***
Впервые увидев праведный гнев в глазах своего друга, Джун не решается вернуться в общежитие и ложится на небольшой диван в студии, укрываясь курткой. Выражение лица Хва всплывает перед глазами, отчего просто хочется хорошенько приложиться головой о стену. Так, чтобы до амнезии. И в этот момент Ким находит грустно-положительный результат отвратительного разговора — ему приходят в голову строчки песни про его ситуацию, и сон уходит в закат, догоняя давно севшее Солнце.***
Когда недовольный Ёсан будит уснувшего в кресле Хонджуна, тот по привычке бурчит: «Сонхва, ещё пять минуточек», — и получает леща. — Мне не обязательно знать подробности, чтобы быть уверенным — в плохом настроении Сонхва виноват ты, — грозно заявляет и уходит важной походкой, спасшего мир супергероя. Воспоминания окатывают лидера, будто ледяной водой из ведра, и как вести себя с соседом, Ким не знает. Но считает необходимым хотя бы озвучить, почему ему пришла мысль о такой смущающей просьбе, пусть сейчас и будет сложно подобраться к Хва и не огрести. Заслуженно.***
На репетиции Джун чувствует себя не в своей тарелке, лишь Юнхо ободряюще похлопывает по плечу, мол всё образуется. Его оптимизм может в один прекрасный день стать альтернативным источником энергии для всей планеты. Ёсан же ещё щетинится и пафосно хмыкает, демонстрируя своё отношение, остальные не лезут. А Сонхва просто танцует, даже в перерыв, и не смотрит в сторону лидера. — Мы можем поговорить? — не выдерживает Ким, поскольку от напряжения уже неприятно сводит желудок. — Как вчера? — выгибает бровь и смотрит свысока во всех смыслах, однако в душе уже чувствует — проиграл бой, ведь беспокойство за явно уставшего и бледного лидера гораздо сильнее злости. — Хочу всё объяснить, — но ещё больше — обнять и извиниться, но не при всех, а то слишком смущает. Сонхва сдаётся, однако держит холодный образ, кивая и молча уходя вперёд, пока Джун виновато плетётся за ним.***
— «Оскар Уальд считал себя зависимым от сосания членов и говорил, что это служит ему вдохновением», — ошарашенно читает текст из интернета и смотрит на раскрасневшегося лидера. — И… ты ничего лучше не придумал, чем проверить, станет ли это вдохновением и для тебя? — Ага… — кивает и смотрит в пол, сгорая со стыда. — Но… — Пак собирается задать главный и наиболее волнующий вопрос. — Почему я? — Потому что… ты — это ты, — пожимает плечами. — Да, и член твой… — А? — Сонхва уже кажется, что этой ночью его друга похищали инопланетяне, раз настолько откровенен, пусть и не смотрит прямо. — Ну, я вижу тебя чаще всех голым или в одном белье… — мнётся и выглядит мило в глазах Пака, старательно одёргивающего себя от желания обнять. — Ты рассматривал меня? — с ухмылкой спрашивает, меняя тон и чувствуя себя более уверенно, менее раздражённо и определённо — заинтересованно. — Я думал — это естественно, — Джун вздыхает и выпрямляется. — Не пойми совсем неправильно… но ты… «…Мне нравишься», — проносится в голове, но остаётся не озвученным. Он слишком долго бегает от подобных чувств, чтобы просто взять, признать их самому и открыть человеку напротив. — Иди сюда, — наблюдая явное смятение, Сонхва не находит решения лучше, чем похлопать по своим коленям, предлагая присесть. Джун подозревает у себя задатки самоубийцы, раз с удовольствием соглашается и устраивается боком на чужих бёдрах, чувствуя руки Пака, придерживающие его вокруг талии. — Мам? — в дверном проёме появляется сначала голова Уёна, а следом — Сана: — Пап? — О, не поубивали друг друга, — констатируют хором и убегают нести благую весть остальным. — Как неловко, — Хва склоняет голову и утыкается лбом в плечо Хонджуна. — Я уже хотел согласиться, чтобы ты попробовал свой метод… — лидер напрягается из-за шока от услышанного, а после, кажется, умирает, получая на самое ухо, — но представь, они бы зашли, когда ты был бы на коленях у меня между ног? Чужое дыхание на шее и близость пухлых губ к коже пробирают до мурашек, и Ким ловит себя на странной мысли — быть пойманным за таким занятием даже возбуждает. Он мотает головой — адреналина, видите ли, мало ему, — слыша смех Сонхва, умиляющегося его смущению. — Зачем я послушал тебя и действительно представил, — прикрывает лицо ладошками и лишь после осознаёт и встревоженно смотрит в глаза. — Стоп, мне картинки в голове помешали понять… ты согласен? «Ради тебя — всё, что угодно», — вздыхает мысленно Сонхва, успокаивая себя тем, что без хотя бы толики симпатии Ким бы не стал предлагать подобное. Тем более, слова и поведение подкрепляют уверенность, что Джуну всё-таки он нравится больше, чем просто одногруппник и сосед по комнате. Пак думает, что идёт ва-банк, ведь либо Хон использует его, как «вдохновение», и кинет, вынуждая ощущать себя опустошённым. Либо — им всё-таки удастся разобраться в чувствах, утоляя для начала более низменные желания. Именно поэтому смотрит внимательно в самую душу и отвечает своим бархатистым голосом: — Согласен.