Маленькое чёрное платье
Февраль 2006-го года
«У каждой женщины должно быть маленькое чёрное платье», — утверждала легендарная Коко Шанель. И у Реджины оно было, и она ненавидела его. Вот и сейчас она смотрела на свое отражение в зеркале, и её настолько удручало увиденное, что не хватало сил даже нормально сделать вдох. Траурное платье словно приросло к ней, ещё немного, и станет второй кожей, и это не могло не пугать. — Готова? — Голд подошёл к ней и тоже заглянул в зеркало через плечо жены. — Сколько это будет продолжаться? — ответом на вопрос прозвучал другой вопрос. — Я надеваю его слишком часто. Сначала Иззи, теперь Хейли... — Люди никогда не перестанут умирать. — Люди должны умирать от старости, а не от болезни или рук психопата. — Я тоже когда-то умру, и не могу сказать тебе точно, при каких обстоятельствах. Лучше тебе быть готовой. Я вот готов не был. — Мередит говорит, к такому нельзя подготовиться…***
Маленькое чёрное платье Джей-Джей, в отличие от наряда Реджины, даже, можно сказать, запылилось. После смерти старшей сестры ей доводилось сталкиваться со смертью, но на похоронах бывать — нет. Да и в отделе, при всей опасности их работы, после жены Голда никого не хоронили. Как знать, может, это, наоборот, повод для радости, что при постоянном столкновении с монстрами больше семи лет никто не умирал? Но легче от этой мысли совсем не становилось. В голове Дженнифер всё время всплывали флешбеки недельной давности… Когда Хотча наконец оторвали от уже мёртвого Потрошителя, он побежал наверх, в комнату, где лежал труп Хейли. Мужчина опустился на колени и, приподняв тело жены, обнял и просто навзрыд зарыдал, не имея даже возможности выразить, как ему больно и как жаль. Ведь даже тот факт, что он убил Фойета, уже ничего не исправит. В этот самый момент Джеро и возникла в дверном проёме. И это было самое шокирующее с того дня, как она случайно обнаружила Роуз, истекающую кровью, на полу в ванной. Она оцепенела, не зная, как реагировать, да и реагируют ли как-то в подобных ситуациях? Выдать своё присутствие и сказать, что ей очень жаль? Но стоит ли? Любые слова сейчас ничего не изменят и ничем не помогут. Аарон продолжал рыдать, а она с каждой секундой бледнела, крепче врастая в землю. По спине пробежал холод. Дженнифер не знала, сколько времени это продлилось, как долго она так стояла, а Хотч вот так рыдал, пока над ухом тихо не прозвучал голос. — Милая, иди посмотри, не нужна ли помощь внизу? — Голд сказал это мягко, почти по-отечески, и она, послушавшись, ушла. А Голд в это время сам прислонился к дверному косяку, перегородил собой проход и обзор в эту комнату, и стал ждать — столько, сколько потребуется. Примерно минут пятнадцать спустя словно вышедший из ступора Аарон будто бы что-то вспомнил. Поднявшись на ноги, он через другой вход в этой комнате сломя голову побежал в соседнюю, свой бывший кабинет, в котором стоял старинный деревянный сундук. Хотчнер открыл крышку — на дне, крепко сжимая включённый фонарик, лежал его пятилетний сын. — Я работал над делом, папочка, как ты и просил, — улыбнулся мальчишка. — Ты молодец, дружок, — мужчина протянул к нему руки, доставая из укрытия. — Что с тобой случилось? — обеспокоенно спросил Джек, заметив кровь на лице и одежде отца. — Ничего, всё в порядке. Я хочу, чтобы ты пошёл с мисс Джеро. Аарон словно почувствовал, что она вновь возникла в дверях и стоит за его спиной вместе с Ридом. Мальчик, послушавшись, побежал блондинке навстречу, та, присев на корточки, взяла его на руки. — Иди ко мне, малыш. Дженнифер вышла с мальчиком на улицу. Всё это время он крепко обнимал её за шею, его сердце билось, будто вот-вот выпрыгнет из груди; он чувствовал неладное, но не мог объяснить, что именно происходит. Джей-Джей погладила его по