***
Секунда за секундой, текло время словно песок… и каждый вдох сопровождался ощущением наваливающейся на плечи тяжести, как если бы кто-то пытался заставить её склониться. Конечно это было не так — просто мысли становились всё тяжелее, а осознание невероятной ответственности давило на сознание, создавая ощущение непреодолимой тяжести. Вместе с тяжестью этого знания, на тело давили одежда и украшения, которые служанки ловко и заученно закрепляли на ней, кружа вокруг и тихо переговариваясь между собой. Рядом, сидя на небольшом стуле принесённым по его же просьбе, сидел один из жрецов Хуихине, выводя на её левой руке контуры тёмного рисунка, изредка окуная кисточку в стоящую рядом мисочку хны. Это было традицией её народа, которой она последовала бы так или иначе, вне зависимости от времени своего нахождения в пределах Ароэ. Карта Жизни — прекрасное полотно татуировок на коже, сопровождающее её народ всю жизнь до самой смерти. В возрасте шести лет, дети получают символ королевства — трёх пожирающих друг-друга змей на левом запястье, начало их истории и то что является основой их культуры. И от этого символа, по мере течения времени вперёд и прохождении событий одного за другим, сначала руку, а после плечо и левый висок, постепенно уходя на грудь и далее, покрывают татуировки говорящие об этом. Победы, поражения, достижения и новые титулы… всё это остаётся навеки вбитым тонкой иголкой с чернилами, покрывая замысловатыми узорами всё тело. Сейчас, жрец лишь делал набросок будущего рисунка её истории, уже известной и о которой она сможет рассказать лишь откинув ткань прочь. От змей, по предплечью, текла стайка рух, тонкая и нежная, похожая на уникальный узор на дивной ткани, переплетаясь с разорванными звеньями оков, тянясь вверх и вплетаясь в тёмную ленту дороги, вдоль которой постепенно двигалась кобра с невероятными рисунками чешуи. На гибкое тело, под которым скрывалась пройденная ею тропа, накатывали волны и следом снова прерывала рисунок тёмная полоса, позволяющая обвиться у плеча Избирателю. Поверх него — небольшие рисунки рух, стекающиеся к собственной схематичной фигурке под головой огромного змия, поверх которых — новая тёмная черта, в виде завитых на концах линий и небольших спиральных точек. Её история ещё не полна, пока она достигла столько начала плеча. Но уже это, вызывает лёгкую гордость за себя. Она смогла достичь невероятной высоты, по сравнению с тем, как начинался её осознанный путь по дороге непростой жизни… Наконец кисточка отстраняется от кожи, прекращая холодить прикосновением и оставляя последнюю деталь рисунка, который после коронации будут утверждать уже старинным способом. Жрец уверенно поднимается на ноги и запахивает свои длинные одежды, откладывая свои инструменты в сторону и кланяясь ей всего на мгновение. Его тёмная фигура протекает за спиной в отражении зеркала, позволяя проследить взглядом и снова вернуться к своему лицу напротив. Служанка, занимавшаяся её макияжем и только обернувшаяся что-то поправить, неловко застыла заметив её долгий взгляд и тут же склонила голову, ожидая вердикта своим стараниям. Карие глаза, более выраженные благодаря чуть широким линиям по векам, на внутренних уголках были тронуты небольшими блёстками, созданными из прибрежных ракушек. Взгляд стал строже, но не утратил своего очарования и света, благодаря лёгкой зеленце теней, позволивших мёду стать чуть ярче. На волосах, полусобранных в сложную причёску, закрепилась целая система заколок с крупными узорами и цепочками, играя бликами золота, кварца и небольших вкраплений изумруда, оттеняя тёмные волосы и позволяя им быть не неопределённо чёрными, а более коричневыми. Вместе с белым платьем без рукавов, закреплённым широким расшитым поясом на талии и с длинной летящей юбкой, перекликалась и лёгкая алая ткань с золотой окантовкой, покрывающей левое плечо и обёрнутой на манер верхней юбки. Глядя на себя в зеркало, Айя не видела ту девушку, что отражалась в воде оазиса перед Чишаном. Напуганную, исхудавшую, ослабшую от постоянных издевательств. Не видела и ту, что после Балбадда решилась на перемены, стараясь отстаивать своё пространство и право голоса, сопротивляясь манипуляциям Синдбада. Она видела себя, решившуюся отречься то мирной жизни обычной девчонки, которую после месяца свободы сделали бы узаконенной рабыней или же отправили бы обратно на материк от безнадёжности. Но не в этот раз… — Уйди. — негромко, вкрадчиво, звучит приказ сорвавшийся с подведённых чуть тёмной помадой губ, заставив служанку послушно склониться и спешно покинуть помещение, со взмахами ладоней выгоняя и других себе подобных. Стоило дверям из тёмного дерева закрыться и чуть дрогнуть светлым занавескам от порыва ветра, она медленно прикрыла глаза и глубоко выдохнула, складывая руки вместе и сжимая их в замок. Приближение коронации ужасно её нервировало и вызывало желание сбежать прочь, пока не стало слишком поздно. Но как бы не давило на нервы это ожидание, а так же мысли о предстоящем сражении на невидимом поле боя, она не собиралась сдаваться. Она обязана закончить начатое, а именно — исправить ошибки предыдущего Совета, вернуть народу Ароэ гордость и восстановить торговые отношения со странами материка. Ведь насколько бы продвинутой не оказалась её родина, но даже у них бывают те проблемы, которые решить способны лишь выходцы из других стран. Подняв перед собой правое запястье, со сверкающим на свету браслетом-сосудом, девушка слабо улыбнулась ощущению мягкой поддержки в голове, укутавшей в привычное тепло от синих когтистых рук, дарящих ощущение безопасности. Джинн не говорили ни слова за всё то время, пока её готовили к церемонии коронации, но каждый