***
Стоило Оку Рух потухнуть, с окончанием присланного с родины сообщения, Кенза глубоко вздохнула и потёрла висок, понимая что постепенно сдаёт позиции. Находиться в этой стране было весело и приятно, не поймите превратно, но постоянные отмахивания, отпихивания и ругань с правителем Синдрии — это уже перебор! Он буквально не давал ей прохода каждый божий день, постоянно строя глазки, пытаясь засыпать украшениями и подарками, флиртуя с ней и пытаясь облапать! Вот же невоспитанный мужлан! Но дальше шлепков по ладоням, злого шипения сквозь зубы и ускорения шага она не заходила, так как видела в этих карамельных глазах странную опасность. Да и провоцировать постоянно ходящего за королём, словно тень, советника, не очень хотелось. Видела она как он с «залётными» разбирается по-тихому, однозначно на всю жизнь теперь запомнит как пример того, что может случиться с ней если она оступится в какой-то момент. Вот и приходится вести себя тише воды, ниже травы, даже если очень хочется долбануть этого несносного бабника по башке подносом! Медленно выдохнув через нос для поддержания спокойствия, девушка медленно вернула свиток на полку и развернулась на месте, дабы покинуть своды библиотеки после плодотворного… безделья. Искать в этой стране ничего не надо, старшая сестра здесь уже бывала в качестве гостя и следами враждебной организации тут даже близко не пахло. Зато мысли о том, как её сестра выкручивается в другой стране и вынюхивает планы этих злодеев, одновременно вызывали зависть и беспокойство. Ведь её близняшка, ни много, ни мало, ищет голову всей этой змеиной пакости и становится героем! А она тут шаровары протирает, пока наблюдает за этим двуликим, наглым женолюбом… серьёзно, как старшая ему голову не открутила за такие сальные подкаты? Снова вспомнив о последней связи с Канзой, волшебница тоскливо присела за стол и уронила голову на скрещенные руки, вспоминая ужасные мешки под глазами и чуть хрипловатый голос. Слышала она уже про историю, что сестра была названа немой, и ей пришлось играть от этого, чтобы не вызывать подозрений перед дворцовыми. Правда и увеличение количества побрякушек на фоне вызывали удивление, от вопросов по поводу которых близняшка увиливала с ловкостью угря на раскалённых камнях. Что позволяло прорастать уже подозрительности… главное, чтобы она случайно не застала свою сестру помолвленной с кем-то из северян, а то будет полнейший капут! Будет единственной девицей во всей семье! Эта мысль заставляет глухо фыркнуть и подпереть голову кулаком, прикрывая глаза для спокойных размышлений. Нет, ну правда, сначала старшая, вернувшаяся в Ароэ, со своими странными метаниями из-за одного из наследников Империи Ко, а теперь и её близнец?! Лучше голову снимите! Короткий скрип напротив и шуршание одежды заставляет открыть глаза, натыкаясь на внимательный взгляд крапивных глаз, смотрящих чуть прищуренно. Вдоль позвоночника опасно проскользнул холодок опасности, снова возродив воспоминания о том, как этот молодой парень разбирается с залётными ребятами, среди которых может оказаться она сама. Если сейчас до этого дойдёт… — Рад знать, что я не единственный кто поддерживает порядок в библиотеке. — прервал напряжённую тишину шелестящий негромкий голос, заставив озадаченно моргнуть и уставиться ему куда-то в лоб. — Резковато, правда? Прошу простить. — Да так… — булькнула растерянно Кенза, почесав кратко затылок и сложив руки перед собой. — Я может и кажусь неряхой, но книги это святое! Сколько знаний и историй в них хранится, нельзя же просто прочитать и плюхнуть где не попадя! На бледном лице мгновенно расцвела согласная и счастливая улыбка, с которой ей активно покивали, поддерживая спокойную беседу. Это удивило, при учёте, что советник казался абсолютно нелюдимым человеком, только и следующим тенью за королём, с шелестом призрака. — Ваши бы мысли, да в одну бы голову~! — протянул негромко блондин, прикрыв на мгновение глаза и снова посмотрев на неё с каким-то умиротворением. — Я давно замечаю вас в коридорах дворца, но всё никак не могу дойти до кондиции спросить — какая же цель привела вас в нашу мирную страну? Столь юная леди, да ещё и с такими странными данными. — Странными? — зацепилась за слово Кенза, состроив озадаченное и обеспокоенное лицо, пробно проведя пальцами по лицу. — Неужели макияж потёк? — Нет-нет, что вы! — вполне оценил её шутку советник, издав короткий смешок. — Просто, не каждый день встречаешь столь низковатых людей. — Ой, маленький да удаленький! — отмахнулась от его слов легкомысленно волшебница, позволив себе хихиканье. — Да и что мне грозит, если я всегда со своими друзьями? Да и в одиночку отпор дать могу! — Возможно вы путешествовали долгое время? Расскажете о местах, которые вам довелось посетить по пути в Синдрию? — охотно продолжил разговор «о погоде» Джафар, наблюдая за сидящей напротив собеседницей с лёгкой улыбкой вежливости. Что-то было в этой с виду неприметной девчонке, прибывшей в королевство месяц назад с кораблём докторов из Хелиохапта, желавших поделиться и получить в ответ знания. Магический дар она даже не скрывала, хотя силой он не особо отличался и был средним по словам Ямурайхи, позволив немного успокоиться. Да и агрессии она тем более не проявляла, разве что зубами злобно скрипела, стоило Синдбаду начать осыпать её флиртом и комплиментами. Хотя её и понять можно — не все девушки видят в его короле свой тип мужчины… Но и спускать с неё глаз не стоило из-за странного ощущения инородности этой девушки для Хелиохапта, несмотря на несколько схожую по смуглости кожу и высветленные волосы цвета топлёного молока. Она была и похожа, и непохожа на уроженцев жаркой песчаной страны, пусть сопровождение её и знало, чаще всего вступаясь за неё, если стража пыталась её задержать из-за попытки ударить короля за приставания. Что-то не сходилось… — А можно… мы не будем это обсуждать? — стеснённо попросила собеседница, опустив глаза на стол и сложив руки вместе, позволив светлым бровям сойтись на переносице в напряжённости. — Не очень приятные воспоминания… — Разумеется. Прошу простить своё излишнее любопытство. — приложил ладонь к груди Джафар, вежливо улыбнувшись и из-под ресниц наблюдая за реакцией. Хотя… стоило отдать ей должное — лицо и выражение глаз она контролировала мастерски, так как даже во взгляде скользили неловкость и напряжение, словно воспоминания действительно давили на неё. Но верить ей не было ни желания, ни времени, пусть и сохранил виноватую маску на лице. Необходимо было раскусить её до того, как она нанесёт хоть какой-то урон Синдрии… Кенза же поднялась из-за стола и двинулась на выход из библиотеки, на прощание вежливо склонив голову и тут же её подняв, держа руки перед собой. В обществе ассасина (в чём она не сомневалась ни минуты) всё же было немного неуютно, по большей части из-за увиденной разборки с залётными и просто из-за его очень внимательного и проницательного взгляда. Да и… лицо он держать умел. Она знала, что он умеет сопоставлять детали между собой и когда-нибудь доберётся до правды о её прибытии. Единственное — к тому моменту она уже, помоги Иллах, успеет вернуться на родину без происшествий. — Раньше я думал, что в Хелиохапте доктора не носят длинный рукав на одну руку. Либо ни одного, либо оба. Интересный дизайнерский ход, мисс Нилу. — послышалось ей вслед негромкое, заставив пройтись мурашки вдоль позвоночника. Чёрт, Карта Жизни…! Вот же