***
Услышав дверной звонок, Игорь тяжело выдохнул и нехотя поднялся со стула: он как раз варил на ужин макароны и следил за тем, чтобы мелкие пшеничные сволочи не прилипли друг к другу. Гостей Ярцев- старший не ждал, посему визит в столь поздний час вызвал у него раздражение. Нервы последнее время были совсем ни к чёрту. — Да сейчас открою! — парень подошёл к двери и, не глядя в глазок, повернул ключ в замке. Дверь тихо скрипнула и поддалась вперёд. От удивления и накатившей радости Игорь не смог вымолвить ни слова. Младший брат не успел опомнится, как старший порывисто сгрёб его в охапку, обнимая едва ли не до треска рёбер. Руки Игоря мелко подрагивали, это было сложно скрыть. — Игорь… Я так скучал, прости, что раньше не пришёл, — юноша говорил очень тихо, обнимая брата в ответ и притираясь щекой к широкому плечу. Жался к нему как котёнок к матери-кошке, прятал лицо. Он казался сухой тростинкой на фоне старшего брата, пришедшего из армии настоящим мужчиной не только по духу, но и по виду. Игоря можно было поставить рядом с платяным шкафом и перепутать. — Где ты был? — Ярцев-старший торопливо увлёк юношу в квартиру, тут же закрывая за ним дверь. Видеть младшенького живым и здоровым было приятно, но хотелось знать, что же на самом деле случилось в тот роковой день и где всё это время пропадал нерадивый родственник. От волнения Игорь засуетился, едва не снеся вешалку в прихожей. Радость и внезапная взволнованность превратили его в слона в посудной лавке. Правда, в большого и доброго слона. — Я жил у лесника Фёдора Дорофеевича. Знаешь такого? Он говорил, что был другом деда Наума, — Сава разулся и упорхнул на кухню, прямиком на запах еды. Игорь даже не успел как следует прижучить мелкого, затискать его как котёнка, как это у них было принято прежде. Но сейчас обоим было не до детских привычек. — Впервые слышу… Знаешь, я, конечно, рад тебя видеть, но пока совершенно не понимаю, что происходит. Я приезжал в деревню, дом сгорел, тебя милиция искала, я тоже ходил по дворам и опрашивал соседей. Никто ничего не видел. Может, объяснишь, что случилось? — Я тебе потом обо всём расскажу. Ты мне не поверишь, — раздалось с кухни. Игорь последовал за братом и пристально посмотрел на него: одежда была старой и явно не по размеру худому и высокому юноше. Скорее, такое мог носить взрослый мужчина, причем в годах. Это соответствовало словам о жизни в доме лесника, навряд ли он был молод, да и вид у поношенного свитера и старых штанов явно был каким-то дедовским. — А где твоя одежда? Всё сгорело? — Да. Я ничего не спас из пожара. Он случился без меня. Игорь обошёл брата вокруг и прищурился. Он никак не мог наглядеться, будто Сава вот-вот растворится в воздухе, если старший брат перестанет на него смотреть. — Как это произошло? Кто убил бабушку и дедушку? Где в этот момент был ты? — вопросы больше походили на допрос. Но это было не удивительно: Игорь Ярцев работал в милиции и частенько выезжал на вызовы, где и успел нахвататься от следователей разных профессиональных деформаций. — Я расскажу. Только сначала обещай мне, что никто не узнает, что я тут был. Меня ищут. Не могу сказать кто. И Савелий рассказал. И про бандитов, и про болотную тварь, ставшую ему другом, и про лесника-волкодлака, и про всё остальное. Вообще про всё. Игорь слушал его с нескрываемым удивлением и даже шоком. Рассказ Ярцеву-старшему не понравился. Причём категорически. — Сава, ты это, точно в себе? Ну знаешь, показания у тебя странные. Тебя по голове не били? — на всякий случай парень закрыл собой выход из кухни. Младший брат, на появление которого он уже не надеялся и которого уже успел заочно похоронить, нёс какой-то бред. «Если ты сошёл с ума, я просто вызову тебе