раз когда ей становилось тяжело морально и хотелось отчаянно закричать, они мягко дарили ощущение мягких объятий на плечах, нашёптывая совсем тихо ободряющие слова. Это помогало держать себя в руках. Поднявшись с места и придержав аккуратно подол рукой, чтобы не наступить, брюнетка аккуратно подошла к полностью стеклянной стене, позволяющей разглядеть дивный вид на город, устроившийся на склонах главной горы Хуихине. Дома спускались почти до самого берега, чередуясь с узкими переулками и достаточно широкими дорогами, по которым ехали телеги с продуктами и проходили люди, пусть в воздухе и виднелись такие же «дороги» для магических артефактов. Этот вид вызывал гордость, радость и восхищение, позволив улыбнуться самой себе и бережно коснуться пальцами стекла, провожая разбившиеся о скалы волны. В дверь постучали, заставив отстраниться и обернуться, пряча улыбку в глубине и сложив руки перед собой на поясе. — Войдите. Створки смело разошлись в стороны, впуская отца в сопровождении Хаман, тут же аккуратно склонивших головы в уважении. Пусть не хотелось, чтобы отец склонялся перед ней, но теперь ей понадобится к этому привыкнуть. Голос Стража с улыбкой подошла ближе и аккуратно отвела с её лица локон волос, тут же отступая и поведя рукой в сторону прохода, приглашая последовать за собой к месту коронации. Взгляд отца молча поддержал её, прежде чем она сама сделала шаг вперёд и первой вышла в коридор, ощущая как подрагивают от страха пальцы, чуть стискивая ладонь в хватке перед собой. Но держа голову прямо, ощущая как волосы оттягивают традиционные украшения, она продолжала идти ровно, краем зрения замечая выпрямляющихся в салюте стражей, склоняющихся в уважении слуг и наблюдающих за ней союзников в конце коридора. Канза и Кенза уверенно держали в руках посохи, готовые в любой момент применить магию для защиты; Джохар и Джаухар стояли с прямыми спинами и облачённые в торжественную броню дивизий Чёрных Тигров и Серебряных Змей, провожая её гордыми и восхищёнными взглядами; мама с улыбкой глубоко дышала, удерживая в себе слёзы и лишь раз отвернувшись — касанием встретить подошедшего Исхака, прежде чем снова одарить её гордой и счастливой улыбкой; Вали склонил голову в уважении, следя за ней глазами и лишь уголками губ показывая свою радость за неё, за её успех в этом безумном плане. Айя смогла лишь дёрнуть губами на секунду, в благодарной улыбке, прежде чем стража рывком распахнула резные двери и её окатило ослепительным солнечным светом, ярким запахом апельсинов и цветов, а так же непередаваемым, оглушающим и массовым шумом толпы, возликовавшей с её выходом. Дети восхищённо хлопали в ладоши, наблюдая за ней с бездной восхищения и любопытства; взрослые пели радостную песнь новому правителю и наблюдали за ней с надежной и радостью; более приближённые к власти, тянули мелодию своими голосами, неотрывно следя за её поступью и жестами, вызывая мурашки страха. Но внутри звучит собственный голос, говорящий «они не увидят моих ошибок», позволив смело ступить на дорогу из нежных лепестков и гордо выпрямиться, глядя лишь перед собой. Мыслями она ушла глубоко в себя, вспоминая время, когда они с друзьями тренировались и изучали возможные тактики боя, с комбинацией нескольких способностей сразу. Пламя Аамона и ветер Андромалиуса, разрушительные на площади и сокрушительные в своём единстве, но всё же не долго играющие как ламия с Джинном Жизни, работая через обычный процесс распространения семян. Было забавно устроить пробный бой с Маги и Покорителем Отшельника, распространив за время парирований и обходов семена и в какой-то момент дав им прорасти, захлопывая ловушку для противников и подвешивая их в воздухе под задорный смех. Воспоминания об этом времени постепенно затухают с каждым шагом вперёд, сменяясь более поздними, напоминая о нужде разойтись по разным сторонам света ради своих тренировок и личных дел, не терпящих отлагательств. Обещание Моржаны, увидеть родину фаналисов и наконец отпустить неизведанное прошлое… желание Али Бабы стать сильнее, дабы не подводить своих друзей и наконец прекратить быть вечно вторым… жажда знаний Аладдина, дабы понять что такое настоящая магия и наконец увидеть, что именно предвещает приход Аль-Сармен в историю этого мира. Давний план, пусть и с поправками, у Хакурю, вернувшегося в место где из доверенных лиц — единственная сестра, которой он может открыть спину. А она… Сделав первый шаг по ступеням к традиционному алтарю, Эмира спокойно наблюдала за приближающейся площадкой, на которой ей на голову опустят венец правителя. Пусть изначально она лишь хотела вернуться домой и прожить спокойную жизнь со своей семьёй, нагоняя упущенное в прошлом, но сейчас… сейчас она желала изменить всё, что увидела. Все те ужасные вещи, которые случились с её домом и землёй, с которой она когда-то ушла не по своей воле. Которую она хочет так же когда-нибудь показать своим друзьям, гордо рассказывая о культуре, о истории и о обыденной жизни на этих островах. Её обогнала широким шагом Хаман, с шелестом летящей ткани тёмных одежд обходя небольшой мраморный стол, на котором покоилась скромная металлическая форма, ещё не полная и кажущаяся пустым кораллом. Голос Стража улыбнулась из-под спадающего капюшона, разводя руки и опуская вниз, сподвигая придержать юбку и опуститься на одно колено, прикладывая к груди ладонь. Голова опустилась в уважении и готовности, чуть звеня сталкивающимися украшениями в волосах. — Сегодняшний день прекрасен, дети моря, земли и неба! — зазвучал громкий, усиленный магией голос Хаман, проносясь над площадью со звоном. — Народ, что един под взорами трёх! Народ, что рождался на трёх осколках Тёмной Земли, сокрытой