Сладость горечи

Перед поездкой в Зонтопию Пик решает, что нужно сделать пару важных дел. Зонтик немного удивляется, когда вместо того, чтобы идти к автомобильному ангару, они идут в тронный зал. Но он сохраняет спокойствие и ничего не говорит: он доверяет Пику и его плану, каким бы тот ни был. Впрочем, терзания насчёт этого самого плана наступают, когда Пиковый король отдаёт приказ своим подданным… — Пускай мне отольют стальной щит и алебарду. И пускай это сделают поживее. Подданный откланивается и уходит, чтобы передать информацию на военный завод. А Пик берёт Зонтика за руку и подводит к своему трону. — Садись, — спокойно и уверенно говорит он, чем вводит Зонтика в ступор. Пик уверен в том, что Зонтику следует порочить собой его символ могущества и власти?.. На трефовскую робость Пик закатывает глаза и тяжело вздыхает. К чему такие глаза напуганные? Он же не империю ему отдаёт! — Садись уже давай! — в отчаянии восклицает Пик, подталкивает Зонтика к трону рукой. Зонтик нехотя исполняет его волю. Трон, возвышающийся над просторным роскошным залом благодаря постаменту, мраморных ступеней, вполне комфортен. Вот только Зонтику сидеть в нём максимально неудобно. Он практически весь сжался в нём, в то время как Пик его осматривал. Ну какой из него бог?.. Он даже на роль сильного, могущественного правителя не годится! А Пик решил преподнести его собственным подданным в самом божественном воплощении! — Что бы ты ни задумал — мне это не нравится… — тихонько выдаёт валет. Он запомнил, что если вдруг пиковый король что-то решает за него, то он всегда может возразить: у него есть права голоса! Пик оценил бы его скромную решимость… Но не в данный момент. Он важно кивает: — Да, я знаю. Придётся потерпеть. Тогда Зонтик демонстративно дуется, хмурится. Где его обещанное право на выбор?! Как может Пик не считаться с его мнением! — Т-ты говорил, что я всегда могу сказать, если мне что-то не нравится!.. — Зонтик не собирается так просто оставлять это. Он переступает через робость и проявляет негодование и обиду. — Конечно. И ты говоришь это прямо сейчас. И я очень это ценю! — Пик всё также важно кивает. Верно, Пику не всё равно на его мнение. Но во благо самого Зонтика он вполне готов преступить через его волю, — А сейчас посиди, пожалуйста, тихонько. Будь хорошим Зонтичкой, Зонтик. Зонтик немного краснеет на коверканье своего имени, но обиды не умаляет. Ладно уж… Он немного потерпит до непосредственного выезда в Зонтопию. Но если и в этот момент Пик будет следовать лишь своему голосу, то он сидеть тихонько не станет! Пускай Зонтик и возвращается домой — Пик не видит необходимости в том, чтобы тот менял свой имперский, серо-голубой наряд. Он выглядел солидно, статно! Придавал Зонтику вид могущества, безукоризненного идеала! Именно таким, на взгляд Пика, должен был предстать Зонтик перед своим народом. А свежеиспечённые щит и алебарда только подчеркнут власть и силу избранника. — Покажи мне могущественного правителя, — говорит Пик. Зонтик впадает в смятение от этих слов. Откуда ему знать, как выглядит такой правитель?.. Ведь он им не является… Зонтик немного выпрямляется, сидя в троне. Все мускулы его лица напрягаются. К сожалению Пика, это не похоже ни на силу, ни на уверенность, ни на могущество… Он прикрывает ладонью лицо, раскатисто смеётся. А Зонтик снова робко сжимается. Неужели всё настолько плохо?.. — С таким лицом сидят не на королевском троне, а на унитазе! — отсмеявшись, Пик затем наполняется прежней серьёзностью, — Расслабься. Не думай об ответственности как о чём-то, что на тебя давит. Представь, что всё хорошо и всё под твоим контролем. Представить что-то такое сложно… Зонтик не верит, что способен держать под контролем целое государство. Он старательно следует словам Пика: распрямляется, пытается отразить на лице холодную, властную уверенность. Видно, что это даётся ему с трудом… Что это совершенно чуждо его мягкой, нежной натуре… Пожалуй, стоит ему ещё немного помочь. Пик подходит ближе, поднимается по ступеням. Он гладит Зонтика по спине, одновременно с этим побуждая его принять королевскую осанку. Затем он берёт Зонтика за руки, кладёт их на подлокотники, ласково поглаживает кисти и пальцы валета. После — пиковый король берёт валета за подбородок, заставляет гордо вскинуть голову и мягко проводит ладонью по его щеке. Небольшие, тактильные манипуляции помогают Зонтику. Пик сходит со ступеней, довольно рассматривает избранника. На воплощение могущества и силы ещё не похоже… Но трефовый валет определённо горит уверенностью и статью. — Уже лучше… — янтарный взгляд сверкает горделивым восторгом. Зонтик невольно встречается с глазами Пика, но спешно отводит взор вверх, дабы всё его спокойствие в одночасье не рухнуло под напором смущения. Кажется, возлюбленный им доволен… Со внешним видом Зонтика Пик разобрался. Теперь нужно, чтобы его внутренний настрой соответствовал внешней уверенности и стати. — Тебя возвеличили в божество, верно? Значит, самый простой способ взять власть в свои руки, это явиться божеством перед своим народом. — Но я не хочу быть богом, — валет вновь возражает своему пиковому доминанту. Возражение выходит спокойным и уверенным. Зонтик никогда бы не подумал, что способен выдавать столь хладнокровное негодование! Удивлённый самому себе, он теряется, снова сжимается, сидя в троне, — Т-то есть… Пик топает ногой, взирает на Зонтика со всей строгостью. Нечего портить пиковские старания! Именно этого Пик хотел: чтобы Зонтик создавал впечатление уверенного в себе правителя! Под его взором, трефовый валет сжимает пальцами подлокотники, заставляет себя вернуть прежнюю, хладнокровную оболочку. На успокоение Пика, выходит успешно. — Ты же хочешь, чтобы твой народ был счастлив, разве нет? Просто подыграй их маленькой иллюзии! Как будто так сложно быть богом. Появись у всех на глазах, сделай пару волшебных трюков и — вуаля! Любовь и подчинение тебе обеспечены. Зонтик вздыхает, поникает головой. На самом же лице сохраняется хладнокровие. Неоспоримость мнения Пика его ранит… Разве нельзя править собственным народом без всяких волшебных трюков и маски идола? — Я не хочу, чтобы меня слушали потому что я идеальный и могущественный… — выражая грусть, валет сохраняет спокойствие. Он понимает, что пиковый король хочет как лучше. Но он надеется найти с его стороны понимание. К сожалению, пиковый король остаётся всё также неоспорим и строг: — Тогда зачем вообще тебя слушать?.. Пальцы Зонтика снова сжимают подлокотники. На этот раз — в возмущении и негодовании. Сверкая обидой, Зонтик вскидывает на Пика голову. Что значит зачем?! Пик с бездыханным предвкушением ждёт дальнейшего проявления гнева со стороны Зонтика. Вот так! Пускай он открыто и громко выражает своё мнение! Хватит уже робко мямлить себе под нос! Но всплеск негодования Зонтика заканчивается на том, что тот набирает в грудь воздуха. Вся гневная уверенность, что охватила валета, мигом из него испаряется. Валет с тоской и разочарованием откидывается на троне; уподобляется растёкшейся лужице. Его возлюбленный прав… Зачем слушать такого робкого мямлю?.. Очевидно, наполнить своего избранника уверенностью будет сложной задачей… Пик с мрачной досадой качает головой и снова подходит ближе к Зонтику. — Зонтик… Ты чудесный, — Пик мягко берёт своего валета за плечи. Он смотрит на него со всей возможной бережностью; старается звучать как можно ласковее, — Но любить тебя просто потому что ты добрый и милый буду только я. Для хорошего лидера этого недостаточно. Растроганный и раздосадованный одновременно, Зонтик всматривается в лицо Пика, неспешно кивает. Он понимает… Его пиковый король как всегда прав. Пик решает, что Зонтику стоит сделать передышку. Он берёт его на руки, поднимает с трона. Валет такого со стороны пиковой масти не ожидал… Он краснеет, теряет какую-либо способность двигаться. А когда Пик сам садится в трон и садит Зонтика себе на колени — Зонтик чувствует, что залился краской от самой макушки до кончиков пальцев ног. — Тебе нужно взять себя в руки, чтоб тебя… — Пик вздыхает; он упирается локтем в подлокотник и кладёт щёку на ладонь. В нём нет злобы или строгости. Он легко поглаживает Зонтика по плечу свободной рукой. Грядущая работа над тем, чтобы раскрыть возлюбленного с новой стороны, вызывает усталость… Но он готов этим заняться, — Тебе нужно поверить в себя. Поверить в себя также, как верят твои подданные! Ты ведь уже бог, ты не думал об этом? Удивлённый Зонтик качает головой. Нет! Это даже звучит странно! — Смотри: ты создал кучу народа, так? Ты создал им королевство. Ты создал им условия для жизни и следишь за тем, чтобы всё было хорошо. Ты — бог, Зонтик. В самом широком понимании этого слова. Зонтик открывает рот, чтобы робко возразить. Но ему не дают: Пик хмурится, уже подозревая, о чём собирается сказать его избранник, и Зонтик мигом умолкает, сутулится. — Не смей говорить о том, что это не ты создал Зонтопию, а генератор. Это твой генератор! Это твой