***
Пожалуй, в последнее время Сава слишком часто решал свои проблемы бегством, можно даже сказать, часто до неприличия. Зашухарившись в кустах можжевельника, юноша наконец смог отдышаться. Первая реакция — испуг и паника — прошли, снова вернулась способность соображать. «Похоже, он тоже испугался. Надо вернуться и прибраться, пока дед не заметил…» Но что-то остановило его. Лес, только-только пустивший в себя первые рассветные лучи, был необычайно тихим и слегка мрачным. На высокой траве уже появилась роса, крупными каплями стекавшая по сочным стеблям от любого касания. Лёгкая дымка стелилась между деревьями — туман ещё не успел сойти. Как любой житель деревни, Савелий знал, что туман утром — дело обычное. Но этот туман… Он не рассеивался, а становился гуще, что было странно. Белая пелена ползла вперёд, заволакивала собой всё, поглощая. Юноша замер. — Вы опять шутки со мной шутить вздумали? Да принесу я Вам пирожков, зачем пугать-то сразу? Но ответа не последовало. Ни птичьих утренних трелей, ни смешков лешего, ни голоса в голове. Полный покой. Неправильный, ненастоящий. Это точно был не лесной хозяин. Его присутствие ощущалось как-то иначе, точнее Савелий не смог бы описать. Белая завеса уже поднялась до уровня человеческого роста, надвигаясь, как грозовой фронт. Она клубилась, обретала толщину и густоту, становясь похожей на молоко или плотное облако, настолько белой она была. Савелий не мог пошевелиться, странный туман заворожил его полностью. Кто на этот раз играет с ним, было не ясно, но очень интересно. Казалось, будто такой же туман сгущается и в сознании. — Иди ко мне… — прошелестело едва слышным шёпотом сразу со всех сторон, отдаваясь эхом в голове. — Иди сюда… И тут Сава очнулся от наваждения. Услышав новый голос в голове, он что было сил рванул обратно на хутор. Хватит с него сказочных тварей, эта непонятная хрень — уже перебор. Если бы он чаще занимался бегом, большинство неприятностей удалось бы избежать. Но увы, не было у него разряда ГТО по бегу, ни золотого, ни даже бронзового. Туман настиг его почти сразу, отрезав пути к отступлению. В миг Савелий почувствовал сырость и неимоверный холод, словно плюхнулся в ледяную воду. Туман заполонил собой всё, только стволы ближайших деревьев ещё были видны. — Мы тебя нашли… — прошелестело за спиной, — Хозяйка тебя почувствовала, ты колдовал… Юноша ощутил, как на плечо легла чья-то холодная тонкая рука. В плоть болезненно упёрлись острые коготки, но пока ласково, не причиняя вреда, только боль. Он набрался смелости и спросил, слегка подрагивающим голосом. — Кто «мы»? За спиной раздался детский смешок. Судя по голосу, смеялась девочка, но сложно было сказать какого возраста. Оборачиваться юный колдун не спешил. Мало ли какие твари водятся в белом тумане и смеются детскими голосами? — Може, тобі імена назвати? — появился третий голос, звонкий, совсем не шелестящий. Очевидно, женский, приятный, но насмешливый. Савелий понял, что говорят с ним почему-то по-украински, но решил не удивляться. Это было меньшей странностью за последнее время. — А может вы сначала покажитесь все? Я с невидимками не разговариваю. — Братик, а ты наглый, — детский голосок раздался откуда-то справа. — Хозяйка велела сначала привести тебя. — Куда привести? Кто ваша хозяйка? — Много будешь знать, плохо будешь спать… — прошелестело над ухом и когти впились в плечо сильнее. — Если знать не буду, никуда не пойду, — юноша успел сообразить, что эти три сущности не могут силой увести его и пытаются напугать, чтобы он стал сговорчивее. На их беду, бестелесные чертовки забыли, что боль обычно действует отрезвляюще. — Поки рано. Ми нічого не скажемо тобі, — внезапно перед юношей появилась нечёткая тень. Чёрные, словно смоль, волосы красиво ниспадали на хрупкие оголённые плечи, спускаясь ниже талии. Глаза девушки сияли тем самым ядовито-зелёным, каким в первую встречу светились глаза воскрешённого покойника. «Так вы нежить…» Догадался Савелий, с интересом рассматривая появившуюся девушку, обретавшую черты. Настоящая гоголевская Панночка, никак иначе! Красивая, белая, как саван, в который она была одета, с венком на голове и цветными лентами в волосах. В детстве Сава видел в мультиках национальные украинские венки. Как эту «Панночку» занесло в Калужскую область, он даже представить не мог. Хотя после Чжоу Цзаня юноша уже ничему не смог бы удивиться. — Верно, нежить. Можно было и вслух сказать, — заметил детский голосок. Его обладательница решила пока не появляться. — Божена, зачем ты ему показалась? — раздался недовольный шёпот. — Нехай дивиться. Мені не шкода, — «Панночка» рассмеялась и снова растаяла