Тепло
11 апреля 2021 г. в 12:42
Получить согласие от Сонхва, как убеждается Хонджун, не означает получить всё и сразу. И попытки соблазнения заканчиваются типичным строгим озвучиванием очевидного: «Перерыв окончен». Предложение — не возвращаться в зал для практики — отклоняется, и Киму кажется, это всё — маленькая месть ему за то, что не смог изначально правильно донести свою просьбу Паку.
Сонхва думает, что видит сон, с которым стоит обратиться к Фрейду, однако всё-таки несколько щипков уверяют в реальности происходящего. И Джун действительно ёрзает на его коленях и собирается не идти на репетицию, чтобы «вдохновиться».
И, видимо, лучше было бы и не идти — лидер выглядит рассеянно и забывает движения танца, отчего шесть пар глаз вопросительно смотрят на Пака, чувствующего себя под прицелом. А он что? Всего лишь не дал отсосать. И, при этом, Ким — пострадавшая сторона.
— Ребят, извините, у меня в голове мелодия вертится, попробую записать, — не выдерживая, минут через тридцать мученик творчества машет ручкой и направляется в свою обитель.
Так как Хонджун не смотрит на Хва, тот и не следует за ним, решая, что уже само его согласие помогает вдохновению. Однако нападки друзей, явно навыдумывавших себе нечто большее, чем просто разговор (спасибо усанам за умение сказочно донести увиденное), побуждают скорее поспешить за лидером, лишь бы избежать чужого любопытства.
Хонджун не ожидает, что прилежный Сонхва пойдёт за ним, включает ноутбук и открывает блокнот, куда пытается записать хотя бы те обрывки слов, которые пляшут несинхронный танец в голове. По какой причине в ней же происходит смена действий и появляются воспоминания о фанкамах Пака, он не знает, зато открывает Youtube и включает один на «Inception».
То, как выглядит Хва на сцене, всегда завораживает Кима. Мимика, взгляд и движения — он готов пересматривать видео много раз, чтобы обязательно уделить внимание всем аспектам выступления. Видеть язык Сонхва без возможности повторить движения по чужим соблазнительным губам, чувствовать себя до неприличия возбуждённым из-за наполненных сексуальностью движений и умирать от чужого взгляда.
Сосредоточенность на выступлении на сцене позволяет выживать ради фанатов, однако, в общем и целом, Джун признаёт — мыслить трезво, видя Пака таким, — сложно. Но ещё сложнее — когда тот примеряет на себя сценический образ в повседневной жизни в общежитии.
И ведь он получил согласие, пусть и не выполнение просьбы, и теперь всё сложнее засматриваться на фанкам «Wonderland», ведь его мысли и желания имеют полное право на существование, но без возможности их осуществить.
Глубоко вдыхает и выдыхает, ощущая нарастающее возбуждение, и никак не ожидает в этот момент увидеть входящего в комнату виновника своего состояния. Хонджун сразу же выключает видео и захлопывает крышку ноутбука, словно застигаемый за просмотром материалов нецензурного содержания школьник. И ведь порой Киму правда кажется, что Сонхва необходимо жить с табличкой «21+» над головой и быть заблюренным для юных эйтини во избежание сердечного приступа.
— Ты в порядке? — на всякий случай закрывает за собой дверь на замок.
То, какой Сонхва заботливый и участливый, выбивает порой землю из-под ног из-за желаний, кажущихся низкими по отношению к столь прекрасному человеку. И всё же, Ким вспоминает прошлый разговор, чужие губы почти касающиеся его кожи, язык парня, облизывающий уста, и его взгляд. Ни с чьим, для Хонджуна, не сравнимый взгляд.
И после всех картинок, посылаемых памятью, всё, на что хватает лидера, — съехать вниз на стуле и обречённо простонать.
— Ответ красноречивый и полноценный, — с иронией замечает Пак, подходя ближе и упираясь руками в подлокотники компьютерного стула, замечая нарастающее смущение Джуна, отводящего взгляд. — Ты обиделся? — Ким моментально смотрит в глаза.
— Нет, — растерянно отрицает, не ожидая, что именно такие мысли беспокоят Сонхва. — Что ты, не в этом дело. Хэй, — гладит по щеке, удивляя своим неожиданно нежным поведением, — я благодарен за твоё согласие, не каждый бы пошёл на подобное… Просто очень тяжело порой выносить тяжесть собственных мыслей, — усмехается с грустью и вновь отводит взгляд.
Сонхва немного в шоке. Или нет. Определённо нет, ведь он в большом шоке. Гигантском. Человек перед ним, обычно редко показывающий свою усталость, запутанность, почти не рассказывающий о своих проблемах, сейчас так откровенен. Именно с ним.
Джун, конечно, говорит, но обычно поверхностно, умалчивая о многих своих переживаниях или же не раскрывая их глубину. А Пак никогда не настаивает и не расспрашивает больше, чем сам Ким готов ему открыть, понимая — так лидеру проще чувствовать себя опорой для других. Будто быть более открытым означает сломаться.
— Хонджун, — присаживаясь на бёдра младшего, Хва усмехается удивлённому парню и решает, что за свою откровенность тот должен получить награду, ведь такое поведение стоит поощрять.
