Сладость горечи

Чудесный сон сменяется не менее чудесной реальностью. После пожеланий «Доброго утра» Феликс получает нежный поцелуй и мягкие объятия; сам жмётся теснее и крепче к Ромео, не желая ни выпускать его из рук, ни покидать постель. Слишком хорошо прошли последние несколько часов… Но, к сожалению, о дальнейшей работе задуматься пришлось. Всё же они с Ромео не простые смертные, а правители собственных государств. — Сделаешь нам завтрак, милый? — просит Ромео и указывает на генератор, что лежит на тумбочке. Феликс понимает с чем связана его просьба и почти обижается. Не мало ли заряда его любовничек израсходовал на ненужное пиршество Вероны? — Разве твои подданные не могут подать своему королю завтрак? Нельзя за каждой мелочью обращаться к генератору! Улыбка Ромео становится шире, из романтической превращается в неловкую. Она подтверждает Феликсу то, о чём тот и так догадывался: правитель Вероны действительно потратил энергию своего генератора на ненужные мелочи. Угрюмо хмыкнув, Феликс выбирается из объятий партнёра и садится на край кровати, потягивается. Ох уж этот Ромео… И как парнишку угораздило в него влюбиться?.. Немного размявшись, Феликс всё-таки решает дать согласие на небольшой завтрак. Не израсходуется ведь половина генератора из-за простой еды! Зато он сможет порадовать себя и нового возлюбленного. — Ладно, — вздыхает Феликс и берёт с тумбочки генератор. Ромео предвкушённо улыбается, что не заметить сложно. Тогда Феликс с сердитой улыбкой старается унять порыв бойфренда, — Но только сегодня. Больше на всякие ненужные вещи мы тратить генератор не будем, хорошо? Указательный палец солнечного парнишки игриво касается кончика носа партнёра. Ромео понимающе кивает, придвигается ближе к Феликсу. Феликс надеется, что тот действительно всё понял… Затем жмёт на кнопку генератора, после чего на кровати оказываются два подноса с едой, украшенной вазочками с цветами. Пожалуй, восторженный вздох от правителя Вероны стоил этой траты… Феликс был счастлив его порадовать. После романтического завтрака Ромео предлагает принять ванну. Феликс не отказывает. Надо привести себя в порядок после приятных мгновений страсти, что они разделили! Да и велико было искушение ещё немного понежиться в тепле с милым Ромео… Правда, когда дело зашло до ласк, то момент уединения был бестактно нарушен: в ванную внезапно врывается группа отчаянно желающих увидеть своего Ромео подданных. Воодушевлённые и развесёлые девушки окружают пенное жаркое джакузи. От неожиданности и неловкости Феликс быстро слезает с колен Ромео и ныряет в воду по самые ноздри. Что за кошмар здесь происходит?! Сам Ромео на внезапное вторжение реагирует спокойно и весьма дружелюбно. Феликс понимает, что девушки нередко посещают царя и изъявляют желание вымыть его или принять с ним ванну. Терпеть компанию подданных возлюбленного Феликс не желает. И ещё более не желает терпеть поведение этого самого возлюбленного… Тот флиртует со своими подданными прямо у него на глазах. — Ромео, — парнишка всё-таки осмеливается вытянуть из воды голову. Он улыбается, чтобы выглядеть добродушным в глазах веронцев. Но его брови и взгляд плохо скрывают охватившую Феликса злобу, — Ты можешь попросить своих подданных оставить нас наедине? — Зачем? — искренне не понимает Ромео, приобнимая двоих подданных, — Они всего лишь хотят составить нам компанию! Внутри Феликса что-то трескается. Розовые очки влюблённости сквозь возникшие щели демонстрируют, что рассчитывать на доверие Ромео не стоит… Что, возможно, своим этот Ромео никогда не будет… Феликс как можно скорее покидает джакузи, хватает полотенце и возвращается в спальню. Ромео окликает его, не понимая, что нашло на партнёра. Но пойти за ним нужным не считает: он ещё не закончил мыться. Когда закончит — тогда обязательно обсудит что потревожило его Феликса. Неужели прекрасные девушки так на него повлияли? Такого просто быть не могло! У дверей замка Феликс нервно стучит ногой по полу. Он уже оделся, спрятал генератор и ждал появления, пока по спине его стекала вода с мокрых волос. Он совершенно не знал, что скажет, когда Ромео появится. Сразу заявить, что либо Феликс, либо все его