вечной и непреклонной темнотой! Сегодняшний день прекрасен, ведь нам даровано новое начало! Наша история совершает новый ласковый набег, словно волны бескрайнего моря на белоснежный берег! Записан новый пролог! Скреплён магией, наш новый переплёт! Страж вернул нам ту, что достойна своего места и знанием, и силой! Предсказательница ощутила веру её, искренность и преданность! Избиратель же подвёл черту — она достойна и она готова! Дочь семьи Фируза, наших лучших торговцев и династии преданных солдат! Покорительница Подземелья, даровавшего ей силу монарха, достойного восхищения и преданности! Преодолевшая Тьму порочности и вырвавшаяся на путь справедливого Света! Сегодня мы обретаем новую мать, сестру и дочь! — смуглые руки рывком вскинули к небу узор венца, позволив солнцу сверкнуть на выделяющихся гранях и прогуляться отраженными бликами по лицам свидетелей. — Пусть поднимутся те, кто даруют короне собственный блеск и силу! Позади повисла тишина, заставившая напрячься невольно и ощутить холодок страха вдоль позвоночника. Традиция Ароэ, с которой каждому Эмиру или Эмире даруется собственная корона, уникальная в своём дизайне благодаря семьям, что поддерживают нового правителя. Как же она могла забыть про это…? — Семья Фируза, как прародитель новой Эмиры и как преданная её стража, дарует короне рубин. — зазвучал за спиной голос отца, вызвавший лёгкую дрожь. — Сила, здоровье и пылкая страсть в начинаниях, вместе с этим камнем, пусть сопровождают нашу прекрасную Эмиру. Братья, мама, сёстры и отец прошли мимо, держа в руках по красному камню, разной формы и размеров, занявших центральную и несколько боковых гнёзд, даря венцу первый цвет. Яркий, притягивающий взгляд и прекрасный словно закат, переливающийся на свету прекрасными оттенками алого. — Семья Кара, освобождённая от гнёта неприятелей и одаренная милостью выпрямиться вновь, так же дарует короне свой кристалл. Мы даруем изумруд. — прозвучал за спиной голос Ширы, прошедшей мимо вместе со своим первенцем, двумя зелёными лепестками драгоценного камня обрамляя центральный рубин. — Стойкость, удача и счастье, пусть будут вечными спутниками нашей Эмиры, как и наша преданность ей. Встретившись глазами с развернувшейся для ухода женщиной, Айя смогла лишь благодарно и уважительно прикрыть глаза, заметив на это уверенную улыбку и благодарный наклон головы. На лице её сына читалась благодарность и преданность, с которыми он склонил голову проходя мимо и приложил ладонь к груди. — Семьи Атар, Озкан и Михримах, мы вместе преподносим непоколебимые алмазы. Пусть наша Эмира будет тверда, светла и так же ослепительна, как их грани на солнце. И пусть будут её подвиги и победы, так же многочисленны, как кристаллы в её короне. — послышались слова Гувениры, прошедшей мимо вместе со склонёнными к сотрудничеству семьями, вставляя совсем небольшие капельки алмазов в качестве обрамления рубинов и изумрудов. Хаман с улыбкой наблюдала за её ошарашенным лицом, поднимая получившуюся диадему-корону в воздух, позволяя солнцу сыграть на гранях камней невероятные оттенки, пробежавшиеся по платиново-серебристым узорам металла яркими искрами. От знания, что это, отныне, её символ власти и её эпохи, Айя ощутила дрожь и неверие, с которыми прикрыла глаза и опустила голову. Послышался далёкий глас Предсказательницы, нежный и затянутый словно дивный шелест бриза между прибрежными деревьями. Ей вторил торжественно и радостно Избиратель, более рокочуще и ниже откликаясь на традицию трёх островов, пока руки жрицы мягко опускали хитросплетённый убор ей на волосы. Аккуратные дужки зацепились за уши, фиксируясь на месте, а небольшие зубчики уходящего на затылок обода зацепились за заплетённые волосы, позволяя закрепиться на голове уверенно. Подняв глаза на Хаман, отошедшую на шаг назад с разведёнными руками и удовлетворённой улыбкой, позволяя неспешно выпрямиться на месте и некоторое время смотреть лишь на дальний простор моря, переливающийся неспешными волнами. На мгновение мелькнула тёмная грива Накхиба, тут же скрывшаяся в глубине, а после вынырнула на секунду радостная Рисалат, тут же с далёким шумом воды исчезая с глаз. И это позволило с прикрытыми глазами развернуться на месте, поднимая глаза на народ, что ликующе вскинул руки и выпустил в воздух горсти ярких лепестков, окрасивших всё вокруг в золото, вино и белоснежный шёлк, проносясь радостным кличем по площади. — Да здравствует новая Эмира Ароэ! — воскликнула позади Хаман, едва не вызвав у неё испуганное вздрагивание. — Да здравствует новая Эмира Ароэ! — пронёсся волной по толпе схожий крик, вызывая толпу мурашек. — Да здравствует Айя Фируза! — новый восклик, принадлежащий голосу Избирателя. — Да здравствует Айя Фируза! — снова последовал народ за громким кличем, заставив быстро вдохнуть резко ставший душным воздух. — Да здравствует новый пролог Цикла Ароэ! — задорно и громко закончил голос Предсказательницы. — Да здравствует новый пролог Цикла Ароэ! — ещё громче прежнего взвыла толпа, вскинув руки и выпустив в воздух новые горсти лепестков. Наблюдая за их восторгом, пусть и подогретым традициями и словами жрецов, пусть испытываемым на волне освобождения от тирании предыдущего Совета, Айя не могла не ощутить… гордость. За саму себя, впервые в этой жизни. Гордость за себя, что не испугалась и решилась действительно противостоять ужасным законам и продавшимся роскоши людям, ради того чтобы защитить народ. Пусть это не то, чего она изначально хотела… но и сожалений о своём решении она не испытывает. Ведь кто-то другой мог бы и не справиться… С первым шагом вниз по лестнице, она оставляла позади неуверенность в своих способностях, ведь любой намёк на робость даст врагам