знак могущества и силы! Ясно тебе? Валет послушно, понуро кивает. Похоже, остаётся только смириться с этим: он создатель, а создатель есть бог. Значит, Зонтику придётся взять на себя эту ношу… Сколько будут создаваться алебарда и щит Пик не знает. Он осторожно снимает с колен Зонтика, предлагает скоротать время за чаем. Заодно стоит обсудить то, как именно Зонтик появится перед подданными и что будет делать. Как Пик и обещал — он будет рядом и во всём ему поможет. В салоне машины стоит тишина. Зонтик ждёт, что Зонтопия вот-вот появится на горизонте, и его волнения будут усиливаться с каждым проеденным метром. Сложно сохранять спокойствие и уверенность в себе, когда совсем скоро он будет в окружении сотен глаз. Он всегда боялся представать перед своими подданными! Всегда старался не привлекать к себе внимания, когда пребывал в родной Зонтопии! Но когда-то это должно измениться, верно? Чтобы взять на себя ответственность за созданных созданий — придётся пойти наперекор собственным, трусливым принципам. Придётся взять на себя роль лидера… Если Пик верит, что из него выйдет хороший правитель; что с Зонтиком в роли лидера Зонтопию ждут лучшие времена — не хочется подвести его ожиданий. В конце концов, высокие стены Зонтопии виднеются вдали. Зонтик напрягается, но затем заставляет себя успокоиться; сосредоточенно жмурится и сжимает кулаки. Он сильный, уверенный в себе король… Именно такой, каким видит его Пик… Водитель автомобиля замечает то, как сосредоточенный валет мысленно читает себе мантры о хладнокровии. Он легко усмехается: приятно видеть, как избранник старается измениться. Он останавливает автомобиль, мягко ворошит макушку трефовой масти, проникнув рукой под синий берет. Зонтик на его прикосновения приходит в себя. — Приехали, — Пик поправляет синий берет, ласково проводит пальцами по малахитовым локонам, — Отсюда пойдём пешком. Расстояние не очень близкое, но зато чужестранный автомобиль не привлечёт внимание зонтопийской стражи. Пара выходит из салона. Зонтик крепит к поясу щит, вешает за спину алебарду. Вместе с Пиком они надевают тёмно-синие накидки, чтобы слиться с непримечательностью улиц и потоком прохожих. Добраться до площади они должны без проблем… И если всё получится — сегодня до каждого зонтопийца дойдёт весть, что их Зонтик явился своему народу! — Мои подданные, — говорит Пик, вместе с Зонтиком следуя к царству шестого клона. Зонтик повторяет его слова: настолько уверенно, насколько позволяет его взволнованный голос, — Вы делаете отличную работу. Я внимательно следил за каждым из вас и могу сказать, что очень вами горжусь. С этого дня наша страна станет ещё больше и могущественнее! Я займусь этим лично! А вы продолжайте быть преданными мне и Зонтопии, и моя милость обернётся для вас наградой. Ну или как-то так… Закончив повторение речи Пика, Зонтик вздыхает. Он справится. Ему не нужно произносить данный текст точь-в-точь! Нужно лишь выразить свою любовь к подданным и пообещать дальнейшего расцвета! — Если растеряешься, то просто подними руки вверх или стукни алебардой по полу. И я что-нибудь придумаю, — Пик поглаживает большим пальцем ладонь Зонтика. Он будет рядом, совсем недалеко. Будет контролировать ситуацию и всегда будет на виду у возлюбленного. — Спасибо, Пик… — Зонтик нежно улыбается. С Пиком рядом действительно спокойнее, верится в собственные силы, — С твоей помощью Зонтопия действительно станет ещё прекраснее. — А-то! Даже Куромаку обзавидуется, если увидит новую Зонтопию! — пиковый король надменно смеётся. Он подарит своему валету такие технологии и такую военную мощь, о которых самый умный среди клонов может только мечтать! В благодарность за поддержку — Зонтик обнимает Пика за предплечье, кладёт голову ему на плечо. Как ему могло так повезти с парнем?.. Совершенно не верилось в собственное счастье… Пик с умилением относится к его нежному порыву, трётся щекой о его покрытую беретом макушку. Никогда бы он не подумал, что может ради чужого счастья так сильно стараться… Но сейчас это кажется правильным: счастье Зонтика это его собственное счастье. В Зонтопии тянется обычный, безмятежный день. Миновав главные врата королевства, Зонтик с Пиком теряются среди прохожих. В людской массе, приверженной лазурным одеяниям, их тёмные накидки кажутся маленькими, незаметными мазками на большом холсте будничной синевы. Где-то вдали слышатся объявления о грядущей аудиенции в храмах для связи. Вокруг раздаётся запах сырости и забитого сельской продукцией рынка. Пик осматривается лениво и скучающе. Что ж, какая-то отдалённая красота в меланхоличной строгости этих каменных, высоких зданий есть… Но в целом — эта морской тоски серость наводит гнетущее ощущение неблагоустроенности, какой-то бедности населения. А единственное, чем они действительно богаты, мешается зеленью и лазурью меж зернистых, кирпичных стен: это кусты голубой гвоздики — духовность зонтопийцев, любовь к их великому и таинственному лидеру и стремление к преданности и добродетели. Проходя мимо очередной цветочной рассадки, Пик проводит кончиками пальцев по нежным голубым лепесткам. Хрупкое, мягкое создание… Почти как его возлюбленный… Взгляд, меж тем, невольно засматривается на статую Зонтика, гордо поднимающую свой каменный взор на проходящих мимо зонтопийцев, отмечает в сознании, что на Зонтика та совершенно не похожа. Пожалуй, цветы, растущие в Зонтопии, можно оставить… Безобидные и милые, они никому не навредят и не помешают. А вот всему остальному грозит преобразование! Эта заунывная песня моря должна слиться с красками благородной тьмы. Тогда и Зонтопия, подобно Пиковой Империи, воссияет силой и могуществом. У площади с высокой, громадной статуей Зонтика пара прерывает свой путь. Её размеры внушительны, но не настолько, чтобы возвыситься над всем царством и созерцать то от края до края… А её застывший серый взгляд совершенно не по-зонтиковски строгий и надменный, не знающий ни страха, ни пощады… При всём желании Пика раскрыть потенциал своего избранника — он уверен, что таким холодным и толстокожим его Зонтик никогда не станет. Зонтик взволнованно переглядывается с Пиком. Пора действовать. Пик мягко берёт его за плечо, кивает: он будет прямо здесь, сокрытый в тенях улицы, но не сводящий с милого валета взгляд. Зонтик нервно выдыхает и старается заверить себя в том, что не потеряет глазами Пика… Он идёт к статуе. А Пик достаёт из-за пазухи накидки трефовый генератор и наблюдает. Прохожие Зонтопии отвлекаются на то, как какой-то чудак взбирается на постамент статуи их святого лидера. Кто-то идёт дальше. Кто-то пытается понять, что эта странная персона задумала. Будучи на постаменте, Зонтик снимает с себя накидку, неаккуратно и неспешно и сворачивает её и кладёт у своих ног. А после — берёт в руки щит и алебарду и решительным, старательно скрываемым волнение взором уповает на горизонт. Вот он и предстал глазам своих подданных… Всё его естество пронизывает дрожь, страх. Но он знает, что Пик смотрит на него. А потому сохраняет осанку. Зонтик ещё активнее привлекает внимание своих подданных. Прохожие собираются в толпу, с удивлением и возмущением смотрят на незнакомца. Что он себе позволяет? Как он посмел взобраться на подножие статуи их лидера, при этом вырядившись как их мудрый и светлый Зонтик? Сам Зонтик осматривает всё не прекращающееся увеличиваться столпотворение. Возможно, уже пора говорить. Но все заготовленные слова для общения вылетели из головы. А волнение на лице проявляется всё сильнее и сильнее. — Кощунство! Как ты можешь осквернять образ самого Зонтика? — кричит кто-то в толпе. Трефовый валет чувствует, как его веко жжёт от неприятных воспоминаний об ударе отчаянного последователя Зонтика. Взгляд метается от лица к лицу. Ни на одном нет радости или воодушевления. Кажется, Зонтик оказался в одном из своих худших кошмаров. Кто-то кричит о том, чтобы непрошенный богохульник немедленно спускался. Видно, как через толпу к статуе следует пара стражников. Их план с Пиком вот-вот сорвётся!.. Что же делать?.. Вспомнив о присутствии возлюбленного, Зонтик обращает к нему свой взор. Янтарные глаза строго смотрят на него в ожидании чего-то. Тогда Зонтик вспоминает слова Пика. Он закрывает глаза и решительно поднимает свою алебарду вверх. Пик жмёт на кнопку генератора, и из земли у постамента вырываются тёмные лозы. Они пробиваются через кирпичную кладку площади, поднимаются вверх и опутывают собой подножие статуи. А сама статуя лидера Зонтопии покрывается трещинами, из которых наружу лезут ростки, что затем раскрываются синевой лепестков гвоздик. Сие чудо гневная толпа проигнорировать не может. Скопившаяся масса народа охает. Из чьих-то рук выпадают камни, что не успели полететь в святотатца. Стражники замерли и вместе с прохожими взирают на разросшуюся цветами статую. Зонтик приоткрывает один глаз, снова оглядывает толпу. Кажется, они замолчали?.. Можно говорить? Пик вновь жмёт на кнопку генератора. Сквозь бледное небо пробиваются солнечные