подданные? Или проще будет наложить руки на эту новую влюблённость? Стоит ли она того, чтобы так переживать и хвататься за мимолётное счастье?.. — Ооо! Ты всё-таки вылез из ванной? — едва Ромео появляется во дворе замка, как Феликс наступает в атаку, — Недолго ты там развлекался со своими «прекрасными дамами»! — Мы просто принимали ванну, — Ромео рад, что наконец нашёл Феликса. А ещё обеспокоен его поведением, — Неужели ты ревнуешь? Феликс на такое заявление давится от возмущения. Неужели непонятно без столь очевидного вопроса?! Ромео тогда удивлённо прикрывает руками рот. И правда ревнует… Живя в своём полиамурном королевстве, где каждая безоговорочно обожала царя-романтика, Ромео почти позабыл о том, что такое ужасное чувство существует! Как он мог столь равнодушно отнестись к тревожности партнёра? — Феликс… Я правда не думал, что ты будешь ревновать. Я… Мне так жаль, — царь-романтик берёт правителя Фелиции за руки. Правитель Фелиции испытывает желание оттолкнуть его. Только почему-то вырвать свои руки из прикосновений возлюбленного не может… — Но ты ведь знаешь, что ты мне нравишься, верно? Даже не сомневайся в своей важности! — с извиняющейся улыбкой Ромео пытается выловить взгляд Феликса, — Ты важен для меня также, как моё королевство и все мои подданные. — «Также»? — переспрашивает Феликс, — Это значит, что в твоей койке побывает ещё не одна твоя подданная? — О, Феликс… Не нужно так грубо о моих отношениях с подданными! То, что мы делаем, это исключительно дело между ними и их королём, — со всей серьёзностью продолжает Ромео, — Их счастье это счастье всего королевства. Я должен заботиться об их состоянии. То, что происходит между нами, это совсем другое! Наедине с тобой всегда будет только Ромео и Феликс. Помолчав немного, Феликс затем заливается злобным смехом и отталкивает Ромео, отходит назад. Слишком быстро он влился в новый роман, даже не разобравшись в том, какие взгляды у его партнёра… — С чего ты решил, что я с радостью соглашусь на такие отношения? — на лице опять оскал-улыбка… Неужели именно это должно сопровождать счастье? Ромео сокращает возникшее между ними расстояние, снова берёт Феликса за руки. Феликс поджимает губы и старается перебороть желание ударить нерадивого партнёра. — Сладкий, я ведь хочу, чтобы мы были счастливы… Ты и я. Разве ты этого не хочешь? Мы будем уделять друг другу всё свободное время, будем заботиться друг о друге. А наши королевства станут самыми величественными и процветающими. Первые отношения, а уже такие странные условия… Возможно, это лучшее, на что правитель Фелиции может рассчитывать. Он должен заниматься королевством, улучшать условия своих подданных, а не строить личную жизнь. Редкие свидания и ночи плотской любви это хоть что-то. — Мне нужно подумать… — честно выдыхает Феликс, не веря, что ему придётся делить партнёра с целым королевством. Ромео согласно целует его в губы и ведёт к улицам Вероны. Прогулка по Вероне с Ромео включает в себя небольшую экскурсию и поиск подходящего для фермерства места. Феликс обещал помочь своему приятелю и намеревался исполнить своё обещание. Это было куда важнее размышлений о том, в какую трясину его привела одна приятная постельная сценка. Вместе с Ромео они находят небольшой участок ближе к краю города, на улице с широко расположенными домами. Данное место кажется неплохим для создания первого сельскохозяйственного поля. — Здесь можно будет выращивать репку или что-то более подходящее для твоего королевства. Я отправлю к тебе фермеров, которые обучат твоих подданных сельскому хозяйству. А потом некоторых из твоих подданных можно будет отправить в Фелицию, чтобы они помогали моим людям. Феликс был уверен, что его план жизнеспособный и сможет помочь Вероне прокормить себя. Вот только Ромео не отвечает согласием. Сначала он молчит, а потом удивляется: — Значит, мои подданные будут работать? Они никогда не делали этого… Я не уверен, что эти нежные создания справятся. Может, только твои люди будут работать? Фраза о нежных созданиях вызывает у хмурого Феликса укол ревности. А смысл высказываний заставляет задуматься: а насколько годен Ромео в качестве правителя, раз он создал своих