отмашку для нападения. Идя навстречу восторженному народу, она позволяла им смотреть на себя без прикрытия и щитов, запоминая до мельчайших деталей. От голых ступней вечного странника, украшенных прекрасными ножными браслетами со звенящими цепочками, до отросших и украшенных изысканными заколками волос, поверх которых ложилась прекрасная корона. До спрятавшейся в уголках губ улыбки, доброй для каждого жителя этого королевства которого она клянётся защищать, и предупреждающей для каждого врага, смеющего замышлять гадости против этой земли. Чужие ладони, не смеющие прикасаться по традициям, огибают её тело по контору и не колышут даже ткань, провожая несостоявшимися прикосновениями. Голоса становятся глуше, пока она шагает вперёд и наблюдает за тем как люди расступаются, улыбаясь её проходящей мимо спине и профилю, провожая взглядами до тигров, на которых предстоит в составе процессии вернуться на Нан-Мадол. До самых Хрустальных Палат, где она сядет на, отныне, принадлежащий ей трон. Чёрный тигр с белыми полосами, важно щурит серебристые глаза и наблюдает за ней с немым одобрением, которого не услышат люди из-за незнания языка зверей. И стоит ей подойти, поднимается с места, чтобы повернуться скрытым под серебристо-золотой попоной боком и позволить ступить в гибкое стремя, одним движением оказываясь в седле и перехватывая поводья. Хищник послушно выпрямляет лапы и чуть встряхивает широкой мордой, по малейшему прикосновению оголённых пяток начиная шагать, изредка издавая громкое урчание похожее на предупреждающий рык. И лишь она знает, что этот некогда забитый живодёрами и прикованный цепью за железный ошейник тигр, жаждал ничего более чем заботливого тепла, найденного в её руках. Жизнь обладателя благородной чёрной шкуры, стала для неё таким же важным спутником, как братья и сёстры, следующие за ней на таких же ездовых животных, держа в руках гордое знамя Ароэ. Но именно в его пушистом боку она будет теперь прятать слёзы и страхи, зная, что никому во дворце более нельзя доверять… Вспомнились собственные слова в Подземелье Загана, о нежелании узнавать что такое жизнь во дворце и почему венценосные бывают столь упрямы, стоит разговору зайти о доверии и взаимопомощи. По губам скользит ироничная улыбка, ведь теперь она так или иначе узнает, что это такое — жизнь в клубке змей, готовых искусать тебя с головы до ног, если дашь слабину. И если так пойдёт… придётся самой стать змеёй. — «Интересная мысль, но поверь нам, малышка, — бытие ламии то ещё гадство, не стоит так словами разбрасываться!» — зазвучал в голове голос Андромалиуса, вызвав более широкую улыбку. — «Да и вообще, тебе образа змеи хватит с лихвой и в Полном Покрове, а в этом же политическом клубке… не будь змеёй — будь питоном. Глотай абсолютно всё, не давясь, и продемонстрируй абсолютное, беспроигрышное и презрительное равнодушие!» — с довольной ухмылкой покачали они пальцем, подперев голову кулаком. — «Поверь нашему опыту, это выведет этих старикашек из себя так быстро, что ты сможешь без зазрений совести вышвырнуть их за шкирки вон из дворца! И поставить кого хочешь, чтобы все при делах и доверенные.» — «Долгая работа.» — заметила на это Фируза, тихо вздохнув. — «Пройдёт не один месяц, прежде чем я смогу избавиться от всех лишних ушей, глаз и языков.» — «Так уж устроен дворец, драгоценная~.» — закинули Джинн руки за голову, упав спиной на кольца хвоста. — «Чистка дело муторное, надо тщательно всё поскрести, чтобы даже сориночки не осталось.» Брюнетка понимающе прикрыла глаза, кивнув своим мыслям в такт шага тигра, дабы люди не увидели странной задумчивости. Значит, думать об этом, как о простой уборке? Она справится с этим. Алый цвет, мелькнувший на дороге, заставил проморгаться и сконцентрировать взгляд, в удивлении осаживая взрыкнувшего тигра. Алые, подобные дорогому вину, узкие и знакомые глаза, в таком же шоке смотрели в ответ из-под приспущенного походного капюшона, укрывающего коротко стриженные алые волосы. — Моржана…?***
За несколько дней до этого…
— Ты уверена, что нам в эту сторону? — неуверенно поинтересовался Луп, стоило их группе преодолеть очередную дорогу и свернуть на новой развилке. — Мы уже который день идём, а солнце всё время заходит слева. — Это ближайший маршрут до одного из возможных расположений Племени Торан. — спокойно заметила в ответ Мор, пригнувшись под веткой разросшегося дерева. — Вы ещё не устали? Можно остановиться для охоты. — В порядке. — отмахнулся собрат, поправив повязку на глазах. — Я пока не голодная, да и недавно перекусила фруктами. — откликнулась Вилора, упрямо шагая следом и иногда оборачиваясь, помогая брату не оступиться на особо резко торчащем корне. — Слушай, меня всё не покидает мысль… даже, скорее, вопрос. Откуда у тебя эти браслеты? Сколько не смотрю на них — странные какие-то, даже чуть болтаются на запястьях, словно и не под них вовсе сделаны. — Это… долгая история. — неуверенно повела плечом фаналис, коснувшись пальцами одного из браслетов и проведя по рельефной гравировке. — В основном происходила до того, как я решилась прибыть сюда. — Да ладно, расскажи! У нас впереди ещё долгая дорога, всяко лучше не в тишине шагать, а хотя бы рассказы друг-друга послушать. — беспечно повела руками девушка, быстро подхватив под руку запнувшегося брата, недовольно заворчавшего себе под нос. — Или можем начать мы. Всё-таки, в твою охоту вмешались первыми мы, следует извинения принести за неудобства. — Тогда… как насчёт говорить по очереди? — обернулась через плечо Мор, быстро помогая парню выпрямиться и стряхивая с крепкого плеча листья, на что довольно крупное ухо забавно дёрнулось. — Начало за началом, событие за событием? — понял её