Карточные маски
Когда отец впервые поднял на неё руку, ей было пять. Когда он умер, ей было пятнадцать. Всё это время Ребекка жила в страхе, но даже не за себя и свою жизнь, а за старшего брата. Именно Ник всегда был тем человеком, во имя которого она пожертвовала бы чем угодно; кажется, это называется созависимостью, и в этом нет ничего хорошего, но младшую Майклсон это не очень-то волновало. Ребекке хорошо ведом страх. Ибо им были пропитаны все стены особняка, словно усатый рабочий дядя Рой, что приходил чинить те или иные поломки в доме, в каждый из своих визитов брал специальную баночку и промазывал слоем страха все косяки и стыки, чтобы его концентрация в доме не становилась меньше. Страхом были пропитаны и все предметы в доме, от солонки на кухне до коврика в прихожей. Ведь совершенно всё могло спровоцировать ярость и гнев тирана. Не там оставленный мяч, неровно лежащий коврик, незакрытая крышка солонки. И весь свой гнев Майкл тут же выплёскивал на Ника. Клаус будто бы был причиной абсолютно всего, что раздражало Майкла, и Ребекка с детства этого боялась. Она понимала, что, стоит отцу вернуться домой, как он тут же найдёт, к чему придраться, начнёт бить Ника, а она начнёт за него заступаться. Звук того, как Майкл, вернувшись с работы, открывает входную дверь, долгие годы был для неё самым страшным звуком из возможных. Ребекка привыкла жить в страхе и каждый день бояться, что отец снова вернулся не в духе и обязательно причинит её любимому брату вред. Однако внутри здания банка Клауса не было, не было здесь и Хоуп. Впервые в жизни девушка была так рада, что в их семье принято потакать капризам ребёнка. Здесь не было никого, за кого бы она боялась и чьей жизнью дорожила. Марсель Жерар, к которому она хотела подойти, в это число не входил, именно поэтому направленный прямо ей в лицо пистолет ни капли её не пугал. Внутри здания не было никого, кого бы она любила, а за свою собственную жизнь она бояться давно перестала, а может, и вовсе не умела, поэтому направленный на неё тяжёлый пистолет не заставил ни одну мышцу на лице Ребекки дрогнуть. Она просто продолжала стоять. А вот мужчина, угрожающий ей оружием, так спокоен не был. Он что-то кричал, приказывал ей лечь на пол, но блондинка, не слушая приказов, продолжала стоять и гордо смотреть ему в глаза. Наблюдавший за этим Марсель, который, кстати, не сразу узнал эффектную блондинку из своего прошлого, даже успел подумать о том, что, пожалуй, расставание с ней было не самым глупым поступком — что, если бы он не смог справиться с её нравом. Хотя удивительно, что мужчина, стоявший почти на самом верху лестницы успеха, боялся не справиться с женщиной… В этот момент раздался выстрел. Марсель зажмурился, Ребекка вскрикнула и зажала оглушённые звуком уши, но больше ничего не почувствовала. Повернув голову, она поняла, что стреляли не в неё, а в охранника, что стоял рядом с ней. Полный мужчина в синей форме упал замертво, и под ним растеклась лужа крови. В последний момент у Криса — позже выяснится, что именно так звали мужчину, — дрогнула рука. Раньше ему никогда не приходилось стрелять в тех, кто не боялся его и смотрел прямо в глаза, поэтому он выбрал мишень попроще. Выстрел запустил реакцию и привлёк внимание толпы, хотя до этого люди вокруг не понимали, что происходит — они просто были заняты своими будничными рутинными делами. Здание банка окутала паника, десятки людских криков слились в один и напоминали какую-то адскую ультразвуковую волну, которая прошибала через перепонки до самого сознания, и Ребекка словно вернулась в детство, в свой пропитанный страхом особняк. Люди стали метаться из угла в угол, как муравьи, закрытые в стеклянной банке, искали выход, которого не было. Каждому из них инстинкт подсказывал, что надо что-то делать, но никто из них совершенно не знал, что именно. В это время двое мужчин и женщина, продолжая размахивать перед кассирами оружием и что-то крича людям, пытались заглушить своими голосами всеобщий крик и натягивали на себя картонные мультяшные маски. — Дамы и господа, мы — Карточные Маски, и, конечно, вы о нас слышали! — громко заговорила женщина, держа перед собой пистолет. После этих слов Ребекка Майклсон, долгое время живущая по соседству с агентом ФБР, попыталась вспомнить, а слышала ли она о них, но на ум приходили некие более весомые фигуры вроде Теда Банди. Пока блондинка рылась в своих воспоминаниях, женщина продолжала диктовать условия. — Делайте, что говорю, и никто не пострадает! Всем лечь лицом в пол! Если