Сладость горечи

На улицах уже знакомая, не внушающая ничего хорошего картина: Верону вновь захватили голод, грязь и отчаяние. Ромео стоит на балконе, беспомощно держит в руках видеофон. Надежда, что Феликс вот-вот позвонит ему и сообщит, что помощь идёт, не перестаёт угасать. Если сотрудничества с Фелицией не случится, то Ромео не знает к кому ему тогда обратиться. Вару посмеётся. Пик даже слушать не станет. До Дантэ и Габриэля не дозвониться. Может, получится договориться с Зонтиком? Ромео избирает контакт правителя Зонтопии, вслушивается в гудки. Никто не берёт… Звонок будто не слышат или игнорируют. Ромео старается сохранять спокойствие. Мало ли что случилось!.. Может, Зонтик просто отошёл по важным делам. Но сейчас он вернётся и обязательно возьмёт трубку!.. Ещё одна попытка дозвониться кажется успешной. Гудки на той стороне завершаются, и Ромео радостно готовится заслышать голос Зонтика. Вот только вместо него на звонок отвечает Алебард: — Наш верховный лидер Зонтик сейчас решает важные вопросы, и внешнему миру его пока лучше не беспокоить. И не успевает Ромео ничего попросить в ответ, как звонок сбрасывают. Алебард отключает видеофон, кладёт обратно на кровать. Никто из внешнего мира не должен узнать, что правитель Зонтопии пропал… Нужно позаботиться о том, чтобы ни послы Курограда, ни шпионы Пиковой Империи больше не посещали королевство. Ромео опускает видеофон, едва дышит, глядя на потемневший дисплей. Нехорошо… Совсем нехорошо… Кто же позаботится о веронцах, если сам король не может обеспечить свой народ благополучием? Что же будет дальше? Ощущение тяжёлого взгляда на себе заставляет обратить взор обратно на улицы Вероны. Несколько прохожих собрались в группку… Хмуро о чём-то перешёптываются и не перестают кивать в сторону королевского балкона… Ромео поправляет воротник одёжки, сглатывает. Предчувствие у него нехорошее. Затем его отвлекает видеофон: Феликс. Нахлынувшая на Ромео радость не знает предела. — Здравствуй, милый! Я так ждал, когда услышу твой голос!.. — Эй, Ромео? Я, это… — Феликс на той стороне нервно треплет волосы, кусает губы. Как бы обойтись с бывшим любовником как можно мягче?.. — Не хочу тебя расстраивать и всё такое, но… Я не смогу помочь Вероне. Прости! — Феликс почти чувствует, как Ромео на той стороне мрачнеет, — Прости-прости, Ромео! Я просто!.. Работники Фелиции тебе не подойдут, потому что они специализируются только на репке. А в чём-то другом моё королевство не сильно, так что… Мне кажется, тебе стоит сотрудничать с кем-то другим. Прости меня… Вот и ответ на просьбу о помощи… Ромео грустно улыбается. Это ложь, очевидно. Но он примет её, если Феликс будет с ним и поможет пережить тяжёлые времена. — Я понял тебя, Феличка… А что насчёт нас? Когда можно снова ждать тебя в гости? Я уже представляю, как мы кормим друг друга сладостями и целый день не вылезаем из кровати! Феликс жмурится. Тяжело быть хорошим… Тяжело делать правильные вещи… Но если Ромео не узнает правду от Феликса, то узнает от кого-то другого, и ему будет ещё больнее: сладость клубничных тортиков правитель Фелиции променял на блеклое кофейное печенье. — Прости, Ромео… Кажется, мне нравится Куромаку, — парнишка неловко смеётся. Он сам не до конца понимает, как это вышло. Куромаку! Хладнокровный, с забитой расчётами головой, едва знающий о веселье прагматик! Но вспоминается, как его наставления побуждают Феликса быть ответственным и серьёзным… Как на вечно каменном лице загорается светлейшая улыбка, возникшая благодаря Феликсу… И Феликс ничего не может с собой поделать. Он расплывается в улыбке и краснеет прямо посреди извинений, — Не знаю, как это произошло, но мне очень жаль, Ромео… На шокирующие откровения Ромео не находит слов. Это тоже ложь? Если да, то почему такая нелепая?! Не может быть Феликс с кем-то настолько отличным от него! Лучше бы он сказал, что ему нравится Зонтик, в этом и то было бы больше смысла! Разве абсолютное взаимопонимание с кем-то не лучше того, что — возможно! — этот кто-то будет дополнять тебя? Именно взаимопонимание было у Феликса с Ромео! А с Куромаку, Ромео уверен, ничего подобного не будет! Думается, что пора бы и Ромео сбросить звонок назло всем. Он обрывает вызов, кладёт видеофон на каменную балконную перегородку. Ни на кого рассчитывать нельзя. Придётся как-то действовать самому. Ромео обращает внимание, что улицы вновь спокойны. Зловеще переглядывающиеся девушки исчезли. Это было очень странно… Но это ещё не значит, что с правителем Вероны случится что-то плохое! Ромео уверен, что когда проснётся, то будет всё также любим своими подданными. Правда, стоит заняться тем, чтобы стать ещё более любимым и предотвратить возникший кризис… Иначе Ромео сам откажется просыпаться по утрам, лишь бы не видеть то, во что он превратил своё прекрасное королевство… Не хотелось признавать, что именно Ромео виновен в том, что генератор вероятностей истощился. Положив видеофон рядом на матрас, Феликс откидывается на спину. Он в смятении глазеет в потолок, голова ноет от противоречий. Ромео имеет право злиться. Также, как Феликс имеет право быть счастливым. Сейчас у двух червовых приятелей разногласия, но они ведь обязательно помирятся, верно? Просто не может быть по другому… В любом случае, нужно сосредоточиться на более важных вещах, чем самобичевание от осознания себя ужасным существом. Хотя бы с кровати как-то встать… Не говоря уже о правлении Фелицией, которая сама о себе позаботиться не сможет. Видеофон рядом издаёт сигнал входящего звонка. Феликс переводит на него внимание, и настроение немного приподнимается. Что ж, он очень надеялся рано или поздно получить звонок со стороны трефовой масти! С их последней встречи они не виделись пару дней. Быть может, Куромаку пересматривал своё расписание, чтобы освободиться для новой встречи с Феликсом? — Привет, Куромаку! — Феликс прижимает видеофон к уху, включает всё своё очарование, — Рад снова услышать самого умного и милого клона всего карточного мира. Ты тоже соскучился по мне? — Привет, Феликс… Я бы не смог соврать на этот вопрос, но я звоню сообщить не об эфемерной сердечной тоске, — мягко отвечает собеседник, делает глоток кофе. Заигрывания Феликса не испортят его спокойное утро гормональными всплесками… Ни за что… Он сохранит спокойствие, — Сегодня я смогу посетить Фелицию. Если это не навредит твоим планам, то я приеду через четыре часа. По моим примерным подсчетам, часа хватит для того, чтобы разобраться с вашей экономикой и выявить состояние техники. Поэтому надолго отвлекать тебя от твоих королевских обязанностей я не буду, Феликс. Данная новость вызывает у Феликса недоумение. Он резко садится на кровати, растерянно хмурится. Куромаку посетит Фелицию — это отлично! Вот только почему на такой короткий срок? — Подожди-подожди… Час? Ты приедешь всего на час? Неужели моя экономика для тебя важнее меня! — солнечный правитель не скрывает обиды. У Куромаку его ребячество вызывает