правильно Луп, весело дёрнув губами в усмешке. — Почему бы и нет. Тогда… начни ты. Обладательница артефакта со вздохом покачала головой, помогая переступить упавший ствол дерева и отпуская крепкий локоть, позволяя шагать уже самостоятельно. Рядом коротко зашуршала трава от прыжка Вилоры с высоты кроны, держащей в руках охапку ярких фруктов похожих на груши, разве что более красные и крепкие, подходящие не всем зубам и не всех жителей Тёмного Континента. Но вполне годящихся для перекуса фаналисов, тут же активно захрустевших спелыми плодами на ходу. Немного переждав, пока чуть крепкая мякоть во рту будет пережёвана до подходящего состояния, Мор её сглотнула и начала рассказывать. Негромко и неспешно, начав историю с Чишана, времени когда она ещё была вынуждена следовать чужой воле и не задумываться о собственном удобстве, выполняя любой приказ. Говорила, спокойно и… не чувствуя той боли, которую испытывала до осознания себя, зная что так или иначе, а это прошлое навсегда с ней. Но на то и прошлое, чтобы не позволять ему проскользнуть в настоящее или будущее. Рассказала о испытаниях Подземелья Аамона, замечая с каким восторгом и любопытством прислушивается к истории Вилора, а так же с мягкой улыбкой и интересом внимает ей Луп, сложивший за спиной руки. Уделила внимание и встрече с ребятами, кратко описав решительного Али Бабу и энергичного Аладдина, упомянув и Айю с Хакурю, рассказав о совместных тренировках. Поделились своей историей и родственники, изредка затихая из-за свежих воспоминаний и проходя некоторое расстояние молча, чуть успокаивая эмоции. Их поймали ещё в маленьком возрасте, когда даже не могли вспомнить своих родителей, увезя с Тёмного Континента как трофей и будущий товар. Вилора уже тогда не желала подчиняться и часто получала побои, от которых её каждый раз закрывал Луп, из-за чего они ссорились и выясняли отношения. Девочке не нравилось, что брат вечно страдает по её вине и получает хлыст за то, что сделала она. Сам же парень не позволял работорговцам затушить в сестре ретивый огонь бунтарки, зная что его раны заживут быстро, а синяки сойдут и того быстрее. Поэтому ни разу не допускал попадания по ней, всегда закрывая собой и принимая удары на спину, бросаясь на защиту даже не глядя. Это и сыграло с ними злую шутку… в какой-то момент работорговцам надоело неповиновение Вилоры и они захотели её приструнить самым банальным способом — лишив шанса сбежать, в тот вечер за цепь выволочив из клетки под её протестующий рык. Луп оказался рядом с ней не медля, готовый закрыть от любого удара, чего эти люди и ожидали… полоснув фаналиса по глазам ножом. Ослеплённый, напуганный и испытывающий ужасную боль, фаналис стал теми самыми невидимыми оковами, что стали сдерживать порывистый нрав девушки, осадив на долгое время. Эта часть истории позволила понять подозрительность и дёрганность рыжей в первое время, её агрессивную защиту, стоило сделать попытку отстоять собственную границу. Понятно и постоянное прислушивание к окружению со стороны Лупа, в попытке не позволить себе попасться в такую-же западню. Их страх, боль и недоверие, так же понятны как символы чернил на бумаге… Постепенно разговор перетёк к путешествиям, к свершениям и тому, что способствовало более спокойной жизни каждого из них, позволяя поделиться мыслями о происходящем и планах на будущее. Рассказ о артефакте, созданном из силы Джинна, впечатлил обоих спутников ни на шутку, а у Вилоры заодно вызвал какую-то странную улыбку и постоянные отнекивания на просьбу поделиться своими размышлениями. Наверное к лучшему, ведь то что сказала бы младшая сестра слепого собрата, точно выбило бы у неё из-под ног устойчивую почву. Одним вечером, сидя возле костра в ночном дежурстве против местных хищников, фаналис долгое время разглядывала браслеты на своих руках. Они действительно были чуть великоваты для её запястий, ведь изначально были кандалами на ногах, но первое провальное использование артефакта, окончившееся травмой друзей из-за неумения управляться с длинным оружием, сразу поставило точку на их изначальном местоположении. Но и игнорировать постоянное натирание кожи и неудобство ношения, со страхом случайно потерять из-за величины, она не могла… Проводя пальцами по рисунку птицы, Мор устало вздохнула и покрутила артефактом в руках, наблюдая за тем как свет от костра пробегается по гладкой стали и чуть отсвечивает в глаза, вызывая прищур. Как же ей управляться с таким артефактом? На руках — когда-нибудь слетят, да и её удары руками не так мощны как ногами, в этом заточка её стиля боя. Но и на ногах не получается — слишком длинные цепи, они вызывают неловкость и постоянно путаются при резких движениях, оставляя ей синяки и не будучи хоть как-то похожими на оружие. — «Мой артефакт… абсолютно бесполезен!» — звучит в голове простая и горькая мысль, вызвавшая скрежет зубов и недовольный рык под нос, с желанием швырнуть браслеты в огонь. — Да разве же они бесполезны~? — прозвучал мягкий мужской голос, заставивший вскинуться и зло оскалить зубы, в готовности издать предупреждающий крик. — Тише-тише…! Твои друзья ведь спят, не надо кричать. — аккуратно улыбнулся ей человек в зелёной одежде, приподняв край широкополой шляпы и открыв голубые, словно небо, глаза. — Я просто ненадолго заглянул, погреться. Холодно в степях ночью, знаешь ли! Не гони, пожалуйста~! Мор медленно осела обратно, ощущая как внутри всё почему-то расслабилось, словно зная что он не навредит. Зверь внутри затих, недовольно поворчав, словно на безобидную и невкусную зверушку, пока она разумом пыталась поддерживать в себе внимательность и готовность сорваться с места. Этот человек… странный. — Прости, грубо вышло. — аккуратно