увижу глаза, вам конец! Но приказ брюнетки, чьё лицо теперь скрывалось за маской, почти никто не выполнил. Люди просто продолжали плакать и кричать, особенно рыдал младенец в коляске — ему было около года, и он точно не понимал, что происходит. Однако грабители не растерялись, они продолжали кричать, размахивать пистолетами, а также раздавать указания. Мужчины достали чёрные сумки, поставили их перед кассирами и скомандовали: — Наличку сюда, живо! Если увижу краску или нажмёте на кнопку, вам конец! Трясущимися руками, глотая льющиеся по щекам слёзы, темнокожая женщина-кассир стала собирать в сумку всю выручку из кассового аппарата. Один из двух мужчин стоял около неё и, наблюдая за ней, улыбался; похоже, всё происходящее доставляло ему истинное удовольствие. Другой мужчина с пистолетом контролировал выход и смотрел в окна на предмет подъезжающих патрульных машин. А женщина обходила здание банка. Большинство присутствующих, опасаясь за свою жизнь, легли на пол, закрыв голову руками, а вот непокорная блондинка Майклсон, кажется, подчиняться совсем не собиралась. Она просто присела в дальнем углу банка; по совпадению либо иронии судьбы, в том же углу сидел и её бывший молодой человек, Марсель Жерар. Правда, она не сразу его заметила, но когда это всё же произошло, Ребекка поинтересовалась: — Ты думал, что мы встретимся при таких обстоятельствах? — с усмешкой произнесла она, повернув голову, чтобы видеть его не только боковым зрением. — Или нет, подожди, — Ребекка закатила глаза, — дай угадаю: ты предпочёл бы вообще со мной не встречаться. Мужчина никак не успел ответить на провокационный вопрос. Обходящая здание банка женщина добралась до них и, увидев, что они просто сидят на полу, опёршись спиной о стену, пришла в ярость. — Я кому сказала, лицом в пол! — закричала она, размахивая пистолетом прямо у Ребекки над головой. Та спокойно подняла голубые глаза и просто несколько секунд с интересом рассматривала узоры на мультяшной маске, а затем так же спокойно сказала: — Я не собираюсь ложиться на пол. Я в белом платье, оно испачкается на пыльном полу. — Ребекке было жаль, что за маской она не видит истинных эмоций бандитки, но она решила уточнить прежде, чем та вновь завопит: — А если ты думаешь, что это меня напугает, — она кивнула на оружие, — ты ошибаешься — мой отец был страшнее, и для того, чтобы устрашать, дерьмовая картонная маска и всякие цацки типа вот этих, — она снова указала на оружие в руках женщины, — ему были не нужны. Поэтому, прости, у тебя не тот уровень, чтобы меня напугать. Женщина, звавшая себя Карточной Королевой, испытала, кажется, весь спектр эмоций от растерянности до лютой злости. Она в этом деле не новичок и считала себя истинно бесстрашной, но ещё никогда не сталкивалась с тем, кто храбрее — ну, или безумнее. А у Ребекки ещё было что сказать. — Я тебе не мешаю, спокойно сижу, а ты иди и занимайся своими делами. Тебе нужно контролировать целый банк, вас всего трое — даже удивительно, как вы управитесь? Женщина, явно разозлившись, положила палец на курок и уже собиралась стрелять, как вдруг один из мужчин позвал её, и она отвлеклась. Грабительница пошла на зов напарника, решив, что разберётся с наглой блондинкой немного позже. В конце концов, они всегда убивают только одного, это их стиль, а труп уже и так есть. — Зачем ты хочешь заставить меня увидеть, как тебе прострелят голову? — прошипел Марсель, открыв зажмуренные глаза и увидев, что бандитка ушла прочь. — Ника здесь нет, он не спасет тебя! Ребекка не стала как-либо реагировать на слова бывшего возлюбленного. Её куда больше увлекало происходящее. Она наконец оказалась в эпицентре событий, о которых то и дело рассказывали Реджина с Голдом. Возможно, её безудержному отчаянному темпераменту не хватало чего-то подобного. Ей было плохо видно, но она хорошо слышала, как мужчина в маске кричит на одну из девушек-кассирш. Видно, та попыталась положить в сумку стопку купюр со специальной краской, которую легко отследить, что, конечно же, привело в ярость грабителей. Мужчина кричал, размахивал этой пачкой денег, а после просто ударил женщину по лицу. Её напарница тут же попыталась заступиться. — Пожалуйста, не надо, — попросила она, — мы всё сделаем! Чего вы хотите? — Чего я хочу? — он провёл пистолетом по её декольте и приблизился. — Это же банк — как ты думаешь, чего я хочу? — прошептал он, а затем повысил голос: — Веди меня в хранилище, быстро! Примерно через две минуты мужчина вернулся из хранилища и приказал сопровождавшей его