недовольство: он не ради себя решил восстановить порядок в Фелиции! — Разве помощь тебе не считается проявлением того, что ты для меня важен? — А как же прогуляться по Фелиции? Как же насладиться нашим первоклассным репчатым кофе? Куромаку стучит подушечками пальцев по столу. Это больше деловая встреча, чем свидание. Тем не менее, так Куромаку быстрее решил бы для себя, хочет ли он встречаться с Феликсом и стоило ли оно того. Плюс, ему самому хотелось провести время лично с Феликсом… Вопреки всей прагматичной самодостаточности — было слишком приятно то, как сердце переполнялось теплом рядом с этим добродушным оптимистом. — Если на помощь тебе уйдет сорок минут, значит, двадцать останется на наше совместное времяпровождение. Из них пять минут займёт кофе, а пятнадцать — пеший осмотр основных достопримечательностей Фелиции. — Агааа… То есть, сорок минут я буду смотреть на то, как ты возишься с бумагами… И только двадцать минут я смогу смотреть тебе в глаза… — такое распределение времени Феликса тоже не устраивает. Они как будто о дипломатическом съезде говорят! Как смеет этот деловой треф лишать его радости встречи? — Ты чудовище, Куромаку. Чу-до-ви-ще! Терпеть эти наигранные, детские обиды Куромаку не желает. Он хлопает ладонью по столу, вскакивает со стула. Он никогда не испытывал романтических чувств! Ему даже двадцать минут смотреть на эту сияющую, умилительную мордашку правителя Фелиции будет много! — Послушай!.. Час это оптимальное время для первого свидания! — бросает он в возмущении и смущении. Последнее слово заставляет покраснеть ещё больше. Теперь желание повидать Феликса не прикрыть деловой встречей… Теперь это официально названо «свиданием». На которое Феликс, впрочем, не согласен: — Никакого тебе первоклассного фелицийского кофе, Куромаку! Нужно прийти к соглашению… Куромаку садится обратно на стул, бессильно трёт переносицу. Он собственным усердием дошёл до Сукхавати. Он как-нибудь справится с приступами смущения, что одолевают его из-за Феликса. — Если всю необходимую работу я выполню за полчаса… Два часа совместного времяпровождения для нас будет достаточно, Феликс? — Это всё равно не так много, как я бы хотел, но… Ладно! За это время я точно заставлю тебя улыбнуться раз двадцать. — Значит, договорились… — звук радости в голосе Феликса вызывает у Куромаку расслабленную улыбку. Встреча состоится, а Феликс снова счастлив. Это не может не радовать, — Тогда через четыре часа я выезжаю. Подготовь мне данные о доходах твоего населения и рождаемости. — Будет сделано, Куромаку! Обещаю, это очень хороший кофе. Ты не пожалеешь, что приедешь в Фелицию. — Я знаю… — тихо соглашается трефовый собеседник и завершает звонок. Тот, к кому он собирается, не скрывает счастья от их грядущей встречи… Конечно же Куромаку не пожалеет о приезде. Кофе, каким бы первоклассным он ни был, не столь ему важен. Уже без разговора по видеофону Куромаку продолжает кофепитие. Они спокойно встретятся с Феликсом. Куромаку исполнит договорённости о помощи со своей стороны. Затем последуют лишённые излишней глубины разговоры и, возможно, тактильный контакт. Потом правитель Курограда отправится в своё королевство и продолжит свои дела. Всё пройдёт хорошо… Вероятность возникновения каких-либо неприятностей мала. Нужно просто оставаться собой и поддерживать расслабленную атмосферу. Куромаку посматривает вниз на свой наряд. Не стоит делать из своего появления в Фелиции фарс… Но раз уж теперь это точно свидание — может, стоит выглядеть как-то по-особенному? Практичности в пафосных одеяниях никакой. Зато это, возможно, расположит Феликса романтически! — Нет, — Куромаку выходит из-за стола, — Это слишком примитивный способ привлечения внимания. Интеллект всегда ценился больше внешности. Мне не нужен пёстрый розовый плащ, чтобы не перестать нравиться Феликсу. Секунда горделивой самоуверенности сменяется сомнениями. Куромаку горбится и кривит губы. Сильной стороной Ромео была внешность… Именно с ним Феликс недавно встречался… Кто знает сколько ещё продлится влечение Феликса к Куромаку, прежде чем перерастет в нечто большее, чем симпатия?.. Не хочется упустить свой шанс или всё испортить… Куромаку поразит Феликса всеми доступными способами! Начать, пожалуй, стоит с подбора нового галстука… Феликс тоже не терял времени даром. У него был дополнительный повод встать с постели. До приезда Куромаку нужно было многое сделать! Украсить дворцовую площадь, прибрать рабочий кабинет, подготовить закуски. Естественно, всем этим заниматься должен не сам правитель Фелиции… Но ему однозначно необходимо было раздать указания и проконтролировать каждый процесс! Благо, он всегда мог положиться на своё доверенное лицо. — Франц! — приход короля в рабочий кабинет помощника как всегда внезапный. Дверь хлопает по стене. Феликс хлопает ладонями по столу Франца. Франц с замиранием сердца едва не падает со стула, — Срочно скажи мне как я выгляжу! Нет складок? Накидка ровно сидит? Правитель Фелиции крутится во все стороны, демонстрируя свой повседневный наряд. Франц приходит в себя, поправляет очки. Кажется, его король сегодня не такой позитивный, как обычно… Чем он столь обеспокоен? — Как всегда по-королевски, месье, — отвечает Франц, — У вас сегодня важная встреча? — Именно! — Феликс сияет счастьем и самоуверенностью. У него важная встреча, которая пройдёт просто превосходно! — И мне нужно, чтобы ты кое о чём позаботился. Записывай! Твоему королю нужны лучшие сорта кофе и чая, не менее лучшие эклеры. На площади пусть расставят декоративные репки, а на замке повесят приветственный плакат для короля Куромаку. Что там ещё?.. Ну и в рабочем кабинете давай сделаем романтическую атмосферу! Как прилежный исполнитель, Франц всё записывает на печатной машинке. Все указания будут розданы придворным замка. Об их своевременном исполнении Франц также позаботится. Ну а с чем связаны данные приготовления не столь важно: королю должно быть виднее, что пойдёт на пользу королевству. Научно подкованный король Курограда точно не сделает светлейшую Фелицию хуже. — Будет исполнено, месье. Думаю, брак с господином Куромаку пойдёт Фелиции на пользу. — А?.. — в глазах Феликса читается полная отстранённость, — Брак? Нет-нет-нет! — Феликс качает руками, неловко смеётся. Кажется, будто смущение залило его от макушки до пят… Как могла идти речь о браке, если они с Куромаку даже не целовались? — Никакого брака не планируется, Франц! О чём ты говоришь?.. — Значит… Вы просто планируете заключить деловое соглашение между двумя королевствами? Франц не понимает. Феликс чувствует, что не понимает тоже. Что он делает?.. Как он смеет тратить труд и время своих придворных на собственные развлечения? На то, что истощает королевскую казну и не приносит самому королевству пользы? Не стоит показывать верному помощнику свою оплошность… Феликс отгоняет чувство вины и озаряется самоуверенной улыбкой. Всё именно так, как сказал Франц! — Попался! — Феликс