внимательный крапивник! Поджав молча губы и лишь прибавив шагу, волшебница переплела между собой пальцы и постаралась быть спокойной, дыша глубоко и медленно. Не стоит пугаться, не стоит пугаться… она справится, ей осталось всего ничего, а после она сможет отправиться на выручку Канзе, и они смогут снова вместе проводить время! Как раньше! До того, как началась вся эта эпопея со старшей сестрой, приказами Эмиры и информацией о странной организации! Эти мысли заставляют застыть на месте, чувствуя как впились ногти в кожу от внезапного осознания. Она ведь… не винит свою старшую сводную сестру, верно? Она ведь и сама не рада, что теперь приходится идти во все тяжкие ради защиты их родной земли, жителей и семьи… никто из прочих аройцев не подходил на роль правителя более, чем Айя, прошедшая через огонь и лёд на материке за долгие годы пропажи. Кенза не винит её… ведь благодаря ей, наконец не надо прятаться на улицах, не приходится постоянно секретничать и скрывать лицо… её дом — снова самая безопасная крепость, как и родные острова… Но мысли о том, как они с Канзой вместе поедали финики будучи маленькими, как они обнаружили свои магические дары и были беспечны до того времени, когда Старый Совет взял контроль, а после подняла восстание вернувшаяся сестра… всё равно больно кольнули. Раньше было так хорошо… а сейчас она под прицелом смертельного кинжала, если сделает слишком резкий шаг в сторону, а так же под внимательным взглядом двуликого короля. А сестра рискует жизнью где-то на севере, в любой момент под угрозой быть раскрытой… и хуже этого — измученной до безумства… всё так резко поменялось и теперь волшебница задавалась вопросом — а стоила ли того эта свобода? Стоил ли шанс сейчас стоять вот так прямо всех этих разрушений, маскировок, расписанных наперёд планов и опасности для жизни каждый день? Стоило ли всё это того? Пальцы невольно зарываются в волосы, чуть потягивая пряди и пытаясь ослабить жуткое давление на сознание. Эти мысли совершенно ей сейчас не помогали… она ведь доверилась старшей, когда она пообещала прекратить хаос в Ароэ. Она доверилась ей и после, когда Айя попросила о их с близняшкой помощи, так как ещё не было доверенных людей среди подчинённых дворца, но необходимо было обладать знанием на опережение, чтобы дать Ароэ шанс встать на ноги. Так почему сейчас в ней появились эти сомнения?! Откуда они вообще взялись?! Это заставляет быстро исчезнуть с территории дворца, постепенно перебравшись на скалистую гряду вокруг страны и сев на краю одного из острых концов, глядя вниз на бескрайний океан. Здесь даже морская вода ощущалась совсем по-другому, чем в пределах острова. Она была темнее, неприветливее и более чуждой, чем та ласковая лазурь в которой хоть разок можно было разглядеть покровителей её родины. Эту могучую чешую, эти звериные морды и бесконечно мудрые, осознанные глаза древних змиев… В руке медленно перекатилось Око, вызывая неуверенность в нужде сейчас связаться с сестрой. Возможно… не стоит… наверное, она работает. Или, может, отдыхает? На севере всё совсем по-другому, трудно уловить мгновение, когда именно ей даётся хоть минутка на саму себя… Рух вокруг зашелестели активнее, заставив вздрогнуть и ощутить нащупываемую связь, тут же перехватывая её и направляя магой в артефакт, замечая в нём знакомый отблеск тёмных волос и непривычно тёмных глаз. Канза ей заботливо улыбнулась и махнула рукой, вызывая облегчённую улыбку. — Привет, сестрёнка. — облегчённо прошептала Кенза, ощущая, как защипало нос от внезапного ощущения того, как на самом деле она соскучилась по близняшке и её постоянных поправках её поведения. — Смотрю тёмные мешки под глазами немного исчезли… ты начала постепенно высыпаться из могилки обратно в мир живых? Старшая лишь тихо фыркнула и покачала осуждающе головой, прежде чем с шуршанием устроилась поудобнее, позволяя заметить непривычно простую одежду, по сравнению с запомненными полу-доспехами. Это было что-то более лёгкое и спокойное, с аккуратной вышивкой какого-то рисунка на ткани. Да и волосы сестра собрала по другому, перекинув на одну сторону и заколов непривычной заколкой в полу-пучок. — Сегодня я гуляла. — совсем тихо, немного хрипловато, начала рассказывать Канза, наклонившись ближе к артефакту. — Меня взяли с собой в небольшую поездку по окрестностям с проверкой, но разрешили посещать города без сопровождения. Империя Ко на самом деле очень интересная страна, если не обращать внимание на рабство. Это… пожалуй, второй по важности минус после излишней воинственности на фоне остальных плюсов. Люди очень вежливые, улицы такие чистые, а какие тут сладости интересные… ты знала, что они топят свой сахар на горячей воде и делают из него твёрдую сладость? Они называют это сахарной росписью. А ещё у них есть очень интересная сладость… она похожа на гриву змия Минбэина, а во рту прям тает сразу, как кладёшь! — Смотрю, тебе весело. — улыбнулась её словам Кенза, подперев голову кулаком и ощущая спокойствие, пока она наблюдала за восторженной улыбкой близняшки. Впрочем тут же прокашлявшейся в сторону тихо-тихо, потирая горло пальцами после долгого молчания. — Это единственный раз, когда я смогла посмотреть на эту страну изнутри, но не как разведчик. Разумеется у меня были сомнения насчёт всего этого… но я очень сильно ошибалась. Это место не такое, каким его выставляют другие страны. Да, люди здесь воинственны и очень резки в выражениях, но, если с ними поладить, они очень интересные. — качнула головой сестра, убрав с глаз упавшую из причёски чёлку. — Как ты, Кенза? Ты выглядишь неважно. — Внезапно начали мучать сомнения… — призналась глухо девушка, оперевшись подбородком о колени и прикрыв на мгновение глаза, позволив ветру сыграть с прядями волос. — Я не знаю, откуда они появились… но я начала сомневаться в цене, которую мы сейчас платим за шанс восстановить Ароэ. Я знаю, что мы сами согласились, и мы представляли, чем это кончится… но думая об этом сейчас, мне кажется, что мы зря приняли в этом участие. — Кенза… — тихо вздохнула осознавшая её признание сестра, грустно нахмурившись и прикрыв глаза. — Ты не виновата в этих мыслях. Очень часто так получается, когда ты осознаёшь насколько опасен на самом деле мир, и как много боли он может тебе причинить. Это нормально, что ты боишься, и ты не хочешь испытывать боль… нормально и то, что ты сомневаешься сейчас в необходимости это делать. Я и сама об этом задумываюсь иногда… — качнула головой Канза, неловко поправив на плече волосы. — И как ты с этим борешься? — спросила негромко Кенза, потерев кратко голень пальцами, лишь бы что-то сделать. — Я вспоминаю время до прихода Айи. И размышляю над тем, что бы случилось, если бы она не появилась, или её отправили обратно на континент по истечению месяца. Размышляю над тем, сколько бы рек крови пролилось по улицам Нан-Мадола, Рапаити и Хуихине из-за гнусных законов. Сколько бы людей стало жить в нищете, сколько бы матерей плакало из-за умирающих детей… сколько бы молодых девушек отказывалось жить дальше, если это значило каждый день быть игрушкой для таких же людей, очернённых безнаказанностью. — спокойно ответила ей близнец, сделав очень глубокий вдох и ненадолго задержав дыхание. После чего выдохнула… — И каждый раз, я понимаю, что сделала правильный выбор, доверившись старшей. Что я поступила правильно, направившись в Империю Ко за информацией об Аль-Сармен и её планах насчёт нашей страны. И… я