женщине лечь на пол к остальным. А после они втроём, нагруженные сумками и всё ещё держа перед собой пистолеты, направились к чёрному выходу. — Всем считать до ста и не шевелиться! — рявкнула Карточная Королева. — Считать, чтоб я слышала! И послышался тихий счёт, но помимо этого Ребекка услышала звук сирен и поняла, что, скорее всего, где-то поблизости едет патрульная машина, но троица уже успела покинуть здание. — Даже не верится, что всё кончилось,. — вздохнул Марсель. — Если патрульная машина у чёрного хода, то всё только начинается. Мужчина недоумённо взглянул на девушку, вообще не понимая, о чём она, а та лишь дёрнула плечом. Как и предположила Майклсон, прямо у чёрного входа в банк стояла патрульная машина. Заметив это, один из мужчин выстрелил и попал женщине-офицеру в грудь. Пуля оказалась смертельной. Моментально среагировав, её напарник выстрелил в грабителя, попав тому в ногу. Это и был тот самый момент, когда всё пошло не по плану. Решив, что другого выхода нет, мужчина и женщина затащили раненого товарища обратно в здание банка, а через некоторое время к зданию прибыли агенты ФБР.***
Всё происходящее напоминало остросюжетный боевик с захватом заложников. На них на всех, включая Камиллу, одели чёрные бронежилеты с белой надписью «ФБР». Недалеко от банка соорудили специальную конструкцию — она напоминала то ли палатку, то ли навес, укрытый плотной клеёнчатой тканью. Внутри было несколько столов, на них телефоны и рации, с другой стороны — несколько экранов с изображением видеокамер. Между всем этим суетилась Гарсия. Время от времени к ней входили другие члены команды, дабы что-то обсудить или выяснить новые подробности. Камилла, как могла, напрягала свою память и внимание, пытаясь не упустить ничего важного и всё запомнить. Вот только тревога за Ребекку не давала ей сконцентрироваться в полной мере, но она внимательно слушала всё, что говорили. Грабителей было трое, двое мужчин и женщина; их всех связывали какие-то отношения, и Пенелопа прямо сейчас пыталась выяснить, какие. — Ещё ни разу за семь месяцев они не попадались — отключали камеры, включали их снова, когда надевали маски, брали деньги и уходили. Всё это занимало у них несколько минут. Что пошло не так? — нахмурился Морган. «Там, где Майклсоны, всё не по плану», — подумала Камилла.***
Не только агенты задавались вопросом, что пошло не так, но и сами грабители. Как и предполагала Ребекка, они вернулись, когда Марсель увидел, как один из них тащит раненого товарища на себе и прислоняет того к стойке посреди главного зала, его глаза округлились. Мужчина недоуменно посмотрел на блондинку, и во взгляде читалось: «Как ты могла это знать?!» — Сирены полицейской машины были слишком громкими, а значит, близко, — пожав плечом, ответила Майклсон на неозвученный вопрос. — Они бы не успели скрыться, времени слишком мало. — А затем, видя, что Марсель всё ещё пребывает в недоумении, девушка добавила: — Я восемь месяцев жила по соседству с агентом ФБР, успела наслушаться подобных историй. — И что будет дальше? — ошарашенно спросил парень. В ответ Ребекка лишь снова дёрнула плечом, и этот её жест Жерара нисколько не обнадёжил, а следом последовал не менее безрадостный вывод: — Вот этого я не знаю. Они и сами этого не знают — в их планах такого точно не было, а значит, дальше импровизация, и, полагаю, это будет интересно. Марсель нисколько не разделял её энтузиазма и уж точно не понимал блеска в её глазах. Всё, что интересовало его — это выбраться отсюда живым. Паника накрыла присутствующих в банке людей с новой силой, стоило этой троице вернуться. Серьёзное ранение одного из них явно не предвещало ничего хорошего для заложников. Малыш на руках у своей матери стал очень громко и сильно плакать, чем безумно раздражал и без того сбитых с толку бандитов. Женщина, назвавшая себя Королевой, бегала по банку, пока один мужчина пытался остановить кровотечение у другого подручными средствами. — Ничего не могу найти, ни дверей, ни ящиков! — раздосадованно воскликнула бандитка, через некоторое время вернувшись на то же самое место. — Мы в ловушке! Что пошло не так, почему? — вопрошала женщина, глядя на своего подельника, которого это сейчас совсем не волновало — он думал о здоровье другого своего напарника. — Нужен врач, здесь есть врач?! — завопил налётчик, наконец поднявшись с пола. Однако ответом ему стал лишь громкий плач годовалого малыша. На сей раз женщина не выдержала и, обернувшись, прокричала: — Заткни его, иначе башку прострелю! — Это всего лишь