насмешливо ворошит Францу волосы, — Ну конечно же брак будет! Я просто хотел сделать тебе сюрприз. Всё будет, но мы с Куромаку планируем обрачеваться немного позже… Именно, да… — тихие смешки звучат как кашель; Феликс чешет пальцем щёку. Если у них с Куромаку всё сложится хорошо, то они вполне могут сыграть свадьбу. Значит, сказанное Феликсом не совсем ложь. Гениально! — Мои поздравления, месье… — Франц приглаживает свою причёску, стараясь не показывать недовольство. Пальцы возвращаются обратно на клавиши печатной машинки, — Может, вам стоит посетить портного перед прибытием господина Куромаку? Данная идея кажется Феликсу неплохой. Нужно предстать перед «будущим женихом» в лучшем виде! Обновить повседневный наряд. Феликс соглашается, со смехом выходит из кабинета Франца. А будучи в коридоре он хватается за голову. Поверить только… У него ещё ни одного свидания с Куромаку не было, а уже надо готовиться к свадьбе! Ох уж эта королевская жизнь с её браками по договорённости… К нужному часу все поручения Феликса исполняются. Феликсу остаётся только ждать, когда Куромаку приедет. Вряд ли Куромаку задержится! У него прекрасно и со временем, и с пунктуальностью. Но что если он приедет раньше? Сначала Феликс бродит туда-сюда по балкону. Затем он решает снова спуститься на площадь и осмотреться. Декоративные репки-сердца идеально огибают площадь в своих больших горшках… Плакат с надписью «Добро пожаловать, король Куромаку!» яркий и ровный, к фасаду замка прикреплён надёжно… Всё готово к прибытию желанного гостя. Почему же тогда Феликс так волнуется? — Всё в порядке, месье? — окликает Франц, подойдя к правителю сзади. Феликс нервно поправляет золотистые локоны, шляпку. Сейчас ему бы не помешали хорошие новости… — Кто-нибудь сообщал о прибытии гостей, Франц? — Нет, месье. Горизонт светел и чист. Возможно, вам станет легче, если сам господин Куромаку сообщит о своём приезде. Франц протягивает Феликсу жёлтый видеофон. Нехотя, Феликс всё же берёт его. Незачем лишний раз названивать Куромаку… Раз тот сказал, что приедет через четыре часа, значит, так и будет! Время их встречи почти подошло! С другой стороны… Если Феликс не услышит его голос, то сойдёт с ума от ожидания! Сначала Феликс набирает побольше воздуха в грудь. Куромаку уже наслушался от него всякого, пока Феликс находился в Вероне… Не надо снова его тревожить… На выдохе Феликс набирает нужного абонента, прижимает аппарат к уху и улыбается как можно шире. Ответ не заставляет себя ждать: — Я как раз собирался позвонить тебе. Хотел сообщить, что выезжаю и буду в твоём королевстве через десять минут, — собранный и размеренный голос по-настоящему радует Феликса. Тот собирался ему позвонить! Предупредить о скором приезде, чтобы правитель Фелиции не кусал ногти в кошмарном ожидании! Ну не очарователен ли его возможно будущий супруг?.. — Это чудесная новость, Курочка! Я очень тебя жду! — удержать в себе радость и облегчение сложно. Те так и рвутся наружу певчей птицей. Франц всё ещё стоит рядом, а потому Феликс машет ему рукой. Нечего подслушивать королевские разговоры! Франц спокойно уходит. Со стороны собеседника по видеофону всё никак не кончится тишина. Феликс тоже отвечает неловким молчанием. Что произошло? Он что-то не так сказал? — В-всё хорошо?.. — Феликс пытается улыбаться, но улыбка скорее выходит вымученной, чем искренней. Ну да… Вот обязательно ему надо было как-то по-глупому назвать трефовую масть!.. «Курочка»! Боль от ладони, что упирается в лицо, ничуть не помогает уменьшить стыд… — На самом деле… — нелепое прозвище, конечно, смутило правителя Курограда… Но ожидание их встречи Феликсом тоже заставляло зардеть, при этом испытывая приятное воодушевление, — Я не уверен, что мне нравится это уменьшительно-ласкательное наречение. Конечно… Как можно так называть самого собранного и сообразительного из всех восьми клонов? Феликс так и знал, что дело именно в этом! — Ужасно звучит, да?.. — тихо смеётся он, выражая сожаление. Куромаку тоже слабо усмехается: — Да… — странное, но всё-таки оно не повод для трагедии. Феликс смеётся уже более расслабленно. Звучание улыбки в голосе Куромаку почти что прощение… И повод согрешить повторно: — Курочка. — Феликс!.. — подавляя нервный смех, Куромаку чувствует, что злиться на этого беззаботного ребёнка сложно. У Феликса нет намерений разозлить его. Он лишь выражает симпатию и желает веселиться вместе с возонравившейся ему мастью. Куромаку слушает как Феликс счастливо смеётся. Нежная улыбка как-то сама собой возникает на губах. И сходить с них отчего-то отказывается. — Прошу, не называй меня так при остальных… Мне будет очень сложно отказаться от военных действий, если я услышу, как это говорит Вару. — Конечно… — Феликс утирает с глаз слезинки, шмыгает носом. Он сохранит это между ними двумя: между собой и своим милым трефом, — Я обещаю, Курочка… Очередное произношение столь нелепого прозвища не помогает улыбке сойти с губ Куромаку. Он чувствует ответную нежность в словах Феликса, нехотя завершает звонок. Возможно, легче позволить Феликсу так себя называть, чем доказывать, что его хладнокровная натура не приемлет таких сахарных ярлыков. Да и то, как Феликс это произносит, не вызывает гнева… Наверное, Куромаку мог бы разрешить лучистому валету обращаться к себе как-то иначе, кроме «Куромаку». Но только ему одному. Благодаря послам — не было ничего, что правитель Курограда не знал о Фелиции. Он понимал, чего ожидать. Въезд в солнечное королевство происходит спокойно. Яркие просторные улочки, чьи дома покрывают цветочные лозы и переполняют клумбы, не вызывают удивления. То, что на репчатых полях подаренная Куромаку машина раскрашена в радугу, странно, но тоже не удивляет. Это же Феликс!.. А вот уже ближе к замку обстоятельства вызывают некое смятение. Прохожие активно засматриваются на транспорт Куромаку. Толпа не перестаёт множиться и аплодировать. Маленький музыкальный оркестр на площади заглушает аплодисменты классическим аккомпанементом. Похоже, Феликс решил устроить ему пышное приветствие… Что ж, внимание толпы Куромаку переживёт куда легче, чем осознание того, что правитель Фелиции настолько хотел его впечатлить. Под шум музыки и аплодисментов Куромаку выходит из машины. Взгляд выцепляет высокие репки в форме сердец, плакат над главным входом замка, пока не замирает на Феликсе. Тот стоит поодаль в окружении своего народа. Он радуется тому, что его подданные столь тепло приветствуют правителя другого королевства. И переполняется восторгом и смущением, когда отмечает новые детали в наряде желанного гостя. Куромаку разделяет его эмоции: Феликс ради их встречи тоже принарядился. Вместе с Францем, Феликс идёт навстречу Куромаку. Куромаку, опираясь о трость, тоже следует к солнечному правителю вместе с Куроном. Шум кругом постепенно стихает. Гипс трефовой маски прикрыт широкой штаниной. Но детали некоторых рисунков выпирают из-под тёмной ткани. Это вызывает у