не сомневаюсь более в том, что делаю. Потому что делаю это ради своей семьи. Ради тебя, мамы, братьев, отца и нашей Эмиры. Я хочу вас защитить. И я сделаю это, если понадобится. От этих слов начинает щипать подло нос, заставляя уткнуться им в колени и постараться не плакать. Канза всегда была спокойнее и рассудительнее неё… разумеется у неё получилось побороть свои сомнения насчёт всего этого… а у неё… у неё не вышло, она всё равно сомневается… — Ты сможешь, сестрёнка. У тебя обязательно получится побороть свои сомнения и обрести уверенность в собственных способностях и поступках. Всё же… в магии, в плане сырой силы и умении направить её куда надо, ты куда сильнее меня. — призналась негромко Канза, пожав плечами и улыбнувшись её удивлённому взгляду. — Я выкручиваюсь лишь за счёт умения строить очень сложные схемы, тратящие меньше магой и обладающие более усовершенствованной системой атаки. Ты же сама по себе сильна. И я уверена, тебе предначертано обойти очень многих магов нынешнего времени. И меня в том числе. Волшебница тихо выдохнула, наблюдая за тем как резковато обернулась через плечо близнец, быстро сжав пальцами артефакт и на минуту притихнув. Но убедившись, что слежки нет, сестра вернулась к ней и медленно улыбнулась. — Я верю в тебя, Кенза. Мы скоро встретимся, я это чувствую. А до тех пор… постарайся держаться подальше от проблем и опасности, ладно? — усмехнулась тихо старшая, позволив Кензе кивнуть и шкодливо улыбнуться. — Ничего не обещаю, Канза. Береги себя. — успела произнести младшая, прежде чем связь была завершена, позволив ей спрятать Око в карман и просто обнять колени руками, снова подняв глаза на океан. Да, пусть он не так привычен как на островах Ароэ, пусть не такой яркий и безопасный благодаря покровителям-змиям, но он как жизнь — неизведанный, необузданный, несущий много тайн и опасностей, которые следует разгадать и преодолеть. Вся жизнь, по сути, одно сплошное опасное плавание, в котором ты сам решаешь чем станет твой корабль — одиноким путешественником или могучим флотом… все с чего-то начинают, начнёт и она. Это позволяет улыбнуться и подставить лицо выглянувшему солнцу, ощущая как тёплые лучи нагревают кожу и ткань одежды, даря поддержку. Даже кажется, это обняли её родители… не те кто родили, но бросили, но те что забрали к себе и вырастили как родных. И когда она вернётся домой… как и когда-то Айя, она похвастается своими достижениями и свершениями. А для этого… для этого пора перестать лениться и начать учиться. С такими мыслями, Кенза и поднялась на ноги, быстрым шагом двинувшись по скалистой гряде в сторону замка Синдрии, чтобы наконец сбросить хандру ничего не деланья. Пора приниматься за постоянную, развивающую и трудную работу! Пусть сомневается… пусть! Она будет вспоминать этот разговор и шагать дальше! Её цель — защитить сестру! Защитить воспоминания, которые они когда-то построили и когда-нибудь создадут вместе!***
Просыпаться было трудно, настолько тяжелым ощущалось её тело. Запястья ныли, но не так страшно как в Подземелье, ноги же просто сводило неприятной болью и подёргивало, словно за невидимые нитки. Голова… голова была просто пустой, но неимоверно тяжёлой… — Эмира, вы проснулись. — послышался облегчённый выдох рядом, стоило ей поднять веки и уставиться в стеклянный потолок, разглядывая рассветное небо. Великий Иллах… как же на самом деле прекрасен этот рассветный цвет… столь чистый и нежный, не тронутый матовостью облаков… — Эмира, прошу вас, позвольте помочь вам сесть. — бережно подхватили под плечи руки, помогая ей подняться с мягких простыней и аккуратно опереться руками позади себя, ощущая постепенно возвращающийся контроль над телом. — Некоторое время вам будет тяжело двигаться, это нормально, вы провели долгое время в неблагоприятных условиях и не были в тепле после дождя. Мы как могли, быстро побороли неразвившуюся болезнь. Прикрыв глаза со вздохом, Айя медленно покачала головой и ощутила подкативший под горло комок, который пришлось быстро сглотнуть не поморщившись. Стоило обвести взглядом помещение, как сразу пришло осознание — медицинское крыло дворца, её вернули. Подземелье пройдено… она жива… От этого осознания по щеке скатывается слеза и губы покидает облегчённый выдох, с которыми она пытается улыбнуться. Кожа губ противно натягивается, едва не лопается, из-за чего приходится быстро их облизать и успокаивающе взмахнуть рукой, стоило расслышать обеспокоенный голос одной из целительниц. Всё получилось… она дома. — С вами пожелала встретиться госпожа Фируза, сразу по пробуждению, пригласить её? — аккуратно поинтересовалась прислуга, стоило ей провести ладонью по лицу. Эти слова заставляют сделать глубокий вдох и прикрыть глаза, успокаиваясь неспешно и постепенно подняв взгляд от собственных колен на целителей дворца. Медленно кивнув, Айя складывает руки перед собой и ожидает пока слуги поспешно покинут палаты, оставляя её в одиночестве. Совсем ненадолго — в скором времени двери распахиваются, впуская в помещение побледневшую мать, быстрым шагом достигнувшую её кровати и присевшую на край. — Айя… — бережные и тёплые руки матери подхватили её собственные, мягко сжимая пальцами. — Слава Иллаху, ты жива… девочка моя, мы так боялись, что ты не вернёшься из этого места… — Всё хорошо, мама. Я в порядке. — аккуратно обняла женщину за плечи Покорительница, прижимаясь щекой к тёмной макушке. — Всё уже прошло, я там больше не окажусь. — Я знаю… — отстранилась мягко Асия, прижимая к губам её пальцы и тихо выдыхая. — Но тем не менее, никто и знать не знал, что замеченные пропажи людей на дальней стороне острова — последствия появления Подземелья в пределах Нан-Мадола. Кто бы мог подумать, что нечто подобное произойдёт на наших землях… но вот ты здесь, покорила это место своими силами… это достойно уважения! Фируза тихо вздохнула и кивнула с улыбкой, чуть сжав её ладони в ответ. Да уж, кто бы мог подумать, что она наткнётся на новое Подземелье и обретёт силу Второго Джинна. Такое даже и под парами ракы на представишь! Что уж говорить про трезвый ум, если ты знаешь что может тебя ожидать… — Ох, точно, Исхак взял на себя роль Эмира для урегулирования вопроса о ликвидации восставших и сослал их на пожизненную каторгу по добыче стекла, железа и других полезных руд Рапаити. Он знал, что ты не одобришь казнь всех восставших. — В этом не будет смысла. Убью их — придут новые. Проще показать, какая именно пожизненная участь ждёт тех, кто пойдёт против меня. Да и… я не буду отличаться от тирана. И… сосуд Джинна, который я получила… меч — где он? — подняла глаза от ног Айя, тут же замечая как мать поднимает с пола незнакомые ножны и протягивает рукоятью вперёд. Медленно вдохнув, дабы успокоить сердцебиение, брюнетка протянула руку вперёд и коснулась пальцами исправленной обмотки рукояти, скользя подушечками по крепкой коже и холодному металлу, ощущая как кожу покалывает ниточками магии Джинна Забытия. Хватка смыкается возле небольшой гарды, уверенно потянув оружие на себя и вынимая его с едва заметным нежным шелестом металла, постепенно позволив рассмотреть заточенный по-новой клинок с зеркально-чистым отражением. Ятаган предстал в новом свете, уже чистый и острый, готовый к новым боям, но сохранивший небольшие рубцы на середине клинка, от долгого нахождения нетронутым в глубинах Подземелья. Могильный морозец магии скользнул по пальцам, позволяя расслышать в голове негромкий