Не должно быть

      Вернулся.       Возвращаться приятно и радостно. Родная академия всё та же: под потолком гуляет лёгкий сквозняк, в углах дышит пыль, пол жалобно скрипит под ногами.       — Только что на свет родились, никогда молний не видели? — голос верховного проносится по длинному коридору звонким насмешливым эхом.       У огромного окна стоит толпа студентов, они дружно оглядываются и расступаются, когда к ним приближается молодой светловолосый маг.       — Что, двоечники и бездельники, скучали?! Только не надо кислых мин. Сделайте лица проще, лучезарные мои!       Ребята привыкли к такому неформальному обращению, как и к частым переменам в настроении верховного. Ведь причина его эмоциональных всплесков зачастую одна и та же, и у неё красивое имя — Астра.       — А там случайно не ваша сестра? — кто-то из группы указывает на улицу, и улыбка сходит с лица верховного, зелёные глаза вспыхивают энергией.       Дождь остервенело хлещет по стеклу, под таким напором на улице едва ли можно что-то разобрать. Но Фрэй внимательно вглядывается, и внутри у него будто всё обрывается от напряжения и страха. Около фонтана в траве вырисовывается силуэт сестры.        — Наблюдатели хреновы, даже задницами не пошевелили, — убийственный тон, пронизывающий взгляд.       И сразу несётся к лестнице. Фрэй перепрыгивает несколько ступенек, за считанные секунды оказывается внизу в холле. Резко распахивает дверь и без раздумий выходит под проливной дождь, стремительно приближается прямо к цели и ненадолго застывает в паре шагов от распластанной на траве сестры.       Она не двигается, только обескровленные губы и закрытые веки подрагивают от удара крупных капель. Её руки, как две чаши весов, согнуты в локтях, и она ладонями собирает дождь. Фрэй вскипает от ярости и грубо дёргает Астру за руку на себя. Её глаза открываются — мерцают молнии; она не издаёт ни звука — по небу с треском ползут раскаты грома.       Астра чувствует родную ауру, в ней — злость и предстоящие нотации. И совсем не сопротивляется, когда оказывается на руках брата. Его дыхание сбито, сердце волнительно грохочет под её ладонью. Шея у него горячая, а губы Астры холодные и влажные — около его уха.       У Фрэя по коже бегут мурашки.       — Тебя не было слишком долго, — в её голосе заметна дрожь, но больше — укор за почти что двухмесячное отсутствие.       — Не было меня долго, чёрт тебя дери! Я даже вещи разобрать не успел, Астра! Какого хрена ты творишь?! Как давно ты здесь? Тебе опять внимания не хватает, поэтому воспаление лёгких подхватить решила?       Фрэй заходит в кампус и останавливается. С их волос и одежды на паркет стекает вода, поэтому он не решается идти дальше и ставит сестру на ноги, а потом пристально всматривается в её глаза, но они по-прежнему безразлично смотрят куда-то сквозь него. Отчуждённый невидящий взгляд пробирает до спазмов под рёбрами.       Фрэю хочется взять и как следует встряхнуть сестру, сделать больно — пусть почувствует это вместе с ним.       Ненормальная, глупая, дура.       И каждая её выходка всё изощрённей предыдущей. Ему не терпится высказать это прямо здесь, только не в его интересах сбрасывать маску на виду у мелких любознательных сплетников. Пока они перешёптываются, Фрэй заставляет себя успокоиться и не реагировать на сборище.       — Что случилось на этот раз, Астра? — снисходительный тон, как к ребёнку обращается. — Где Наткхал?       Она даже не хмурится. Горько улыбается, а потом слепо ступает вперёд, проходит мимо.       — Мог бы не возвращаться, без тебя прекрасно справляемся, — вместо ответа говорит она будто спокойным, отрешённым тоном.       Фрэй раскрывает рот и безмолвно следует взглядом за Астрой, и пока та пытается подняться вверх, к её ногам прилипает подол платья. Астра шипит, а потом со злостью оттягивает тяжёлую влажную ткань.       — Астра? — еле слышно произносит он, изумляясь. — Объяснить ничего не хочешь?! — повышает голос, но нужной реакции не добивается.       Сестра не оборачивается, но отвечает:       — Отстань.       Фрэй обводит взглядом собравшихся наверху и мысленно чертыхается. Очередное представление, а ведь только-только вернулся. Зря надеялся, что Астра хоть немного одумается.       Она сдавленно охает, когда его рука крепко стискивает запястье. Он тянет за собой вперёд; Астра спотыкается на последней ступени и наваливается на брата.       Из толпы вырываются короткие ахи, и верховный одним взглядом заставляет всех замереть и не дышать.       Он держит напуганную бледную сестру за плечи и помогает выпрямиться. Ему становится стыдно. Астра практически ничего не видит и при этом постоянно испытывает его терпение, доводит всеми способами: делает больно — морально, физически. И он из раза в раз срывается, а потом чувствует себя виноватым.       «Тебя не было слишком долго».       Они заходят в их общую комнату и Фрэй устало подпирает дверь.       — Стой.       