Феликса умиление: он сохранил его труды!.. — Добро пожаловать, господин Куромаку, — приветствует Франц. Куромаку кивает, но его взгляд взирает лишь на Феликса. Взгляд Феликса тоже полностью приковал Куромаку. Необходимости в лишних приветствиях в головах обоих правителей не проскальзывает. Они лишь продолжают друг друга рассматривать. Один с нескрываемым восторгом… Другой — как всегда сдержан в эмоциях… — Подарок от товарища Куромаку, — в руках Курона горшок с маленьким багряным деревцем. Он протягивает его Францу. Феликс всё-таки переключает взгляд на нечто другое: на магию селекции. Неужели в честь свидания ему решили сделать подарок?.. — Что это? — с умилением Феликс осторожно касается самой верхушки крохотного растения. Куромаку не отказывает в пояснениях: — Это генномодифицированное мятное дерево. Его можно хранить в комнате в качестве украшения и ароматизатора. Или посадить в королевстве взамен конфетным столбам, которые были разорены моей делегацией. За что я очень извиняюсь, разумеется… Курон игнорирует недовольный взгляд, который его король мельком на него бросает. Задачей послов всегда была разведка, а не порча чужого имущества!.. Как они посмели допускать такие вольности за пределами Курограда?.. Феликс берёт в руки горшок, принюхивается. Пахнет мятными конфетами… Приятно. Также ли пахнет его Куромаку?.. — Но, к сожалению, белых полос на нём не будет, когда оно вырастет! — спешит добавить Куромаку. Стыдно… Он так хотел произвести на Феликса хорошее впечатление!.. — Создать данный объект просто невозможно. Если бы это не нарушало законы природы, то я бы обязательно такое вывел! Без сомнений! Поэтому лично я вижу вариант с искусственным окрасом или украшением лентами. Золотистые глаза, впрочем, не выражают разочарования. Феликс выглядит очень довольным. Он снова рассматривает Куромаку. Вместе с восторгом в его взгляде теперь считывается нечто незнакомое и пугающее: желание. Куромаку перестаёт дышать, чувствует, как его ладони потеют. Может, он немного переборщил со своим внешним видом?.. Пиджак и брюки на нём обыденные. Но что если аристократическая мантия, корона и ленточный галстук заставляют его выглядеть вульгарно? — Спасибо, Куромаку… Ты отлично выглядишь. Как король всех королей! — воркует правитель Фелиции. Куромаку мимолётно поджимает губы. Он тоже должен сделать Феликсу комплимент! Его пышная янтарная рубашка и не менее пышный бант делают его ярче!.. А шляпа с пером умилительно подчеркивает лучистый образ!.. Вот только ни одного слова похвалы выдавить из себя не удается… Куромаку лишь отвечает скромной улыбкой, которая выражает смущение, волнение и страх. Феликс считывает его эмоции и хихикает про себя. Кажется, он сломал всегда рассудительную трефовую масть… Нужно напоить беднягу кофе и привести в чувства. Горшок возвращается Францу. Феликс берет Куромаку за руку и ведет во дворец; их помощники следуют за ними. Прикосновение помогает Куромаку вернуть рассудок. Куда делось всё его хладнокровие?.. Растаяло под симпатиями Феликса? Вожделение это естественный спутник симпатии. Ничего необычного в нём нет! Необычно это лишь потому, что в чужих глазах Куромаку привлекателен ещё не был… И потому что сам аналогичных эмоций Куромаку ещё не испытывал. Пока не испытывал… Тепло ладони Феликса заставляет сердце грохотать подобно грому, а фейерверк дофамина кружит голову лучше самого крепкого кофе. Момент, когда естественное неудобство в штанах отзовется на привлекательность Феликса однажды обязательно поразит Куромаку и не заставит себя долго ждать. — Скажи, если станет тяжело идти, — по виду Куромаку не скажешь, что ему сложно подниматься по лестнице дворцового коридора. Тем не менее, это не причина Феликсу отрекаться от своей доброй натуры! — Я могу понести тебя. — В этом нет необходимости, Феликс… — на такое предложение Куромаку ни за что бы не согласился. Потеря гордости и смерть от смущения в его планы не входили. — Хорошо! Но просто знай, что мне не сложно. Я мог бы даже просто так взять тебя на руки! Ты только попроси! Феликс гладит ладонь Куромаку большим пальцем, с весёлой улыбкой ловит пепельно-карий взгляд. Нет… Ни за что правитель Курограда не попросит о такой нелепой, бессмысленной вещице… Зато он может быть полностью открытым с этим доброжелательным, сияющим заботой существом. Это осознание дарит тепло, побуждает на ответную Феликсу улыбку. Которую на сей раз Куромаку демонстрировать не желает!.. Он с нервным смешком отворачивается, при этом крепче сжимая ладонь Феликса. Червовый валет наверняка теперь решит, что Куромаку не против такого посягательства на личное пространство!.. — Я не позволю тебе заниматься такими нецелесообразными и небезопасными физическими нагрузками. Плюс, с мешком картошки я себя не идентифицирую. — Верно, ты слишком симпатичный для мешка картошки, Куромаку, — Феликс прижимается плечом к плечу к своему трефу, миловидно хлопает глазками. Ужасный комплимент… И всё равно Куромаку чувствует, как щёки заливаются румянцем. — Перестань, — он отодвигает Феликса от себя, но снова берёт его за руку. Вряд ли Феликс откажется от удовольствия вгонять его в краску… Остаётся надеяться, что Куромаку скоро привыкнет к своим новым чувствам, и смущение оставит его в покое. Вымученную угрюмость Куромаку Феликс созерцает с насмешкой и умилением. Хочется верить, что однажды Куромаку расслабится рядом с ним… Что счастливый и беззаботный лик будет проявляться чаще… Но даже если правитель Курограда предпочтёт остаться хладнокровным и собранным — Феликс всегда поймёт, хорошо ли ему с ним. Доказательство будет в его руке. Прямо как сейчас. В рабочем кабинете просторно и свежо. Пространство у стен заставлено растениями. Шторы большого распахнутого окна блестят в лучах солнечного устройства. Что ж, Феликс подготовился не только к тому, как встретит Куромаку, но и к тому, где они проведут время… Такая организованность и ответственность импонировала. Куромаку садится за стол, осматривает множество бумаг, что на нём лежит. Феликс отдаёт Францу распоряжение, чтобы подданные подали напитки и десерт. В итоге в комнате остаются двое. Франц идёт исполнять приказ короля, а Курон занимает пост за дверью. — Ты решил начать с чаепития? — Я подумал, что немного кофе тебе не повредит. Он ведь помогает сосредоточиться, да? Феликс садится рядом с Куромаку на соседний стул. Он снимает шляпу, кладёт на стол и поправляет золотистые локоны. Красивый аксессуар, но голова от него устаёт… Действия солнечного парнишки отвлекают Куромаку от бумаг. Куромаку недолго наблюдает, пока не утыкается обратно в бумаги. Сосредоточиться ему бы очень хотелось… Иначе помочь Фелиции он будет не в состоянии… — Да, он стимулирует мозговую активность и улучшает кровообращение… — спешно бросает Куромаку, перебирает листы. Информация на бумагах как будто ускользала от глаз. Вчитаться в написанное отчего-то было сложно. И дело состояло не в почерке Феликса. Просто голова