бригаду. Ничего, шизофрения ведь гасится таблетками. Мало ли как ты головой от горя тронулся". На войне Игорь уже видел похожее. Видел, как сходили с ума его боевые товарищи, когда гибли их друзья и сослуживцы, видел, как брат хоронит брата, а отец — сына. То, что его собственный брат однажды придёт к нему в абсолютно невменяемом состоянии, стало для Игоря громом среди ясного неба. Он не думал, что вновь увидит такое. Только не в мирной жизни. Только не с кем-то из родных. Таким страшным вещам место в кошмарах, но никак не в жизни. «Ты ведь видел, как убили бабушку и деда, вполне мог свихнуться. Ну ничего, ты мой брат и я всё равно буду любить тебя, даже в смирительной рубахе». — Игорь, ты чего так смотришь? Я понимаю, звучит невероятно, но я могу доказать. Я могу показать тебе этого покойника и как дед в волка перекидывается. Я правда всё это видел и сам могу кое-что. Наша мама… Она не простой человек. И я как оказалось тоже. Наша семья … Игорь смотрел на него с ноткой ужаса и отчаяния. «И про маму вспомнил… Видимо, всю эту ерунду с мёртвыми ты придумал, потому что все, кто тебе дорог, погибли. Бедный мальчик…» — Игорь, я серьёзно! Ты меня слушаешь вообще? Завтра поедем в деревню, я всё покажу! — Сава, мы никуда не поедем. Я вызову тебе врачей, они посмотрят твою руку. Ты говорил: в тебя стреляли. А пока иди поешь, ванну прими, я тебе что-нибудь из своей одежды подберу, — он постарался не вызвать подозрений. Аккуратно подойдя к плите, снял кастрюлю с макаронами и слил воду в раковину, всё это время не спуская глаз с младшего. Игорь знал, что с сумасшедшими надо держать ухо востро. Юноша сидел смирно, не пытаясь напасть. Сложно было сказать, понял ли он, каких врачей ему собирается вызвать брат. — Хорошо, я переночую. Ярцев-старший не подал виду, но обрадовался. Он положил в тарелку порцию макарон, которые всё-таки успели слипнуться, и заварил брату чёрного чая. — А где Юля? — Савелий совершенно спокойно принялся за еду. Он был как и прежде мил и приветлив, даже улыбался, совершенно не походя на человека, на глазах которого убили его родных. Он вообще удивительно хорошо держался. — В больнице. Угроза выкидыша. Но ничего, врачи говорят через пару недель родит. Станешь дядей. Всё будет хорошо, — последнюю фразу он произнёс сам не зная зачем. Внутренне напряжение давало о себе знать. — Хоть что-то хорошее. Ты… — Да, похороны уже были. Следствие идёт, ищут этих уродов. Твои показания могли бы помочь, — тяжёлый взгляд карих глаз, казалось, ощущался даже физически. Но Савелий никак не отреагировал. — Двоих не ищите, они мертвы. Трупов тоже не найдёте, мы нашли им применение получше. Но остался один. Я сам его найду. Он должен привести к заказчику. Я думаю, на нашу семью напали из-за папы. Есть у меня пара догадок, хочу съездить в Москву. Игорь замер, от удивления он даже не мог говорить. Такого цинизма и хладнокровия от семнадцатилетнего мальчишки бывший военный ожидать не мог. Тем более от Савы, который вырос буквально на его глазах и всегда был, что называется, примерным хорошим мальчиком. — Сава… — Да? — юноша наколол на вилку пару желтых спиралек. — Да что с тобой вообще такое? Мальчишка тяжело вздохнул и нарочито аккуратно положил вилку на край тарелки. Это был не самый хороший знак. — Игорь, ты представить себе не можешь, что мне пришлось увидеть. Я не сошёл с ума, хотя по первости тоже так думал. Но я и правда способен управлять мёртвыми. Меня ищут не только те отморозки, что сожгли наш дом, за мной ведут охоту твари пострашнее… Я знаю, ко мне уже приходили… Я не мог прийти к тебе, потому что меня могли убить. Я не могу остаться и официально восстановить документы, потому что меня сразу же найдут. Я уже на прицеле. Я пришёл, потому