подданных такими хрупкими и зависящими от своего короля? Не говоря уже о том, что его предложение не выгодно для Фелиции. — Но что получит Фелиция, если только мои люди будут работать на твоих полях?.. — Мои подданные могут дарить людям Фелиции радость! — с милой улыбкой заявляет Ромео. Феликс тоже улыбается, ощущая, как один из его глаз дёргается. Кажется, он чего-то недопонимает в этой реальности… Здравомыслие покинуло Феликса когда он въехал в стены Вероны или все, кто окружал Феликса, всегда мыслили именно так, как Ромео? Что-то пробормотав с отрешённым видом, Феликс идёт прочь, сам не зная куда. Ромео решил, что возможно тот просто устал от прогулок и размышлений насчёт их грядущих планов. Он идёт рядом, рассказывает о том, как чудесно Верона и Фелиция будут сотрудничать: созидатели культуры и рабочий народ. Феликс пропускает все его россказни мимо ушей. Хочется домой… Хочется оказаться подальше от всего этого. Хочется, чтобы Ромео как-то сам справился со своим королевством, а сама доброта вдохнула капельку здравомыслия. В какой-то момент Феликс встаёт на месте как вкопанный. Здравомыслие, да?.. Никогда он ещё не испытывал такой необходимости в чём-то, как сейчас… — Ромео, можно мне позвонить от тебя?.. Ромео отвечает согласием, но для этого нужно вернуться во дворец: видеофон сейчас именно там. Не проблема… Феликс готов пройти дорожку обратно. Всё равно из-за отрешённости время течёт быстрее и незаметнее. Но когда Феликс возьмёт в руки видеофон — он надеется, что голос одного здравомыслящего существа всё исправит. Видеофон лежал на прикроватной тумбочке в спальне Ромео. Возвращаться туда Феликсу не сильно хотелось. Благо, Ромео хотя бы дал Феликсу минутку уединения, чтобы Феликс спокойно позвонил. Вполне возможно, что Куромаку сейчас занят важными делами. Феликс, опустившийся на кровать, не сразу решается вызвать контакт короля Курограда. Худшее, что может случиться, это что Куромаку снова не ответит на звонок… Даже если тот занят, Феликс хотя бы попробует связаться с ним. На его счастье, связь очень быстро соединяет червовую масть с трефовой. — Куромаку! — со всей радостью восклицает Феликс, завидев на экране знакомое лицо. Спокойный Куромаку сидит за столом и чертит какие-то схемы. Ответным вниманием он Феликса не одаривает, но радость Феликса это не омрачает. — Феликс? Почему ты звонишь с видеофона Ромео? — У меня столько всего произошло, Куромаку!.. Моя экономика полетела к чертям щенячьим. Потом я разбил свой видеофон из-за того, что не смог до тебя дозвониться, — почти смеясь перечисляет Феликс. Дрожащий голос Феликса заставляет Куромаку оторвать глаза от своих чертежей, — А Ромео растратил весь заряд генератора и переключился на мой генератор! А потом я случайно стал частью его огромного гаремника, представляешь? Куромаку не знает, что ответить. Он напряжённо поправляет очки. Что это за безумные истории?.. И что за безумный Феликс смотрит на него с экрана видеофона? — По состоянию речи и нестабильной мимике я бы диагностировал у тебя нервный срыв. Ты уверен, что в таком состоянии ты сможешь управлять королевством? Или хотя бы не навредить себе? — Куромаку, Куромаку, Куромаку… — качает головой парнишка. Безумная улыбка с его лица слезать отказывается, — Всё прекрасно! Я в лучшем королевстве на свете, рядом с лучшим правителем всего карточного мира. — Тогда зачем ты мне звонишь, Феликс? По тону или лицу Куромаку сложно сказать что его беспокоит больше: что его время тратят или что с его знакомым произошло нечто травмирующее. Феликс упирается ладонью в лоб, издаёт несколько смешков. И правда: зачем?.. — Я не знаю… Наверное, я хотел услышать, как ты будешь доказывать, что это неправда. Что не может быть у Ромео прекрасного царства, и что сам он совсем не прекрасный… Куромаку беззвучно выдыхает. Это самая странная причина, по которой его когда-либо отвлекали от работы. И времени няньчиться с Феликсом и выяснять что у него произошло у Куромаку нет. С другой стороны — как-то неприятно смотреть на самого добродушного и оптимистичного клона в столь сломленном состоянии… — Такие индивиды как Ромео зациклены на собственных мимолётных удовольствиях. Разумеется с