стянула с блондинистой головы конусовидную шляпу бледная рука, прижав к груди в каком-то приветственном жесте. — Меня зовут Юнан, я страж Разлома возле которого вы проходили недавно. Извиняюсь ещё раз, за своё неожиданное присутствие, просто очень уж стало интересно кто такой интересный мимо прошёл, да слова о той стороне обронил. Я слышал о твоём обещании, которое ты сдержала прибыв на Тёмный Континент. Да, это место родина фаналисов, но разве тебе не интересно заглянуть за Разлом и увидеться со своими сородичами? — с лёгкой улыбкой указал куда-то за спину Юнан, вопросительно склонив голову на бок. — Нет. — спокойно ответила рыжая, сложив руки на коленях и теребя пальцами цепи. — Я знаю, за Разломом может быть ответ на вопросы о природе фаналисов, но моё обещание касалось этой стороны, откуда меня забрали когда-то. Я сдержала его, а значит и смысла идти на ту сторону у меня нет. Да и интереса тоже. — О как~! — внезапно солнечно улыбнулся ей блондин, почесав за ухом. — А ты очень характерная! Сразу видно, в тебе есть чистокровность настоящего рубинового льва! В девочке тоже. — незамысловато ткнул в спящую Вилору юноша, по-доброму прищурившись на её подозрительный взгляд из-под бровей. — Не волнуйся, я их не трону. Касаться зарождающейся стаи фаналисов чревато для здоровья, я знаю на своём опыте! — с невесёлой улыбкой покачал запястьем в воздухе блондин, со вздохом отложив шляпу на бревно и взяв в руки длинную удочку, незатейливо поправляя петли лески. — Не расстраивайся из-за артефакта, маленький львёнок. Знаю, очень трудно с ним сработаться из-за непривычной формы и незнания как обращаться с цепями. Но… подумай об этом — разве магия не ответ в этом случае? — поднял он на неё глаза, как-то таинственно улыбнувшись. — Ведь… эй, это же магический артефакт! Чем тебе не ответ на твою проблему? — с хитрецой прищурился в её сторону странный человек. Мор растерянно опустила глаза на свой артефакт, всё-ещё лежащий в руках и сверкающий в неровном свете костра гранями, отблескивая глубоким рубином в груди расправившей крылья птицы. Слова Аладдина и Али Бабы, о том как она становилась их крыльями в тяжёлые мгновения боя, когда необходимо было достать до недосягаемого в тот момент противника, прозвучали в голове с затаённой верой. А после вспомнилось и мгновение с Айей, на затаённом островке где она проводила тренировки в одиночестве, в котором южанка аккуратно подхватила её ладони и слабо сжала, позволяя заметить тёплую и поддерживающую улыбку. И прошелестели её слова, сказанные в сумерках признательным шёпотом:«Для них ты стала крыльями, позволившими взлететь непривычно высоко. Для меня же, ты стала самым тёплым и родным огнём, согревшим когда собственный едва не потух в отчаянии.»
Они заставили распахнуть глаза в осознании, вспоминая Подземелье Загана, в котором именно этот артефакт даровал свет и достаточный жар дабы защитить дорогих ей людей. Даровал возможность передвигаться там, где другим трудно, даровав ощущение полёта на настоящих крыльях… крылья! — Вот видишь~? — весело протянули над головой, заставив вскинуть голову и заметить как юноша уже вернул шляпу на своё положенное место, придерживая рукой из-за внезапно подувшего ветра. — Вот и твой ответ! Осталось лишь научиться, правда~? В душе поднялась волна благодарности, с которой она успела лишь встать с места, тут же зажмурившись от резкого порыва ветра ударившего в спину. И стоило открыть глаза, чтобы сказать «спасибо» в лицо оказавшему помощь человеку, не увидела никого. То место где только что сидел странный человек, назвавший себя Юнаном, хранило лишь запах от его присутствия, но не более, только этим поддержав мысль, что она не сошла с ума. Но всё же, благодарно улыбнувшись и прижав артефакт к груди, Мор аккуратно поклонилась стороне, в которой находился Разлом и его странный страж, обладающий невероятной мудростью. По щекам невольно потекли слёзы, заставив быстро их стереть запястьями и про себя проговорить слова благодарности, с новой верой разглядывая лежащие в руках браслеты с цепями. Пусть будет трудно! Пусть останутся новые синяки — пройдут и забудет! С утра, проснувшиеся Вилора и Луп с недоумением застали её за неловкими ударами ногами, со звоном натягиваемых цепей ударяющих воздух и тяжёлым дыханием от долгой практики. Но каждое новое движение позволяло почувствовать тяжесть металла, ощутить насколько длинны звенья и насколько далеко они могут бить, если не использовать магию. И постепенно позволяла жару внутри, клокочущему словно готовая взлететь птица, перетечь на металл, укутывая в жаркое пламя и стрекоча в воздухе оставляемыми искрами. На некоторое время они остановились там, возле небольшого оазиса, в котором ловкая и энергичная Вилора успешно ловила рыбу голыми руками. Луп же предпочитал работать с травами, которыми они заправляли очищенную от внутренностей и чешуи добычу, позволяя завтракать, обедать и ужинать чудесными блюдами, пусть и скромными из-за ограниченности подручных средств. Сила артефакта, дарованная ему Джинном Строгости и Вежливости, походила на степной пожар, следующий за ветром и пробегающийся огненной волной по всему живому. Но с каждой тренировкой, с каждым ударом, контролировать с помощью этого оплавляющего жара длину, крепость и подвижность цепей становилось всё легче. Снова и снова взметая пыль широкими и сокрушительными ударами, фаналис всё больше ощущала отклик в силе артефакта, продолжая упорно практиковаться и ощущая как получается всё лучше. В какой-то момент спутники решили присоединиться к одиночной тренировке, помогая поддерживать форму и черпать некоторые приёмы у них, замечая как часто младшая опирается на свою ловкость и