Брак поневоле

Больше всего Лань Ванцзи переживал за то, что Усянь притащит госпожу Вэнь в Гусу. Если свою боль, что любимый человек так открыто предпочёл остаться не с ним, мужчина ещё был как-то способен вытерпеть, то вот позора от того, что супруг в открытую привёл в дом любовницу… Это же опорочит его на несколько поколений. Да и о Вэй Ине больше никто доброго слова не скажет. Самое страшное было то, что обо всём прознать может дядя и тогда уже Вэй Усяню будет грозить не только позорная слава, но и жестокое наказание. Конечно, как всем уже хорошо известно, у Лань Цижэня и у самого рыльце было в пушку, да даже более чем. Он никогда не отличался целомудрием и верностью своей второй половинке… Хотя, тут как посмотреть, с какой стороны подойти. Все альфы человечества, если так разобраться, вполне себе могли оказаться второй половинкой Цижэня. Да и брачными узами он себя не связывал, поэтому, по сути, верность хранить было некому. Но всё равно, за своих детей, за обоих своих мальчиков, заклинатель был способен убить любого не раздумывая. Пусть он не отличался верностью, преданностью в любовных делах, зато отцом для рано осиротевших мальчишек был самым лучшим. Да, и Ванцзи, и Сичэнь росли в строгости. Но это было лишь во благо. Вон какие благородные оба. Всегда был достаток, они не нуждались ни в еде, ни в сладостях, ни в игрушках, ни в одежде и даже родительской любовью были окружены. Лань Цижэнь ни в коем случае не хотел отдалиться от своих детей, он любил их всем сердцем, хоть и частенько отбывал на блядки. Зато, если кто-то из мальчиков умудрялся заболеть: подхватить простуду или диарею, то тут же становился блок на отношения. Ни о каких альфах речи не шло, и приглядывать за несчастным малышом он никому не давал, следил за состоянием сам, позволяя подходить близко только лишь лекарю. – Ванцзи? Второй господин Лань вернулся в Облачные Глубины совсем подавленным. И никто бы не обратил на это внимание, прекрасно зная, что этот человек скуп на какие-либо эмоции и большую часть жизни проводит с таким лицом, каким оно у него сейчас и было. Лишь дядя и брат были способны понять истинные чувства своего близкого человека. Сичэнь так и подавно читал брата, как раскрытую книгу, понимал всё по его глазам. Он-то, как назло, и попался на пути Лань Чжаня к цзинши. А ещё, Ханьгуан-цзюнь вернулся в достаточно позднее время и одежда его была не самой опрятной, что казалось абсолютно недопустимым со стороны Второго нефрита. Раньше подобного за ним не замечалось. А тут словно по каким-то помойкам лазил. Подземелье же, в какой-то степени, можно было считать помойкой… – Ванцзи, что произошло? Ты откуда такой помятый, и где господин Вэй? Второй нефрит лишь бросил на брата опечаленный взгляд, который вскоре отвёл в сторону. Ему было стыдно говорить сейчас правду о том, что, по сути, он весь из себя такой важный молодой господин остался у разбитого корыта. – Брат! Сичэнь же успел ухватить своего младшего за запястье, желая предотвратить попытку к бегству. Ванцзи же может попросту развернуться и уйти, если говорить не хочет. Сколько раз такое уже было? Проблема лишь в том, что каждый раз вот такие «молчаливые» проблемы оказывались глобальными и казалось, что если бы Лань Чжане не смолчал, то всё можно было бы решить так, дабы обойтись меньшей кровью. – Брат, молю, поговори со мной. Дай мне помочь. Где господин Вэй? Бросив беглый взгляд на сжимающую его конечность руку Главы Ордена, Ванцзи тяжело вздохнул и, покусав нижнюю губу, всё же решился на откровение. – Только дяде не говори. Это может быть чревато серьёзными проблемами, в первую очередь для меня. – Что ты скрываешь, Ванцзи? – Я помог Вэй Ину освободить деву Вэнь. Он влюблён в неё и именно с ней хотел связать себя узами брака, а тут я подвернулся в самый неподходящий момент. – С каждым словом Второго молодого Господина глаза Главы клана становились всё больше и больше. – Что ты сделал? Зачем? – Потому что я люблю его! – Лань Чжань теперь смотрел прямо в глаза брата, пытаясь максимально убедить его в своих словах. – Никогда не думал, что смогу полюбить кого-то так сильно, как люблю этого омегу. Мне всегда казалось, что в браке двое не должны любить друг друга, только жить вместе потому, что это удобно. Но я ошибся, и это жестокая оплошность с моей стороны, которая может стоить мне жизни. Поэтому я и не хочу, чтобы знал дядя. Он просто убьёт Вэй Ина, а если его не станет, то я в тот же день сброшусь со скалы. – Ты псих, Ванцзи… – Я знаю, брат, знаю. Но так, зная что он жив и что он счастлив, я хотя бы смогу существовать. Со мной он не будет счастлив, потому что не любит меня. И я бы смирился с этим, сказал, что моей любви хватит на нас обоих, если бы он хотя бы позволил себя любить, но оно ему не надо. – Братик… мой бедный маленький братик… – Сичэнь