. Мужчина невольно посмотрел в ту сторону, откуда раздавался звук. За соседним столиком сидела компания. Взгляд Кристиана как-то сразу зацепился за девушку в жёлтом платье, она же, увлечённая разговором с друзьями, на других не обращала никакого внимания. Остаток вечера он только и делал, что изыскивал возможность как бы нечаянно бросить взгляд на незнакомку, которая, в свою очередь, уже не так внимательно слушала собеседников, а всё поглядывала в сторону соседнего столика. — Ну, и? — спросил Дэвид, подмигивая Голду. — Нам долго ждать? Голд лишь вопросительно посмотрел на друга. — Пока ты подойдёшь познакомиться, — ответил за Росси Гидеон.***
— Я прошу прощения, мисс… Услышав приятный голос у себя за спиной, девушка, едва заметно вздрогнув, обернулась. Перед ней стоял очень симпатичный молодой человек, на вид ему было не больше тридцати. Шатен с короткой стрижкой, глаза цвета тёмного янтаря; примерно двухдневная щетина была ему к лицу. — Меня зовут Кристиан Голд. — Ана… — девушка поперхнулась и сделала глоток из своего стакана с соком. — Анна Белль Френч, — и тут же, смущаясь, добавила: — Лучше просто Белль. Имя Белль ей действительно подходило. Длинные каштановые локоны, что завивались на концах. Большие голубые глаза, длинные ресницы и ангельская улыбка. Она напоминала героиню мультика о красавице и чудовище, которую тоже звали Белль. — Очень приятно, — Голд галантно поцеловал ей руку, ещё больше засмущав бедняжку. — Завтра у моего очень хорошего друга презентация его первой книги, разрешите Вас пригласить? — Я бы с радостью, но не смогу, — улыбнулась она, — дело в том, что я не из Сиэтла, я живу в Миннесоте, и завтра утром уже улетаю. Это была, в общем-то, стандартная отговорка, удачно совпавшая с действительностью; если бы не отъезд, она бы придумала что-то ещё, но точно не пошла бы никуда с человеком, которого видела только пять минут. У Белль было несколько железных правил, одно из которых — не принимать сомнительных предложений от незнакомцев. Но мир несовершенен, любая система может дать сбой, в каждом законе есть оговорки, любые правила рано или поздно будут нарушены. Годы спустя она скажет, что это была судьба, а сейчас, не понимая саму себя, она просто прокричала ему вслед, пока он шёл к своему столику: — Знаете, я, может, попробую сдать билет!***
Весь следующий день Росси твердил ему, что он болван. Нет бы в театр девушку пригласить! На презентацию книги о серийных убийцах она точно не придёт. Неизвестно, кто из них удивился больше, заметив её в дальнем углу книжного магазинчика. Она пришла и, терпеливо просидев до самого конца, поджидала его на выходе. Лучи закатного солнца причудливо путались в каштановых локонах. Улыбка и милые ямочки на щеках… Голд смотрел на неё и не мог вспомнить, был ли он раньше кем-то очарован так сильно. Она напоминала ангела, что спустился на грешную землю. — Вы очень мужественная девушка. Два часа слушать о серийных убийцах… — Было очень даже интересно, — улыбнулась она, — теперь позвольте мне Вас пригласить. Следующие несколько часов они играли в бильярд. Звучала тихая музыка, зал был почти пуст. Кристиан отрывал взгляд от своей спутницы лишь для того, чтобы сделать очередной удар, куда катится шар и попадает ли он в лузу, ему было совершенно неинтересно. Может, именно поэтому Белль трижды его обыграла, а может, она просто была лучшим, чем он, игроком. Потом был завтрак в ресторанчике на предпоследнем этаже небоскрёба. Они заняли столик возле панорамного окна, откуда открывался потрясающий вид на город. Мегаполис едва проснулся и ещё не был таким шумным и быстрым, как в дневные часы, что делало зрелище ещё более завораживающим. Белль рассказала ему, что заканчивает журналистский факультет. И её выбор профессии мужчину весьма удивил. Он едва ли не каждый день сталкивался с её будущими коллегами и знал не понаслышке, что те в погоне за сенсацией готовы друг друга затоптать, а она была явно не из тех, кто будет идти по головам. Голд, в свою очередь, рассказал ей о своей работе, всеми силами стараясь избегать жутких подробностей, дабы не тронуть хрупкую веру в чудо, что каким-то образом до сих пор сохранилась в её душе. Потом он проводил её в аэропорт и, глядя сквозь окно в зале ожидания, как железная птица отрывается от земли, сжимал в руке листок с номером телефона…***
Настойчивый писк пейджера в кармане заставил Голда из аэропорта вновь перенестись в кафе «у Бабушки», а Реджину — вздрогнуть. — Я хотел вам рассказать историю знакомства с моей женой Белль и как она умела в самой кромешной тьме находить свет, но меня снова вызывают, — виновато произнёс мужчина, прочитав сообщение. — Вас сейчас окружает мрак, но вы, главное, помните, что в любой тьме всегда есть проблеск света… — А что было дальше? — вдруг неожиданно для самой себя спросила девушка, хотя, казалось бы, что ей за дело до чужих жизней. — Дальше? — мужчина с улыбкой пересчитал деньги и отдал их официантке. — Если бы я знал, где вас найти… — Отец оставил мне маленький бар в Сиэтле… — И дом, — перебил её Голд, доставая из кармана связку ключей. — Обязанности мэра сейчас исполняет местный шериф Грэм, но дом пустует, его ваш батюшка оставил вам. И да, вы бы подумали, милочка, о том, чтобы через несколько лет занять место мэра. Вашего отца все уважали и, думаю, будут рады видеть вас его преемницей… — Это не для меня, — проговорила девушка, вставая из-за стола. — Валяться на дне реки и стоять за барной стойкой тоже не ваше, поверьте, — убедительно произнёс мужчина, подавая спутнице пальто. И пара покинула кафе под любопытные шепотки присутствующих горожан…