I. Чертополох.

НОЧЬ

— Ваше Величество, Вы посылали за мной? Александр поднял опущенную голову. Аракчеев стоял перед ним, напротив. Всё это как будто уже было... Вновь зелёный кабинет. На столе графин с вином, горит камин. Александр сидит в кресле. Тяжёлый взгляд встретил Алексея, по взгляду этому он сделал вывод: император пьян. Не так, конечно, чтобы потерять контроль над собой совершенно, но вполне достаточно, чтобы оказаться полностью во власти чувств. И это хорошо... — Я получил Ваше письмо. Оно меня ужасно напугало! Я спешил как мог... Какая с вами сделалась беда?.. — Беда?.. — Александр улыбнулся. — Я не должен был к тебе писать сегодня. Ты женился. Я, должно быть, вырвал тебя из объятий прелестной девушки. — Оставьте это. Что значит Ваша фраза «хочу прервать свой путь земной»? — он опустился вдруг на корточки перед ним и руку положил на подлокотник кресла. Александр закрыл глаза. Язык у него чуть заплетался. — Мне снится один и тот же сон... Сначала я вижу мёртвого отца, потом меня преследуют в лесу, потом я в комнате заперт с убийцами... нет выхода... я в ловушке... И вот сегодня я как будто бы смог открыть окно, чтобы бежать и встал на подоконник... Я видел мостовую и караул... Я видел небо, но знал, что нужно вниз... И вдруг оказалось, что я не сплю. Я там стоял на краю... и мне вдруг ужасно захотелось кинуться наружу... И я тут же испугался, что сошёл с ума. И написал тебе. Порыв бессмысленный... прости. Ты можешь быть свободен. — Я не оставлю Вас. — Он указал на бутылку. — Сколько таких Вы выпили сегодня? — Я отмечал твою женитьбу. — Тогда я тоже выпью. Алексей налил себе вина и присел в кресло напротив. Александр по-прежнему сидел с закрытыми глазами и ему показалось, что он заснул. Что ж, значит и ему придётся спать здесь и караулить. Через несколько минут император открыл глаза. Он выпрямился, потёр виски. — Алёша... я тебя обидел. Я вижу, что ты стал очень ко мне холоден. Должно быть, я это заслужил. — Вы правильно всё сделали. Я вам благодарен. — Мне плохо без твоей дружбы. Мне кажется теперь, что у меня друзей и вовсе нет и не было кроме тебя. — Я в любой момент готов быть с Вами. Одно только Ваше слово нужно... — произнёс Алексей и, к изумлению Александра, вдруг встал перед ним на одно колено. — Я всегда Ваш. Поверьте, я ценю каждую минуту рядом с Вами! Я недостоин был тех ласк, которые Вы мне дарили, но памятуя о них, я чувствую себя счастливым. И он слегка коснулся губами его руки, лежащей на подлокотнике кресла. — Умоляю, встань! Мне неприятно, что ты стоишь передо мною на коленях... — Александр разволновался. — Мне сия позиция не унизительна нисколько. Но извольте... — он встал. — Я Вам хочу сказать одно: мои чувства к Вам неизменны, моя любовь всегда будет вам принадлежать... От того я здесь и буду с Вами, сколько я Вам нужен. Александр смотрел на него снизу вверх. Потом он встал и чуть покачнулся. Алексей подхватил его за локоть. — Любишь? Я тебя обидел, оттолкнул, а ты говоришь, что меня любишь... Я не заслуживаю ничьей любви... Я жалок. Я ни на что не годен... — прошептал Александр. — Вам нужно лечь в кровать. Вы нездоровы. Давайте я доведу Вас. — Ты пришёл... Хотя был не обязан... а я права не имел звать тебя сегодня... — бормотал Александр, но, тем не менее, покорно дал отвести себя в спальню и усадить на постель. Постель, в которой не так давно он с ним спал рядом. «Ты лишил меня ласк моей жены. Справедливо будет тогда тебе её заменить..» — пронеслась в голове у Алексея мысль. В спальне было темно, но Алексей не спешил зажигать свечу. Он сел рядом с Александром, обнял его за талию, поцеловал в щёку. Потом толкнул тихонько, укладывая на подушки. Коротко поцеловал в губы, которые чуть приоткрылись в ответ на поцелуй. Стащил с него ботфорты, рубашку, отстегнул кушак. — Что ты делаешь? — Я Вас раздеваю, потому что неудобно будет Вам спать в одежде. Штаны он снимать все же не решился. Пока он наслаждался тем, что тот лежал почти совсем безвольный, но явно не стремясь его прогнать. «Придумал или нет ты про самоубийство, но так просто я тебя не отпущу...» Затем Алексей прилёг рядом на кровать и обнял его. Возбуждение пришло почти что сразу. Он спустил руку и мягко сжал его внизу, через плотную ткань панталон. Эрекции он пока не ощутил, но ему было достаточно, что Александр ощутил ЕГО. — Алёша... Не надо... — пробормотал Александр в ответ на его прикосновения. В его голосе, однако, не звучал протест. И не только в голосе. Александр рукой не пошевелил, чтобы оттолкнуть его. — Я с ума без Вас схожу! — горячо прошептал Алексей. — Позвольте мне любить Вас... Клянусь, я больше ни на что не посягну! Мне достаточно лишь изредка быть с Вами. Иметь возможность... Александр открыл глаза, присел и снова схватился за голову. Он как будто пытался собрать в кучу разъезжающиеся мысли. — Дело не в тебе. Мне стыдно снова этим заниматься. Ведь это грех... — как-то по-детски сказал он. — Ежели это грех, то кому от него есть зло? О нём никто не знает и не узнает. Когда мои к Вам чувства