Сбылось

— Как я появлюсь перед красавцами омегами в таком виде? Вэнь Цин взглянула на Вэй Усяня, которому накладывала повязку на распоротый живот. Он засмеялся. От смеха боль усилилась. Он застонал, вцепившись в койку. Зря Вэнь Цин запрещала ему исцелить себя темной ци. Регенерация пошла бы быстрее. Теперь он будет мучиться неделю с раной. Ночью он вышел на ночную охоту. За неделю близлежащие населенные пункты приняли подданство, Вэй Усянь знал эти деревни и их глав, они принадлежали Илин Вэй. Старики были в близких отношениях с отцом и старались помочь молодому главе в наставлениях и в людях, еще пообещали сообщить остальным, что резиденция Илин Вэй перенесена. Вэй Усянь с камнем на сердце согласился, что теперь это новая резиденция Ордена. Он до сих пор не посетил Призрачную Долину и не мог свыкнуться с мыслью о том, что останется в этом безымянном надзирательном пункте на западе Илина. О чем он думал, когда принимал условия главы Цзинь? Десять молодых ребят значились первыми приглашенными адептами. Они уже получили образование в своем Ордене и были отправлены в Илин Вэй как благодарственная помощь. Вэй Усянь большую часть времени посвящал их тренировкам. Они направились с ним на ночную охоту. Ночная охота не должна была вызвать трудности у адептов. Всего два низкоуровневых ходячих мертвеца, которые больше пугали местных, чем приносили вред, но стоило маленькому отряду Вэй Усяна появиться перед ними, как они будто трансформировались: стали сильными и ловкими. Вэй Усянь взял их на себя, чтобы обойтись без потерь среди учеников — он не мог допустить, чтобы дети были убиты на первой же ночной охоте — и был ранен. — Как ты можешь думать о таком, когда чуть не умер? — Твоими золотыми руками, А-Цин, я стану живее живых.

***

Вэй Усянь стоял у ворот, чтобы лично встретить наследников. Они предпочли прилететь на мечах с минимальным сопровождением из слуг, так как родители сослали их в ГуСу, где имелся защитный барьер. Но Гусу еще не оправился после войны, Облачные Глубины отстраивались заново. Тем более опыт показал, что барьер был не так совершенен, как казалось. Вэй Усянь надеялся, что его вариация окажется надежнее. Все-таки не зря он досконально изучал библиотечные записи о барьере в Облачных Глубинах и провел несколько дней, совершенствуя его. Барьер слегка блестел на солнце и не был заметен простому обывателю, ночью он будет отдавать легкими красными переливами. Чайка влетела в него, на месте ее вхождения появилась легкая рябь, сама птица никак не отреагировала. Вэй Усянь улыбнулся и позволил струйке темной энергии залечить ранку. Живот слегка побаливал от нагрузки, но он упрямо следовал указаниям Вэнь Цин. Ни к чему лишние ссоры с ней. Первые силуэты появились на горизонте спустя несколько минут. Затем стали различаться капли в разных цветах одежд, во главе клина летел человек в фиолетовых одеждах. По фигуре Вэй Усянь узнал в нем дядю Цзян. По левую и правую сторону от него был Цзян Чэн и Лань Чжань, Цзинь Цзысюань летел за Лань Чжанем, остальные были адептами Орденов, в каждом по одному, как договорились Вэй Усянь и Главы Орденов. — Дядя Цзян, — неформально начал Вэй Усянь, когда Цзян Фэнмянь спешился и дождался приземления остальных. Он слегка поклонился и ответил на легкую улыбку Главы Цзян. Мужчина поднял голову и устремил взгляд на пустое место для таблички с названием деревни над воротами. Вэй Ин с сожалением посмотрел туда тоже, раньше она называлась «Западный надзирательный пункт Цишань Вэнь в Илине», сейчас деревня оставалась безымянной. — Молодой Господин Цзян, Молодой Господин Цзинь, Молодой Господин Лань, — он поклонился им тоже. — Глава Вэй, — склонились три омеги одновременно. Вэй Усянь с наслаждением вдохнул их смешавшийся запах: лотосы, карамель и яблоки — вместе напоминали запах праздничной ярмарки. Запах мокрого дерева от Цзян Фэнмяня скрашивал знойную погоду Илина. — Прошу. Мы только начали обживать город, надеюсь, вам понравится. Он повел их по центральной улице, где расположились торговые палатки, к усадьбе. Пахло лепешками и засахаренным боярышником. Можно