в воздухе. — Знаете, уважаемые дамы и кто-то третий, я всё-таки пойду, раз вы мне ничего толком сказать не можете. Напугали, лица свои показывать не хотите, имена не называете, про Хозяйку не рассказываете… Даже не сказали, как меня нашли в этой глуши. — Хозяйка учуяла. Ты покойника воскресил, а теперь привязал к себе, — нехотя признался шёпот и обиженно добавил. — Я, к слову, тоже женщина. — Так кто ж тебя разберёт, что ты там такое. Ладно, пойду я. Судя по всему, увести силой вы меня не можете, а когти и туман — ваш потолок. Я угадал? Невидимые мертвячки недовольно забурчали, но смолчали, лишь подтверждая его догадку. — Ну вот и славно. Захотите поговорить нормально, приходите. А мне ещё в сарае убираться. Я там это… вещи разбросал слегка. Юноша направился обратно, совершенно спокойным шагом, не встречая препятствий на пути. Когти с плеча исчезли, а туман рассеялся. Инфернальное трио решило его не преследовать — то ли не могло, то ли решило, что смысла нет.***
Просыпаться утром без будильника — воистину наслаждение, неведомое многим людям. Конечно, проснуться можно, например, от комариного писка среди ночи или от крика петуха на рассвете, но это всё равно другое. Атмосфера другая. Федор Дорофеевич мог себе позволить такое пробуждение, без будильника. Он выработал режим, почти всегда высыпался и был полон сил, несмотря на возраст. Вот и сейчас он поднялся по биологическим часам, бодрый и готовый жить этот день, а точнее ещё утро. Потянувшись, старик протёр глаза и, зевая, встал с кровати. Нужно было готовить завтрак и будить невольного квартиранта. Накинув домашнее, он вышел в горницу. И первое, что бросилось в глаза — отсутствие скатерти, пары кружек и еды. «Убёг что ли?» Фёдор Дорофеевич похолодел. Он метнулся к топчану и, к своему ужасу, не обнаружил Савелия на месте. — Етить колотить… Куда мог пропасть юноша, старик догадывался. Но сначала следовало проверить сарай — вдруг причина пропажи сейчас как раз доедает останки его нерадивого подопечного. Волкодлак вооружился вилами и частично накинул длаку: волчья пасть и острые когти ему явно не помешают. — Я же просил быть аккуратнее! Пока бежал до сарая, Фёдор Дорофеевич успел обматерить Савелия этажей так на десять, если не на все пятнадцать. С громким рычанием и руганью, он с ноги выбил дверь и направил вилы в темноту, готовясь принять бой.***
Внезапно его скорбное одиночество прервали крики на незнакомом языке. Чжоу Цзань поднял голову и с удивлением обнаружил странного мужика с волчьей головой и вилами на перевес, идущего в атаку прямо на него. Память, вернувшаяся лишь частично и очень обрывочно, подкинула воспоминание, в котором уже фигурировало это волкоголовое чудовище, но понятнее ситуация от этого не стала. Мертвец подскочил, перехватил вилы руками, не позволяя острым зубьям вонзиться в живот и попытался вразумить нападавшего. — Господин, пожалуйста, успокойтесь и уберите вилы! В ответ послышались новые крики. Судя по всему, чудовище его не понимало. Чжоу Цзань и так был напуган, очнувшись не понятно, где, не понятно, как, и не понятно, в чём. Он отчётливо помнил, что умер, утонув в болоте. И тем страннее для него было пробуждение в этой деревянной халупе с венком на голове и странным привкусом на губах. А ещё тот юноша в странной одежде, судя по всему, из местных, по крайней мере, у себя на родине Чжоу Цзань не видел таких светлокожих и голубоглазых, с такими чертами лица. В общем, происходящее вокруг не могло не обескуражить.***
— Чего ты там лопочешь, чучело узкоглазое? — Фёдор Дорофеевич не понял ни слова, но давить не перестал. Странный внешний вид покойника он заметил только сейчас. «И чего это он в саван одет? И… какого хрена, это что, мои простыни?!» Волкодлак метнул бешеный взгляд на скатерть, затем на разбросанные огурцы и кружки, в одной из которых он заметил кровь. Становилось совсем не понятно. Предположения роились в голове самые разные. «Вернётся — прибью!»***