не смог сдержать порыв и крепко стиснул тело альфы в своих объятиях. – За что тебе эти страдания? – И я даже возвращать его не хочу. Пусть уходит, если будет нужно, деньгами ему помогу, но только не знаю, как говорить с дядей. – Пробубнил Лань Чжань уже в плечо брата. Лань Хуань успокаивающе погладил брата по голове. – Хочешь, я останусь сегодня на ночь с тобой в цзинши, чтобы тебе не было так одиноко? Ванцзи поджал губы и сильно стиснул брата в объятиях в ответ. Он не знал, чего хочет, потому что не хотел жить. А предложение брата… – Хочу. *** Два брата шли по тропинке, ведущей к цзинши, держась за руки. Один полностью подавлен, второй взволнован. Каждый думал о своём, как вдруг до их ушей донесся звук из беседки, что стояла не так далеко. Там находились двое и голоса их были очень знакомы. Один принадлежал дяде Цижэню, другой какому-то другому мужчине, но явно не чужаку. – Побочные эффекты данного лекарства, – старик Лань что-то читал, это было слышно по тембру голоса. – Удушье, вши, беременность, преждевременный летальный исход, – а тут уже, кажется, начал своими словами раскидываться. – Ты что за хуйню мне подсунул, старая блядь? Лекарь, прос… прости тебя, пресвятой небожитель! – Да что ты заводишься? Снадобье проверенное! – поспешил оправдаться собеседник. – Наш лекарь – умный старик. 470 лет от роду! – Видел я вашего лекаря! Во рту одно золото, для одних только зубов солдат надо нанимать, чтоб охраняли. – Да ладно тебе, там ещё и молоденький есть, ему всего 310 годиков. – Гуанъшань, а не тот ли это «добрый молодец», который по всему Лань Лину бегал и орал, что «все люди – божьи твари, за исключением тех, кто в его жилище ремонт делал. Те просто твари.» Цзинь Гуанъшань, а в качестве собеседника Цижэня был именно он, как все поняли, кокетливо рассмеялся. – Его можно понять. У несчастного кусок потолка отвалился посреди ночи и прямо на него. Потом месяц с плоским фэйсом ходил. – Да мне пофиг на ремонт! – Лань Цижэнь явно злился, в то время, как Глава Цзинь всеми силами пытался усмирить разбушевавшегося любовника. – Какая, к чертям, беременность в списке побочных действий, когда это средство контрацепции? – То есть, летальный исход тебя вообще никак не зацепил? – господин Цзинь чуть со смеху не покатился. – Я тебе сейчас это снадобье на голову вылью! – Да что тут такого, А-Жэнь? – мужчина постарался сгладить атмосферу, а то, зная вспыльчивый нрав своего любовника, не было сомнений, что в следующую секунду отвар и вправду окажется у него на голове. С чего вдруг вся эта взбучка началась, оба нефрита Гусу Лань никак не могли понять, хотя догадывались. Помнится, дядя как-то жаловался, что Цзинь Гуаньшань затребовал секса без защиты, что Старейшине показалось опасным. Ведя совершенно беспорядочную половую жизнь, пожилой омега постоянно предохранялся. Он использовал специальные травы, а так же в обиходе имелись обрези бычьих кишок, которые натягивались на половой член альфы и исполняли роль своеобразного барьера, куда по окончанию изливалась сперма, не попадая в тело и не оплодотворяя его. Однако, риск тоже старик любил, но бросался на амбразуру лишь с тем, кому доверял больше, чем себе, кто совершенно точно был способен прервать половой акт перед тем, как кончить и излиться не внутри омеги, а хотя бы ему на задницу или на живот. Учитывая, сколько у Цзинь Гуанъшаня имелось внебрачных детей, даже по большой любви Цижэнь не давал ему подходить к себе близко и трогать руками без защиты. А сегодня…сегодня он ну очень слёзно просил проникнуть в тело старика без этих ужасных бычьих кишок, от которых всё прело, и потом целый день зудела головка. Мужчина даже заморочился и раздобыл у лучших лекарей Лань Лина специальное снадобье, которое не позволяло сперматозоидам оплодотворить яйцеклетку. – Да чтоб ты в новом ханьфу на блевотину сел! – выплюнул Цижэнь. – Дался тебе этот незащищенный секс. Что, как обычно нельзя? – Ну, ты же сам на больничный хотел, А-Жэнь. Сказал, что ученики замучили, спасу от них нет. А залёт – это туда кратчайший путь. – Долго рожал? – Цижэнь выгнул бровь. – Идея из ряда: «Мысль особо одарённого среди слабо развитых». – Как же некрасиво ты говоришь, А-Жэнь, как некрасиво думаешь обо мне. Уверен, дети от тебя были бы самыми красивыми. Но я всё равно прощаю тебя и твоего отца, и твою мать, мать твою. Понимая, что Ванцзи сейчас совсем не хочется слушать разговоры о том, что у кого-то всё в полном порядке с личной жизнью, Сичэнь приобнял его за талию и подтолкнул в сторону дома. Тот не стал сопротивляться, хотя, на разговоры дяди и его очередного любовника было всё равно. Мысли заклинателя целиком и полностью были заняты супругом, хотя, разве можно его теперь таковым считать? Наверное, можно. Он всегда будет считать Усяня своим супругом, не смотря ни на что.