была забита другими, совершенно не связанными с расчётами вещами, — Так, ты собрал все данные, о которых я тебе сказал?.. — Конечно! Ты найдёшь всё, о чём ты просил, — довольный собой, Феликс скрещивает руки на груди. Куромаку мог бы его похвалить… Вот только все эти полезные данные будут бесполезны, если Куромаку не справится с расчётами. Нужно взять себя в руки… Почему рядом с Феликсом это так сложно?.. Феликс наблюдает за тем, как Куромаку сосредоточенно вчитывается в каждый лист; вместо надменности на Феликса нисходит тоскливое негодование. Конечно… Первым делом его расчётливый прагматик хотел помочь Фелиции. Но действительно какие-то бумажки сейчас могли быть важнее чем Феликс, сидящий с ним за одним столом? Они наконец-то вместе друг с другом! Наедине! Не понимает Феликс этих приоритетов. Ему наоборот хочется продолжать романтическое сближение. Феликс тихонько придвигается поближе к Куромаку. Он кладёт подбородок ему на плечо, без какого-либо энтузиазма взирает на листы с данными. Работа так работа… Начнут с неё, и тогда будет больше времени друг на друга. Всё-таки, Фелиция тоже была важна. Феликс не мог пренебрегать своими подданными из-за того, что его голову вскружила новая влюблённость. Непрошенная близость старательно пытается затуманить рассудок Куромаку, но тот ей не даётся. На него полагаются! Не только Феликс, но целое королевство! Как может Куромаку провалиться в том, что всегда давалось ему легко? Куромаку сделает свою работу так хорошо, как может только он! Правитель Курограда берёт ручку, пару раз постукивает ей по губам и принимается писать. Расчёт количества населения Фелиции с примерным процентом прироста… Себестоимость денежных средств и длительность их оборота в производственной промышленности… Расходы на расширение монетного двора и влияние на доходы и траты жителей королевства… Какая пелена не застилала бы глаза — на цифры и знания всегда можно было положиться. Никаких ошибок конечный результат дать не должен. Вскоре придворный приносит в кабинет поднос с горячими напитками и десертами. Феликс берёт себе чай и уже со стороны наблюдает за работой Куромаку. Похоже, перерыв тот делать не намерен. Он с головой ушёл в собственные расчёты. Феликс осторожно снимает корону с его головы, ставит на стол. Мало ли ещё упадёт и помешает? Не хочется прерывать Куромаку. Было даже что-то воодушевляющее и притягательное в том, как увлечённо и старательно он выверяет каждую свою строчку. Совершенно не было интереса к лежащим под рукой эклерам. Расчёты подходят к концу. Вариантов того, как улучшить экономику в Фелиции, больше нет: четырёх будет достаточно. Куромаку прикусывает кончик ручки, проверяет листы. Всё правильно? Всё просто обязано быть правильно! Он поднимает очки на макушку. Каждая надпись читается по нескольку раз. На цифры и собственные знания можно положиться… И всё-таки состояние Куромаку не особо годилось для мыслительной деятельности. Кажется, что все расчёты правильны. Это должно радовать, но не радует, а наоборот заставляет сомневаться в себе. Куромаку устало трёт глаза. Он не мог ошибиться и подвести Феликса… Такого просто не могло произойти… Он ещё перепроверит свои исчисления. Но пока стоит немного отвлечься и привести мозги в порядок. Феликс тоже так считает: его Курочка достаточно поработал. — Твой кофе уже остыл, — Феликс убирает со лба Куромаку непослушные серебристые волоски, мягко гладит его по макушке. Куромаку его прикосновения находит приятными и расслабляющими, — Я скажу принести тебе другой, хорошо? Я ненадолго. Кротким кивком Куромаку даёт согласие. Феликс выходит за дверь. Куромаку уверен, что кофе ему не поможет… Он возвращает очки на глаза, встаёт у окна. Феликса в голове слишком много. Его присутствие рассредоточивает, но Куромаку хочется, чтобы тот был рядом, чтобы прикасался к нему. Хочется самому прикоснуться к нему как-то по-особенному… Вряд ли янтарные глаза будут смотреть на него с осуждением за намерение поцеловать. Сама мысль о том, как Куромаку целует Феликса, заставляет залиться краской… Как он сделает это в реальности?.. Куромаку опирается о подоконник, наблюдает за безмятежным днём фелицийского народа. Даже Феликс, не взирая на риск, сумел создать собственное королевство. Неужели попытка проявить чувства по ответственности сравнится с созданием жизни? Если Куромаку услышит «Нет», то это не закончится трагедией. Зато он хотя бы попробует. Он просто обязан попробовать… По возвращении в рабочий кабинет Феликс присоединяется к Куромаку. Он встаёт рядом к окну, тоже опирается о подоконник. Его умный и потрясающий парень решил оценить насколько прекрасна солнечная Фелиция? — Кофе на подходе. Или ты уже хочешь пойти прогуляться по Фелиции? — Когда ты создавал своё королевство — ты не боялся, что что-то пойдёт не так? — спрашивает Куромаку, — Даже если просчитать каждую вероятность того, как разовьются события и как будут вести себя подданные — всё равно остаётся какой-то процент появления непредсказуемых последствий. — Немного боялся… Но я не переставал думать о хорошем. Я представлял, каким светлым и уютным будет моё королевство! Какие радостные и добрые подданные будут в нём жить! — воодушевление Феликса завораживает Куромаку. Он никогда не получал наслаждение от простых окружающих мелочей… Но с Феликсом такая приятная глупость казалась возможной, — И это помогало мне верить, что я со всем справлюсь. Возможно, если бы я продолжал бояться или представлять, как что-то идёт не так… Ничего из этого бы не было. С лёгкой улыбкой Куромаку вновь взирает на горизонты солнечной Фелиции. Быть может, если бы не его стремление к совершенству, то он тоже сумел создать бы подобное место… Не идеальное, но всё-таки со значительными плюсами. Феликс прав: нельзя вечно высчитывать вероятности того, что собственные представления обернутся провалом. — Я не знаю, как спросить об этом корректно… Я никогда не испытывал таких чувств, которые я испытываю к тебе. И, как следствие, я никогда не делал того, что я хотел бы, чтобы произошло с тобой… Феликс внимательно слушает. Что бы ни терзало его дорогого трефа — он обязательно его поддержит! Тот может не скрывать волнение и неловкость за своим привычным рационализмом. — Ты мне тоже нравишься, Куромаку, — Феликс с улыбкой касается его плеча, мягко сжимает, — Что такое? Признание очевидного, поддерживающее прикосновение немного помогает Куромаку. Он накрывает ладонь Феликса на своём плече. Как вообще можно думать о том, что эта добрейшая натура будет смотреть на Куромаку с осуждением или отторжением?.. На того, в кого влюблена не менее, чем влюблён Куромаку?.. Такое просто нелогично… Нелогично даже думать об этом. — Я хотел бы тебя поцеловать, — наконец выдаёт Куромаку. Собственные слова вызывают прилив смущения, но при этом они дарят некое освобождение. Теперь его милый валет знает… — Ты не возражаешь если я это сделаю, Феликс? Сначала Феликс молчит, растерянный и смущённый. Он