что не мог больше скрывать это от тебя, ты последнее, что у меня осталось. Я правда очень люблю тебя, я скучаю по папе, мне безумно больно за то, что случилось с бабушкой и дедушкой. Но я должен быть сильным. И я в состоянии решить эти проблемы. Слушать это со спокойным выражением лица было невыносимо. Ярцев-старший потёр переносицу, закрыл глаза и прикрыл рот ладонью. Хотелось закурить, причём сразу парочку. Он тяжело проговорил: — Тебе нужна помощь, помощь врачей. Я обязательно тебе помогу, я свяжусь со своими сослуживцами, и мы найдём тех уродов, никто не останется безнаказанным. Но тебе надо в больницу. Я знаю о чём говорю, я видел… Савелий его не дослушал. Вскочив на ноги, он воскликнул. — Ты не понимаешь! Это всё правда, я могу доказать! Всплеск агрессии не остался незамеченным: Игорь ловко поймал брата в объятия и скрутил, не давая ему вырваться. — Мне правда не хочется делать тебе больно… Но ты вынуждаешь, — парень легко потащил юношу в гостиную, ища взглядом какую-нибудь верёвку, чтобы связать несчастного. Савелий отчаянно брыкался, пытался укусить за руку и продолжал попытки убедить брата в своей адекватности. — Да выслушай же ты меня! Если бы всё было так просто, я бы не скрывался столько времени! Игорь держал его крепко: подготовленному, прошедшему горячую точку молодому мужчине, не составляло труда удержать слабого юношу, никогда не занимавшегося спортом. Ярцев-старший старался не делать брату больно, но Сава упорно продолжал сопротивляться. — Прости… — он нашёл взглядом простыню и ловко скрутил его, привязав к стулу. Этому трюку Игорь научился, когда его послали на вызов вместе с психиатрической бригадой. Убедившись, что вязки крепкие, а узлы не развяжутся, он направился к телефону. Внезапно раздался оглушительный грохот: кто-то пытался вынести входную дверь, причём силы у загадочного дебошира было немерено. Бывший афганец прищурился. Происходящее ему не нравилось всё больше. Он направился в прихожую, выхватил из кобуры табельный пистолет, выданный на работе, и подошёл к двери. Он не заметил, как изменился в лице его брат, заслышав первые удары. — Не стреляй!***
Открывать дверь было в какой-то степени ошибкой. Игорь Ярцев был уверен в своих силах: у него был боевой опыт, отличная физическая подготовка и пистолет. Но кое-чего ему не хватало — понимания, с чем придётся столкнуться. А столкнуться пришлось с чем-то страшным. Высокая фигура в старой, не подходящей по размеру одежде, тут же ринулась вперёд, пытаясь достать рукой. Игорь успел увидеть мелькнувший перед глазами росчерк пяти когтей. Незнакомец рычал, словно какой-то дикий зверь, на всю лестничную площадку пахло гнилью, а глаза его горели неоновым зелёным. Инстинктивно Игорь успел шарахнуться назад, уходя из-под удара. Только чудом он успел избежать встречи с когтями. Странный гость кинулся за ним. И встретился лицом с невидимой стеной, которая располагалась как раз в дверной раме. Что-то не пускало его внутрь. — А-Цзань! Этот возглас отрезвил нападающего: Игорь увидел, как он делает шаг назад и останавливается. — Что это? Вопрос словно застыл в воздухе, который, казалось, загустел от внезапного напряжения. — Это А-Цзань. И он очень не любит, когда меня бьют. Развяжи меня, и мы поговорим. Обещаю: он не кинется. И пожалуйста, пригласи его, нельзя чтобы кто-то это увидел. Не до конца понимая, что происходит, Ярцев-старший наставил на гостя пистолет. — Ладно, А-Цзань, проходи. Несмотря на то, что покойник не понимал русского языка, фраза волшебным образом дошла до него. Он сделал пару шагов и прошёл в квартиру. Игорь решил не сводить с него дуло. Торопливо закрыл дверь и, приставив к голове покойника табельное, подтолкнул его в гостиную. — Что это