***
Собор Барбатоса встретил его слишком приторным запахом воска и приятной тишиной, свойственной любому собору. Людей сегодня было немного. Некоторые сёстры сидели на лавочках с жителями города, пришедшими излить душу и, возможно, пополнить внутренние запасы веры в Архонта Барбатоса. Рыжеволосый мужчина спешил сюда не за тем, чтобы исповедаться или послушать церковный хор, к которому чуть поодаль готовилась Барбара. Он искал конкретную сестру, которая, кстати, как раз вышла «в свет». — Чем я обязана вашему визиту, господин Рагнвиндр? — без лишних приветствий обратилась к нему Розария, когда едва завидела надвигающуюся на неё огненно-рыжую бурю в столь спокойный до этого момента день. — Есть разговор. — собеседник тоже счёл уместным лишний раз не распыляться на нормы этикета. — У меня нет времени на пустые разговоры. И насколько мне известно, у вас обычно тоже. Прошу перейти сразу к делу. — скрестив руки на груди и накручивая прядь волос на палец, Розария одарила мужчину внимательным цепким взглядом. Уважительно кивнув монахине, он спросил прямо. — Где сэр Кэйа? — Отчего же мне знать? — спросила она, заметив в чужом взгляде что-то интересное. — Он не находится в моём подчинении, чтобы отчитываться о каждом своём шаге. — Но вы одна из немногих, с кем он близко общается, сестра. Неужели он совершенно ничего не рассказал о своём отъезде? — Я знаю причину, но не местоположение. И при всём своём уважении, мастер Дилюк, я не могу назвать её вам. Это личное. Не думаю, что капитан Кэйа хотел, чтобы я трепалась об этом с кем-то. — Розария отвела взгляд куда-то в сторону, пытаясь оставить за собой последнее слово и закончить этот разговор. — Даже со мной? — Дилюк в последний раз попытался узнать от этой девушки хоть что-то. — Особенно с вами. Хорошего дня вам, господин Рангвиндр. Да благословит Барбатос вашу душу. Разговор с сестрой Розарией оставил тяжёлое послевкусие. Он ожидал услышать хоть что-то, что успокоит его плохое предчувствие. Любую безобидную причину, по которой Альбериха могло не быть в городе несколько дней. Не то чтобы он считал дни, но… Отсутствие Кэйи выглядело очень подозрительно, учитывая последний их диалог, и из-за этого Дилюк ночами не мог нормально спать, чувствуя надвигающийся на Мондштадт шторм, который один скромный капитан кавалерии мог вполне обеспечить. И слишком странным был факт, что все тактично отмалчиваются. Случайные патрулирующие рыцари разводят руками, мол, для них это нормально — капитан всегда где угодно, но не на своём месте. Малышка Кли, которую он повстречал по пути в церковь, показала ему язык, назвала странным дядькой и убежала, даже не удосужившись сказать хоть что-то насчёт «братца Кэйи». Беспокоить действующего магистра он будет только в случае крайней необходимости. Говорить с хранительницей библиотеки было себе дороже — порой кажется, что даже с Кэйей говорить куда проще, нежели с ней. Всё равно ничего не узнает, а по ощущениям будто бы его душу вывернут наизнанку и подсмотрят в самое интимное. Слишком странно. Не мог же Альберих сквозь землю провалиться.***
Внимательно выслушав ситуацию, которая так взбудоражила сознание Кэйи, он не позволил себе ни единого колкого комментария, отнесясь к этому с максимальной серьёзностью. Тарталья то и дело хмурился, погружаясь в окружающую их атмосферу мозгового штурма. Идеи капитана были абстрактны и немного за гранью фантастики, однако у него была сильная мотивация, которой было сложно не восхищаться. Порадовать близкого человека. Как же подобные мотивы были знакомы даже такому человеку, как Чайльд — всё же даже у Большого и Страшного Предвестника Фатуи есть семья, которой он дорожит. Пускай он, как верный друг, искренне не понимал, почему Альберих так отчаянно бьётся за толику внимания от этого непробиваемого сухаря, но он обязательно поможет. Даже есть идеи, чем именно. — Заранее хочу тебя предупредить, что это будет громко. — Я иногда присматриваю за одним очень громким ребёнком. Считается, что я уже опытный в переваривании шума? — усмехнулся Кэйа. — Ох, поверь, это действительно будет громко. — акцентируя внимание на этом уточнении, Тарталья похлопал друга по плечу и повёл его чуть ли не под руку по вечернему городку, чтобы точно не опоздать. Вечером здесь было действительно красиво. Не так, как в Мондштадте — там, безусловно, всё стало настолько родным и близким, что красота ничуть не оспаривалась. Однако здешние пейзажи правда завораживали. Воздушные фонарики, гирлянды, гуляющий вокруг народ в своих пёстрых нарядах. Ярко, живо, атмосферно. Альбериху понравилось. Они остановились неподалёку от площади, где невысокого роста девушка в нестандартном образе оборудовала самодельную сцену и готовилась, предположительно, к выступлению. — Что сейчас будет? — заинтересованно спросил Кэйа. — Погоди немного, сам всё увидишь. — Ты знал, что она сегодня будет здесь? — Скорее угадал, — улыбнулся Тарталья. — Она интересная. Очень часто устраивает бесплатные выступления, беря все организаторские моменты на себя. У неё очень необычные тексты для такого верного традициям места, как Ли Юэ — она бросает вызов предрассудкам и стереотипам, несёт идеи и творчество в массы. А сама мелодия её инструмента очень напоминает то, о чём ты рассказываешь. — Вот как, — задумчиво хмыкнул капитан, потирая пальцами подбородок. — Тебе тоже такое нравится? — Мне