лучи и будто прожектором падают на Зонтика. Зонтик блестит, сияет в золоте света. Столпотворение демонстрирует всё возможное изумление. По их глазам кажется, что они готовы поверить в чудо. Зонтик удивлённо осматривает свой народ, собирается с духом. Сейчас или никогда… Время заявить о себе. — Мои дорогие подданные! — как можно громче начинает валет. Голос старательно изображает уверенность, в то время как сердце бьётся будто безумное. Большим трудом и стараниями даётся изображение лидера… — Я следил за каждым из вас и хочу сказать, что очень горжусь всеми вами! Вы делаете потрясающую работу. Вы преданно и верно следуете моим заветам… — где-то в толпе виднеются улыбки. Чьи-то глаза сияют восторженным блеском. Отчего-то Зонтику становится спокойнее… Его слушают и хотят слушать, — Вы именно то, что делает нашу Зонтопию прекрасной. И с этого дня она станет ещё прекраснее! Благодаря усилиям каждого из нас мы придёт к новой эпохе величия и могущества! Вы не представляете, как я счастлив находиться среди вас… Зонтик искренне улыбается. Толпа аплодирует, скандирует восхваления своего дорогого лидера. Пребывание в волнительном кошмаре вдруг обернулось каким-то чудесным праздником. Зонтик ловит взгляд Пика: тот довольно ухмыляется. У его избранника всё получилось! В какой-то степени, Зонтик тоже доволен сложившимся раскладом… Он подходит к краю постамента, чтобы слезть со статуи. Его народ подставляет ему руки, чтобы помочь спуститься. С неловкостью, валет принимает помощь. Под внимательным взором толпы он следует в сторону замка. Пиковый король держится недалеко, чтобы не потерять пассию. Он снова жмёт на копку генератора, и за каждым шагом Зонтика прорастают гвоздики, покорно следующие за главой Зонтопии как и народ набожного царства. Нежданное паломничество не остаётся без внимания других жителей Зонтопии. Все, кто видит идущий мимо восторженный народ, невольно присоединяются. Зонтик! Сам Зонтик явился народу! Спустился прямиком с небес к подножию своей статуи! Народ ликовал и, кажется, готов был преклоняться цветам, что прорастали из его следов. Зонтик идёт к замку. Пребывающий в нём Алебард не может не оставить без внимания подходящую к зданию толпу. Она столь протяжённая, что её можно было увидеть издалека. А замок находился в центре Зонтопии! Возвышался на склоне над всем остальным государством! Проигнорировать прибытие не перестающего нарастать скопления граждан было невозможно. Так что, недовольный происходящим, он ждал Зонтика у врат. Приближение Зонтика к замку убавляет его маленькую, восторженную радость: Алебард им недоволен. Он пошёл против воли своего первого министра… Показался народу, тогда как доверенное ему лицо заверяло, что не стоит спешить… Стражники не должны пускать посторонних на территорию замка. Но если это Зонтик — должны ли они преграждать ему дорогу? Они растерянно смотрят на Алебарда. Тот отдаёт им жест, что Зонтику можно пройти через врата. А вот остальных простых граждан они уже не пропускают. — Мой господин, что вы такое устроили? — строгий министр не скрывает своего разочарования. Трефовый валет стыдливо втягивает голову в плечи. Он всего лишь предстал перед своим народом… Разве не он их правитель?.. Столь очевидное осознание своей власти заставляет стыд Зонтика оставить его. Зонтик озирается через плечо: радостная толпа не спешит расходиться. Они скандируют о своей любви к их правителю, просят снова выйти к ним и не исчезать за стенами замка. Зонтик легко улыбается… Его хотят видеть и слушать. Он их правитель! И правитель Алебарда тоже! — Я решил, что хочу общаться со своими подданными, — валет как можно решительнее обращается к седому, высокому министру. Он должен быть смелее… Он должен заставить Пика им гордиться, — И-и ты не можешь мне этого запретить!.. Ты должен организовать всё для того, чтобы я мог с ними общаться! С тяжёлым, долгим взглядом Алебард молчит, после чего наконец кивает со словами «Да, мой господин». Он возвращается в замок. Зонтик неверяще улыбается. Он проявил себя как лидер?.. Отстоял своё лидерское право?.. Бросив ещё один взгляд на толпу, Зонтик тоже следует в замок. Возможно, всё будет не так страшно, как ему казалось сначала. Главным входом Зонтик обычно не пользовался, чтобы оставаться незаметным среди простых граждан. Пика в фанатичной и шумной толпе больше нет. Он исчезает в тенях переулков. Среди потрёпанных стен, заколоченных окошек стоит статуя Зонтика — единственное чистое и ухоженное место среди этого клочка уличной грязи. Статуя стоит у стены, пряча за собой потайной проход в замок. Пик давит на руку статуи с алебардой. Рука поддаётся нажатию, возвращается в исходную позицию. А сам каменный Зонтик отодвигается в сторону вместе с частью стены. Проход открыт. Пик даёт пурпурным молниям обрамить свою ладонь, чтобы немного осветить предстоящий путь, и проходит во тьму каменных коридоров. Зонтик уже ждёт появления возлюбленного в сумерках коридоров замка. Он в счастье и нетерпении. Хочется поскорее услышать, что скажет Пик! Он ведь не подвёл его ожиданий? Он просто не мог подвести пикового короля!.. Синий флаг, что висит на стене от потолка до пола, легко колышется, когда за ним открывается тайный проход. Пик выходит из-за атласной ткани. Зонтик встречает его приветственной улыбкой и спешит заключить в объятия, на которые Пик охотно отвечает. Зонтик сумел проявить решимость! Всё благодаря Пику! — Ты хорошо постарался, — мягко разорвав объятия, Пик берёт Зонтика за руки. Видно, что он доволен и даже горд своим трефовым возлюбленным! Для скромного мальчишки это большой и значительный шаг. Щёки Зонтика краснеют, а сам он не перестаёт светиться счастьем. Пик с умилением касается его зарумяневшейся кожи кончиками пальцев. Самое время отрастить этому нежному цветочку шипы, не так ли?.. Он достаёт из-за пазухи накидки генератор и возвращает Зонтику. Алебард наблюдает за происходящим из-за угла и не упускает из внимания странную вещицу. Кто этот незнакомец?.. Что за предмет он передал его правителю?.. Первый шаг к становлению Зонтика лидером был сделан. Теперь, пожалуй, можно было уделить немного времени на себя. Зонтику думалось, он знает, где Пик захочет провести время. Он ведёт возлюбленного в библиотеку в своём замке. В отличие от библиотеки Пиковой Империи, зонтопийская совсем небольшая, пыльная. Было видно, что посещали её неохотно. Оказавшись там, Пик реагирует спокойно: конечно ничто не сравнится с его домом! Даже надеяться не стоит. Он гуляет меж книжных шкафов, пальцами измеряет толщину пыльного слоя на полках. Вряд ли он найдёт в библиотеке Зонтика что-то интересное… — Тут нет того, что я читаю, — заявляет Пик. Зонтик удивляется: он прекрасно видел обложки книг, которые читал возлюбленный. — Разве? У меня полно исторической литературы. У меня даже есть такая же книга из людского мира как у тебя. Зонтик быстро находит на полках книгу об отражении в искустве Греции её становления. Пик, будучи в смятении, принимает её, спешно пролистывает. Да, он припоминает данный текст… Когда-то давно читал. — Ты читаешь что-то другое?.. — валету думается, пиковый король недоговаривает некоторые вещи. Король заметно хмурится и смущается, возвращает книгу владельцу. Этот секрет никогда не должен был всплыть наружу!.. — Я… Я читаю исторические книги. Конечно! Но я… Я… — Пик трёт шею, сосредоточенно разглядывает тусклые канделябры на маленьких столиках, — Я больше предпочитаю такие книги, где… Где что-то происходит, и собирается команда… Точнее, не команда, а пара!.. Маленькая команда-пара… Они сражаются спина к спине или решают какие-то проблемы… И потом в конце они… женятся… Совсем тихо выдавив последнее слово, Пик кашляет. Вот его постыдная тайна и раскрылась… Зонтик находит его увлечение умилительным. — Значит, ты любишь любовные романы и приключения? — Это н-не романы!.. — Пик неуверенно фыркает в попытках оправдаться, — Просто какая-то часть посвящена тому, как главный герой находит кого-то похожего на себя… И они постепенно сближаются и через многое проходят вместе… И в конце они понимают, что они должны быть друг с другом, и больше их никто и ничто не разлучит… Попытка оправдания заставила Зонтика сильнее умиляться тому, какое трепетное и чуткое нутро у его хладнокровного и грубого парня. Зардевший Пик видит блеск в его голубых глазах, краснеет ещё больше. Как же нелепо звучит всё, что он говорит!.. Он выдыхает и обречённо выдаёт: — Да, я читаю романы. Я одеваю на них обложки исторических книг и на какое-то время забываю, что пол-Карточного-мира меня ненавидит. И у тебя этих самых романов здесь нет! Зонтик в этом проблемы не видит. Он достаёт генератор, жмёт на кнопку. А затем ловит образовавшуюся в воздухе книгу. Вот в его библиотеке и появился роман! Валет демонстрирует своему королю обложку. По заинтересованному лицу короля видно, что такой книги он ещё не читал. — Почитаем её вместе, Пик? Такому предложению Пик удивлён. Так можно? Пары это делают? Зонтик не