Отлипает от двери и молча начинает расстёгивать одну за другой пуговицы у Астры на спине, резко стягивает платье и, как тряпку, кидает не глядя куда-то себе под ноги. Астра поворачивается, обнимает плечи, когда остаётся в одной рубашке, которая, впрочем, тоже насквозь мокрая и прилипает к телу.       — Я наберу воды в ванную, — сухо бросает он, отводя взгляд, и уходит.       А когда возвращается, Астра уже готова к нападению. Фрэй подходит близко и сжимает пальцами её плечи.       Ему необходимо прямо сейчас узнать, что случилось, пока его не было. В голове уже крутится самое вероятное предположение из возможных.       — Меркурис? Это из-за него, Астра? Всё это… из-за него?       Астра запрокидывает назад голову. В её негромком стоне — разрывающая волна отчаяния. Она надавливает на руки брата, и он сдаётся, разжимает пальцы, но не отпускает.       — Нет! Он здесь ни при чём.       Астра чувствует теплоту дыхания на своём лице, когда Фрэй вздыхает. В его энергии — волна негодования: он рассержен, взбешён, но сдерживает гнев, как и полагает верховному.       В идеале в их жизни больше нет места безрассудству и слабости. Они выросли, переросли — он перерос, ей так кажется. Но она не видит, как его глаза с больным блеском в её отражаются.       Как раз в противовес искусственной идеальности.       — Если не он, то кто? — Фрэй снова почти грубо сдавливает её плечи, но всё ещё сдерживает себя, чтобы не причинить боль.       Астра мотает головой, обессиленно и приглушённо выдыхает:       — Ты, — зажимает дрожащие пальцы в кулак, а потом с нажимом повторяет: — Это ты, доволен?       Фрэй замирает, поражённо молчит. Астра заводит руки за него и обнимает. От её ледяной кожи по его спине опять пробегают мурашки.       Не хватает воздуха.       — Астра… — голос хриплый, но мягкий.       Она знает, что он не верит. Астра сама сбита с толку, когда за столько лет крепкой привязанности не может не думать о том, что было летом. О том, что хотела забыть.       — Не выходит, — судорожно произносит, щекой прислоняется к плечу. — Он прикасался ко мне не так, целовал не так.       — Что?..       — Я сравнивала тебя с ним! Вот что ты наделал, Фрэй, почему не выходишь из головы?!       — Не ори, — через сжатые зубы цедит он, её от себя отстраняя, и возводит вокруг комнаты звуконепроницаемый щит. — Ты не в себе, — констатирует он и устало растирает ладонью висок. — Тот поцелуй… пора бы выбросить из головы.       В его словах — недосказанность.       — За такие слова ты заслуживаешь пощёчину!       Астре больно потому, что её брат, вечный разгильдяй, теперь верховный со списком ограничений и правил под рукой, и они — как огромное море: за горизонтом конца не видно. Среди запретов есть и она — его личное наказание, а быть может, даже исключение из всех правил, что навязывает Совет.       Сегодня доходит до невозможного. Признаётся ему, а он что?       — Так ударь, — он берёт её ледяную руку и прижимает к щеке, и в этом отчаянном жесте нет резкости.       Астра чувствует, как шершавые пальцы нежно ласкают её ладонь.       — Дурак, — с горечью отвечает, опускает голову, но руку из его не вытягивает. — Ты оставил меня здесь. Одну. Уехал к Аквилону, чтобы меня не видеть. Устал от меня?       Фрэй дрожит, закрывает глаза и с выдохом подаётся вперёд.       — Что за чушь? — шепчет он, немного сжимает её ладонь: — Ты же сама хотела… отдохнуть от меня.       Астра вспыхивает от смущения, когда вспоминает их ссору.       — Ты бесчувственный болван. Никогда не слушай меня, понял?!       — Не слушать и не прислушиваться, это главная наша ошибка, — Фрэй опускает руку.       — Как бы сильно мы ни ругались, не бросай меня, идиот. Ради всего святого, ты нужен мне.       Он обескуражен её откровением, и в голове проносятся мысли, от которых становится тяжело дышать. Но не только этим Астра его добивает.       — Поцелуешь? — она нетерпеливо стискивает его волосы на затылке и привлекает к себе.       — Даже не пытайся, — тон холодный, даже немного грубый.       — Фрэй, — Астра рычит, проглатывая раздражение, и сама целует его в щёку. — Зануда, — дорожка из мелких поцелуев тянется до подбородка.       — Прекрати, — он уклоняется, убирая от лица её руки, и со злостью щурится. — Твердолобая, как Меркурис.       — Или как ты. Точно, как ты.       — Не переводи стрелки! И тебе надо согреться. Заболеешь — я за себя не ручаюсь.       — Ты тоже рискуешь заболеть, — Астра больше не спорит, только покорно назад отступает и увлекает Фрэя за собой.       Он позволяет себе расслабиться и с готовностью следует за ней.       — Мне ничего не будет. Не я же бог знает сколько предавался мечтаниям, лёжа на газоне под ливнем. Лучше думай о себе. Вообще там вода включена, пошли, пока мы кого-нибудь не затопили.       Астра крепче сжимает его пальцы в ладони. Брат ворчит, и делает так постоянно, а ей вдруг становится и легко, и радостно: он наконец здесь, сейчас с ней. Рядом.       — То, что я сказала, это правда. Фрэй, ты нужен мне.