правителем-гедонистом не может выйти что-то хорошее в плане правления. Я удивлён, как его народ, созданный в основном для ублажения короля, до сих пор не поднял против Ромео восстание. Получив желаемую дозу здравого смысла, Феликс улыбается. Его кривая улыбка заставляет уголки губ Куромаку нервно дёрнуться. Определённо Куромаку не желал исполнять роль жилетки для жертвы неудавшегося романа. Но Феликс, казалось, был одним из тех, кто восторженно принимал все его технологии и не ставил интеллект Куромаку под сомнение. Феликс ценил Куромаку. Было бы правильным, если бы Куромаку отплатил ему той же монетой. — Вот что, — хладнокровно начинает Куромаку, — Не знаю, что с тобой сделал Ромео. Меня это не касается. Но очевидно, что если ты останешься у него, то придёшь в себя ты нескоро. Я буду у ворот Вероны через десять минут. Будь там, когда я приеду. Феликс удивлён тому, что это не обсуждается: Куромаку просто поставил его перед фактом, что заберёт из Вероны. Феликс растерянно кивает, отвечает тихим «Ладно», после чего звонок завершается. Янтарные глаза продолжают растерянно смотреть на видеофон, будто на экране до сих пор отображается правитель Курограда. Ну и куда Куромаку его увезёт? В далёкое и надолгое для особо буйных карт? Феликс посмеивается. Чувствует, как странная волна отчаяния одолевает сознание. Вновь жмёт на контакт правителя Курограда и активирует звонок. — Ты уже у ворот Вероны? — хмуро спрашивает Куромаку. Разве они не завершили звонок только что?.. — Расскажи что-нибудь умное, Куромаку. Что угодно. — Твоё стремление держаться со мной на связи говорит о неприязни того места, где ты сейчас находишься, и о страхе остаться одному. Не отрицаю: я сказал что то, что произошло между тобой и Ромео, не моё дело. Но всё-таки твоё поведение… настораживает. По видеозвонку видно, как Куромаку идёт вдоль высоких серых коридоров. Он смотрит вперёд, но держит видеофон так, чтобы его было видно собеседнику. Феликс в каком-то смысле благодарен за это. Он рассказывает о том, что у Ромео кончился заряд генератора, и что он пытался ему помочь, но в итоге ничего хорошего из этого не вышло. Затем он спрашивает, можно ли как-то восстановить утраченную энергию. — Совершенно нет. Энергия генератора невосстановима. Я говорил вам всё это с самого начала. Теперь Ромео придётся искать другие способы как поддерживать жизнь в своём королевстве. А тебе нужно сосредоточиться на жизни своего. Курон помогает Куромаку сесть в автомобиль, забирает костыль и убирает на заднее сидение. Слышно, как правая рука правителя заводит двигатель транспорта, как транспорт трогается вперёд. На изречения Куромаку Феликс лишь грустно отвечает тем, что тот прав. Всё это было и так очевидно… Между обоими собеседниками возникает молчание. Можно было бы повторить то, что Куромаку уже в пути, и пусть Феликс идёт к вратам Вероны. Но Куромаку решает ненадолго отложить свою холодную серьёзность. Феликсу нужна поддержка, а не указание на собственные ошибки. — Твоё королевство всё ещё живо, верно? Благодаря тебе оно растёт и развивается. Не знаю, сколько энергии потратил Ромео. Но мне кажется, что Фелиция продолжит жить даже после того, как твой генератор станет бесполезен. Подобных слов Феликс от Куромаку не ожидал. Он встаёт с кровати, озаряется счастьем и умилением. И это уже та улыбка, к которой Куромаку привык… Та солнечная, воодушевляющая на нечто оптимистичное эмоция, теплом задевающая внутренние струнки души. Заметив слабую улыбку на лице Куромаку, Феликс удивляется. Он заставил самую серьёзную карту улыбнуться?.. Куромаку видит его удивление, чувствует как растянулись собственные губы. Он смущённо кашляет, поправляет галстук и отводит посерьёзневший взор от экрана видеофона. Феликс же наоборот снова улыбается, ещё шире прежнего… Ему не могло это показаться!.. — Я заставил тебя улыбнуться, Куро? — Это естественная реакция на чужой позитивный настрой, который был получен после попытки наладить контакт, — с присущей хладнокровностью бросает Куромаку. Феликс идёт к выходу из спальни, насмешливо щурится. Он готов принять такой ответ, ведь сути это не отменяло: — Поверить не могу, что заставил тебя улыбнуться… Это