Ощущая чужие пухлые губы на своих, Ким ещё больше поражается происходящему, округляя выразительные глаза. Хва кладёт его руки себе на талию, чтобы удобнее прижиматься к телу Джуна, и продолжает медленно сминать губы, аккуратно прикусывая и оттягивая зубами.
— Отомри уже, я тебя не съем, — Пак расстраивается, начиная думать, что дело уже не в шоке, а в том, что Хонджуну неприятно с ним.
Вместо внятного ответа, на который младший и не способен, он гладит одной ладонью по щеке, кончиками пальцев проводит по линии челюсти и очерчивает губы Хва. Они не такие нежные, как он представлял, видимо, Пак не воспользовался гигиенической помадой, и Хонджун считает необходимым увлажнить их иным способом.
Чувствует, как Сонхва вздрагивает от прикосновения его языка к своим губам и через несколько секунд сплетается в глубоком медленном поцелуе. Ощущать пальцы, путающиеся в волосах, Джуну приятно и успокаивающе. И он позволяет теплу Хва заполнять себя, согревая самые укромные места в душе.
Ким понятия не имеет, сколько раз за знакомство в голове крутилась мысль, что Сонхва — тёплый. Его забота, прикосновения, тембр голоса. Всё. И вот он пропитывает Хонджуна этим теплом, совсем иначе, нежели обычно. И Джуну просто хочется расплакаться от переполняющих эмоций, ощущений и огорчения, что этот момент наслаждения придётся когда-нибудь прекратить.
Отстраняться нет никаких сил и желания, и пока Пак сам не перестанет целовать, Хонджун добровольно не отпустит его. Расслабляясь и становясь решительнее, Ким исследует ладонью чужое тело, проводя по бёдрам и вверх — под безразмерную футболку, отчего Хва давится вдохом, и всё же, позволяет рукам лидера ласкать покрывающуюся мурашками кожу.
Голова Хонджуна словно светлеет: мысли, разбросанные в неразберихе, начинают занимать свои полочки. А ведь Пак всегда убирает раскиданные Джуном вещи, аккуратно складывает по цветам, и вот сейчас — умудряется делать уборку даже в его мозгах.
Хонджун вроде как и понимал, что чувствует, но ограничивал, создавая барьер от возможных проблем для группы. Однако сейчас ему внезапно хочется подумать лишь о них двоих: о своих руках, сжимающих тонкую талию Сонхва, об их сплетающихся языках, обо всех произнесённых словах и дурацкой ситуации с предложением.
Сонхва убирает в его голове на место коробочку со вчерашним разговором, встряхивая её, и всё встаёт на место: Хонджуну просто нужно было хоть какое-то подтверждение, что он не противен Паку в таком смысле. Ведь потерять их дружбу — самое страшное. И работать после подобного стало бы сложно.
И всё же, Сонхва целует его, тянет встать с кресла, чтобы сесть на маленький диван, и просит оседлать его бёдра, притягивая вплотную и позволяя почувствовать свою реакцию на происходящее между ними. Кажется, будто он знает, что Хонджуну необходима уверенность, и он подтверждает — в его желаниях не стоит сомневаться, он реагирует так же.
Пак умалчивает, что Джун мило смущается, но ему очень нравится, как от подобной близости его щёки краснеют. И то, что Ким так уверенно попросил позволить отсосать Сонхва, а сейчас стесняется, — он тоже считает милым.
— Хэй, тебе лучше? — смотрит в глаза с доброй улыбкой.
— Благодаря тебе, — кротко прикасается к припухшим от поцелуев губам напротив. — Сонхва, — Хонджун становится совсем пунцовым, поскольку руки Пака, ранее поглаживающие его поясницу, опустились на его задницу, слегка сминая.
— Что такое? — оглядывает лидера с ухмылкой и внимательным взглядом.
«Ну, точно... демон», — думает Ким, следя взглядом за языком, медленно облизывающим губы, и бесконтрольно тяжело вздыхая.
Сонхва не хочет менять атмосферу, пусть и понимает необходимость прояснить происходящее между ними. Он желает «вдохновить» своего друга и наконец-то покончить с мучительной эрекцией, откладывая разговоры на потом просто потому, что и смысла в них мало — всё слишком очевидно. Они бы не пошли на подобное без чувств и влечения.
Притягивает для поцелуя и шлёпает по ягодице, чтобы Джун очнулся от своих размышлений и залипания и расслабился вновь. И губы Сонхва действительно позволяют Хонджуну ощутить растекающееся тепло и просто отдаваться желаниям, игнорируя хаотичные мысли, выстраивающиеся в очередь, чтобы Пак их рассортировал и разобрал.
Чувствуя себя опьянённым, Ким отстраняется и делает глубокий вдох, сразу же ощущая поцелуи на шее, убегающие вниз к груди, пока ладони Сонхва оглаживают бёдра и ягодицы. Кажется, готов растечься здесь счастливой лужицей, однако, целеустремлённость — одна из главных черт его характера, потому решает получить желаемое и отстраняет аккуратно от себя старшего.
Смотреть на Сонхва снизу вверх — ничего удивительного для Хонджуна. Смотреть на Сонхва снизу вверх, находясь перед ним на коленях меж разведённых ног — опыт чрезвычайно смущающий. Единственное, что проносится в голове относительно направленного на него взгляда до того, как Ким осуществляет задуманное:
«Тёплый».