против? Он робко и смущённо соглашается. А Зонтик радуется тому, что они определились со своим совместным времяпровождением. В спальне Зонтика на кровати лежит видеофон. Не думается Зонтику, что за время его отсутствия кто-то пытался с ним связаться. Но он всё же проверяет, чтобы не пропустить ничего важного. Нужно быть в курсе того, что происходит в Карточном Мире. Почему-то устройство отключено… Пик снимает с себя броню, укладывает подушки, чтобы затем поудобнее лечь. Заново включённое устройство демонстрирует Зонтику, что у него пропущенный вызов от Ромео. — Со мной пытался Ромео связаться… — удивлённо говорит валет, — Может, он хотел попросить о помощи, пока я был в Пиковой Империи? Пик лишь безразлично прыскает, укладывается на кровать. Ну звонил и звонил, чего теперь переживать? Сам виноват, раз своё королевство довёл до голода и отчаяния! Зонтик решает попробовать связаться с Ромео. Он прижимает видеофон к уху, ждёт. Гудки идут. Секунды перерастают в минуту. И когда Зонтик уже решает, что на его звонок не последует ответа, в видеофоне всё-таки раздаётся голос: — Зонтик! Рад тебя слышать!.. — король Вероны отвечает чересчур уж жизнерадостно. Трефовый валет теряется: разве Верона не захвачена?.. — А… Ну… Ты недавно звонил мне, верно? С тобой всё хорошо, Ромео? — Конечно всё хорошо, Зонтик! Разве может быть иначе? — смеётся червовая масть. Правда, некая нервная дрожь в его голосе прослеживается, — Меня все любят, все мной восхищаются. Жизнь прекрасна!.. Зонтик ещё более растерянно поджимает губы. Значит, с Вероной и с Ромео на самом деле всё в порядке?.. Ромео решает, что возможно это его единственный шанс с кем-то связаться. А, значит, единственная возможность направить кого-то на своё спасение. Кого-то неравнодушного и близкого… Кого-то, кого звали Феликсом. — А, это… Ты не общался с Феликсом, Зонтик? — С Феликсом? — Мы с ним немного не поладили! Ничего такого, просто пустяк!.. — смеётся Ромео уже более неуверенно. Строгий взор девушек, что окружают его, заставляет напрячься ещё сильнее. Не стоит затягивать этот разговор… — Но, на самом деле… Ты можешь кое-что ему передать? Если встретишь. Если не встретишь — ничего страшного! Сам передам! Но если встретишь… С тяжким вздохом Ромео закрывает глаза и опускает голову. Может быть, если бы он последовал очевидному желанию Феликса стать его единственным — он не навлёк бы на себя столь тяжкое положение… Феликс не хотел быть его развлечением. А Ромео не хотел ответственности. — Скажи, что мне жаль. И я очень скучаю… — червовый король искренне сожалеет, — Я люблю каждую из своих девушек. Но, кажется, мне стоило выбрать ответственность и Феликса вместо них всех, — губы спешно поднимаются в улыбке. Он знает, что он должен делать!.. Он должен дать понять, что с ним и с Вероной всё в порядке!.. Нечего так на него смотреть!.. — Мне пора идти! Очень важные дела! У меня всё чудесно и лучше быть не может!.. Звонок завершается. Зонтик удивлённо смотрит на видеофон. Что это было? И почему Ромео сделал такой акцент на том, что у него всё чудесно? Валет оставляет устройство на тумбочке и присоединяется к своему пиковому королю: устраивается рядом и кладёт голову ему на грудь. — Ромео просил передать Феликсу, что ему жаль… Кажется, они были вместе. И расстались. — Ромео? Ромео из нашей колоды? — Пик смеётся. Просто невероятная новость! — Зачем ему Феликс, если у него целый гарем на всё согласных? А, стой… Его свергли, и он вдруг осознал свои огромные чувства к Феликсу? — со стороны Пика снова следует смех. Зонтик его веселья не разделяет. Ему жалко Ромео и Феликса. — Он сказал, что у него всё хорошо, и что в его королевстве тоже всё хорошо… Может, они ещё помирятся с Феликсом? — Не сочувствуй этому болвану. Сам во всём виноват, — Пик угрюмо прижимает Зонтика поближе к себе. Не завёлся ли у него потенциальный конкурент со стороны червового короля, раз тому возонравились парни?.. Пара открывает книгу, приступает к совместному чтению. Пик не сразу сосредотачивается на романе. Что значит у Ромео всё хорошо?.. Не могли ведь его разведчики ошибиться в том, что произошло в Вероне… Но настороженные размышления длятся недолго. Всё-таки, как можно думать о ком-то ещё, когда под боком Пика сидит его единственный? Его ласковый и добрый Зонтик, что разделяет с ним его маленькое увлечение и как всегда дарит ощущение тепла и уюта… Рядом с ним всё грядущее кажется незначительной глупостью. Ни Верона, ни Куроград, ни остальной Карточный Мир не станут угрозой их будущему союзу! Чтение романа увлекает до поздней ночи. Вникать в происходящее на страницах теперь было гораздо приятнее, и не только из-за приятной компании. Больше не нужно было фыркать на излишнюю слащавость действий персонажей. В голову наоборот то и дело приходило приятное удовлетворение от того, что теперь всё это они могут испытать сами, а не представлять в растерянном одиночестве, или вспоминались занятные сравнения себя с выдуманными героями книги. Но дойти до конца романа, к сожалению, не получилось. Организм взял своё и заставил лечь спать. Что, впрочем, сильной досады не вызывало: спать Зонтику и Пику предстояло тоже в компании друг друга. Зонтик просыпается первым из-за стука в дверь своей спальни. Глаза слипаются, голова едва отрывается от подушки. Солнце слабыми лучами заглядывает в окно: сейчас совсем ранее утро. — Господин, ваш завтрак готов, — Алебард проходит в спальню, замирает недалеко от двери. Зонтик немного краснеет: о госте своего министра он не предупредил. Хотя не сказать, что строгий и тяжёлый взгляд Алебарда сильно изменился… — Позвольте уточнить: когда в замке оказался посторонний и как часто он здесь бывает? — Он не посторонний!.. — сперва возмущается валет, но быстро теряется: пиковый король говорил не рассказывать об их отношениях, — Он… Поникшему Зонтику сказать нечего. Алебард понимающе кивает: значит, всё-таки посторонний. — Господин, постарайтесь больше не заводить ненужных контактов на одну ночь. Вы сами настаивали на том, чтобы общаться с народом. У вас больше не будет времени на эти грязные, звериные развлечения… Во взгляде министра мелькает нескрываемое отвращение, когда он выходит из спальни. Дверь хлопает громче, чем должна, чем будит Пика. Тот вздрагивает, лениво трёт глаза. Уже пора вставать?.. — Что за грохот?.. Что я пропустил? — Алебард… Сказал, что завтрак готов, — валет решает промолчать о других нелестных высказываниях министра. Пиковый король устало выбирается из кровати, разминается. Валет грустно наблюдает за ним. — Пик… Мы ведь пара? — Какой глупый вопрос… — король зевает, сверкая клыками. Затем опускается на четвереньки, — Побудешь моим грузом?.. Зонтик уже ранее видел, как Пик упражняется, и даже участвовал в этом. Он прекрасно знает, что делать. Валет осторожно садится своему королю на спину, упирается ногами в его поясницу. И король принимается отжиматься: медленно, но уверенно. — Если мы пара друг для друга… То кто мы в глазах других, Пик? Если кто-то спросит тебя обо мне — что ты скажешь?.. — Зонтик, не сейчас… — напряжённый пиковый король тихо рычит. Совсем не подходящий момент для сего разговора! И вести его совсем не хочется! — Нам нужно сделать тебя хорошим лидером и помочь Зонтопии… Это намного важнее. Трефовый валет с обиженной грустью поджимает губы, но ничего не отвечает. Правление Зонтопией и союз с Пиковой Империи важен, конечно… Но разве Зонтик и Пик не должны быть важны друг другу настолько же? С завтраком Алебард уже закончил. Он выходит из-за стола, когда Зонтик с Пиком появляются в маленькой, пустой трапезной. Здесь всегда ели только правитель и его первый министр. Зонтик видит, что на столе порция еды только на одну персону. Тогда он растерянно окликает своего министра, пока тот не ушёл: — Алебард? А где еда для?.. — подходящего наречения в голове не находится. Вместо какого-то обозначения возлюбленного валет оставляет пустой звук. Министр, впрочем, не нуждается в каких-то обозначениях: для него Пик всё ещё непрошенный посторонний. — Ваш гость ещё здесь, господин? Я не рассчитывал, что он будет завтракать, поэтому не отдавал распоряжение прислуге. — Тогда самое время пойти и отдать его, — Пик важно скрещивает руки на груди. Что за недоумок у Зонтика в подданных?.. Алебард собирался выйти и отнести пустые тарелки на кухню. Но, заслышав слова Пика, он замирает и разворачивается к нему. Мало того, что им пытаются распоряжаться как каким-то гонцом… Так ещё кто пытается им распоряжаться? — Вот как? Почему же? — Что значит «почему»? Ты знаешь, кто я такой?! — ледяное спокойствие министра и искреннее недоумение вызывают у пикового короля возмущение, — Я император Пиковой Империи! И я здесь, чтобы навести порядок в вашей деревне! Последняя фраза задевает Зонтика, но он старается не подавать виду. Его государство не нуждается в спасении… Ему просто нужна небольшая помощь в развитии… — Значит, вы глава другого государства, так? — Алебард легко усмехается, но быстро возвращается