мог бы догадаться о таком желании Куромаку… Да он и сам испытывал аналогичное желание!.. Но зачем спрашивать о своих намерениях? Разве между ними всё не очевидно? Поцелуй ведь естественное проявление обоюдных симпатий! Но затем Феликс краснеет ещё сильнее, расплывается в застенчивой влюблённой улыбке. Нет, кажется, он понимает… Куромаку не хочет вызвать у него дискомфорт или неловкость. Он должен быть уверен, что желания Феликса схожи с его желаниями, и какую-либо недопустимую черту он не перейдёт. Феликс действительно ему нравится. А Феликс хочет, чтобы их первый поцелуй не был спешным или неожиданным… Чтобы тот запомнился в отличие от того, что у него был с Ромео. — Нет… Конечно нет, Куромаку. Поцелуй меня. Феликс не против… Феликс улыбается… Феликс сам призывает к желанному… Большего Куромаку не нужно для того, чтобы преисполнится уверенностью. Он сделает это… Он поцелует Феликса. Прямо сейчас. Куромаку выпрямляется, разворачивается непосредственно к Феликсу. Феликс поступает как и он, смеётся про себя. Верно… Более удобная поза не будет отвлекать их друг от друга… Пепельно-карий взгляд неспешно проходит по золотистым волосам, по лучистым янтарным глазам, по курносому носику, пока не замирает на вожделенных губах. С той же нежной неспешностью Куромаку касается пальцами щеки Феликса, осторожно зарывается ладонью в его локоны. Феликс чувствует, как в приятном предвкушении по спине бегут мурашки… Он немного подаётся вперёд, но не отнимает инициативы у Куромаку. Пускай мгновение до того, что должно произойти, идёт сколько тому нужно!.. Тягучее, словно карамель, ожидание обязательно окупится не менее сладостным действом… Хочется, чтобы всё вышло идеально… Так, будто Куромаку не был тем, кто никогда даже за ручку ни с кем не держался… Совершить это невозможно. Но Куромаку может постараться, чтобы после случившегося Феликс смотрел на него не менее счастливо, чем сейчас. Он приближает своё лицо к лицу Феликса, касается его губ своими. Осторожный поцелуй разгоняет по всему телу жар. Сознание обуревает восторженной вспышкой, но вместе с ней — безмятежным удовлетворением. Он наконец-то воплотил желаемое в жизнь… В поцелуе Феликс касается плеч Куромаку, чувствует, что не может сдержать улыбки. Мягкость и осторожность Куромаку почему-то распаляют до невозможности! Не помнит Феликс, чтобы в его первый поцелуй голову вскружила столь приятная эйфория… Но длится поцелуй недолго. Уже спустя несколько секунд Куромаку прерывается. Вместе с приятным осадком Феликс испытывает разочарование. Ну почему это не продлилось немного дольше?.. Но сожаление быстро проходит, когда он замечает в глазах Куромаку намерение продолжать. Нужно только поднять очки на макушку, чтобы не мешали… А затем можно не считать времени до момента, когда их губы оторвутся друг от друга. Избавившись от очков, Куромаку снова целует Феликса, оборачивает рукой его талию. Движения его губ сложно назвать искусными. Они робкие, немного неуклюжие. Но в них ощущается безмерная нежность… Бесконечное стремление доставить удовольствие… Сложно не раствориться в наслаждении от происходящего. Феликс и не сопротивляется эмоциям. Он активно отвечает на пылкий поцелуй, крепко обнимает Куромаку за плечи. Совершенно позабылось, что он попросил новые горячие напитки у придворного… Всё его естество сосредоточилось на трепетной и головокружительной страсти, на милом и постепенно раскрепощающемся Куромаку, на оглушительном унисоне их сердец и опьяняющем слиянии их губ… Остальной мир остался где-то далеко-далеко. Что, впрочем, не означало, что тот не мог напомнить о себе… Курон стучится в дверь, открывает её для придворного с подносом. Оба замирают на пороге кабинета: их правители ничего не слышали. Они продолжают увлечённо целоваться, явно не желая прерываться. Придворный неловко смотрит на это, пока не решается скромно подать голос: — К-король Феликс?.. Вы просили новый кофе, в-ваше величество… Присутствие постороннего, непрошенного голоса рядом заставляет разорвать поцелуй. Всё ещё пребывая в обоюдных объятиях, пара правителей оборачивается к придворному. Куромаку спокойно относится к вторжению: житель Фелиции всего лишь исполняет свою работу. А вот Феликс пронзает придворного испепеляющим взглядом… Как посмели влюблённого валета отрывать от его ненаглядного трефа?! Под испепеляющим взглядом правителя придворный ещё более робко мнётся на месте. Нужно поскорее уйти, чтобы не навлечь на себя королевский гнев!.. Он осторожно подходит к столу, ставит новый поднос и почти выбегает из рабочего кабинета. Далее дело за Куроном. Он, само спокойствие, снимает с головы фуражку и прижимает к груди, выражая извинения. Или мысленно поминает своё коммунистическое будущее, ведь его правитель связался с монархом… После — закрывает дверь с другой стороны. Феликс и Куромаку вновь остаются наедине. Посторонних больше нет… От Куромаку отвлекать не посмеют… Можно перестать гневаться. Феликс гладит Куромаку по волосам, чмокает его в губы. Именно это должно было быть у него с Ромео!.. Постепенно разгорающееся влечение, в какой-то момент воплотившееся в страсть… Но грусти о провальном романе в сердце Феликса сейчас нет. Сейчас он чувствует, что ещё никогда не был таким счастливым… Золотистые глаза и улыбка Феликса горят обожанием. Они вызывают у Куромаку нежный трепет. Похоже, их первый поцелуй вышел удовлетворительным… Или, если не скромничать в наречениях, прекрасным и заслуживающим повторения! Куромаку целует Феликса в висок, в лоб; отвечает ему тёплой улыбкой. Пускай этот прилив безмятежного блаженства, что он испытывает рядом с Феликсом, никогда не заканчивается… Стадия сбивающего с ног смущения и неловкости теперь должна остаться позади. — Можешь больше не спрашивать о том, можно ли меня поцеловать… Для тебя это всегда «Можно», Куромаку. Куромаку заверяет себя, что учтёт это, когда в следующий раз вознамерится поцеловать Феликса… Что он собирается сделать снова прямо сейчас. Сложно устоять перед тем, чтобы ещё немного не забыться друг с другом в удовольствии. Феликс его романтический настрой разделяет целиком и полностью. После кофе и чая с Феликсом Куромаку возвращается к своим записям. Нужно было рассказать Феликсу о том, как избавиться от инфляции; выбрать вместе с ним наиболее подходящий для правителя Фелиции. Солнечный правитель приложил все усилия, чтобы запомнить объяснения. Когда Куромаку вернётся в Куроград — дальнейшие действия, ответственность будет на плечах Феликса. Куромаку не сомневался в том, что его червовый возлюбленный справится. Тот старался не сомневаться в себе тоже. Построил царство… Постарается вывести его из кризиса. Всё, что ему нужно, это следовать инструкциям самого умного клона. И не забывать, что изменения в экономике значит, что государство растёт и развивается, а это хорошо. За решением проблем с инфляцией по плану шёл осмотр техники. Куромаку верил в то, что заводы Фелиции работали стабильно; что