вздох облегчения. — «Рад приветствовать свою госпожу.» — проурчал хрипловатый и как всегда спокойный голос Балама. — «Вы не приходили в себя три дня, я начинал беспокоиться о вашем благополучии.» — «Рада слышать тебя, Балам.» — прикрыла глаза ненадолго Айя, поддерживая холодную сталь пальцами перед собой и снова посмотрев на своё отражение. — «Добро пожаловать в Ароэ.» Джинн благодарно склонил голову к плечу и изогнул губы в мягкой улыбке признательности, молчаливо отвечая на приветствие в стране, которую отныне будет помогать ей защищать. Мама рядом вопросительно приподняла брови, наблюдая за ней с беспокойством. — Приветствие Джинна, мама, не волнуйся. — мягко улыбнулась женщине Фируза, принимая ножны и пряча в них обратно ятаган, держа в руках некоторое время. — Вы нашли тех, кто был сподвижником Доуна в попытке переворота? — Оставшиеся участники Старого Совета. — прикрыла глаза недовольно Асия, позволив себе нахмурить брови и цокнуть языком. — Они были пойманы до того, как успели отплыть от островов дальше барьера Стража. Сначала мы пытались поймать их в их домах, но не нашли их. — Кто-то оставил вам подсказку, куда именно они могли уйти. — подняла глаза от узора лозы на ножнах девушка, вспоминая внутренний конфликт, прежде чем её потащили в сторону Подземелья. — Группировка ассасинов. Это была не Триада, Басак приносила клятву верности мне и нашей семье, её люди не могли встать на сторону мятежников. — Эмира нахмурилась и откинула прочь одеяло, успокаивающе сжав едва не метнувшуюся остановить руку, улыбнувшись обеспокоенной матери. — Я справлюсь, мама. Мне необходимо допросить мятежников лично, иначе мы упустим возможную помощь или опасность. Старшая неуверенно нахмурилась, наблюдая за тем как дочь постепенно поднялась на ноги и подошла к креслу, на котором висел плащ. Единственный в своём роде, почти как и корона создаваемая для каждого Эмира или Эмиры отдельно. Самая невероятная и ценная вещь их правления, в которой монарха хоронят в морских водах — шкура Накхиба Амира, сброшенная вместе с началом нового Королевского Цикла. Но эта шкура особенная — она была найдена Гласами Трёх сразу после испытания Айи, в морских пещерах, в которых змий всегда сбрасывал свою кожу, обтираясь о внутренние скалы боками и мордой. На этой присутствовал отлив алого, от крови древнего существа после полученного из-за охоты ранения, став единственным плащом в поколениях правителей Ароэ, громогласно сообщающим о ошибках свершённых до смены правителя. И сейчас, накинутый на смуглые плечи Эмиры Фирузы, он снова отлил окровавленным перламутром в районе спины, позволяя ей застегнуть небольшой серебряный замочек под горлом. Ножны с поясом были закреплены на талии, пока она шагала вперёд, ощущая лёгкое головокружение от резкой смены высоты. Но несмотря на это, держала себя ровно, зная, что пока ещё рано расслабляться. Да, сейчас она избавится от мятежных советников и сможет наконец поставить на более высокие позиции своих людей, найденных среди жителей Рапаити и Хуихине, но остаются их подчинённые и неучтённые пешки Аль-Сармен, возможно пробравшиеся на территорию Ароэ. Поэтому как бы не было сейчас тяжело… ей необходимо продолжать держать себя ровно. Рядом пошла спокойным шагом мама, в какой-то момент придержав за правое запястье и бережно надев на него родной прохладный браслет из платины, позволив облегчённо выдохнуть и прикрыть глаза, расслышав в голове затихший резко негромкий плач. Андромалиус радостно вскинули руки и замотались на месте, вздымая кольца песчаного хвоста и воспевая на странном, тягуче-шипящем наречии радостную песнь, в противовес ей вызывая страдальческий и полный ужаса стон. — «Из всех вселенных, временных пересечений, магических случайностей… при вероятности в семьдесят две сотых процента, я стал вторым Джинном подле… ВАС?!» — взревел Балам, уставившись сквозь повязку на замерших на месте ламию. — «Не может быть…» — уронили они руки вдоль тела, глядя на нового напарника в ответ. — «Хранитель Могил? Погодите… малы-ы-ы-ышка!» — «У меня не было выбора.» — оправдалась негромко девушка, прикрыв глаза во время шага и сворачивая в другой коридор. — «Победа или смерть — советник пытался меня прикончить в Подземелье. А после уже было не до размышлений — я достигла сокровищницы, прошла испытания и теперь обладаю вторым Джинном. Как бы вы друг друга не любили, но теперь вы напарники и изменится это лишь с моей смертью.» Джинны молчаливо переглянулись между собой, после чего Балам покорно склонил голову и лишь отодвинулся прочь от небинаров, так же отвернувшихся прочь от нового соседа, делая вид что едва не случившейся перебранки не было. Но спустя минуту, Андромалиус тихо-тихо вздохнули, грустно опустив глаза. — «Мы боялись, малышка… очень боялись.» — признались шипящим шёпотом ламия, отползая в дальний уголок сознания под потяжелевшее молчание со стороны Джинна Забытия, приподнявшего плечи. — «Я искренне извиняюсь за свою реакцию, королева. Во мне говорили старые воспоминания одиночества, этого больше не повторится.» — произнёс негромко Балам, почесав плечо ногтями. Это спокойное разрешение конфликта в голове позволило облегчённо выдохнуть через нос и поднять глаза от пола, замечая вытянувшихся по струнке стражников, прячущих глаза с её появлением. Ах да… когда её похитили, они среагировали слишком поздно, чтобы её защитить. Но тем не менее следует учесть, что всё было спланировано заранее и им противостояли ассасины, умеющие делать свою работу невероятно тихо. Но и поощрять подобные ошибки нельзя. — Ваше наказание за мешканье будет вынесено позже. — вынесла свой вердикт Айя, посмотрев на всех четверых охраняющих дверь по очереди, сподвигнув их опустить покорно головы с её словами. — Открыть. Двое возле самых створок, схватились за ручки дверей и этим заставили встать наизготовку с копьями оставшихся двух, постепенно открыв проход в зал и позволив заметить как вскочили с мест верные ей семьи, отец, выпрямились братья и обернулись стоящие над мятежниками Мор и Вилора. Позади выдохнула медленно мать, следуя за ней шаг в шаг, позволив оказаться внутри зала Совета, где и выносили приговор предавшим корону советникам. Её спокойный и относительно здоровый вид, озлобленным мужчинам не понравился, что не удивительно при учёте их плана убить её. И пока они наблюдали за тем как она подходит ближе, на лице каждого читалась неприкрытые презрение и ненависть, на которые внутри откликались лишь насмешка и усталость. Остановившись между фаналисами прямо напротив стоящих на коленях со скованными за спиной руками мятежниками, Айя обвела их всех взглядом. Пятеро предателей… Магия Джинна, исходящая от меча могильным сквозняком, внезапно позволила что-то услышать, на границе зрения размыв странные очертания вокруг мужчин. Злые шепотки, отчаянные девичьи крики и плач детей, надрывными стонами потревоженных неправильным касанием струн, резали по ушам болью. Странные силуэты стали более отчётливыми, оплетая шеи и руки советников мертвенными хватками призрачных рук, позволив увидеть мертвенный шлейф за каждым из них. Непрерывный, призрачный, гневный шлейф душ умерших… — «Моя магия способна дать голос тем о ком позабыли, кого похоронили и кому не ведом на том свете покой, моя королева.»