к своей холодной серьёзности, — Какой же глава заявляется в чужом королевстве без предупреждения? Почему не было никаких извещений о вашем приезде? Да и где ваша делегация? Сдаётся мне, вы не очень хороший правитель. Если правитель вообще… Ещё одна усмешка, более открытая и надменная, заставляет Пика затрястись от гнева. Никто не смеет сомневаться в его правительственной компетенции! Он отличный император, и ему ничего не стоит снести любое другое королевство, чтобы доказать это! — Алебард, перестань… — тихо, но с отчётливой, сердитой серьёзностью произносит Зонтик. Он берёт Пика за плечи, чтобы успокоить его. А Алебард возвращает серьёзный лик. — Мой господин, у вас сегодня нет времени на переговоры с другими государствами. У вас сегодня плотный, загруженный график. Нужно тщательно подготовиться к тому, чтобы официально предстать перед вашими подданными. — Я понял… — валет согласен перенести времяпровождение с пиковым королём. Сначала правильнее наладить дела в Зонтопии, — Позволь нам сначала?.. — валет осекается: он здесь правитель, а не его министр, — Прикажи, пожалуйста, подать ещё одну порцию… Мы хотим позавтракать вместе. — Будет исполнено, господин. Алебард откланивается и покидает трапезную. Зонтик садится за стол, хмуро смотрит в тарелку с едой. Сегодняшний день обещается быть тяжёлым… Пик тоже не в восторге от сложившихся стечений обстоятельств: а как же их совместное времяпровождение? — Как ты можешь позволять этой выскочке распоряжаться собой? Ты послал к чертям все наши планы! — Мы ещё сможем поговорить о том, чем твоя империя может мне помочь, Пик… — валет понуро вздыхает. Теперь возлюбленный будет на него давить? — Разве я не должен сначала закрепиться как правитель в глазах своих подданных? Пик задумчиво хмыкает: и правда. Что ж, он примет это стечение обстоятельств… Но он всё равно этими обстоятельствами недоволен! После завтрака Пик уходит из замка как и пришёл — через потайной ход. В голове то и дело крутится, что Зонтик смотрел на него недостаточно нежно, пока ел… На прощание обнял его недостаточно крепко, как обнимал обычно… Что случилось с его милым трефом? Сам же Зонтик думает только об одном: он должен проявить себя как хороший лидер и заставить возлюбленного гордиться собой. Чтобы не только Пиковая Империя могла предоставить Зонтопии помощь, но и Зонтопия предоставила помощь Империи! Чтобы выступать перед подданными — нужно хорошо знать заветы Зонтопии. Ты должен быть кротким и смиренным… Должен нести добродетель и любовь к великому Зонтику… Зонтик, пока вчитывался в священные писания, не сомневался в том, что именно такие люди его встретят: полные улыбок и взирающие на своего правителя сверху вниз. А сам Зонтик, как и говорил Пик, должен быть кем-то большим чем милым и добрым… В сумерках пыльной библиотеки валет настраивается на то, чтобы вновь предстать перед своим народом именно таким, каким тот его представляет; мысленно сливается со тьмою теней, чтобы преисполниться холодной самоуверенности. Его скромная, тихая натура не должна помешать ему защищать своих подданных… Не должна помешать возвысить своё королевство до ранга могущественной империи. Он уже столько сделал!.. Как можно бояться двигаться дальше?.. Появление Алебарда в дверях библиотеки отвлекает Зонтика. Пора… Зонтик тушит свечи серебристого канделябра. Слабые огоньки мигом исчезают, оставляя за собой лишь бледный дымок. А вместе с ними Зонтик надеется, что хоть ненадолго усмирил свои робость и волнение. Он выходит из библиотеки… И какой-то частичкой себя понимает, что это больше не он. Это не слабый и безвольный треф. Это сила и вера зонтопийского народа, нашедшая сосредоточение в хладнокровном валете. Здание связи переполнено. Как бы ни хотел каждый взглянуть на прославленного лидера — Зонтопия была слишком велика и необъятна. Не помогало и то, что это было главным святилищем, а не отделением специально для жилых секторов. Те, кто не сумел попасть внутрь, надеялись хотя бы услышать речь объявившегося правителя. Народ шумит и толкается, раскрывая рты ловит глазами происходящее, боясь пропустить появление главного лица, ради которого все и собрались. Выход к проповедческой трибуне Алебарда усмиряет многочисленную толпу. Все внимают к архибрату-министру. — Братья и сёстры! — с воодушевлённой улыбкой начинает Алебард, — Вы преданно служили нашему великому Зонтику каждый день. И я хочу объявить, — Алебард вскидывает руки, — Зонтик доволен вами и решил вознаградить вас! Он вознаградит вас своим появлением и благословит своей любовью! Народ радостно шумит, горя желанием и предвкушением встретить своего лидера. Зонтик, что скрывается в задворках здания, в подсобке с рабочими предметами, слышит это. Время вновь явиться публике… Своей преданной пастве… Алебард отдаёт пригласительный жест, и Зонтик выходит к трибуне. Шум толпы становится ещё громче, возносится, кажется, к самим небесам. Их лидер будто бы живое воплощение бесчисленных статуй Зонтопии!.. Такой же статный и гордый, серьёзным и неравнодушным взглядом взирает вдаль!.. Зонтик уверенно, но неспешно, чтобы не споткнуться, подходит к кафедре вещания. Столько подданных готовы к его речам… Ловят глазами каждое его движение… Валет чувствует, как во рту у него пересыхает, как в глазах темнеет от волнения. Нельзя подавать виду, как он переживает… Это старый Зонтик… Это больше не он… Зонтик берётся за стойку трибуны, чтобы не упасть. Лица подданных в глазах превращаются в какую-то кашу… Непрекращающийся шум тонет в грохоте сердцебиения, рваной одышке… Нужно взять себя в руки!.. Зонтик вскидывает руки и голову вверх, отдавая приветствие, жмурится, чтобы не дать непрошенным слезам покатиться по щекам. Народ с новой волной восторга кричит, скандирует имя своего лидера. Зонтик старается выровнять собственное дыхание. Он справится… Он уже явил себя своим подданным днём ранее. Неужели так сложно общаться с теми, кто настолько рад тебя видеть? Восстановив свою уверенность, Зонтик с решительной улыбкой открывает глаза, вновь взирает на толпу. Он готов говорить. Народ заметно утихает, трепетно внимая своему правителю. Пути назад нет: блеснув перед подданными, валет должен сохранять этот статный блеск. — Зонтопия прекрасна. Народ согласно шумит. Счастливый гул прокатывается по всему зданию, следует до самого потолка и за пределы высоких каменных стен. Зонтик чувствует, как его переполняет тепло, некое умиление. Не так уж и страшно… Это его люди, это он их создал. Странно не найти с ними взаимопонимания. — Зонтопия прекрасна! Я смотрю каждому из вас в глаза и не перестаю ею восхищаться, — со всей искренностью говорит валет, позволив себе выпустить наружу своё добродушное нутро, — Вы те, ради кого я поднимаю солнце, чтобы подарить вам свет и тепло, и ради кого я проливаю дождь, чтобы напоить ваш урожай и цветы. Без моего взора не остаётся ничего, что вы делаете… Улыбка сходит с губ. Теперь, чтобы дальше следовать заготовленной речи Алебарда, Зонтик должен стать всем тем, что хотел видеть в нём Пик. Он должен показать, что он не только рука, что даёт подданным живительную милость, но и рука, что карает неугодных. Пускай Пика нет рядом — Зонтик верит, что мысленно возлюбленный с ним. — Добродетель есть высшее благо, которому вы должны следовать… Вы должны быть преданны и верны Зонтопии, должны быть добры и внимательны к своим братьям и сёстрам. Каждый день вы должны встречать и проводить в добродетели! — в громкой речи Зонтик поднимает руки, подобно пророку. Паства согласно шумит, одобряя слова лидера, — Только так Зонтопия возрастёт к самим небесам и разойдётся подобно необъятному морю! Только так Зонтопию ждёт истинное величие и могущество! Паства ещё яростнее шумит, выражая одобрение. Зонтик спешно дышит. Что это за странное, восторженное чувство внутри разрывает его грудину?.. Его слушают… Ему выражают согласие… Должно быть, так себя чувствует Пик, будучи императором? — Никаких сомнений в силе нашего духа! Никаких сомнений в нашей благословенности! — Зонтик хватается за трибуну; пальцы впиваются в края деревянной кафедры, — Враги веры среди нас — да будут изничтожены! Неприятели, что посмеют прийти в Зонтопию, да будут повергнуты в прах! Увлечённый вниманием народа, завороженный собственной небывалой самоуверенностью — валет ныряет рукой в карманы. Он жмёт на кнопку генератора, и в руках его появляются подаренные алебарда и щит. Народ с безумной радостью реагирует на сие чудо. А валет продолжает срывать глотку как никогда ранее: — Я клинок, что прорежет путь через тьму!!! Я щит, что закроет от вражеского огня!!! Я есть сила, вера и отвага, а Зонтопия есть сердце всего, и мы покажем это каждому! За восторженным гулом следует скандирование имени могучего лидера. Зонтик крепко сжимает щит и алебарду, спешно и глубоко дышит. Всё прошло совсем неплохо, верно? Губы озаряются лёгкой улыбкой, пока голубые глаза рассматривают преданную толпу. Его народ признал его как своего лидера… Значит, далее