было услышать смех детей и зазывание торговцев. Сельчане кланялись ему и приветствовали гостей. — Мастера, что исправно служили отцу, переехали сюда, ведь Орден Вэнь сжег их дома, — рассказывал он. Цзян Фэнмянь был удивлен обилию людей в недавно обжитом городе. Беженцы из Илина и Цишаня, бродячие заклинатели и сироты тоже нашли здесь приют. Он помолчал, чтобы не сказать лишнее. Простые крестьяне, ремесленники, жившие на территории Цишаня, тоже подверглись гонениям. Они скрывали свое происхождение и искали пристанище. Вэй Усянь был рад помочь им. — Люди нашли здесь приют и чувствуют себя в безопасности. — Понимаю, А-Сянь, — добродушно ответил Цзян Фэнмянь, но Вэй Усянь чувствовал скрытую ненависть дяди. — Ты поступаешь благородно. Они вошли в ворота поместья и прошлись по тропинкам к главному залу в молчании. Только Цзян Фэнмянь нахваливал феншуй. Деревья расцвели, сладко пахла вишня и цветы. Вэй Усянь подумал показать дяде сады и отужинать в беседке, но злость и ненависть в запахе мужчины испортила настроение. Мужчина даже не пытался скрыть свое отношение к окружающему. Вэй Усянь заприметил Вэнь Нина, который тут же скрылся за дверью. — Отдохните в отведенных вам покоях, дядя. Вы устали с дороги. Чуть позже слуги позовут вас к ужину. — Отличная идея, глава Вэй. Вэй Усянь сделал жест рукой. Адепт в расцветке Илин Вэй, черных одеждах с красным поясом, склонился перед главой. — Отведи Главу Ордена в покои, а, когда ужин будет готов, проводи в обеденный павильон. — Есть, Глава, — ученик указал рукой в сторону в приглашающем жесте. — Следуйте за мной, Глава Цзян. Цзян Фэнмянь ушел первым. Вэй Усянь остался стоять напротив троих омег, двое из которых попрятали глаза, третий смотрел на него в упор с нескрываемым холодом. Вэй Усяня пробрала дрожь. Они знают друг о друге? Насколько они подружились, пока прятались в Облачных Глубинах? — Лань Чжань, Цзян Чэн, Цзинь Цзысюань, прошу, следуйте за учениками. Обращайтесь к ним, когда вам что-то понадобится, — Вэй Усянь указал на трех учеников-бет, которые поклонились, когда речь зашла о них. Им было не более шестнадцати, и каждый из них выразил добровольное желание помогать тому или иному молодому господину. Вэй Усянь был поражен подобному участию, но просьбу одобрил, предварительно тщательно проверив юношей. Цзинь Цзысюань и Лань Чжань ушли. Цзян Чэн остался. Вэй Усянь сделал шаг к омеге. Всё-таки Цзян Чэн был помолвлен с ним, хотя Цзяны не упоминали об этом годами. — Матушка поправилась, — тихо сказал Цзян Чэн. — Но отец все еще гневается. Они будто поменялись местами. Вэй Усянь положил руки на плечи Цзян Чэна, выражая поддержку. Ему не следовало обижаться на Цзян Фэнмяня, чье недовольство он понимает, но не поддерживает. Не все Вэни участвовали в войне, тем более не все Вэни проливали чужую кровь. Многие никогда не брали в руки меч. Он помогал невиновным, дарил им кров, зная, что получит взамен преданность. — Целитель Лань сказал, что если бы не дева Вэнь, матушку было бы невозможно спасти, но отец не может свыкнуться с этой мыслью. Цзян Чэн поднял руку с Цзыдянем и прижал к груди. Мадам Юй без Золотого Ядра не могла использовать Цзыдянь, поэтому он перешел к ее сыну. Вэй Усянь снова заключил омегу в объятья. — Я понимаю дядю Цзян, на его месте я бы поступил точно так же. Прошло несколько мгновений прежде, чем слуга появилась в поле зрения. Они неловко отпрыгнули друг от друга. — Ужин готов, ты голоден? Я отправлю за дядей Цзян и остальными, — Вэй Усянь, едва касаясь спины Цзян Чэна, повел его в зал, используемый для обедов. Слуга, поняв просьбу господина, засеменила в сторону покоев гостей. — Тетушка приготовила твои любимые блюда. И вино очень хорошее. Четвертый дядюшка сам сделал. — Буду рад. На ужине Цзян Фэнмянь снова надел маску радушия, спрашивал о делах Ордена, не скупился на советы и просил показать тренировку адептов. Вэй Усянь пообещал привести его на утреннюю, вечерняя давно закончилась, и ученики сейчас занимались домашними письменными заданиями или отдыхали. — Дядя, — позвал Вэй Усянь, нарушая обеденную тишину. Был