— пояснил увиденную картину Балам, холодом потустороннего мира коснувшись ладонями плеч. — «Я вижу и слышу пороки живущих, голосами умерших. С проводником же в ваших руках… я способен дать им волю говорить, дабы услышали те кому не ведомы их голоса.» Это позволило прикрыть глаза и перехватить пальцами рукоять ятагана, с шелестом стали о ножны вынимая его и направив на вздрогнувших советников, часть из которых насмешливо и торжествующе оскалилась в ожидании проявления её «тирании» перед её преданными последователями. Рядом повернула к ней голову Мор, пытаясь одними губами прошептать «не надо», прежде чем она заметила на её лице холодное и расчётливое спокойствие. — Вы ожидаете, что я обезглавлю вас. — негромко озвучила факт Айя, наблюдая за выражениями лиц советников. — Ожидаете, что уподоблюсь вам. — брюнетка дёрнула уголком губ в усмешке, опустив конец ятагана к полу. — Зря надеетесь. Пусть мёртвые будут вам судьями, живые забывшие о своей смертности. Балам. Спокойный призыв силы Джинна, с тонким звоном конца клинка о каменный пол, позволяет подняться в зале резкому ветру и проявиться Потоку Рух, уплотняющему светлые силуэты погибших, чьи голоса с нарастанием громкости проявились в воздухе, позволяя советникам услышать отчаянный плач погубленных детей, извивающихся на полу в запутанных призрачных пелёнках и рваных одеждах, крик юных девушек, хватающих изрезанными руками воротники побледневших мятежников. Гневный вой и проклятия матерей, тянущих скрюченные пальцы к горлам взвывших в ужасе мужчин, пытающихся отбиться от нереальных силуэтов, не способные оттолкнуть но ощущающие каждую наносимую ими царапину и хрипя от сжимающихся хваток. Рядом в ужасе содрогнулась Вилора, широко распахнутыми глазами наблюдая за истязанием и зажимая ладонями уши, лишь бы не слышать эту ужасающую какофонию боли, гнева, страха и отчаяния погубленных жизней. Моржанна рядом так же сжимала уши пальцами, зажмурившись от страха и едва заглушая собственный скулёж боли, слишком сильно понимая то, что ведают сейчас умершие. — Умоляю!!! — взвыл один из советников, подползя на руках к ногам внешне спокойной Эмиры и схватившись за её голень. — Умоляю мудростью Трёх Покровителей, госпожа! Всё скажу и во всём сознаюсь! Остановите! Умоляю! Айя даже не шелохнулась с его мольбой, наблюдая за тем как прочие советники медленно теряют рассудок от оглушающего воя призраков, стискивая руками головы и всё больше покрываясь кровью от оставляемых царапин и сдираемой ногтями кожи. И заметив что-то своё, Фируза снова стучит концом ятагана по полу, позволяя силуэтам взорваться голубоватым сиянием, сотнями и тысячами рух исчезая в воздухе. Дрожащие и жалкие мужчины, убирали в стороны трясущиеся руки и отпускали вмиг поседевшие волосы, поднимая к ней напуганные и покорные впервые глаза. — Это — только ваше бремя. — тихо произнесла брюнетка, подняв ятаган на уровень их лиц и заставив пасть ниц в поклоне. — Это лишь то, что вы создали своими руками. То, что я не позволю вам никогда забыть. Эти боль, крики и мольбы, гнев по ту сторону Смерти. Каждый из вас совершил это своими руками и продолжал совершать, несмотря на мои попытки дать вам шанс исправиться и помочь своей стране, а не разрушать её до основания. Это — ваше наказание. Правом данным мне древними традициями Ароэ, данным мне Покровителями Трёх Островов, данным мне хозяевами Подземелий, я, Эмира Айя Фируза, лишаю пятерых участников Совета их должностей, приказываю изъять всё их имущество и изгнать их семьи из их дворов! — забивала с каждым словом новый гвоздь в их гробы девушка, наблюдая за осознанием, плещущимся в их глазах. — Бывшие советники отныне являются не более чем пожизненно должными работниками шахт и стеклянных мастерских Рапаити, и до последнего вздоха будут служить на благо своей страны, добывая железо и создавая стекло! Их дети призываются на военную службу Ароэ и пройдут тщательную подготовку солдат, с возможностью далее избрать свой военный или мирный путь и создать новые семьи, с нуля создавая свою собственную славу и силу. Жёнам бывших советников — помилование и укрытие в домах Плачущих Дев, с последующим наблюдением за состоянием! Кто из них заикнётся о перевороте — в больницы на постоянные работы! — Как прикажите, Эмира. — мгновенно склонились остальные советники, стража, отец, мать, братья и фаналисы. Воины молча вошли к помещение, поднимая с пола обречённо смотрящих в никуда мятежников и заставляя их идти вперёд, держа наготове копья в случае неповиновения. Советники семей Кара, Озкан, Атар и Михримах, удалились в поклоне в коридоры, дабы записать официальный указ Эмиры и явиться к семьям сверженных советников, изымая имущество и разводя их прочь. Осталась лишь семья и подруги, с закрытием дверей обступивших упавшую на колени девушку. Руки невыносимо дрожали, выронив рукоять ятагана, пока Фируза с хрипом плакала от остатков эмоций призраков, прошедших её насквозь со своим исчезновением. Всё эхо их боли, их гнева, их страха, отчаяния и горя, отдающееся в голове звоном колоколов, перекрывающим реальные звуки. За плечи обнимает крепко отец, прижимая к себе в попытке защитить от всего остального мира, пока она совсем тихо плачет, чувствуя ненастоящую кровь на руках.Кровь, которую пролила не она, но она могла предотвратить, если бы появилась раньше…
***
«Во дворце стало ещё более неспокойно» — отмечали слуги и стража, прислушиваясь к непривычной тишине непогоды без ветра, в которой можно было расслышать шаги друг друга в других коридорах и за стенами комнат. «Рядом с наследниками сейчас опаснее» — вторили им приближённые к принцам и принцессам с сосудами, наблюдая за странным напряжением. Особенно замечали Сейшун, Шоу, Кин и Кокутон, находясь подле более хмурого чем обычного первого принца. Хотел бы Покоритель Трёх Подземелий успокоить своих подчинённых, заверив, что у него просто пропало настроение — да никак не мог соврать самому себе, для убедительности. После поездки с проверкой по окрестностям, на которую он взял Дейю для её отдыха от дворцовых интриг и заданий, начало происходить что-то очень странное и слишком явное, чтобы игнорировать. А недавно… Дэйю и вовсе пропала из поля зрения, не откликаясь на призывы слуг, не оказываясь нигде во дворце. Даже Хакурю, с которым она однажды пересекалась во дворе Чёрного Журавля, и тот не знал где могла находиться приближённая первого принца. И… это начинало напрягать. Он следил за её безопасностью, отмечал её привычки и постоянство её поведения, и ни разу она не проявляла подобной тяги исчезнуть посреди дня. Всегда поблизости, всегда на стрёме, готовая к работе, но никак не прячущаяся от всего на свете! Более того — в её покоях было что-то странное. Словно противный смог, от вещей подчинённой исходил странный запах, который невозможно было определить, если бы не вызвался помочь клерик. А предметы которыми она пользовалась? Сброшенные на пол, кое-где сломанные, не такие каким она могла бы их оставить — слишком бережно она относилась к любому поощрительному дару двора, он видел своими глазами. Так что же могло произойти? Комната не была повреждена, не было следов какой-либо борьбы… так куда же пропала эта девушка?! Быстрым шагом преодолев очередной коридор и выйдя к просторному внутреннему двору, мужчина зло хмурил брови и сжимал кулаки, ощущая растущее внутри напряжение и злость на любого, кто мог как либо навредить его подчинённой. Только начавшей ему открываться и доверять! — Ваше высочество! — послышался загнанный голос клерика, обрывая движения и вызывая резкий разворот с чётким принятием в руки бумаги, разворачивая