остаётся менее сложная часть: привести свой народ к величию. Зонтик переглядывается с Алебардом. Министр тоже доволен выступлением. Он с довольной улыбкой кивает. Зонтик возвращает взор к толпе, расслабленно прикрывает глаза. Он есть истинный лидер, сошедший с пьедестала каменной статуи… В уши врезается звон величественной мелодии. Прихожане начинают петь молитву под аккомпанемент органа. Быть частью чего-то большего — даже центром! — приятно… Трефовый валет не может сдержать довольной улыбки, представляя, как наверное пиковый король сейчас им гордится!.. Или гордился бы, если бы самолично присутствовал на выступлении, а не возвратился домой в империю… Но валет обязательно всё ему расскажет, когда встретится с ним! По возвращению в замок Зонтик может немного расслабиться. Как бы неплохо всё ни прошло — он чувствовал себя вымотанным. Правда, спокойно расслабиться ему не дают: — Подготовьтесь к предстоящей казни, мой господин, — говорит Алебард, когда его король идёт в сторону спальни. Трефовый валет, естественно, замирает посреди коридора от такой новости. К чему ему предстоит подготовиться?.. — К-казни?!.. — валет не скрывает боязливого возмущения, трясётся. Он едва приблизился к роли правителя! Какой из него палач?! Алебард походит ближе, касается плеча Зонтика. Его тень, возвышающаяся над Зонтиком, заставляет того прекратить дрожать. Правитель должен быть сильнее собственного министра, никак не наоборот. — Всё, что вам нужно будет сделать, это произнести речь, мой господин, — успокаивает министр, — Вам никого не придётся лишать жизни. Это сделает палач. А вы покажете народу, — с воодушевлённой улыбкой министр поднимает кулак, — Что никто не избежит вашего зоркого взгляда! Только так можно сохранять порядок, господин: силой. Зонтик сглатывает. Участвовать в чём-то подобном… На что он себя обрёк?.. Зонтик отходит назад, чтобы избавиться от руки Алебарда на своём плече, и продолжает путь до спальни: отречённый от реальности и едва держащий себя на ногах. В спальне — Зонтик робко садится на край кровати, берётся за голову и упирается локтями в колени. Очевидно, в нём не хватит уверенности, чтобы наблюдать за тем, как кого-то лишают жизни… Так обидно снова проявить слабость, сделав такой большой шаг к её преодолению! Что он скажет своему Пику, когда они останутся наедине? Что он стал увереннее, но бросил всё на полпути? Отказался демонстрировать силу и решимость, коими должен обладать хороший правитель? Зонтик закрывает глаза. Тяжесть в голове отпускать отказывается. Жизнь одного подданного не стоит того, чтобы показать свою власть… Но если этот подданный заслужил казни, то это хорошо лишить его жизни, разве нет? Не могут же отправлять на гильотину невинных! Зонтик сам сказал, что враги веры будут повергнуты, а он внимательно следит за тем, как его народ живёт в добродетели! Он не смеет идти против собственных слов и рушить свой образ! Кривя губы, Зонтик натягивает свой берет на лицо. В конце концов, народ может отправить на гильотину собственного правителя, если увидит, что обещания величия и образ могущества не больше, чем пафосная ложь. Как бы ни хотелось — трефовому валету придётся пройти этот путь до конца… Новое событие снова заставило народ отвлечься от повседневных забот и работы. Эшафот на Площади Слёз был плотно окружён. Стража держала обречённого виновника на помосте, пока кто-то из толпы то и дело ни пытался запустить в смертника камнем. Вокруг стояла кровожадная, мрачная атмосфера. И появление Зонтика её нисколько не озарило. Толпа немного расступается, чтобы дать Зонтику в сопровождении Алебарда пройти к эшафоту. Зонтик старается сохранять хладнокровный лик, но никак не может поднять взгляда от земли. По ощущениям это он сейчас идёт на собственную казнь. Правитель Зонтопии и его министр поднимаются на помост к страже. Народ ликует: вот-вот воцарится закон! Вот-вот грядёт зрелище! Сам верховный лидер Зонтик проводит смертного в последний путь! Зонтик неохотно поднимает взгляд на провинившегося. Он знает его?.. Знает! Именно он оставил на его глазу фингал. Вот только в последний раз, когда валет видел данного мужчину, тот был дерзким и злым. А теперь он смиренный и напуганный… Теперь уж он точно не бросится на валета с кулаками. Стражники ставят смертника на колени перед правителем. Валет не в силах оторвать от смертника взгляд: удивительное стечение обстоятельств, не иначе. Впрочем, вполне предсказуемо, что персона с таким пылким характером была отправлена на казнь. — Кулет, — гласит стражник. В руке его свиток со списком преступлений и приговором, — За дебоширство и неправедный образ жизни ты приговорён к смертной казни. Да будет наш лидер Зонтик милостив к тебе и скажет, достоин ли ты прощения. Скорбный Кулет смотрит на Зонтика. По его взгляду не кажется, что он Зонтика узнаёт… Того, кого практически избил на глазах у всех прямо во время молитвы… Зонтик не уверен, что жизнь виновного человека менее важна, чем проявление силы и власти. И, тем не менее, особой жалости к Кулету нет… Скорее, это просто нежелание видеть чужую смерть. Зонтик переглядывается с Алебардом. Строгий, холодный взгляд министра вселяет в Зонтика некую уверенность. Уже слишком поздно для искупления: Кулет должен ответить за свои нечестивые деяния. Обращая взор к народу, Зонтик горит решимостью и непоколебимой самоуверенностью. Он не слабый, заикающийся треф, кого другие карточные масти не воспринимают всерьёз… Он выше этого, больше. Он — мощное знамя грозной секиры, несущий мудрость и свет! — Без моего взора не остаётся ничего, что вы делаете… — тихо, но отчётливо начинает валет. Он указывает на Кулета, не сводя мрачный взгляд с толпы, — Потому любой, кто отказывается от добродетели, понесёт наказание! Смутьяны, еретики, лиходеи не заслуживают нашей милости! Они не должны быть частью великой и славной Зонтопии! Толпа согласно ревёт: громкая, кровожадная. Их ярость, их бурное негодование питают лидера. Зонтик вновь смотрит на Кулета. Голубые глаза — тёмные, пронзительные. Некогда мягкие черты лица полны хладнокровной злобы. Кулет всматривается в лицо Зонтика… В скорбных глазах мелькает пугающее осознание… Он узнал прихожанина в тёмной накидке, которого одарил фингалом в глаз. Зонтик на миг теряется. Валет может пощадить оступившегося мужчину, дать ему шанс на исправление. Но его народ не приемлет его пощады… Архибрат-министр тоже ждёт, когда лидер выдаст однозначный приговор… Думается, Пик тоже выступил бы за расправу. Зонтик жмурится. А что же он сам?.. Он чувствует, как злоба и обида берут над ним контроль… Но при этом — кажется, он никогда не был так близок к роли правителя: его народ следует за ним, пока сам он полнится самоуверенностью. — Кулет, — строгий и хладнокровный, валет снова взирает на виновного, — Ты подвёл свой народ. Ты подвёл своего лидера. Ты не заслуживаешь прощения, — толпа согласно ликует. На глазах обречённого мужчины виднеются слёзы, — Смерть через отрубание головы станет твоим искуплением. Виновен! Виновен полностью и неоспоримо! Стражникам больше слушать нечего. Они хватают виновного и тащат к гильотине. Под возгласы злорадного народа Кулет тщетно сопротивляется, слёзно кричит. Вместе с Алебардом Зонтик наблюдает за происходящим: с каменным хладнокровием не сводит с Кулета взгляд. Этому грубому прихожанину было всё равно, на кого он поднял руку… Так почему валету не должно быть всё равно на его слёзы?.. Кулета садят на колени перед гильотиной. Большое, косое лезвие на высоких рамах грозно блестит. Голову виновника силой опускают на проём для шеи, крепят тощие позвонки деревянным прикладом. Теперь остаётся только дёрнуть за рычаг — и Кулет уйдёт в мир иной… Народный гул заметно снижается. Окружившие эшафот в предвкушении и ожидании самого яркого момента казни! Что-то в Зонтике твердит ему, что всё это неправильно… Что это не он и быть таким валет не должен… Палач дёргает за рычаг, и большое тяжёлое лезвие с прорезающим воздух лязгом несётся вниз. Клинок столь быстро разрубает шею Кулета, что Зонтик не успевает моргнуть. Он едва улавливает звук рвущихся мышц и костей, за которым голова мертвеца летит в плетёную корзину. Народ созерцает, как багряные пятна блестят на серебристом лезвии, как обезглавленное тело орошает кровью подножие гильотины, после чего громко ликует и скандирует восхваление. Правосудие свершилось! Слава Зонтопии и её великому верховному лидеру! Зонтик чувствует, будто что-то в нём безвозвратно померкло. В который раз в глазах мутнеет, звуки вокруг превращаются в неразборчивый шум, а ноги становятся ватными. Но нужно держать стать, не так ли?.. Так, как и полагается всемогущему правителю… Алебард касается плеча Зонтика и как бы подталкивает его к тому, чтобы уйти. Вместе они спускаются с эшафота, идут прочь от народа и площади. Тело Зонтика движется само по себе: сознание не справилось с увиденным зрелищем. Кровожадный рёв толпы… Окровавленная гильотина… Пустой взгляд головы в корзине… Всё это ещё