по настоянию Феликса за инженерной продукцией тщательно ухаживали, иначе её бы ждала поломка, а за ней — закрытие промышленности и массовые увольнения. Потому Куромаку решил осмотреть самое главное: источник тепла и света Фелиции. Для этого достаточно было обратиться к батарее питания. Она находилась в специальной комнате в замке и содержала дисплей, показывающий состояние огромного устройства и позволяющий его контролировать. Ничего необычного Куромаку не замечает. В ремонте устройство не нуждается. Работает оно стабильно. Разве что, подача энергии увеличена, поскольку температуру солнца повысили на несколько градусов. Странное нововведение… — Тебе лучше держать температуру солнца на средних показателях. Не стоит провоцировать у собственных подданных возникновение теплового удара. Или, что ещё хуже, увядание всей вашей агрокультуры, — Куромаку возвращает прежние солнечные настройки. Феликс наблюдает, с неловким смешком шоркает ногой по каменному полу. Причина того, почему Феликс это сделал, вряд ли повеселит Куромаку… — Как скажешь, милый. Я просто подумал… Я думал, это смотивирует моих подданных лучше трудиться на благо Фелиции. В лице Куромаку мелькает напряжение, но он быстро берёт над собой контроль. Разумеется, это самый нелепый способ решения проблемы… Но этот способ придумал его Феликс. Он пропустит это нерадужное открытие через себя здоровым цинизмом. — Конечно, если ты пытался угрожать населению Фелиции испепелением, из-за чего они были бы вынуждены сократить свои расходы… То, наверное, это могло повлиять на экономику положительно, — он поправляет ленточный галстук, рукава пиджака. С инфляцией помог. Хорошую погоду в Фелиции восстановил. Можно посвятить себя вниманию возлюбленного, — Но это было бы слишком жестоко даже для тебя. — Эй! — с неодобрительной ухмылкой Феликс хмурится, — Я не жестокий! Когда я делал хоть что-то жестокое? — Утром ты назвал меня чудовищем. — Что? Нееет… Я не мог этого сделать, — Феликс изображает удивление и раскаяние. Да… Этот вопиющий своим ужасом поступок он совершил! Вину отрицать бесполезно, — Ну конечно ты никакое не чудовище! Ты самая милая курочка на свете. Феликс касается щёк Куромаку, с умилением их тискает. Куромаку терпит это издевательство над собой, но всем видом показывает, что ему оно не нравится. Какое ещё Феликсу нужно доказательство, что внутри он само зло?!.. Куромаку был заперт с ним долгое время, пока Фёдор не создал Карточный Мир!.. Он прекрасно знал о том, какие демоны таятся за этой невинной лучистой мордашкой!.. Натискавшись, Феликс целует Куромаку в нос, оставляет его лицо в покое. Куромаку смотрит на него, надув губы. Наигрался?.. Ну тогда сейчас он перейдёт к акту отмщения… Он берёт Феликса за край шляпы и резким движением натягивает головной убор ему прямо на глаза. Феликс вскрикивает от неожиданности. И это разве он жестокий? Вот он никогда и никого зрения не лишал, в отличие от Куромаку! Впрочем, негодования Феликс не испытывает. Даже наигранное проходит быстро, когда он поднимает шляпу и встречает на лице Куромаку лёгкую усмешку. Да, Куромаку его знает… Иногда саму доброту может заносить со вспышками гнева. Но он будет стараться держать себя в руках ради своего Курочки! Он ластится к нему, берёт его ладонь в свою. Кажется, вся номинальная работа позади. Можно идти покорять прекрасную Фелицию своим королевским видом! Обычно если король Феликс проходил по улице, то на него активно заглядывались. Любимый правитель явился как второе солнце! Как это могло не знаменовать, что дальнейший день будет хорошим? Теперь чужие взгляды приковывались к нему ещё активнее, потому что рядом шёл другой король. И не просто шёл! Держал его за руку! Неужели они пропустили какое-то важное событие, и у них появился второй правитель? Что это значило для Фелиции: падение монархии, расширение королевства, развитие технологий? Чужое внимание мало беспокоило Куромаку. Такова была цена за радость личной жизни, если ты публичное лицо: интерес окружающих. Что ему действительно не нравилось — это отсутствие видимой охраны на улицах. Да, светлейшая Фелиция уютна и тепла… Да, её жители выглядят счастливыми, если отнестись к данному понятию милостиво… Но что здешний народ будет делать, случись что-то плохое? Что будет делать сам Феликс? Остановившись у городской пекарни, Феликс весело рассказывает, что пускай хлебные изделия делают для обычного народа — все они королевского качества! Куромаку многое знает про Фелицию. Ему стоило хотя бы сделать вид, что он слушает. Но беспокойство не давало покоя. Потому Феликс тоже заметил, что большую часть прогулки Куромаку какой-то мрачный и напряжённый. Это беспокоило. — Добрый день, король Феликс! Добрый день вашей прекрасной второй половинке! — из пекарни выглядывает её полноватый работник. Из-за него Феликс не успевает спросить, что случилось с Куромаку, — Ждём не дождёмся когда вы сделаете специальный заказ! Всё королевство говорит о вашей будущей свадьбе. С непонимающим «Что?» Куромаку возвращается в реальность. Ему не послышалось? Феликс собирается связать себя с кем-то узами брака? И причём тут сам Куромаку? Феликс взволнованно бьёт себя ребром ладони по шее, показывая пекарю, чтобы тот ни о какой свадьбе не заикался. Но тот, растерянный, не понимает короля. Ему кажется, тот намекает на услуги пекарни. — Значит… Вы не нуждаетесь в свадебном торте? Я правильно понял, король Феликс? Господин Куромаку? С обречённым стоном Феликс прячет лицо в ладони. Наверное, ничего удивительного в этом нет… Как можно рассчитывать на мирное и спокойное свидание, если ты являешься правителем собственного королевства? На тебя взирают тысячи глаз! Конечно твоя личная жизнь станет достоянием общественности! — Я убью Франца! — в сердцах бросает Феликс, сжимает трясущийся кулак. Если это первый помощник короля распространил обманчивые сплетни, то ему точно несдобровать! Куромаку приобнимает Феликса за плечи, гладит. Жаль, что когда он уедет, то некому будет спрятать во дворце все колюще-режущие предметы… Кто теперь сбережёт бедного помощника? Да и что он вообще сделал? Не удержал в себе секрет Феликса, что тот хочет обручиться с Куромаку? Подданные сами могли решить, что их король желает этого, и пустить между собой слухи! Или Феликс действительно что-то готовил для Куромаку?.. Момент смущений и раздумий быстро исчезает. На Куромаку находит озарение того, как можно защитить Феликса. А также маленькое удовлетворение от осознания того, что Феликса с Ромео, кажется, больше ничего не связывает… — Мы можем взглянуть на образцы? — обращается он к пекарю. Пекарь радостно кивает, даёт Куромаку бумажную брошюру с рисунками своих десертов. Будет необходимо — он ответит на любой вопрос насчёт своих прекрасных изделий! Феликс ошарашен. Куромаку с абсолютным спокойствием читает пекарскую брошюру? Сразу после того как ему заявили, что целое королевство готовится к его свадьбе? А как же все переживания