перед глазами. — Плохи дела! Это ядовитые травы Империи, вызывающие тяжесть и паралич тела! Побочные эффекты — галлюцинации и лихорадка, вашу подчинённую могли легко принять за болезную стражники и выпроводить из дворца без вашего ведома! — Не имеют права, они сообщили бы мне о состоянии. — строго обрубил предположения Рен, пробегаясь глазами по спешным буквам исследования, про себя отмечая реальность факта о яде в смешении растений. — Кто имел пропуск в крыло Алого Тигра? — Ваша стража, обладатели артефактов и приближённая стража, мой господин. — тут же отозвался Сейшун, сложив перед собой руки. — Вызвать стражу находившуюся на той смене на допрос и выяснить кто приходил к покоям Дэйю Иинг. — резко приказал мужчина, проследив за тем как подчинённый срывается с места бегом, дабы исполнить приказ. — Шоу — отцепить крыло матери-императрицы. На вопросы о поступках, отвечать что проводится расследование о пропаже приближённого ко мне человека. Кин, Кокутон — нанесите визит моим младшим братьям Хакурю и Коумэю, спросите о странных передвижениях стражи и слуг, замечали ли они что-либо. Выполнять. — Как прикажете, господин. — поклонились одновременно обладатели артефактов, двинувшись в разные углы дворца. В голове молчали Джинны, наблюдая за его попытками узнать, что происходит. Феникс обеспокоенно оглянулась на покачавшего головой Астарота, прижимая к прикрытой ажурными украшениями груди кулаки, пока Агарес прикрывал тёмные глаза с тихим рычащим ворчанием. И их неспокойствие не помогало с растущим раздражением от собственного незнания, вызывая впервые за долгое время ощущение уязвимости. — Мой сын ищет свою игрушку? — послышался тягучий и негромкий голос, вызвавший бездну ненависти, не прорвавшуюся на лицо лишь из умения его держать, пока Покоритель оборачивался на остановившуюся в саду Императрицу. — Что ж… я готова помочь найти её~! — улыбнулась приторно-сладко Гёкуэн, наблюдая за ним с прищуром бледно-васильковых глаз. — Вы что-то знаете, Императрица? — с максимально возможным уважением обратился к ней Рен, держа в руках исследование трав и ощущая прирост раздражения, но успокаивая себя мысленно. — Она приходила к нам, эта милая молчаливая девушка. — прикрыла губы рукавом женщина, продолжая сохранять улыбчивое выражение лица, от которого сводило зубы. — И просила нас о освобождении от служения тебе. Совсем ты не жалеешь своих людей, сын~. Мы уже даровали ей золото и бумаги высшего указа о освобождении от служения, и отправили первой же поставкой продуктов из дворца! Мы милосердны к слугам, как и полагается Императрице! В душе зародился гнев. Она смеет лгать ему в лицо и при этом улыбаться, считая, что он издевается над собственными людьми! Коэн не отрицает, работа под его началом нелёгкая и очень быстро выматывает, но ещё ни разу он не нагружал своих подчинённых до той степени, что они желали уйти! А Дэйю и вовсе стал давать больше времени, дабы он мог разделить с ней временное спокойствие между планами перетягивания власти в свои руки! Но приходится прикрыть глаза с глубоким вздохом, держа под контролем желание сжечь этот дворец до основания и эту ведьму вместе с ним, сжимая в пальцах бумагу, чтобы хоть немного выместить свою злость. И снова подняв взгляд на ожидающую реакции Императрицу, Покоритель спокойно отворачивается и замечает мчащегося к нему Сейшуна. — Мой господин, доклад о допросе стражи у покой ваших слуг! Приближённая стража Императрицы выводила бессознательную подчинённую из её покоев, с известием, что мать-императрица берёт под свою ответственность заботу о заболевшей! — опустил на одно колено со сложенными вместе руками носитель сосуда, позволив перевести тяжёлый взгляд на женщину. За длинным рукавом традиционного одеяния скрывалась зловещая ухмылка превосходства, с которой Гёкуэн наблюдала за его последующими действиями и реакцией. Но очень быстро она пропадает, как только ведьма замечает его стремительное движение вперёд, сменяясь осознанием и непримиримостью. — Ты не посмеешь ворваться в мой дворец, сын. — звучит её громкий голос с едва заметным упрёком в спину. — У твоих солдат нет того права, чтобы преодолеть стены моих покоев! Это вызывает насмешливый хмык под нос. Уж кому как не ему знать об этом, как и том, что такое право есть у других людей — приближённой стражи его отца-императора! И после недолгой встречи, Покоритель уже находился в распахнутых воротах дворца Гёкуэн, наблюдая за тем как похолодело её лицо и прищурились глаза, безэмоционально наблюдая за тем как солдаты начинают переворачивать её поместье вверх дном. Её странные приближённые люди, в чёрных балахонах, отшатывались от стражи как от огня и лишь роптали между собой, пока его подчинённые обыскивали каждый угол. Он и сам искал, шагая по пустым и мертвенно-неподвижным коридорам спешно, быстро, лишь бы скорее найти. Проклятую девчонку занявшую все мысли, девчонку ставшую привычной, с этой смуглой кожей, длинными волосами и тёмными глазами непривычного разреза. Умную, стойкую, уверенную… его девчонку! Таящую в себе ещё сотню секретов, которые он не разгадал! Волнение Феникс, явно почувствовавшей поблизости раненного человека, заставляет свернуть вслед за её предчувствием, слыша как за спиной кто-то подавился воздухом. Следом с топаньем последовал Сейшун, верно прикрывая спину от нападения с тыла. Вскоре присоединился и Шоу, отпугивая «чёрные балахоны» своими габаритами и позволяя дойти до странной двери, которую и открыл, следом спускаясь по лестнице вниз — в сырую глубину. На последних ступенях он уже чувствовал этот ни с чем не спутываемый металлический запах — свежепролитая кровь, здесь кого-то пытали. Находящиеся здесь подчинённые Императрицы, сразу же схватились за посохи, но отступили, не уверенные в победе. Где-то в глубине странных катакомб послышался отчаянный звон цепей и… крик. Громкий, болезненный, хрипящий от продолжительности, девичий крик, сорвавшийся на жалобный вой, заставив внутри всё сжаться. Феникс в голове зажала руками рот, сотрясшись от сострадания к той, что была здесь заперта. Маги даже не посмели ему препятствовать, стоило стремительно рвануть вперёд, ощущая как заколотилось сердце в груди от желания, чтобы он не ошибся, чтобы ему не показалось, чтобы предчувствие не обмануло! Пусть она! Пусть…! Дверь в одну из пыточных наивно открыта и он видит одного из магов в чёрных балахонах, со ветвящимися чёрными молниями вокруг посоха, едва успевший повернуть к нему голову. Рука с мечом не дрогнула даже на секунду, отсекая ему голову и роняя с кровавыми разводами на пол, пока Покоритель поднимал глаза… чтобы ощутить внутри невероятной силы опаляющий гнев, боль и вину, рывком вскидывая оружие с рёвом белого пламени и перерубая чёрные крепкие звенья, едва успев поймать изувеченное тело у самого пола, ощущая как оно дрожит. Чёрные волосы путаются в пальцах, испачканные в грязи и совершенно неухоженные, кое-где опалённые с мерзким запахом, кожа кажется слишком горячей в похолодевших от страха ладонях, позволяя повернуть лицо и заметить расползшиеся по коже ломанные ожоги от молний, вызывая ещё большие негодование и злость. Негустые ресницы подрагивают, поднимаются веки, позволяя увидеть взгляд — с надеждой, болью и усталостью, сверкнувшие узнаванием и тихой-тихой радостью, с которой тёмные глаза закатились вызывая ужас, пока в руках обмякло девичье тело в оборванной одежде. Пальцы сжимаются на подвеске меча, стискивают