так мило. Куромаку вновь заливается румянцем, хмурится; уголки губ приподнимаются в нервной ухмылке. Почему из этого нужно делать целое событие?.. Кто-то сомневался в том, что Куромаку умеет улыбаться? Или кто-то считал странным, что он не улыбался на постоянной основе? — Но Фелиция растёт и развивается благодаря тебе тоже, — мило подмечает Феликс, — Не знаю, что бы я делал без твоих технологий, Куромаку. Нет… Не знаю, что бы я делал без тебя. — Что ж, это очевидно, — правитель Курограда пожимает плечами, — Твоё королевство застыло бы в эпохе тяжёлого труда и, следовательно, высокой смертности, без возможности создать хоть какие-то удобства для жизни. Милый настрой был испорчен. Всё ещё с улыбкой на губах, Феликс ощущает прилив недовольства. — Мог бы просто сказать «Всегда рад помочь», гад ты такой… — шипит он сквозь зубы. Куромаку рад видеть, что старый добрый Феликс вернулся. Он снова улыбается: кротко, но искренне и не скрывая этого, отчего настаёт черёд краснеть Феликсу. — Кажется, тебе уже лучше. Встретимся у ворот, — далее немного недовольства следует от Куромаку, — И хватит мне названивать! Я почти у Вероны! Повторный вызов завершается. Куромаку кладёт видеофон на сидение рядом с собой, закрывает ладонью рот и созерцает горизонт. Нужно сосредоточиться на простых числах… На сложных вычислениях… Игры гормонов разрушат все его планы. Никакие отношения в картину мира Куромаку не вписываются. Никакого Феликса в его картине мира быть не может. Недолго посозерцав погасший видеофон, Феликс затем с расслабленной улыбкой прижимает аппарат к груди. Кажется, он сам чувствует себя старым добрым Феликсом; чувствует, будто всё вернулось в норму. Правда, есть ощущение, словно кое-чего не хватает… Словно всё может стать ещё лучше… Коварный янтарный взгляд вновь целится на контакт Куромаку. Куромаку почти подпрыгивает в машине, когда слышит звонок на видеофон. Феликс… Снова! Куромаку уверен, что он делает это специально! Залитый краской, Куромаку спешно хватает видеофон. Пускай эта ужасная червовая масть не смеет поселяться в его голове! Он всего лишь один разок решил оказать помощь собрату-клону! Это не значило приглашение на тесную непотребную дружбу! — Феликс!!! Ты отвлекаешь меня от дороги! Затем вызов скоротечно сбрасывается. На другом конце связи Феликс довольно хохочет, ощущая на щеках жар румянца. Вот теперь всё просто прекрасно! Если после личной встречи с Куромаку Феликс выживет, то пускай всё останется также замечательно. Всё то время, что Феликс общался по видеофону, Ромео ожидал его освобождения в коридоре. К его ожиданию присоединилась группа подданных. Правитель Вероны отвлёкся на них, а потому не заметил, как Феликс покинул спальню. Феликс тоже не посчитал нужным привлечь его внимание. У дверей замка он отдал видеофон одному из придворных, поблагодарил, и отправился к вратам Вероны. Правда, уже по приближению к выходу из королевства, Ромео всё-таки спохватился и нагнал Феликса. — Сладкий! А ты куда? — Я вспомнил, что у меня очень важная встреча с другим королём. Было весело, но мне пора, Ромео. Слышать это Ромео грустно. А как же их планы? Ромео ещё столько хотел показать, столько обсуждить! Вот они вышли из врат Вероны, и что теперь? До другого правителя Феликс пойдёт пешком? Спустя совсем недолгое ожидание к двум королям подъезжает машина третьего. Курон останавливает автомобиль, затем открывает дверь для Куромаку. Куромаку выходит, опираясь о костыль: на ноге всё ещё гипс. Ромео кажется, что Феликс слишком рад видеть правителя Курограда… Был ли он так рад всё то время, что он находился с Ромео?.. — Значит, фермеров Фелиции ждать после вашей встречи с Куромаку? Радость Феликса немного притупляется. Ах да… У них с Ромео ведь остались деловые вопросы. А что Феликс больше не хочет помогать ему — сообщить он как-то постеснялся. Но на молчание Феликса находится Куромаку: — Боюсь, что в ходе наших переговоров может выясниться, что Курограду фермеры Фелиции нужны больше. Но в противоположном решении ты обязательно получишь уведомление, — Куромаку с важным видом встаёт между Ромео и Феликсом. Участвовать в их разборках желания нет. Надо как можно скорее оставить