есть любовь, разве я провинился перед Богом? Любовь же может выражаться в разных формах. Как у греков. — Они были язычниками... — Александр немного помолчал. — Я, впрочем, на душе несу уже такое, что вряд ли могу стать еще хуже... — он запнулся. Алексей снова толкнул его в подушку и прижался всем телом, целуя уже со страстью в губы. Даже то, что Александр был пьяный, лишь придавало какую-то остроту их близости. Тот почти полностью отдал ему инициативу, позволяя ласкать и возбуждать себя, покорный, но в этой покорности особо соблазнительный. Он будто говорил: «У меня нет сил тебе сопротивляться... И себе... Делай со мной, что хочешь. Реши все за нас двоих...» И Алексей вновь ощутил это желание — овладеть, войти в него, и по телу пробежала дрожь, когда он понял, что МОГ бы сейчас это сделать и Александр, скорее всего, не сопротивлялся бы. Но что же... попросить? Он о таком просить не смел. Ему стало страшно от самого желания. Он не хотел и думать о том, чтобы сделать с мужчиной то, что делал с женщиной. Или позволить с собою сделать... И он, конечно, не желал думать о том, что всё это время возбуждается с мужчиной, что Александр давно уже прочно поселился в его фантазиях и он хочет именно ЕГО. Но хочет уже большего.. А Александр, будто чувствуя его желание, словно подыгрывал ему. Лёжа на спине, почти по-женски оплетал его ногами, выгибался, а потом и вовсе лёг к нему спиной, повернувшись на бок и прижавшись поясницей. «Что ты творишь... А главное, зачем? Чего ты хочешь? Испытать мое терпение?» — в панике подумал Алексей. Он кончил просто к нему прижавшись сзади и слегка укусив в плечо. Александр, который по обыкновению и возбуждался и испытывал разрядку быстрее, на этот раз не позволил ему больше трогать себя, отстранился и рукой сам довёл себя до финала. Такое завершение стало полной неожиданностью. Алексей попытался обнять его, но Александр и тут не подпустил, сказав мягко, но настойчиво: «Не надо». — Я что-то не то сделал? — оскорбился он. — Нет, дело не в тебе. Я не в лучшем состоянии... Я же сказал.. Это выглядело так, как будто он всё это время терпел и позволял его... из-за чего? Из милосердия? Какого чёрта? Алексей был в тупике и едва не в ярости. Несколько минут назад ему казалось, что Александр совращает его, побуждая к действиям таким, которых он сам боялся, а теперь ведёт себя как будто бы он просто уступал ему. Как будто бы терпел и ждал пока, тот удовлетвориться и получит, что хотел. Алексей лёг рядом на подушку. Голова пылала. Он полежал так несколько минут, потом встал и молча стал одеваться. — В чём дело, куда ты? — Вы бы сказали, что не хотите, вот и всё. — Алёша... — он вздохнул. — Ты капризный ребёнок. Иди сюда, ложись. — Я думаю, мне надо вернуться домой. Там у меня жена. У Вас, ежели что, тоже есть... Несколько... — О Господи, иди, раз тебе стало так надо. Я не держал тебя. Ты, видно, только одного хотел... Но я, как видишь, не в том состоянии, мне не до того!.. — Александр отвернулся. Этого было достаточно. Алексей понял, что вновь попал в эту ловушку. Снова он плохой... — Вы сами меня позвали среди ночи, позволили остаться, уложить себя в постель. Теперь играете, как будто б Вы мне уступали вынужденно!-не выдержал он. Александр молчал. Алексей, впрочем, не был удивлён. Ему ещё у императора учиться и учиться. Как управлять сознанием и чувствами... если б мог он только знать, чего тот ХОЧЕТ на самом деле. Он лёг рядом и, обняв Александра, поцеловал в макушку. — Вы знаете, что никуда я не уйду и Вас не оставлю. Просто скажите, чего же Вы хотите? На что мне рассчитывать? Вы ж меня потом прогоните... когда Вам станет легче. И как мне жить? Я человек, и у меня есть чувства. Александр развернулся к нему лицом и долго на него смотрел. — Иди сейчас и правда к жене. Мне нужно разобраться... нужно всё передумать заново. Я сам не знаю, что со мной. Я сам себя не чувствую. Но я обещаю, что не стану мучить тебя. Завтра я напишу тебе, когда решу. И Алексей ушёл. Никто как будто не заметил и не обратил внимание, как он пришёл и выходил. Всем плевать. На улице была метель, промозглый февральский ветер. Аракчеев ехал в карете и смотрел в окно. Ему так не хотелось доезжать до дома, где его ждала жена... Хорошая, наверное, женщина, но совсем ему чужая. Лучше бы к Настасье... лучше к ней. И к их сыну. И навсегда остаться в Грузино. Безвестным. Просто тихо и спокойно жить. Наверное, слишком поздно. Зачем он клялся? Да, Александр был прав, когда сказал ему: дать клятву искренне намного легче, чем её исполнить. «Будь ты проклят... коли так поступишь...» — прошептал он, зарываясь лицом в меховой воротник пальто. На следующий день вечером Аракчеев получил конверт. В конверте лежал ключ и короткая записка: «Ключ от моих покоев. Не потеряй» Последняя фраза была похожа на издёвку. Алексей долго смотрел на ключ, потом крепко сжал его в руке, и сжимал, пока тот не стал горячим. Всё повторялось снова. Но на этот раз он не проиграет. Он всё получит, что причитается ему сполна. «Будь ты проклят...»