ребёнок, — один из заложников посмотрел на грабительницу; они теперь не лежали на полу, а стояли вдоль двери и окон, создавая собой живой щит. Он вовсе не был таким же отчаянным, как Ребекка, но больше не мог оставаться безучастным. — Тебя никто не спрашивает! — рассвирепела женщина, а затем выстрелила в несчастного, который просто хотел заступиться за женщину с ребёнком. Банк вновь наполнился криками. Снова запахло липким страхом. И без того напуганные люди теперь всерьёз испугались за свои жизни, и только Ребекка с интересом наблюдала, что же будет дальше. Когда Королева пристрелила мужчину, она посмотрела в окно, которое до того загораживал его силуэт, и с наигранной скорбью сообщила: — Здесь не только копы, но и федералы. Что мы будем делать?***
Удивительно, как иногда могут совпадать мысли двух противоборствующих сторон. Федералы, находясь в своём штабе недалеко от банка и просматривая записи с камер видеонаблюдения, думали о том же, пытаясь понять, что им стоит делать дальше. Они горячо дискутировали друг с другом, старясь в этой дискуссии найти здравые мысли, которые помогут никого не приносить в жертву. — Они впервые попались. Что пошло не так? — на сей раз это озвучил уже не Морган, а Дженнифер. — Банк большой — может быть, кто-то успел нажать кнопку тревоги, — предположила Эмили. — Почему не отключили видеонаблюдение? — спросил Морган. — Оно уже даёт нам преимущество, они должны это знать. — Им всё равно, они самоуверенны, — произнёс Хотч в ответ. Они все что-то обсуждали, лишь только Голд до сих пор молчал. Мужчина, не отрываясь, смотрел на мониторы, передающие изображение с камер, и сосредоточено наблюдал за происходящим в здании банка. Суета налётчиков, паника заложников, крики. Ещё один застреленный человек, лежащий в собственной крови, раненый грабитель, сидящий на полу, его напарник, зажимающий рану, и женщина, которая перемещается и что-то кричит. Но Кристиан среди всей этой картинки будто бы смотрел в один определённый угол. О чём-то думая, он смотрел на младшую сестру Никлауса Майклсона, а потом повернулся не к кому-то из своей команды, чтобы дать указания, а к ещё одной Майклсон, которая в данную минуту была по эту сторону, и произнёс слова, которые всех обескуражили, но в то же время они были с этим согласны. — Передай своему мужу, что он отвратительно воспитал свою сестру, — вздохнул Голд. — У неё нет никакого чувства самосохранения. — Он говорил это всё, даже не видя, как несколькими минутами ранее ей целились прямо в голову, но она и не думала бояться. — Человек от всего устаёт, — произнесла Ками, — и бояться тоже, особенно если с детства ты боишься отца. Понимающе кивнув, Голд повернулся к своей команде. — Хотч, Джей-Джей и Рид, поработайте над предыдущими ограблениями. Росси, на тебе переговоры. Все остальные вместе со мной будут разрабатывать план штурма совместно с полицией. Реджина, а ты старайся сдержать прессу. «А ты постарайся не рисковать собой», — прочёл Голд во взгляде жены, когда та взглянула на него. Босс наконец раздал указания и, согласно кивнув, все разошлись. Однако не успел Кристиан сам сдвинуться с места, как к нему подошла Эрин. Женщина встала позади Пенелопы, которая не переставая стучала по клавишам, между Голдом и Росси, который ещё тоже не успел выйти. — Штраус? — вопросительно произнес Кристиан, не имея понятия, что она хочет ему сказать. — Начальник приказал мне следить за операцией. — И засунул в самое пекло? — поинтересовался Дейв, давно привыкший, что люди подобного ранга звонят из своих кабинетов, но никогда не находятся в первых рядах. — У нас там преступники с заложниками, — вздохнула женщина; ей тоже всё это мало нравилось, и бронежилет оказался весьма тяжёлым. — Так, мало того, одна из заложниц — младшая сестра Клауса Майклсона, наследника четвёртой по величине корпорации в стране. Я думаю, никому здесь не надо объяснять, что будет, если… — Мы собираемся начать с общения, спокойно, — отреагировал Голд. Кто такая Ребекка и что будет, если с её головы упадёт хоть один волос, ему объяснять было совсем не нужно. — А как насчёт штурма? — Эрин делала вид, что понимает происходящее и знает, что стоит делать, хотя она слишком давно была кабинетным работником. — Плохая идея, — на сей раз ответил Росси, — перед окнами и дверями выстроены заложники. — Стратегия переговоров? — она посмотрела сначала на одного, потом на другого мужчину. — Валет истекает кровью, и ему нужен врач. — Голд кивнул на изображение с видеокамер. — У них весьма небольшой выбор.