за тварь? — от гостя несло неприятным сладковатым запахом гниения. Пока что слабого, но заметного. Кожа опять слегка позеленела, а взгляд стал мутным. — Я же уже говорил, что умею воскрешать. Тебе стоит поблагодарить этого парня — это он спас меня от бандитов. Сложно сказать, что он такое. Живой труп, надо полагать. Игорь смерил патлатого гостя неприязненным взглядом. — Ну воняет от него и правда, как от трупа. Где ты его выкопал? Судя по всему, иронию Сава не уловил и совершенно серьёзно ответил. — Да не выкапывал я его, он сам из могилы вылез. Я только потом… в общем привязал, не важно. Игорь фыркнул. Что его брат делал с этим «ароматным» неформалом, и почему тот его слушается, было не так важно. Сейчас важнее понять, как разрешить сложившуюся ситуацию. — В общем так, я тебя развяжу. Ты поешь по-человечески, переоденешься в нормальную одежду, и завтра мы поедем в опеку. А это чучело… Пускай посидит где-нибудь в подъезде. Не хочу, чтобы вся квартира провоняла гнилью. — А вот с последним не вариант. Мне нельзя. Куда я его дену? Мне тут это, нужно тебе кое-что прояснить. Он… нуждается в особом уходе и питании. Короче, можешь достать бесхозный труп? Сказать, что Игорь был ошарашен, ничего не сказать. Он вопросительно уставился на обездвиженного юношу. — Что? Зачем? — Лучше тебе не знать. Мы… Не хотим никого убивать, но его природа вынуждает… — Вы что, человечину жрёте? — зашипел сквозь зубы Игорь, страшно понизив голос. — Да нет же! Это ему надо, а я теперь, похоже, от вида любого мяса блевать буду. Ну правда, видишь, он весь в трупных пятнах и пахнет разложением? Ему это нужно, чтобы регенерировать — только так он станет похож на живого. И правда, Игорь ощущал стойкое трупное зловоние, которым был пропитан гость. Были видны странные синяки, а цвет кожи вызывал множество вопросов. Но мозг отказывался верить. Такую реальность Игорь был не готов принять. Как и любой здравомыслящий человек. — Знаешь, братец, ты меня, конечно, прости, но я пока не готов в такое поверить. Я никому ничего не скажу. И сделаю вид, что просьбу твою тоже не слышал. Бандитов мы с друзьями поищем, только оставь приметы. К отцу я поеду сам — проверю, жив он или нет. Всё-таки странно, что о нём не слышно почти месяц, я думал, он приедет на похороны. А пока… останься. Хотя бы на ночь. Я не могу отпустить тебя после всего, что случилось. Этот может выметаться. Но тебя я не отпущу. Ярцев-старший убрал пистолет и отвязал Савелия от стула. На Игоре буквально не было лица: взгляд пустой, потерянный, уголки губ опущены, каждая мышца лица напряжена. Широкие плечи поникли, даже дышал он с каким-то хрипом, словно приболел. Его будто придавили чём-то тяжёлым. Дальнейший вечер был испорчен. Странного гостя пришлось выдворить за порог, а Сава был уложен на диване в зале. Игорь был готов караулить его до утра. После всего, что случилось, он не мог снова его потерять. Парень ещё не оправился от прошлых похорон.***
Плотно поужинав, приняв душ и переодевшись в чистое и более молодёжное, Савелий наконец почувствовал себя чуточку лучше. Конечно, неприятный инцидент, которым закончилась долгожданная встреча со страшим братом, омрачил и без того безрадостную жизнь, но такие мелочи как нормальная одежда и домашняя еда творят чудеса. Появилось облегчение. Правда, не всё было так хорошо. Савелий вспомнил, как уличив момент, умудрился сбежать. Игорь просто на просто уснул, сидя на стуле, это и дало шанс на побег. Да, поступок был свинский, но иначе было нельзя — А-Цзань был голоден, мог натворить глупостей, а ещё его банально могли заметить соседи. Да и приходил Сава скорее отметиться, дать понять, что жив-здоров и искать, убиваясь по нему, не следует. Чувства брата были ему не