спине, пытаясь хоть как-то успокоить. Зимний ветер обдувал её, и она специально подставляла лицо под его порывы. Всегда так делала — становилось легче, но не в этот раз. На её руках осиротевший сын мужчины, к которому у неё были чувства, с которым она была близка и от которого была беременна, но потеряла ребёнка, скрыв это совершенно ото всех. И что дальше? Ответа не было, в голове одновременно были тысяча мыслей и ни одной. Трель телефонного звонка «пробудила» её, и, очнувшись всё там же у зеркала, девушка торопливо сняла трубку. — Да, хорошо. Я готова, уже выхожу. Она одела пиджак, обулась и покинула квартиру.***
Сидя в кресле, мужчина сосредоточенно завязывал тёмно-синий галстук на шее маленького мальчика; тот терпеливо стоял и смотрел на отца. Он всегда был серьёзен, но в эти дни особенно. Аарон же, в свою очередь, смотрел не на сына, а на узелок галстука. То ли слишком велико было чувство вины, то ли он напоминал ему трёхлетнего Бэя, который на похоронах своей матери выглядел так же, только галстук был серого цвета, и понимал он куда меньше Джека, хотя за то, что Джек осознаёт хоть что-то, Аарон поручиться не мог. Шесть дней назад, когда он сообщил ему о смерти матери, тот лишь спросил: — Она теперь чайка? — Почему? — Когда я спросил у Бэя, где его мама, он сказал — умерла. Стала чайкой и улетела. — Она теперь на небе, возможно, как птица, — только и смог ответить Хотч.***
Росси, Морган, Рид, Хотч и ещё пара мужчин из отдела несли гроб. Голд шёл рядом и вёл за руку Джека. За ними шли Реджина с Бэем, Эмили, Гарсия, Эрин Штраус. Чуть поодаль от всех шла Дженнифер. Ещё чуть дальше — Клаус и Камилла. Хотч вёл дело её брата, и Ками захотела прилететь, а Клаус, как правило, ни в чём не отказывал жене. Где-то там, в толпе, Голд заметил даже Бута и Бреннан — эта женщина была бестактна, да и вообще казалось, что всё человеческое ей чуждо, но даже она не осталась в стороне, хотя её с Аароном связывало лишь одно-единственное совместное дело. Смерть никого не оставляет равнодушным, в такие моменты огромная планета замирает, словно давая людям, что в бешеном ритме давно потеряли счёт дням, остановиться и оглядеться, заново понять, что им нужно на самом деле. Гроб поставили на специальный механизм, который после прощания опустит его в землю. Все выстроились вокруг, говорить речь начал Хотч. — Хейли была моей школьной подругой, первой любовью. Мы многое прошли, и нам было нелегко, но нас всегда объединяло одно: любовь к нашему сыну Джеку. Она любила Джека горячо и сердечно, поэтому её больше нет с нами. Именно любовь к сыну и стремление защитить его заставили её прийти к убийце. Любовь матери — дар природы, и жизнь Хейли может многому научить нас. Я сделаю всё, чтобы Джек знал свою мать, знал, как она защищала его и как я любил её. Голд. державший за руку мальчика, вспомнил себя семь лет назад, и будто бы заново пережил весь этот ужас, который нельзя описать, и даже спустя сотни лет люди не придумают таких слов. Он так же хотел, чтобы Бейлфайер всегда помнил свою мать, знал, что для неё он был важнее всего на свете. Но время неумолимо, с каждым днём и без того нечёткий образ матери стирался из памяти мальчика безвозвратно, и Кристиан был бессилен. Возможно, каждый из присутствующих надеялся, что именно Голд сможет найти самые правильные слова поддержки и дать самый верный совет. Но у Кристиана такого совета не было. Аарон – другой человек в другой ситуации, и только он может найти выход из этой кромешной тьмы. Лишь только одно он мог бы порекомендовать. «Будет неплохо, если кто-то в этой тьме станет держать тебя за руку», — подумал про себя Кристиан и нашёл взглядом свою молодую жену. Она стояла рядом с сыном, что почти дорос до её плеча. Впрочем, когда он нашёл её, она тоже блуждала