слышен лишь стук приборов о тарелки и звук, наливающегося вина и чая. Он уже расспросил про самочувствие Мадам и восстановление Пристани Лотоса. Женщина тренировала адептов так же строго как раньше, и ловко управлялась обычным кнутом на тренировках и ночных охотах. Адептам её кнутом, к счастью, не доставалось, но линейкой по рукам они получали часто. Реконструкция Пристани еще не подошла к завершению, но была восстановлена третья часть сооружений. Для двух с половиной лет с перерывами на природные неудобства, как зима и сезонные дожди, это был хороший результат. Как рассказал ему ранее Цзян Чэн: «Отец хочет восстановить всё в точности, как было.» За этим читалось, что по этому поводу он часто спорит с Госпожой. Вэй Усянь сдерживал улыбку, зная, как оба любят Пристань Лотоса. — Как проходит расследование? Что-нибудь известно о местонахождении Не Хуайсана и Цзинь Цзысюна? — К сожалению, нет. Вэй Усянь оглядел напряженных омег и промолчал. Сначала у него были предположения насчет причины похищений, но, когда Главы Орденов доверили ему своих сыновей, а не обвинили в похищении, он не знал, что и думать. В нынешнее время никому не было выгодно наводить смуту в мире боевых искусств. Тем более заниматься похищением племянника Главы Цзинь и неумеху младшего брата Главы Не. На самом деле неумехой он лишь притворялся. Когда Вэй Усянь учился в Облачных Глубинах, он познакомился с Не Хуайсаном в библиотеке, где тот отбывал наказание. Его поймали за нарушением комендантского часа и отобрали силки и ловушки для птиц. — Канарейка, — с горечью от утраты шептал Не Хуайсан, боясь, что у стен есть уши. — Я хотел поймать канарейку, три дня выслеживал, а они… Так глупо попался, Вэй-сюн. Он с яростно обмахивался веером, исписанные правилами листы разлетелись по библиотеке. «Этот омега всегда добивается своего, — думал Вэй Усянь, смотря, как Хуайсан вальяжно собирал листы, будто не сам раскидал их, и соблазнительно выставлял нужные части тела. — Ему хватило терпения скакать за маленькой птичкой по всему Гусу и смелости прятаться от Лань Ванцзы и других учеников по ночам. Если бы не такая глупость, как ветка под сапогом, он бы точно поймал птицу.» Когда в библиотеку вошел адепт, который проверял исполнение наказания, и обнаружил, что Не Хуайсан не выполнил дневную норму, омега трепетал и быстро обмахивался веером, испуганно повторяя: «Я написал всё, я не знаю почему! Не знаю». Вэй Усянь со своего места наблюдал за картиной и точно был уверен, что усердно работающий над бумагой Хуайсан должен был перевыполнить план. Оказалось, что он рисовал эротические картинки… С Цзысюнем Вэй Усянь познакомился в Ланьлине, омега кичился победами в Аннигиляции Солнца, хотя на передовой особо не отличился. Такого высокомерного омегу он видел впервые. Цзинь Цзысюань даже рядом не стоял, его высокомерие было в высоко задранном подбородке и в специальном игнорировании других детей, Цзян Чэна и Вэй Усяня. Цзысюн выставлял себя выше других и принижал бедные кланы, адептов и слуг и часто вставлял своё мнение в слова Цзинь Гуаньшаня и Гуаньяо. Если предвзятое отношение к Гуаньяо, было понятно, то причина проявления неуважения к дяде, не ясна. А Вэнь Нин, которого Цзинь Цзысюн использовал как приманку для нечести… Вэй Усянь лучше лично убьет его, чем будет волноваться о сохранности. Вэй Усянь посмотрел на реакцию Цзинь Цзысюаня — Глава Цзян посвящал его в ход расследования, — но не заметил каких-либо эмоций, кроме вины в запахе. Несмотря на то, что между кузенами не было дружбы, Цзинь Цзысюань винил себя в том, что брата украли вместо него. — А-Сянь, — мигом перевел тему Цзян Фэньмянь. — Как ты назовёшь город? Говорят, меч, получая имя, обретает душу. — «Какая разница»! — воскликнул Вэй Ин и засмеялся, только двое человек в комнате поняли о чём речь. Суйбянь. Когда матушка Вэй Усяня была жива, она тщательно занималась обучением сына и скрупулёзно подошла к выбору имени для меча, потому что нрав меча заклинателя зависел от имени. Дух меча злился, если имя ему не нравилось, и не слушался хозяина. Вэй Усянь предложил много