почти до боли, призывая силы Джинна и наблюдая за тем как вокруг взметнулись розовые перья магии, прикасаясь к смуглой коже и проводя по шрамам кончиками, следуя вниз и позволяя рассмотреть шрамы от ножей на плечах, на груди, на запястьях, на поясе… даже ноги — и те изуродованы шрамами от ножей и молний, с содранной кожей от ещё не снятых кандалов на голенях, вызывая хриплый и прерывистый вдох, прижимая девушку к себе покрепче и ощущая её безвольность. И в голове молитва — только бы выжила… только бы справилась и в этот раз… — Дэйю, открой глаза… — тихо просит, прижимаясь своим лбом к чужому и ощущая отблески магии Феникса на коже, ощущая то ли жар, то ли живое тепло, покачиваясь на месте с ощущением страха и беспомощной надежды. — Прошу… открой глаза… моя цуру… прошу… Хриплый вдох звучит совсем тихо, но позволяет поднять взгляд и заметить постепенное исчезновение ломанных шрамов, бледности от постоянного кровотечения и следов изнеможения, возвращая овальному лицу здоровый цвет. Веки снова поднимаются, позволив посмотреть в тёмно-карие глаза с облегчением, поддерживая её голову под затылком ладонью и проводя большим пальцем по смуглой щеке, ощущая привычную бархатистость. С губ срывается облегчённый выдох, с которым Рен зарывается носом в чёрные волосы и закрывает глаза, ощущая этот стойкий запах цитруса и сладость паровых булочек, которыми он её угощал в последнее время, заметив особую любовь к ним. — Дэйю… моя Дэйю… — звучит приглушённый шёпот в волосы, с тёплым ощущением обнимающих её крепких рук, позволяя Канзе облегчённо выдохнуть и прикрыть глаза, слабо цепляясь пальцами за красную одежду покровителя и ощущая как текут по щекам слёзы. Её поймали люди Аль-Сармен после связи с сестрой… она не поняла как именно они поняли, откуда могли услышать, но они смогли усыпить её, одурманить и тайком перенести в эти подземные пыточные, пытаясь выяснить кто она такая. И приходилось молиться покровителям Ароэ, лишь бы выдержать и смолчать, пока кто-нибудь не спасёт или её не прикончат. Боль от каждого удара током, от щёлкающего по коже кнута, от водимого вдоль кожи ножа, от угля на свежем порезе, от чёртовых зелий выжигающих изнутри все органы, пока эти проклятые маги лечили её и не давали погибнуть! Пока эта проклятая женщина стояла напротив с самой умиротворённой улыбкой, снова и снова задавая вопросы, получая в ответ лишь упрямое молчание. Научив без страха откусывать себе язык, плача от боли собственной плоти и последующего удара молнией, вызывающего отчаянный крик в каменный потолок. И сейчас… находясь в тёплых руках первого принца и ощущая нежное тепло лечащей магии Джинна, она впервые почувствовала себя в безопасности в этом проклятом дворце. И с тихим всхлипыванием, заплакала, вжимаясь всем телом в попытке спрятаться, уткнувшись носом в вечно идеальные алые одежды, цепляясь за него пальцами в надежде, что это — не галлюцинация. Что это — не иллюзия уставшего и сдавшегося разума… ощущая этот вечный запах хвойной древесины и смолы агара, со сладковатым подтоном, успокаивая беспокойство… — Всё хорошо… я здесь. — тихо бормочет молодой мужчина, касаясь губами виска и поднимая её лицо ладонью, позволяя разглядеть облегчение в алых глазах и затаившуюся в уголках губ тёплую улыбку. — Я забираю тебя отсюда, Дейю. Всё хорошо. Накидка с крепких плеч оказывается лёгким движением снята и накинута на неё, заматывая словно в кокон и позволяя сильным рукам Покорителя легко, не напрягаясь даже немного, поднять её с пола, заставив с испуганным вдохом вцепиться пальцами в верхнюю рубаху. Коэн улыбается на этот её жест и минуту стоит на месте, позволяя пообвыкнуться со своим положением и аккуратно прижав к себе крепче, чтобы у неё получилось почувствовать тепло. А после за этим следует мягкий, едва ощутимый поцелуй в щёку, вызывая растерянность и смущение, с которыми волшебница прячет нос в воротнике накидки, вызывая на это лёгкий смех, с которым принц разворачивается на месте и покидает помещение, шагая к лестнице наверх. Возле неё ожидают Сейшун и Шоу, всё ещё держа под надзором магов и замечая его приход с искомой девушкой, молчаливо прикрыв глаза и отвернувшись, делая вид, что у них нет сотен и тысяч вопросов о её новом возможном статусе. Да и времени нет, объяснять… Ступени под ногами с каждым шагом проносятся мимо, пока Рен наслаждается ощущением тяжести на своих руках, этим приятным осознанием чужой жизни подле себя, разве что не демонстрируя этого внешне. Наслаждался торопливым стуком девичьего сердца, отдающимся в его руку под её лопатками, наслаждался звуком её ещё немного напуганного и быстрого дыхания, а так же видом чуть покрасневшего смуглого лица. Боги… как же хорошо, что она справилась и сейчас… — С сегодняшнего дня, я буду держать тебя очень близко, моя цуру. — негромко пообещал ей на ухо первый принц, наблюдая за тем как стремительно налились кровью нежные щёки и зажмурились тёмные глаза, вызывая умиление и усмешку, скрытую внутри волей. А Канза ощущала как сгорает от стыда изнутри, отчётливо поняв, что он имеет в виду под этими словами. Мало того, что перестаралась с доверием и умудрилась заинтересовать первого наследника Империи Ко как девушка, так ещё и… кажется сама в это проклятое болото угадила… — Коэн. — послышался спокойный и всё так же приторно-сладкий голос, вызывая вздрагивание у обоих. Только если у Коэна это была злость, то у Канзы — ужас. — Ты не посмеешь. — прищурилась зло Гёкуэн, с намёком опустив глаза на находящуюся в руках мужчины девушку. — Мать-императрица, вы посмели украсть моего подчинённого не объяснив причины, солгали о её местонахождении и теперь препятствуете мне в попытке оказать ей помощь в восстановлении. У меня все права посметь унести своего человека из вашего дворца. — ледяным тоном ответил ведьме Покоритель, хмуря густые брови и крепче прижимая волшебницу к себе. — Отойдите. — Ты не посмеешь. — повторила шипящим тоном Императрица, прикрыв глаза с опасно-тёплой улыбкой. — Она — моя. — В последний раз она являлась подчинённым дворца Алого Тигра, а не Золотой Черепахи, матушка. — последнее слово рыжий буквально процедил сквозь зубы, не прерывая зрительного контакта со злой женщиной. — Уйдите прочь. — Ты хоть знаешь, что повязки на её руке прикрывают не ожоги, а иностранные рисунки? И что твоя дорогая подчинённая на самом деле говорящая, хотя долгое время слыла немой? — ядовито поинтересовалась Гёкуэн, с каждым словом вызывая у девушки всё больше страха того, что её бросят, только вытащив из этого ада. — Знаю. Это единственное слово заставляет в шоке распахнуть глаза, пока ещё не поднимая головы и ощущая как крепко сжались на её коленях и рёбрах пальцы, держа очень близко и не позволяя ей упасть. Непонимание, растерянность, сотни вопросов и лишь тишина, с которой она ждала итога противостояния. Но… звучит шорох подола и она замечает появившуюся в поле зрения, абсолютно злую глазами и леденяще-спокойную внешне, Императрицу, провожающую взглядом двинувшегося дальше Рена. Стража собирается вокруг них плотным заслоном и со спины привычно прикрывает Сейшун, позволив чуть расслабиться, пусть и предчувствуя долгий разговор. Очень… долгий разговор. Дворы, слуги, коридоры и лестницы пролетают мимо с бешеной скоростью, словно первый принц задался целью взлететь без Полного Покрова Джинна, вызывая головокружение. Чисто вдвоём они остались лишь тогда, когда за спиной были закрыты слугами