пределы Вероны, — А сейчас прошу простить: у нас мало времени. Садись в машину, Феликс. Отойдя от растерянности, Феликс исполняет указание. Было бы лучше если бы он прямо всё выяснил с Ромео… Но спасибо Куромаку, что отсрочил этот срок. Куромаку продолжает стоять перед Ромео. Ромео провожает Феликса печальным взглядом. Ему даже прощальный поцелуй не подарят? Чего эта важная персона в очках так встала, будто не желает, чтобы он приближался к солнечному парнишке? Ромео порывается что-то сказать вслед Феликсу, но так и не находит слов. Слишком всё это странно. Когда дверь автомобиля хлопает, то серый кардинал оставляет свой пост и занимает заднее сидение рядом с Феликсом. Курон увозит транспорт прочь. Спустя несколько проеденных метров Феликс расслабляется. Он вздыхает и разваливается на сидушке. Наконец-то всё позади. Правда, от осадка вины никуда не уехать. Поговорить с Ромео обязательно придётся… — Спасибо, что забрал меня, Куромаку… — взгляд Феликса падает на гипс. С такими травмами надо сохранять покой. Не рваться с места ради карт отличной масти, — Как твоя нога? — Удовлетворительно, — из-за пазухи пиджака Куромаку достаёт жёлтый видеофон. Его он протягивает Феликсу, — Я пересмотрел своё расписание и хотел бы в ближайшее время посетить Фелицию. У меня есть пара идей того, как можно решить проблему с инфляцией. Плюс, я хотел бы посмотреть состояние предоставленных тебе устройств. Нет, просто так стараться ради какой-то червовой карты определённо нельзя… Феликс рассматривает свой новый видеофон и ухмыляется. — Это приглашение на свидание слишком длинное и подробное, Куромаку. Куромаку смущённо хмурится. В каком месте это звучит как приглашение на свидание?! Даже если он хочет проведать Феликса, то ни с чем романтическим это не связано! — Но, конечно! Двери моей Фелиции всегда для тебя открыты, — Феликс кладёт голову на плечо Куромаку. Куромаку старается никак не реагировать. Это всего лишь ничего не значащий тактильный контакт, который прервётся, когда машина доедет до Фелиции. И всё же есть в нём что-то приятное… Что-то, отчего не хочется, чтобы всё оборвалось после прибытия на нужное место… — Эй, Куромаку… — вдруг шепчет Феликс, озарившийся идеей, — У тебя есть маркеры? Выяснять, что за идея посетила солнечного парнишку, почти страшно. И всё же Куромаку даёт ему завалявшийся в кармане маркер чёрного цвета. С ним Феликс принимается разрисовывать гипс Куромаку. Правильно было бы остановить парнишку… Куромаку серьёзный правитель. Демонстрирование другим отнюдь несерьёзные художества совершенно не укрепит его авторитет среди других карт и собственных подчинённых. Но остановить Феликса и расстроить это воодушевлённое, очаровательное личико кажется непомерной жестокостью… Так что Куромаку лишь наблюдает. Вплоть до момента, когда они уже подъехали к Фелиции, и стоят у её врат уже третью минуту. — Феликс, пожалуйста… Одного единорога мне будет достаточно. Мы уже приехали. — Это не единорог, а аликорн! Видишь крылья? — Феликс обиженно тычет в недоделанный рисунок, — Сейчас. Я уже почти закончил… На это Куромаку закатывает глаза. Неужели у Феликса нет дел важнее, кроме как рисовать на нём пчёлок в галстуках и цветочки в очках? — Всё! Теперь я закончил, — торжественно объявляет правитель Фелиции. Маркер возвращается законному владельцу, а Феликс выходит из машины и счастливо машет, — Пока, Куромаку! Я буду ждать тебя в любое время! Ещё раз спасибо, что заехал за мной: ты лучший! — Да, ты написал это в районе лодыжки. Пока, Феликс. Пожалуйста, не разбивай больше мою технику. Феликс мило обещает, что постарается. Машина трогается с места и направляется в сторону Курограда. Теперь бы расслабиться Куромаку, да только гормональный коктейль в голове не даёт покоя… Куро снимает очки и трёт их галстуком. Тяжело будет работать, если состояние под названием «влюблённость» продолжит развиваться. Ему не нужно, чтобы дофамин и адреналин принимали за него решения. Куромаку рассматривает обрисованный и исписанный гипс. Созерцает виды приближающегося Курограда на горизонте. Нет… Куро сдвигает очки на макушку и трёт переносицу. Очевидно, что это состояние уже перехватило над ним контроль.