названий, но ни одно не удовлетворило матушку. Тогда она расстроено пожаловалась отцу, который пригрозил Вэй Усяню, что меч он получит намного позже, чем его шиди. И он, обидевшись, бросил: «Да какая разница какое имя!» Через несколько дней отец вручил ему меч с вырезанным «Суйбянь». Матушка с большим удовольствием рассказывала эту историю семье Цзян. Знала бы она, что он выбрал хорошее имя для флейты, Чэньцин, прежние чувства. После Луанцзан он не считал себя прежним, для знакомых — первое, что сказал ему Цзян Чэн после долгой разлуки, это: «Ты изменился. Ты тот, но вроде бы другой, » — для отца тоже был другим, поэтому тот отослал его лечиться в Облачные Глубины. Многие вещи стали восприниматься им иначе. Для него не было ни черного, ни белого. Он сам был серым: одновременно использовал путь меча и темный путь. Но чувства к людям остались прежними. Тихий смех Цзян Фэньмяня заполнил комнату, Цзян Чэн закатил глаза. Вэй Усянь призадумался. Действительно, как ему назвать город, чтобы имя предсказало ему процветание и долгое существование. Он отложил эту мысль на время. Он должен посовещаться с Вэнь Цин и Вэнь Нином. — Прошу меня извинить, девять часов. Благодарю за ужин. Глава Вэй, Глава Цзян, — Лань Чжань склонился в поклоне и вышел из-за стола. Адепт его Ордена с сожалением поднялся на ним. Это был юноша, носящий простую белую ленту без украшений, такую носят приглашенные адепты. Значит, он был не Ланем и еще не привык к раннему отбою. — А-Чэн, А-Сюань, идите тоже. Мы с Главой Вэй должны переговорить наедине. Омеги послушно встали из-за столов и покинули помещение. Вэй Усянь напрягся, этот разговор не сулил ничего хорошего. Лицо Цзян Фэнмяня стало мрачным, он проследил, пока за омегами закроется дверь, и повернулся к Вэй Ину. — Дядя, какой важный разговор? Что-то известно о похитителе? — в ответ Цзян Фэнмянь покачал головой. Вэй Ин повел мужчину в сад. — А-Сянь, Печать Преисподней… — начал было он. Вэй Ин посмотрел в сторону озера, на дне которого была спрятана Печать. Цзян Фэнмянь тоже поглядел в ту сторону, но заметил лишь распустившиеся ночные лилии. — Я хорошо её спрятал, дядя. Будьте уверены, никто не сможет найти её. Ответ не удовлетворил мужчину. — Ты уверен, что сможешь контролировать ее? Она не навредит А-Чэну? Не лучше ли отдать ее кому-то другому? — Я обеспечу безопасность Цзян Чэну без Печати, — Вэй Усянь улыбнулся, зная, что в дальнейшем никогда не будет ее использовать и поднимать со дна. Сила Печати лишь питала барьер и руководила мертвецами-охранниками, спрятанными в земле по контору стен города. Ни в своем совершенствовании, ни в совершенствовании своих учеников он не собирался прибегать к ее помощи. — Вы должно быть устали. Возвращайтесь в покои. Отдохните, завтра вам предстоит обратный полёт в Юньмэн. Они остановились посреди моста. Цзян Фэнмянь медленно пошел к поместью, его фигура ничего не выражала. Возможно, он даже не был оскорблен словами Вэй Усяня. Сам Вэй Ин чувствовал себя преданным старым другом. Он часто ставил Цзян Фэнмяня себе в пример и никогда не думал, что мужчина захочет владеть Печатью или примет сторону Цзинь Гуаньшаня. Горе способствовало этому. Вэй Усянь взглянул на распустившиеся ночные лилии и мягко пустил ци в бутоны. Запах стоял дурманящий. Бывший хозяин усадьбы был ярым садоводом, что растил множество разнообразных видов цветов и деревьев. Вэй Усянь обратил взгляд на поместье. Вторая дверь комнат, в которых поселили омег, выходила в сад, он был уверен, что как минимум Лань Чжань не откажется от пребывания здесь. Ему точно понравится. Завтра он распорядится подать обед в беседке. Вэнь Нин бесшумно скользнул по ступеням моста. Вэй Усянь сделал несколько шагов на встречу. — Завтра хочу распорядится, чтобы вырезали именую табличку. Вэнь Нин, который хотел сообщить что-то иное, удивлённо моргнул. — Как хотите назвать город? — «Лунный цветок». Здесь много цветов, распускающихся ночью. — Красивое название, — отозвался мертвец и тоже посмотрел на лилии. Вэй Усянь улыбнулся: — Прекрасные цветы и полная луна. Ночь становится похожей на день.