стояло перед глазами, пока рассудок отказывался сохранять в памяти столь вопиющие образы. Дальше от площади оледенелые злоба и обида отпускают Зонтика. Более не под влиянием негатива масс, Зонтик словно приходит в себя от безумного, шокирующего сна. Он срывается вперёд и бежит в переулок, где упирается руками в стену и даёт желудку опустошить себя. За рвотой следует кашель. Голова гудит, а глаза слезятся. Но чего-то не хватает… Какую-то частичку себя валет всё-таки потерял. Выпрямившись, Зонтик вытирает рукавом рот. Влага, что выступила на глазах, была рефлекторным последствием рвоты. Валет опустошён… Измотан… Но кома в горле нет, будто способность к плачу была утеряна. Исчезла в наказание за то, что валет отказался испытывать сочувствие к своему обидчику. — Вам стоит передохнуть, господин, — Алебард находит Зонтика в переулке, — На сегодня с вас хватит. Зонтик неуверенно кивает, и они с министром продолжают путь до замка. Хочется поскорее приземлиться в свою постель и забыться сном… Валет не помнит, как добирается до своей спальни и как утыкается лицом в матрас. С тяжёлой, лишённой мыслей головой он засыпает. Сегодняшние события точно не пройдут для него бесследно… С другой стороны — такая ли большая потеря его настигла?.. Нет слёз — нет слабости… Мутный сон облегчения не дарит. При этом, Зонтика из него вырывает сигнал видеофона на тумбочке. Он с трудом раскрывает веки, тянется к устройству. На экране красуется трефовая символика… Зонтик жмёт на кнопку для ответа и внушает себе мысль взбодриться. — Приветствую, товарищ Зонтик, — говорит Курон, как всегда серьёзный, — Товарищем Куромаку объявлен срочный съезд правителей. Просьба явиться на собрание: дело срочной важности. Зонтик тихо отвечает согласием. Курон завершает вызов. Идти куда-то после столь насыщенного на события денька… Но вдруг это дело особой важности? Зонтик смотрит на окно. Зонтопию постепенно укрывали сумерки. Валет снимает берет, надевает на себя тёмную накидку с капюшоном. Незаметно покинуть королевство не должно быть сложным, впрочем, как всегда. Зонтик выходит из спальни и невольно становится живее: раз уж назначен съезд правителей — он повидается с Пиком! Какая-то радость от сегодня и возможность побыть прежним… Добрым и милым валетом пикового короля, необременённым тяжестью правления… Того, кто назначил срочный съезд, в центре Карточного Мира пока нет. Зато Зонтик замечает знакомое лицо. Он приветствует его слабой улыбкой. К сожалению, вместе с Пиком за столом ещё сидят Вару и Данте. Оттого Пик на его улыбку лишь хмуро отворачивается. Тогда, огорчившись, Зонтик вспоминает, что они должны держать свои отношения в секрете от других клонов. Он садится рядом с Пиком, старается вести себя отстранённо и просто ждёт вместе с остальными. — Разве за прогулы не должны наказывать? Пока мы тут сидели и мучались от скуки — ты спокойненько гонял чаи у себя в стране! Где справедливость? — Вару всё возмущался тому, что Данте наконец-то явился на собрание. Пик не вслушивался в их диалог, но ему тоже было любопытно внезапное появление бубнового короля. Каким чудом Куромаку затащил его сюда?.. — Я требую, чтобы у тебя забрали генератор! — Обвинитель и судья не могут совмещаться в одном лице, — всегда спокойный, Данте лишь легко посмеивается на нападки Вару, — К тому же, наказание человека — в нём самом. Не стоит переживать из-за того, что на твой взгляд я остался невинен, Вару. — Ну а я переживаю! Это не тебя наш ненаглядный Куролес бил при всех током, — с едкой ухмылкой пиковый валет протягивается через стол, поближе к бубновому королю, — Не хочу, чтобы ты остался без внимания! Все четверо обращают внимание на то, что к месту съезда подъезжает пара автомобилей. Вару опускается обратно на свой стул. Ну наконец-то! Стоило заговорить о нём, как этот занудный заучка объявил себя! Да ещё и… с Феликсом? Остановив автомобиль, Куромаку не спешит выходить из него. Как и его пассажир, что решает завести диалог. О чём они говорят — сидящим за столом не слышно: расстояние от стола до автомобиля слишком большое. Но длится разговор недолго и завершается поцелуями… Неожиданное и одновременно ожидаемое развитие событий, раз уж Куромаку с Феликсом явились на одном автомобиле. — Они бы ещё разделись и начали тут шпилиться! — Вару взрывается смехом. Вместе с ним не теряет дара речи только Данте: его два нашедших друг друга инь и яна радуют. — Поцелуи — это антракты в сценах любви, — Данте украдкой смотрит на Зонтика. В его удивлении и смущении виднеется тоска. Самый мудрый клон прекрасно знал её причину, — Хотя порою антракты лучше самой пьесы… — Дааа!.. На эту гейскую пьесу я бы билет не взял. Куромаку и Феликс присоединяются к съезду. Зонтик не верит в увиденное. Они пара… Они не скрывают этого, не стесняются… Почему они с Пиком не могут также? Тоже закрыть глаза на мнение других и просто быть счастливыми!.. Когда Куромаку начинает речь — Зонтик спешно поднимает руку. Настолько спешно и резко, что удивляется себе. Но ничего поделать с собой не может: пустое место червового короля его беспокоит. — А мы не должны подождать Ромео? Ответ Куромаку развеивает все сомнения: Верона действительно захвачена, а Ромео в плену. Теперь Зонтик точно должен приложить все усилия к тому, чтобы защитить своё королевство… Предложение помощи со стороны Куромаку внушает некую надежду на то, что Зонтопия выстоит. Увы, всего на миг… Как Зонтик может согласиться на помощь от Куромаку, когда Пик не выносит трефового короля? Разве не будет это сродни предательству? Потому валет отказывается и старается не сдавать позиции даже под напором недоумения червовой масти. Всё, о чём Зонтик думает, пока атмосфера всеобщего негодования давит на него, это то, насколько для него важен Пик… И что он всегда будет на стороне возлюбленного. — Хорошо… Хотелось бы объявить это не очень продуктивное собрание закрытым, — с усталым негодованием говорит Куромаку, — Но я должен сообщить, что Фелиция и Куроград вскоре объединятся в одно государство. Зонтик вновь теряет дар речи. Неужели Куромаку и Феликс готовы настолько далеко зайти в своих отношениях? Объединение королевств… Королевская свадьба… Зонтик чувствует болезненный укол зависти. Осознание того, что у него с Пиком нет такой открытости и серьёзности, наводит грусть. И всё-таки то, как Феликс и Куромаку смотрят друг на друга… С какой трепетной нежностью сияют их глаза… Это не может не растрогать. Зонтик улыбается и озаряется надеждой. Быть может, глядя на Куромаку и Феликса, Пик поймёт, что быть открытым не так уж плохо?.. Зонтик тянет к возлюбленному руку, чтобы взять его ладонь в свою. Пик не даёт этого сделать… Он одёргивает свою ладонь, и трефовый валет чувствует новый укол тоски и зависти. Валет какое-то постыдное пятно, что нужно скрывать?.. Или их чувства настолько губительны и запретны, что миру о них знать не следует?.. Лёгкое прикосновение колена Пика к трефовому бедру немного успокаивает Зонтика. Всё-таки, он небезразличен Пику… А Пик — небезразличен ему… Но раз так — к чему эти ненужные тайны? — Увидимся на следующем собрании. — Или на нашей свадьбе! — добавляет Феликс к словам Куромаку, — Данте и Зонтик точно приглашены! Сладкая парочка возвращается к своим автомобилям. Собрание окончено. Время расходиться. Вару, Пик и Данте выходят из-за стола, и только Зонтик остаётся сидеть на месте. Он не может просто так отпустить сейчас Пика… Если он ему важен — Пик его выслушает, верно? — Пик, — Зонтик уверенно подаёт голос. Пик останавливается. Вместе с ним останавливаются удивлённые Вару и Данте, — Я больше не хочу скрывать наши отношения. Почему мы не можем быть как Феликс и Куромаку? Пик едва подавляет волну возмущения и волнения. Его милый валет раскрыл их привязанность! Вопиющая дерзость! Данте с сочувствием смотрит на Зонтика. Вару с насмешкой смотрит на Пика. Похоже, никто ничего говорить не собирается, чтобы дать паре разобраться. Ну или, в случае с Вару, чтобы погреть уши о чужую драму… — Ты действительно решил поговорить об этом сейчас?.. — шипит пиковый король. Ему стыдно, что его привязанность раскрылась. Да ещё такими неприятными фразами, — Я уже говорил: есть вещи важнее наших отношений! Мы несём ответственность за наши королевства и за наш народ! — Тогда зачем тебе я, если твоя империя для тебя важнее?! Зонтик встаёт из-за стола, кричит; кричит обиженно и отчаянно. Троица слушателей теряется. Никто не ожидал, что робкий и тихий трефовый валет способен поднимать голос. Умерив пыл обиды, Зонтик подходит ближе к Пику: — Я не хочу быть каким-то секретом. Я хочу быть частью твоей жизни, Пик. Я не могу быть с тобой, если я не так важен для тебя, как ты для меня… Грустный голубой взгляд, полные какой-то безысходности слова пугают Пика. Вот Зонтик сейчас перед ним… И кажется, будто вот-вот он развернётся и уйдёт; вернётся в свою Зонтопию и больше никогда не посетит Пиковую Империю. Он навсегда покинет Пика… Лишит его той радости и счастья, к которым Пик успел