скорость, используя сложенные клинками ладони. Луп из-за своей слепоты, чаще всего уходил в глухую оборону или использовал увороты, которым Мор решила так же научиться, часто замечая во время боя насколько они эффективны, уводя внимание противника в сторону от своей цели ложными выпадами. Парень был очень даже рад её решимости научиться не только атаке, но и обороне, помогая определить свои слабые стороны и показывая наиболее удобные позиции для блока или же обманного манёвра, позволившего бы перевести дух и нанести удар исподтишка. В один из вечеров, очередной удар в воздухе закончился не привычным падением на землю, а резким взлётом в воздух, из-за недовольной мысли о ударе головой и нежелании снова испытывать этот противный гул. Цепи в тот момент словно зажили своей жизнью, разгоревшись пуще прежнего и словно настоящие крылья хлопнув по земле, подкидывая её ближе к небу, позволяя ощутить неверие и первичный испуг, прежде чем в голове стремительно выстроились логические цепочки, с которыми она перевернулась до жёсткого падения, приземляясь на тут же опутанные зачарованными звеньями ноги. В стороне послышались восторженные хлопки в ладоши от Вилоры, протараторившей брату только что произошедшее, вызывая у него шокировано отвисшую челюсть. Сама же Моржана удивлённо отступила назад, разглядывая только что непроизвольно позволившие ей взлететь цепи, ощущая как эта манипуляция по затратности сил не отличалась от предыдущих попыток пропитать магией артефакта обычные удары. Это заставило сжать кулаки и снова оттолкнуться от земли, про себя пожелав снова взлететь, слыша как зазвенели цепи, распутывая её ноги и раздаваясь в стороны, стремительно нагреваясь. Всего мысль — и под ней вспыхнул подконтрольный огонь, подбрасывая ещё раз вверх и позволяя отклониться назад, замечая точку костра внизу. Обрамляя её, словно крылья впервые встреченной здесь гарпии, вокруг светились цепи артефакта, с треском огня шевелясь в воздухе и поддерживая её на весу. Магия огненных крыльев стала её силой, позволяя парить в воздухе с привычностью птицы, всегда жившей ради этого мгновения. Резко перевернувшись в воздухе, фаналис позволила себе приземлиться на землю, мысленным приказом привычно оборачивая ноги в цепи и ощущая как губы расползаются в улыбке. Она смогла! Она умеет использовать свой артефакт и теперь может помочь в бою, даже не меняя положения браслетов! От радости рыжая снова подпрыгнула на месте, издавая счастливый клич на всю округу и тут же смущённо захлопывая рот ладонями, густо покраснев под заливистый хохот Вилоры и добродушное хихиканье в кулак Лупа. Кажется она переборщила с эмоциональностью… Поселение Торана встретило их радостным шумом играющих детей и спокойными разговорами взрослых, тут же заметивших их прибытие и подошедших ближе. С дозорными перемещающегося поселения получилось договориться о коротком разговоре с вождём, оказавшимся, что интересно, немолодой женщиной с очень знакомой татуировкой трёх поедающих друг-друга змей. Это позволило говорить с ней напрямую о цели прибытия. — Луп и Вилора слышали о том, что некоторые жители Племени Торан помогают фаналисам перебраться к Разлому или на берега Ароэ, избегая встреч с работорговцами. — негромко заговорила Моржана, наблюдая за вождём, убравшей за спину чёрные словно смоль волосы и посмотревшей на неё столь же тёмными глазами. — Это правда? — Всё верно, львица из кроваво-алого граната. Наши люди действительно помогают в этом. Но не всегда. — уточнила она, подняв в воздух палец и покачав им. — Иногда, жителям этой Тёмной Земли нужно время, дабы надышаться тем местом, что когда-то звало их кровь прочь от цепей. Или же время, чтобы понять чего желает внутренний зверь и чего желают они сами. — И…? — неуверенно подтолкнула к продолжению Моржана, ощущая опаску. — Ну, перед собой я вижу уже нашедшую чего желает львицу, ищущего новых путей львёнка и пресытившегося родиной льва. Поэтому — да, мы можем помочь вам отправиться туда, куда вы желаете. — улыбнулась ей женщина, убрав с глаз волнистую чёлку и поправив на голове повязку с перьями. — Будь это дно Разлома, дабы договориться со стражем о переходе на другую сторону, или же перемещение на берега Королевства Ароэ. — в чёрных глазах заплясали искорки, пока загрубевшая от труда ладонь прикрывала чувственные губы и приглушала покинувший их смешок. — Слышала, в последний месяц там очень шумно было! Кажется Ароэ ждёт открытие нового Королевского Цикла~! Мор неуверенно нахмурилась, стараясь припомнить знакомый термин и вспоминая книгу с рисунком трёх поедающих друг-друга змей, находящуюся в руках Айи. Точно, кажется так называла её подруга, рассказывая о том, что в ней хранятся исторические события, исследования и информация о новом короле или королеве. И что… каждая книга, начинается с правлением нового монарха в королевстве. Неужели на её родине случился переворот? Она в порядке? Может ли быть, что её семью могло как-то задеть это событие? — Благодарим за вашу помощь, вождь. — тихо заговорил Луп, вызывая неосознанный оборот через плечо, замечая какую-то мрачную решимость. — И я буду очень благодарен, если вы поможете перенестись на Ароэ моей сестре и нашей спутнице. — Луп? — растерянно позвала брата Вилора, попытавшись заглянуть в его лицо. — О чём это ты? Разве ты не хотел узнать, что это за земля, где фаналисы равны людям? — Хотел, в том-то и дело. — грустно улыбнулся парень, запустив пальцы в волосы и коротко их растрепав. — Но… я… не вижу больше в этом смысла, Ви. Как бы иронично это не звучало в моём случае, но увидеть это королевство для меня больше ничего не значит. Я… просто хочу отдохнуть. — Тогда я… — Не надо за меня цепляться, Ви. — осадил