во тьме, и сейчас уже не поймёшь, кто кому помог. Может быть, они и вовсе до сих пор не выбрались на свет, просто смогли научить друг друга ориентироваться в темноте. Однако рецепт оставался один — кто-то должен быть рядом. Эмили же временами поворачивала голову в сторону Дженнифер. По щекам стекали слёзы, как у каждого из присутствующих, плакали даже мужчины, возможно, от осознания собственной беспомощности – бравые агенты не смогли защитить слабую женщину, – или же от осознания того, что, сколько ни вкладывай сил, время от времени зло будет побеждать. Или просто в очередной раз поняли, что смерть всегда рядом, даже если ты забываешь о ней. Джей-Джей плакала, как другие, но была неестественно бледной, в сравнении с другими. Её кожа была в тон белой розе в её руках. Все присутствующие принесли с собой такие, каждый по одной. Она была совершенно растеряна и почти всё время смотрела в землю, будто не желая встречаться с кем-либо взглядом. Эмили догадывалась, что ей тяжелее остальных, она ведь слышала всё, что говорил Фойет и что сказала Хейли перед смертью. Но поговорить об этом возможности так и не представилось, и Эмили сделала всё, что могла – просто погладила подругу по плечу. Речи закончились, и люди стали по очереди подходить, класть на крышку гроба розу, прощаться. Так мало-помалу людская река скорбящих редела. Люди отходили от гроба в стороны, сбивались в группы, о чём-то говорили. Джеро, пропуская всех вперёд, сама не заметила, как у гроба остались она, Аарон и Джек. Чуть в стороне стоял Спенсер, который явно ждал её. Сделав над собой усилие, она преодолела нужное расстояние, положила цветок и, опустив руку на серебристую крышку, застыла на несколько секунд, словно что-то говоря. Затем, бросив мимолётный взгляд на отца и сына, которые терпеливо ждали, пока останутся одни, отошла туда, где ждал её Рид. Джей-Джей всё это время казалось, что все знают о произошедшем между ней и Аароном, и было жутко не по себе. Когда девушка приблизилась, молодой человек обнял её, и на мгновение стало легче. Она нравилась Спенсеру со дня её прихода в отдел, но знающий всё обо всём молодой человек не знал, как действовать в таких случаях, боясь навредить их дружбе, а смерть Хейли сподвигла его быть чуть более решительным. Он, будучи блестящим игроком в шахматы, не учёл одного — её сердце может быть несвободно.***
Рид тепло обнимал её, а Джеро через его плечо наблюдала за тем, как Хотч поднимает на руки сына и подносит к гробу матери, чтобы тот положил цветок. — Клади, — малыш аккуратно опустил розу, — пошли воздушный поцелуй на прощание. — Папа меня так же на руках нёс… — прозвучал вдруг голос Бэя. — Ты помнишь? — Реджина нахмурилась. — Да. Стирая из памяти мальчика образ матери, подсознание, будто издеваясь, сохранило в ней один из самых страшных дней. — Все женщины тоже были в чёрных платьях. Лучше бы они одевали только белые… Увидев, как, наблюдая за этой сценой, Кости утирает слёзы, Бут развернул её к себе, взяв за плечи. — Ты плачешь? — Мужчина был ошарашен. — Ты всегда спокойно относилась к смерти... — Да, потому что это моя работа, — произнесла женщина, всхлипнув, — но теперь есть ты и Кристин. Что, если наша дочь потеряет одного из нас? Бут молчал. Он уже привык, что её вопросы частенько ставят его в тупик, но в этот раз ему было просто страшно давать какой-либо ответ. Камилла же наблюдала не за Хотчем и его сыном, – им хочется остаться одним, к чему глазеть? –а за Джеро, наблюдавшей за ним. — Ей будет сложнее, чем твоей жене, Голд, — грустно произнесла женщина. — Потому что она знала её лично и в какой-то мере присутствовала при её смерти, — отозвался мужчина, совершенно разделяя точку зрения миссис Майклсон. — Могут потребоваться годы. Да ты и сам знаешь... — вздохнула Ками.