безразличны. «А-Цзань, вот скажи, что ты тут делаешь? Я тебя с собой не звал». Они неспешно брели по ночному парку, изредка натыкаясь на припозднившихся прохожих. «Вы мой хозяин, этот слуга должен вас сопровождать». «Сколько раз говорить, ты не слуга. И… Ладно, в этот раз ты подоспел вовремя, но впредь постарайся не таскаться за мной вялой тряпочкой. Тебя могут увидеть. У нас, знаешь ли, не принято, чтобы мертвецы по улицам гуляли. Тем более такие… необычные». «Этот слуга виноват, простите». «Не извиняйся, я знаю, что ты хотел как лучше». Время было уже за полночь. Такси в это время искать было бесполезно, наверняка все таксопарки уже закрылись, а обычные автолюбители точно разъехались по домам. Возвращаться в деревню было не на чём. Эта проблема встала перед двумя парнями, как высокий порог перед гостем: неожиданно и чревато проблемами. Ночью по городу разъезжали милицейские патрули. Спать на скамейке в парке было опасно — могли принять за клиента вытрезвителя, или как минимум проверить документы, которых у бедовой парочки не было. В общем, дела были плохи. «Надо найти место для ночлега». Савелий огляделся, прикидывая, по какой тропинке им лучше пойти. Решено было двинуть в самую темноту, в кусты. Там их точно не потревожат. «Думаю, мы могли бы найти постоялый двор. Но этот слуга совершенно не знает, какие сейчас монеты в ходу». «А-Цзань, сколько раз говорить, ты не слуга. Скорее… товарищ. А на гостиницу у меня нет денег». Покойник бездумно брёл следом за ним. Пустые глаза и отсутствующее выражение лица делали его забавным. Он выглядел как наивный ребёнок, которому надо пояснять очевидные вещи. Сава только сейчас отметил это и усмехнулся. Уж больно милой эта картина ему показалась. «Ну ничего, мы с тобой и на улице не пропадём. Я не сахарный, не растаю. А ты… А тебе всё равно». «В этом господин действительно прав — этому слуге всё равно. Если господин прикажет, могу спать на голой земле». Савелий остановился. Он устало потёр виски и очень серьёзно глядя в мутные глаза Чжоу Цзаня, заявил. «А-Цзань, я тебе такое никогда не прикажу, потому что считаю, что не имею права помыкать человеком, зависимым от меня. Мне не нужен слуга. Мне нужен друг. И я… доверяю тебе и без приказа». Мертвец остановился. Он поднял голову, на лице его по-прежнему не было эмоций. Но от чего-то казалось, что внутри бушует целый ураган. «Вы правда готовы мне довериться?» «Я уже доверился. Ты столько раз спасал мне жизнь. Да просто выручал из трудного положения. Сегодня, например, я даже не звал тебя. Ты пришёл сам». Покойник нахмурился. «Мне было страшно за вас». От этих слов стало теплее. Сава улыбнулся одними уголками губ. «Знаешь, думаю, я могу дать тебе свободу воли, отпустить поводья. Я давно думал о том, что всё это неправильно». Чжоу Цзань, казалось, не поверил в услышанное. «Но я же… чудовище. Нельзя так просто отдать мне поводья». «Ты человек. И даже сейчас им остаёшься. Если ты совсем потеряешь контроль, я постараюсь тебя остановить. Но в обычной жизни ты заслужил свободу. Ты уже, по сути, свободен. Я невольно отпускал эти поводья и прежде. Просто мы оба этого не понимали». Уличный фонарь над их головами тускло мигнул, словно возникшее напряжение влияло и на него. «Господин…» «Ты не слуга. Ты теперь друг. И ты как друг можешь говорить и делать, что считаешь нужным. Я тебя не держу». Юный колдун продемонстрировал ладони, как бы показывая, что его руки пусты. Простой жест — но в нём было столько всего: от доверия до игривости. Мертвец перевёл взгляд на весёлое лицо Савелия. На губах возникла слабая улыбка. «Спасибо». Они могли бы долго стоять, улыбаясь друг другу как неловкие идиоты, но внезапно темноту ночного парка прорезал звонкий женский крик.