Феликса?! Он думал, что испугает Куромаку! Что Куромаку решит, что Феликс торопит события! Нет, после столь подлого обмана ожиданий тот точно не заслуживает обрачеваться с Феликсом!.. С гримасой на весь мир обиженного — Феликс берёт край брошюры, медленно вытягивает её из рук Куромаку. И Куромаку, и пекарь недоумевают. Что нашло на солнечного правителя?.. Бумажная листовка возвращается пекарю, а Феликс вновь берёт Куромаку за руку и уводит прочь, вдаль фелицийских улиц. — С тобой всё в порядке? — сознанием Феликс возвращается к тому, что совсем недавно Куромаку был мрачным и немногословным, — Ты почти всю дорогу молчишь и как будто ждёшь, что на нас кто-то нападёт. Ты не доверяешь моему народу? Поверь, в Фелиции безопасно! Мои подданные могут угрожать только конфетным столбам! Поэтому у нас вся стража у ворот. Кстати, может, поставить её у конфетных столбов?.. — Дело не в Фелиции и не в твоих подданных, Феликс, — хмурится Куромаку. Бесполезно молчать о своих опасениях… — Скоро случится что-то плохое. Пока не могу сказать что, но каждое королевство находится под угрозой. Ничто не предвещало того, что беззаботное свидание подарит тревожный настрой… Феликс замирает посреди дороги. Это ложь, да?.. На самом деле Куромаку знает, что им всем угрожает? Или точнее — кто?.. — Пик что-то задумал?.. Думаешь, он всё ещё злится на меня за то, что я вернул нас в карточный мир? Все клоны знали, что Куромаку не доверял Пику и считал его подозрительным. То, что угроза будет исходить именно от него — самое вероятное предположение. Тем не менее, подтверждать его не хочется… Их свидание так приятно шло!.. А теперь Феликс напуган из-за того, что Куромаку поддался собственным переживаниям насчёт его безопасности… Разве не должен быть Куромаку самым разумным среди остальных клонов? — Я не уверен, что именно Пик станет угрозой для карточного мира. Но что бы ни случилось — ты должен быть на моей стороне, Феликс, — Куромаку мягко сжимает предплечье возлюбленного, со всей серьёзностью смотрит ему в глаза, — Только так я смогу тебя защитить. В Куромаку Феликс не сомневается… Если он говорит, что впереди ждёт что-то плохое, значит, так и будет. А раз он в этом не ошибается — то только он сумеет дать отпор. Но участвовать в каких-либо противостояниях Феликсу не хочется… Даже ради Куромаку… — Значит… Если наступит война, то мы будем на одной стороне? — Именно так, — кивает серый кардинал, — Я знаю, война противоречит твоим взглядам. Но на одной стороне нам будет легче поддерживать и защищать друг друга, чем порознь. — Но дело не только в защите и поддержке друг друга, да? — Феликс недоверчиво щурится. Нейтралитет Феликса в какой-либо войне не помешал бы Куромаку защищать возлюбленного. Дело было в голосе Феликса, — Тебе просто нужно не быть одному в глазах других клонов! Если я буду на твоей стороне, то к тебе будут активнее прислушиваться! — И это тоже, Феликс, — Куромаку сохраняет хладнокровие. Это не какие-то злые секретные планы, которые он скрывал! Это вполне очевидные вещи! — Если мы будем вдвоём, то так будет легче убедить других перейти на нашу сторону. И, тем самым, избежать войны, если в конфликте у нас будет численное преимущество. Феликс снимает со своего предплечья ладонь Куромаку. Редкие прохожие, что шагают по улице, видят гнев и смятение на лице их правителя. Неужели пара ссорится?.. Фелицийцы стараются проходить подальше от двух королей, проходить поскорее, чтобы не мешать им и не слушать чужой негатив. Не хочет Феликс участвовать ни в какой войне… Он суматошно смотрит по сторонам, будто пытаясь найти причину, почему он должен поддержать сторону Куромаку, но та всё никак не находится. Это неправильно! Феликс создал царство доброты и любви, и он не желал порочить его насилием и смертью! Но не поддержать Куромаку — значит, наблюдать со стороны, как его королевство гибнет, а сам он находится на пороге смерти. Или, что ещё хуже, допустить эту самую войну… Потому что его возлюбленному нужна была поддержка. А Феликс оставил его одного. — Ты мой парень… И я должен тебя поддержать, — вздыхает Феликс. Куромаку смотрит на него с надеждой. Приятно быть значимым в золотистых глазах… Только его романтическая роль не играет ключевое решение для Феликса, верно?.. — Но я правда не хочу участвовать ни в какой войне! Извини, Куромаку. Мне нужно подумать. — Хорошо… Это непростое решение. Я понимаю и не требую большего, — Куромаку подходит ближе, берёт Феликса за руку. Достаточно портить свидание. Пора бы вернуть между ними атмосферу расслабленности и нежности, — Вернёмся в замок или посмотрим другие места Фелиции? — Нет… Нет, — настроения на продолжение свидания нет… Феликс снова отвергает прикосновение Куромаку к себе. Он заставляет себя улыбнуться, чтобы расставание вышло менее негативным, — Ты был прав: час это действительно оптимальное время для первого свидания. У тебя есть дела… У меня есть дела… — уголки губ дрожат. Феликс отводит взгляд, чтобы фальшивая радость не казалась ещё более фальшивой, — И нам надо ими заняться. Свидание окончено. Куромаку чувствует, как всё внутри сковало холодом. Не так должно было обернуться его беспокойство… Не сомнениями в том, позвонит ли Феликс ему снова и будет ли он завтра считать Куромаку своим парнем… Слов для ответа или для простого прощания не находится. Куромаку пару раз кивает — растерянно и прекрасно понимая, что Феликс на него не смотрит. Провожать его до машины Феликс, очевидно, не намерен. Пожалуй, так будет даже лучше… Меньше глупых надежд на то, что это временные разногласия, а не конец всему. Но ничего… Он собственным усердием дошёл до Сукхавати. Он как-нибудь справится с разбитым сердцем, что подарила ему влюблённость в Феликса. Когда Куромаку почти скрывается за поворотом — Феликс не сдерживается и ловит взглядом его исчезающий силуэт. Он снова улыбается: с грустью и нежностью. В конце концов, Куромаку тоже не жаждет с кем-то воевать, так ведь?.. Разве не заслуживает Куромаку за свою помощь и неравнодушие того, кто будет рядом с ним? Феликс достаёт из кармана песочных брюк сложенный листок. Он разворачивает его, смотрит на надписи Куромаку с тяжестью и тоской. Затем с поникшим стенанием утыкается в листок носом. Стоит добавить в эти пункты по спасению экономики дополнительный пункт: примирение с Куромаку. Он не хочет брать на себя ответственность за чужие жизни… Но если он не поддержит Куромаку — тогда на его плечах окажется смерть возлюбленного. Целость и сохранность своего народа или целость и сохранность Куромаку: возможна ли более тяжёлая и отвратительная дилема? Пожалуй, правильнее всего занять сторону трефа и приложить все возможные усилия, чтобы никакой войны не случилось. Кто-нибудь из клонов точно к ним прислушается, если они — настоящая пара — будут держаться вместе. А пока — Феликса ждёт монетный двор. После него Феликс снова зайдёт к портному и посмотрит, какой подарок он мог бы сделать для своего Куромаку.