сестру Луп, коснувшись широкой ладонью тонкого плеча. — Тебе надо жить так, как тебе того хочется. Без постоянного беспокойства обо мне, травмированном и уже отслужившим своё брате. — Но… ты же обещал! — воскликнула обиженно девушка, всхлипывая, стоило братской руке стереть потёкшие слёзы. — Ты обещал… что мы вместе пойдём… — И мы пошли. — ласково улыбнулся ей фаналис, растрепав короткие волосы. — Мы пришли сюда, Вилора, и наконец можем решить как пройти по своей жизни. Я уже выбрал свою дорогу, взвесив все минусы и плюсы, пусть это и значит оставить тебя одну. Но я уверен — ты достаточно бойка и сильна, чтобы прожить эту жизнь так, чтобы ты гордилась ею под конец. А я, когда-нибудь, встречу тебя на той стороне Разлома и буду так же горд, как в день, когда ты воспротивилась работорговцам и не позволила им тебя сломить. Поэтому, пожалуйста, позволь мне сделать такой выбор и не жалеть ни о чём в будущем, искренне веря, что ты справишься со всем сама. Девушка попыталась обиженно насупиться, но смогла лишь со всхлипом обнять брата за пояс, тихо роняя слёзы на крепкое плечо, пока по волосам гладила широкая ладонь. Моржана отвернулась, ощущая как изнутри дёрнуло глухой тоской от решения сородича. Да, они знакомы всего-то… полмесяца-месяц, но привязаться к нему получилось так же крепко, как и к капризной Вилоре, вызывавшей сначала глухое раздражение. И она точно будет скучать по спокойному и чуть насмешливому норову этого парня, научившего новым движениям и показавшим, что даже лишившись зрения он не терял надежды на счастливый исход. — Что ж… я вижу, один из вас остаётся здесь дабы перейти Разлом. — понимающе кивнула вождь, прикрыв глаза. — Это храброе решение, кроваво-алый лев. И я уверена, на той стороне его оценят по достоинству. Луп лишь с улыбкой благодарно склонил голову, чуть похлопывая сестру по спине и прижимая к себе за дрожащие от плача плечи. После чего коротко поцеловал в макушку, позволяя ей отстраниться с тихим всхлипыванием, спрятав лицо в длинных ладошках. — Я всегда буду рядом, Ви. Удачи. — тихо произнёс парень, на мгновение прижавшись своим лбом ко лбу девушки и напоследок поцеловав в нос, прежде чем поднялся с места и бесшумно покинул шатёр. А сестра осталась на месте, абсолютно растерянная и расклеившаяся, вынуждая притянуть к себе за руку и крепко обнять за плечи, позволяя ощутить опору. Наблюдавшая за ними женщина, лишь печально прикрыла глаза и покачала головой, прежде чем выпрямилась на месте и поднялась на ноги, привлекая к себе внимание. — Трудное решение. Для вас обоих. — произнесла она негромко, пройдя до небольшого деревянного сооружения, похожего на шкафчик. — Но… ему действительно пора отдохнуть, маленький львёнок. Он долго терпит. Отпусти его на ту сторону, дай почувствовать себя не бременем на чужих плечах. — Я… я думала мы всегда… всегда вместе будем… — попыталась прохрипеть Вилора, заставив успокаивающе погладить по волосам. — Но… — Отпускай, милая. — погладила аккуратно по дрожащей спине вождь, позволяя всхлипам поутихнуть. — Тебя вынудили за него цепляться, но сейчас вам обоим нужны свои дороги. Вы встретитесь. Просто знай. — с улыбкой заверила женщина, снова выпрямившись и продемонстрировав на своей ладони небольшой шарик, знакомый из Синдрии. — Я сейчас свяжусь с волшебниками Ароэ и запрошу перенос вас на острова, но это займёт некоторое время. Пока отдохните. Мор аккуратно кивнула, молча благодаря за время привести чувства в порядок и снова опустив взгляд на плачущую девушку, поглаживая её по волосам. Собственный нос непривычно защипало, заставив шмыгнуть им и потеряно уткнуться в чужую встрёпанную макушку, пряча подступающие слёзы. Пусть они и познакомились всего на время, но если когда-нибудь получится так, что они снова встретятся на той стороне Разлома, она обязательно поделится с ним успехами Вилоры. Или же обязательно поможет им встретиться, дабы они смогли вместе обсудить произошедшее в прошлом… да, наверное так и появляется стая фаналисов — спонтанно, цепляясь друг за друга в попытке не потерять себя. Спустя некоторое время, полог в шатёр откинула чужая рука с посохом, позволяя им обернуться и рассмотреть будущее сопровождение. Мужчина в длинной мантии, увидев их, лишь уважительно кивнул и махнул запястьем наружу, приглашая выходить и сподвигая аккуратно подняться, следуя приглашению. На улице их ждало пятеро человек, с посохами и палочками, негромко обсуждающие между собой и жителями Племени произошедшее недавно, делясь новостями и сплетнями как самые обычные люди. Это позволило хоть немного расслабиться, ободряюще сжимая в пальцах ладонь Вилоры и замечая постепенно разгорающуюся в алых глазах упрямость. — Что ж, на этом мы вас покинем, вождь Диана. — улыбнулся темноволосой женщине волшебник, приложив левую ладонь к груди. — Отправляемся! Не хотим же мы пропустить парад в честь новой Эмиры? — Да ни за что! После того, что она учудила, нельзя пропускать это событие! — весело откликнулся кто-то из сопровождения, перехватив поудобнее посох. — Давайте тогда возвращаться, лоботрясы, а то к самому подходу к Хрустальным Палатам прибудем! — недовольно буркнула молодая девушка, вынув из широкого рукава палочку с изумрудным навершием. — Вредничай-вредничай, Айза! — откликнулись на это в один голос одинаковые по росту и телосложению фигуры, так же вставая в круг. — Всех благ в пути, молодые волшебники. — помахала напоследок вождь поселения. — Обретите счастье и вы, львы из кроваво-алого граната! — Спасибо. — благодарно склонила голову Моржана, улыбнувшись. — Присмотрите за Лупом, пожалуйста! — наконец подала голос Вилора, сумев обернуться прежде, чем вспышка окутала их на мгновение, обозначая перенос.