двери дворца Алого Тигра, но именно внутренних его покоев — личных комнат несущего сейчас на руках мужчины. Это вызывает одновременно страх и смущение, разгоняя сердцебиение и вызывая жар на щеках, пусть больше и преобладал страх того, что её сейчас прикончат самолично за ложь. И Канза уже морально к этому приготовилась, прежде чем заметила как шаг Покорителя замедлился и остановился на секунду чтобы отодвинуть ставни в новую комнату, прежде чем зайти вместе с ней и небрежным движением закрыть обратно. Здесь запах хвои и смолы агара был сильнее чем где-либо ещё, мгновенно наполнив лёгкие и вызывая головокружение после затхлости подземных пыточных, не позволив отследить момент когда её легко отпустили. Под руками мгновенно смялось некогда ровно разложенное одеяло, пока над ней нависали и заставляли отползать назад, прежде чем за запястья крепко перехватили сильные ладони, вздёргивая над головой и вызывая ещё больший испуг от беспомощности. Алые глаза смотрели сверху-вниз внимательно и совершенно нечитаемо, вызывая мелкую дрожь в каждом уголке тела. Да только непонятно от чего именно дрожала… — Раз уж я теперь знаю, что ты всё это время могла говорить, то я жду. — строго и немного глухо произносит Покоритель, вызывая растерянный взгляд в ответ. — Говори, что именно ты искала и почему ты стала именно моим подчинённым. Почему безропотно принимала каждый приказ, не жаловалась и не показывала настоящего отношения. Почему… — с каждым словом расстояние между ними сокращалось, вызывая ускорение сердцебиения и прерывистость дыхания, прежде чем она его задержала от чувства выдоха на коже шеи. — Почему ты настолько въелась под кожу… Касание губ горячее и чуть шершавое, вызывая мурашки и вздрагивание, с которыми Канза испуганно отворачивается, не понимая как реагировать. Он её допрашивает или соблазняет, она понять не может?! Или и тем, и другим занимается?! Полезное с приятным?! — Забыл сказать — за молчанием следует наказание. — хрипит низкий голос Покорителя, прежде чем она вскрикивает из-за жёсткого укуса на правой стороне шеи, дёрнув бесполезно руками и попытавшись его пнуть, прежде чем ощутила резкое вдавливание всего тела в кровать. — Говори. — Я не… — попыталась начать волшебница, вздрагивая из-за резкого перехвата обеих запястий одной рукой, пока вторая резко поворачивает её лицо за подбородок, дабы она смотрела чётко в алые глаза. — Нет никакого «не» и «нет». — низко и предупреждающе протянул Коэн, заставив продрогнуть с головы до ног. — Кто ты такая? Пришлось сжать губы в полоску, лишь бы не выдавать саму себя. Итак хватает того, что её спалил четвёртый принц, раскрываться ещё и перед первым… хотя очень хочется, потому что её очень пугает этот угрожающий огонёк в алых глазах! Он же её сожрёт! Почти буквально! — Предупреждаю, я терпел очень долго. — указательный палец принца скользнул по линии челюсти и вниз на шею, проследовав по косточке до ключиц и жёстко дёрнув остатки рубашки, заставив вздрогнуть. — Го. Во. Ри. Волшебница закрыла глаза молча, тихо сглатывая от его тона и ожидая чего угодно… но никак не усталого вздоха и крепких объятий за талию, освобождая ей запястья и оставляя растерянно лежать под чужим телом. Проморгавшись, Канза опустила глаза, замечая как мужчина хмурится и просто лежит уткнувшись носом куда-то в её ключицы. — Ты даже бояться меня перестала… — лениво протягивает Рен, поудобнее устроив голову на её груди и вызывая состояние потерянного мышонка, не зная куда деть руки и что ей вообще говорить в ответ. — Скажи — почему ты мне ничего не сказала? Хотя бы этим поделишься? Стало трудно. Ей не хотелось врать снова, но говорить правду? Вот уж… Канза сделала очень глубокий вдох, зажмуриваясь и про себя взвесив всё ещё раз. Ну совсем капельку… можно же? — Боялась умереть… — тихо шепчут губы, пока она смотрит в сторону, лишь бы не встретиться с пытливым алым взглядом. Не получается — рыжий просто поднимается на руках и снова поворачивает её лицо к себе за подбородок, впиваясь взглядом, поджимая недовольно губы и буквально всем видом осуждая её слова. — Дэйю, пока ты часть дворца Алого Тигра, будь то сам Император или Императрица, ты под моей защитой и под смертный приговор тебя подвести могу лишь я. Я один — никто другой, пока я тебе верю. — строго произносит Покоритель, вызывая мурашки вдоль позвоночника от осознания его слов. — И всё же… почему ты не боишься меня? — Я вам верю. — отвечает негромко, замечая как дрогнули пальцы на подбородке и как на мгновение прищурились алые глаза. — С вами я в безопасности. Но… я не имею права рассказать. Иначе бы то, что случилось сегодня, случилось куда раньше и… это уже закончилось бы моей смертью. — Значит моей подчинённой ты стала ради шанса выжить? — выгнул вопросительно бровь Рен, чуть поглаживая большим пальцем линию челюсти и чуть отвлекая приятным теплом. — Н… не совсем. — булькнула слабо девушка, замечая иронию с ноткой любопытства и как принц снова наклонил голову ближе. — Сначала это было ради… привилегий… — А после? — с интересом склонил голову на бок мужчина, снова ловя её взгляд и ощущая как дрогнули в усмешке губы, замечая её беспомощность во время зрительного контакта. Пришлось снова сжать губы в полоску, лишь бы не сболтнуть лишнего. Ну не скажет же она всерьёз, что этот странный, строгий, харизматичный, сильный и… привлекательный мужчина действительно засел у неё в сердце, как у последнего подростка? Однако ощущение мягкого поцелуя, дразнящего и простого касанием, заставляет сердце трепыхаться в груди подбитой птицей, пока лицо пылает от смущения и неловкости. Но кажется этой реакции Покорителю хватило, чтобы обхватить её щёку ладонью и удерживать ещё пару секунд для этого поцелуя, скользнув языком по нижней губе и вызывая у неё очередную дрожь по всему телу, вместе с гусиной кожей. — Кажется я уже знаю ответ на свой вопрос~! — торжествующе протягивает Коэн, наблюдая за смущённым и растерянным взглядом снизу-вверх. — Моя маленькая цуру… врать ты совершенно не умеешь. После этих слов ей даже не дали возмутиться, мгновенно затыкая поцелуем более настойчивым и глубоким, проскользнув шершавой ладонью под оборванную ткань рубашки и коснувшись талии, вызывая в груди пропуск удара сердца и ощущение бабочек. Вторая же соскользнула вниз с талии и подхватила под колено, позволив принцу устроится над ней удобнее, вызывая задержку дыхания с отчаянной паникой, встречая на это насмешливый взгляд. — Я предупредил — я терпел долго~! — «Великие Покровители, да он не человек, а какой-то монстр!» — взвыла про себя Канза, зажмуриваясь на очередной глубокий поцелуй, ощущая заигрывание чужого языка с её собственным.***
Айя продрогла на месте, потерев левое предплечье и недоумённо переведя взгляд на окно. Кажется что-то случилось с одной из сестёр и она взмолилась о помощи. А может… показалось? — «Даже если не показалось, тебе пока не хватит сил в Полном Покрове пересечь половину мира до Империи Ко, малышка.» — протянули со вздохом Андромалиус. — «Ваше неуважение к королеве немыслимо!» — зло процедил сквозь зубы Балам, вызывая усталый вздох у брюнетки, подпершей голову рукой. — «А твоя вечная и излишняя вежливость — надоедает!» — зашипели гадюкой в ответ ламия. — Великий Иллах, за что мне это…? — простонала слабо Фируза, возвращая уставший взгляд к бумагам перед собой и потирая висок пальцами. Похоже ей предстоит очень долгое привыкание к новым препирательствам в голове.