привыкнуть… Пускай он и хотел быть в чужих глазах сильной, не зависящей ни от кого мастью — разве мнение его клонов-собратьев важнее его милого валета? Со всей возможной решительностью Пик делает к Зонтику шаг. Зонтик важен для него больше, чем кто-либо на свете!.. И потерять он его не желает сильнее, чем навсегда остаться в Карточном Мире… Зачем ему свобода, если эти небесно-голубые глаза больше никогда не посмотрят на него с нежностью и теплом?.. Пик берёт Зонтика за бока, напористо, но при этом осторожно прижимается к его губам своими. Плевать, что окружение не блещет романтикой… Плевать, что рядом стоят посторонние… Плевать на всё! Если как-то пиковый король и может показать то, насколько его валет ему важен, то только так: притворив дверь страсти и интимности и подарив важную частичку себя. Пока губы жжёт жаром, Зонтик растерянно стоит, распахнув веки. Без этих пылких прикосновений их отношения не казались неполными… Но, пожалуй, они являлись приятным дополнением, о нехватке которой никто не задумывался. Пик разрывает кроткий, настойчивый поцелуй, с серьёзностью и пониманием смотрит Зонтику в глаза. Он тоже хочет быть частью жизни Зонтика… Он уверен. — Хорошо… — пиковый король робко берёт своего валета за руки. На губах всё ещё тепло и мягкость губ возлюбленного… Грудину и щёки пронизывает жар… Хочется скрыться от посторонних глаз как можно скорее!.. Но он заставляет себя стоять на месте ради Зонтика, — Больше никаких секретов. Мы пара. Для всех. Вару демонстрирует Данте рвотные позывы. На его кривляния Данте лишь пожимает плечами: его их милое взаимопонимание наоборот радует! Зонтик счастливо улыбается, как и Пик не обращает внимание на собратьев-клонов. День принёс удивительные изменения… Валет обрёл уверенность и сделал важный шаг в их отношениях с возлюбленным. На улыбку избранника Пик также отвечает робкой, нежной улыбкой. Пускай Вару только посмеет что-то сказать про него на следующем карточном съезде! Он выпускает руки Зонтика, бросает на Вару грозный взгляд и тяжёлым шагом идёт прочь. Сон сегодня должен быть крепким… Трефовый валет оставил на его коже отпечаток, что с лихвой заменит объятия. — Класс… Не съезд правителей, а съезд любителей баловаться под хвост, — с едкой ухмылкой Вару саркастично хлопает в ладоши, — Пойду-ка я, пока вы меня своей любовью к мясным палкам не заразили… И Данте, и Зонтик игнорируют слова Вару. Они провожают его взглядом, после чего переглядываются, разделяя радость между собой. Сегодняшнюю ночь Зонтик тоже проведёт в спокойствии и уюте… Будучи в своей спальне, Зонтик светел и радостен. Он мирно готовится ко сну. Хотелось бы, конечно, заснуть в объятиях Пика… Но у них ещё обязательно будет возможность! Нужно только наладить жизнь в Зонтопии и заключить соглашение с Пиковой Империей. После этого — Зонтик уверен! — его пребывание в царстве Морфея станет самым приятным и тёплым… Поправляя себе одеяло, Зонтик натыкается взглядом на книгу, что они читали с Пиком. Им осталась малая часть: всего несколько глав. Когда им представится возможность закончить произведение — сказать сложно. Быть может, они могли сделать это, невзирая на расстояние? Зонтик уверен, что Пик в его идее почитать ему не откажет. Озарённый восторгом, Зонтик берёт видеофон, уже практически звонит возлюбленному, как останавливается. А стоит ли сообщить Феликсу о том, что хотел сказать ему Ромео?.. Насколько это важная информация, чтобы просто не умолчать о ней? Феликс с Куромаку выглядели такими счастливыми… Не испортит ли Зонтик что-то, передав слова червового короля? Немного подумав, Зонтик всё-таки решает, что не станет молчать. Но передаст он слова Ромео не Феликсу, а Куромаку. Куромаку заботится о Феликсе, и ему лучше знать — навредят червовому валету эти слова или нет. Нежданный сигнал видеофона будит Куромаку. Он хмуро распахивает веки, чувствует, как Феликс ворочается. Только недавно ведь уснули!.. Что за напасть такая?.. Куромаку берёт видеофон, отвечает на звонок, но не даёт звонящему начать диалог: — Минуту, пожалуйста… Не стоит будить возлюбленного видеофонными разговорами у него под боком. Куромаку мягко выпутывается из крепких объятий Феликса, выходит из спальни. Хочется надеяться, что звонят ему по важной причине… — Слушаю, — за дверью спальни Куромаку уже отвечает пободрее, старается не зевать. Хочется обратно в тёплую постель к его не менее тёплому солнцу… — Куромаку? Это Зонтик. Так вышло, что я… Я… Мы говорили с Ромео недавно. Повезло с ним связаться… Его девушки заставили его говорить, что всё хорошо, наверное… — Ближе к делу, Зонтик… — трефовый король всё-таки зевает, после чего трёт свои веки. — Д-да, конечно!.. Извини… В общем, Ромео просил передать Феликсу, что ему жаль. И что он скучает… Он просил передать это Феликсу. Но я был не уверен, стоит ли это говорить ему. Поэтому я решил позвонить тебе… Куромаку чувствует разочарование. Лучше бы Ромео сообщил о том, где его держат и какие у его веронцев планы! Не стоил этот звонок того, чтобы выбираться из постели… Только лишний раз напомнил, что Феликс с Ромео были близки. — Не скажу, что эта информация особо полезная, Зонтик… Но спасибо, что решил сообщить её мне, а не Феликсу. Ему стоит меньше винить себя в том, что он не спас Ромео… — Конечно… Извини, если отвлёк. И извини, что не поддержал тебя на собрании… Я уверен, вы с Феликсом построите потрясающее королевство. В голосе Зонтика слышится слабая, подбадривающая улыбка. Куромаку отвечает сухим «Конечно» и отключает звонок. Можно ведь уже закончить этот бессмысленный разговор? Куромаку смотрит на тёмный экран видеофона. В голове его смятение и тяжесть. Феликс не вернётся к Ромео… Это нелогично, учитывая то, как он бежал с Вероны и как он сейчас счастлив с Куромаку. Но чтобы не оказаться брошенным… Не будет ли полезным узнать, за что был брошен Ромео? Снова в спальне, Куромаку кладёт видеофон на пиджак, возвращается под одеяло. Маленькое опасение сбылось… Феликс проснулся. Его покой прервался, когда Куромаку оставил кровать. Сонный, он жмётся поближе к Куромаку, расплывается в блаженной улыбке. Ненаглядный треф снова с ним… Ну не замечательно ли это?.. Треф тоже обнимает валета, целует в лоб и в золотистую макушку. Да, он снова рядом и постарается больше никуда не исчезать… — Всё хорошо, сладкий?.. Куда убегал?.. — Зонтик решил извиниться за то, что отказался от сотрудничества… Феликс тихо смеётся. Ох уж этот Зонтик!.. Вот и пускай теперь жалеет, что упустил такого мужчину… Феликс легко кусает Куромаку в грудь, заставляет того вздрогнуть от неожиданности и смеётся вновь. — Моя курочка… — сонно воркует валет. Треф легко усмехается. Это явно и собственническое действие… И собственнические слова… Тем не менее, свой вопрос всё равно хочется задать. — Я понимаю, сейчас не самый подходящий момент для таких разговоров, но… Я должен знать. Почему вы с Ромео расстались? Феликс заставляет себя открыть глаза. Его Курочка ревнует и нуждается в успокоении? Так и быть: он готов ненадолго отложить сон. Главное, что Куромаку с ним в одной постельке. — Почему… Он был придурком! — смеётся валет. Подходящая причина? Или лучше рассказать подробнее? — Ну, то есть… Он не воспринимал всерьёз ни наши отношения, ни управление королевством. И теперь я с тем, кто прекрасно живёт без личного гаремника и моего генератора… — валет трётся о грудь своего трефа щекой. Треф задумчиво перебирает его яркие локоны. Наверное, скверно и грустно оказаться в такой ситуации. Значит ли это, что возлюбленный не скучает по червовому королю? — Ты бы хотел снова встретиться с ним?.. — Только чтобы узнать в порядке ли он… Ну и ткнуть ему своим брачным кольцом в лицо… Куромаку тихо смеётся. Жестоко! Освободить Ромео, который лишился любви всех своих дам, чтобы показать кого он ещё потерял? Зрелище на лице Ромео явно было бы незабываемое. Но всё-таки Куромаку согласен: Феликс стоит того, чтобы его было страшно потерять... Сохранять бодрствующий настрой Феликс больше не в силах. Он зевает и прикрывает уставшие глаза, быстро покидает мир неспящих. Незачем его дорогому трефу ревновать!.. Пускай Ромео и был милым и обходительным, обладал ласковым голосом и сладким запахом — Куромаку гораздо большее, чем эта завораживающая оболочка. Будь у Феликса возможность заново вернуться в тот день, когда он посетил Верону, он бы позволил снова разбить своё сердце, потому что валет понимал: один он со своими ранами не останется. Пара возвращается к мирному беззаботному сну. В это же время, Зонтик увлечённо зачитывается книгой, держа у плеча видеофон. Пик внимательно слушает его, не в силах избавиться от нежной улыбки на губах, да и не особо пытаясь. Слишком приятно то, что избранник созвонился с ним… Зонтик тоже наслаждается его компанией. Пускай возлюбленный сейчас в своей империи — расстояние не мешает представлять себя в его объятиях. А бессонная ночь впереди и утренний недосып кажутся гораздо менее важными, чем каждая проведённая друг с другом минутка.