Выяснилось, что в тумане время текло иначе — когда Савелий выбрался, оказалось, что прошло часа четыре, не меньше. Он легко понял это по расположению солнца, которое заметно отползло от горизонта. — Твою ж… — юноша понял, что, скорее всего, старый волкодлак уже проснулся и пошёл его искать. Понятное дело, пропажу он заметит быстро. — Лишь бы невесту не угробил… — Сава со всех ног бросился к сараю. Открытая дверь, ругань, крики — кажется, дела и правда плохи. — Фёдор Дорофеевич, пожалуйста, не трогайте его! — юный колдун налетел на волкодлака со спины, пытаясь оттащить его от покойника. — Ах вот ты где, паразит мелкий, ты чего с простынями наделал? Какого хрена это чучело в венке сидит и почему в кружке кровь? Что это за хрень? — лесник разбушевался: он отбросил вилы, вывернулся и ухватил юношу за грудки, легко одолев его в рукопашную. — Я Вам всё объясню, только не бейте! Я обряд проводил! Хотел его привязать к себе! А кроме свадьбы я ничего не придумал, меня ж никто магии не учил! — Сава обмяк и быстро затараторил, стараясь, что называется, отбрехаться. Сказанное настолько поразило волкодлака, что он разжал кулаки и колдун упал на колени. — Ты… что сделал? — его голос осип от удивления. — Женился я на нём. Вы это… не подумайте, я для дела, я не… Договорить юноша не успел — получил удар по лицу. Не сильный, но болезненный. Чжоу Цзань тут же оживился и среагировал моментально. Инстинкты защитника сработали прежде, чем понимание происходящего. Покойник огрел волкодлака первым, что попалось под руку. Старик зашатался, принял человеческий облик и отключился, упав на сено под ногами. Савелий с изумлением наблюдал за происходящим. Челюсть болела, но даже боль не отрезвляла. — Приплыли… Видя дело рук своих, покойник стушевался и вернулся обратно на место, сделав вид, что вышло всё случайно. Фёдор Дорофеевич валялся в глубоком нокауте, но был жив. А Сава с ужасом представлял, какой диалог его ждёт, когда старик оклемается. «Не надо было про свадьбу говорить… Чёт я не подумал…» «Что?» Сава перевёл взгляд на Чжоу Цзаня, услышав его вопрос в своей голове. «Ну… Мы женаты. Я как бы не специально, ты не подумай, просто я только учусь некромантии.» «Некро… чему?» Продолжал недоумевать покойник. Судя по выражению лица, он был растерян, напуган, обескуражен и ещё совсем не понимал сложившуюся ситуацию. «Да так, мертвецов воскрешать и прочее по мелочи. Если ты помнишь, мы уже немного говорили об этом, когда ты был не совсем в себе.» «Молодой господин, Вы, верно, шутите?» «Увы, но это не штука. Меня, кстати, Савелий зовут, никакой я не господин, у нас тут так не принято. Хочешь обращаться, говори «товарищ». Последних господ тут лет семьдесят как расстреляли. Я, конечно, понимаю, что ты жил в феодальную эпоху, но времена другие. Придётся привыкать и многое узнавать.» Такой внезапный ликбез в современные реалии слегка выбил Чжоу Цзаня из себя. «Думаю, нам предстоит серьёзный разговор.» Мертвец посмотрел на своего призывателя. Не хватало только тяжёлого вздоха. «Согласен». Савелий отвёл взгляд на лежащего рядом Фёдора Дорофеевича и поник. Это будет очень неприятный разговор.***
— Ладно, допустим я перестал злиться на то, что твой неживой полудурок меня поленом огрел. Допустим, что я ни капли не зол за то, что вы меня связали, прежде чем в сознание привести. И допустим, я не набью тебе морду, как только вы снимите цепи… Но какого ж рожна ты на нём женился?! — Фёдор Дорофеевич только-только смог перестать материть Савелия и Чжоу Цзаня на чём свет стоит. До этого он бешено вращал глазами, его ноздри раздувались от гнева, а борода, казалось, даже распушилась, как хвост у злой кошки. Старик почти успокоился, но вид у него всё равно был зверский. — Простите нас, пожалуйста, мы не хотели. Он меня просто защищал, сами же знаете, в нём это заложено. А женился… Так я ж хотел сказать, а Вы сразу в морду. Я другого обряда, связанного со смертью, не придумал. Вспомнил, как в энциклопедии что-то читал про языческие корни современных вещей. Зато смотрите, он как живой и теперь с ним даже говорить можно, — Савелий радостно указал на мертвеца, тихонечко сидевшего в другом углу сарая. — И какая с этого польза, он по-русски ни слова не понимает! — лесник злобно зыркнул на ничего не понимающего покойника. Ощутив на себе всеобщее внимание, Чжоу Цзань лишь неловко попытался улыбнуться и захлопал ресницами, как дурак. Конечно, он ничего не понял. — Это он Вас не понимает, а меня вполне себе, — колдун тоже улыбнулся, не менее криво и неловко. Выглядело всё так, будто он знакомит не очень терпимых родственников с необычной невестой, что, по иронии, было отчасти правдой. — А у меня, дурень, ты спросить не мог сначала? Ну может я бы другую идею предложил, раз тебе так хотелось послушную куклу. — И какую — другую? — окрысился юноша. — Давайте, предлагайте. Старик замялся. Малолетний экспериментатор его уделал. И правда, какую? Он и сам не смог бы ничего придумать. — Ладно, проехали. За простыни, конечно, обидно, но не смертельно. Но если твоё чучело узкоглазое ещё раз на меня руку поднимет, я за себя не отвечаю. — Обещаю, он больше так не будет. Я прослежу. Вы главное меня не бейте, и все будут целы, — Сава наиграно дружелюбно улыбнулся. — А теперь я сниму с Вас цепи и мы спокойно поговорим дальше. — Хорошо… — буркнул Фёдор Дорофеевич.