нравится её боевой дух. Очень сложно бороться с людской предвзятостью, я это знаю, — намекая на свою должность, развёл руки в стороны Предвестник. — А ещё я слышал, что она в бою пускает в ход свой инструмент. Смотри, видишь там лезвие? Кэйа проследил за направлением пальца Чайльда и невольно рассмеялся. — Ты после китайских палочек собрался осваивать и драку музыкальными инструментами? — Я уважаю нестандартный подход к битве! — деловито поправил его Чайльд. — С такими соперниками никогда не знаешь, чего можно ожидать при следующем выпаде. С тобой и другими, обладающими стихией льда, бой интересен изначально — потому что стихия созидательная, и возможности зависят от обширности фантазии. А с разрушительными, вроде огня, обычно проще. И чем креативнее сам соперник, тем красочнее сражение! — Наверное, получить таким агрегатом по лицу неприятно. — Согласен. — рассмеялся Тарталья. Тем временем девушка закончила приготовления и своим громким, слегка хриплым голосом начала привлекать внимание снующих туда-сюда людей. От внимания капитана не укрылось то, что патрулирующие миллелиты упорно делали вид, что совершенно не замечают несанкционированное выступление. Одни делали вид, что видят что-то невероятно интересное в абсолютно противоположной стороне, а некоторые из них старались, наоборот, пробиться ближе к сцене, но явно не с целью разогнать толпу. Альберих внимательно следил за музыканткой, ожидая чего-то действительно зажигательного. Весь её внешний вид кричал о протесте и пылкости характера. Эта исходящая аура бунтарства была ему подозрительно знакомой. Действительно, почему же? — Сейчас начнётся, — кивнул в сторону сцены Чайльд. — Береги уши. Кэйа только улыбнулся, считая, что он просто слишком преувеличивает. А потом девушка взяла мандолину поудобнее, и начала перебирать струны, отыгрывая очень красивые риффы и соло. Звук действительно оказался достаточно громким, даже учитывая, что его друг изначально выбрал для них место чуть поодаль, но с замечательным обзором — капитан от неожиданности даже сначала прикрыл ладонями уши. Струны издавали очень низкий и немного дребезжащий звук. Очень похоже на то, что вычудил недавно Пэйн в «Доле Ангелов», но в разы… Лучше. Круче. Он невольно улыбнулся, опуская руки и думая о том, что Дилюку бы это точно понравилось. Тарталья, подперев подбородок рукой, смотрел на Альбериха с трогательным выражением лица, подмечая, как тот на несколько секунд выпал из реальности и рассеянно улыбался собственным мыслям. Кажется, он не ошибся, приведя его сюда. В яблочко! Тексты и правда были чем-то восхитительно резонирующим с такой мелодией. Искреннее, из самых глубин души, с надрывом и протестом. С борьбой и внутренними противоречиями. Кэйа видел, как люди, присутствующие на концерте, действительно вдохновлялись её текстами, её идеями и её духом. И в этих текстах есть то, что очень хотелось вбить в голову одному очень упёртому, предвзятому и зажавшемуся человеку, который когда-то искрился и горел изнутри как эта девушка. Возможно, если идея с подарком не сможет случиться, то на подобный концерт он Рагнвиндра обязательно вытащит. Не важно как именно — придумает что-нибудь. Выступление закончилось, отгремели овации и песня на бис. Толпа начала расходиться. — Пойдём, я вас познакомлю! — он потянул возмутившегося Кэйю за руку в сторону сцены.***
Умело притаившись на крыше одного из мондштадских домов, Дилюк выждал самое удачное время и, оставшись незамеченным, спланировал к чуть приоткрытому окну в здании напротив. Уже не первый раз привычка Альбериха не закрывать окна играла на руку одному слишком подозрительному защитнику города. Нельзя было точно утверждать откуда пошли корни — возможно, дело в ледяной стихии, из-за которой тому было приятнее находиться в более прохладном помещении. Или дело в том, что Кэйа был твёрдо убеждён, что с него совершенно нечего взять. Последнее было вполне в его духе, как думалось Дилюку — ставит себя перед окружающими подобно открытой книге, а стоит копнуть чуть глубже… Впрочем, если у Кэйи была какая-либо действительно полезная информация, то Рагнвиндр мог запросто её найти. Будто бы её специально оставляли где-то на виду, а после не задавали вопросов, если какая-то важная бумажка из ордена была «утеряна». Сейчас задача была чуточку сложнее — как минимум потому что какая-либо зацепка на этот раз наверняка не лежит на самом видном месте, так и крича «возьми меня», чтобы помочь в поимке своего владельца. Но Рагнвиндра, кажется, подвело предчувствие, ведь под входной дверью капитана был просунут конверт с письмом. Можно было бы списать это на какую-то будничную почту Ордо Фавониус, но слишком уж выделялась на пергаменте печать Фатуи. Попался! Без зазрения совести он распаковал письмо и нагло нарушил конфиденциальность чужой переписки. «Дорогой друг, Я более чем уверен, что ты уже на полпути к Ли Юэ, и это письмо будет прочитано уже после твоего возвращения в Мондштадт. Но хочу лишний раз тебе напомнить, что я всегда буду рад твоему визиту. Не терпится узнать, что ты хочешь мне рассказать. Чайльд» Ох. За время своих странствий он успел услышать много историй про ещё совсем юного Предвестника по имени Чайльд, когда собирал любую возможную информацию о деятельности Фатуи. Дилюк неверящим взглядом рассматривал имя в конце письма, сморгнул нахлынувшие эмоции и сжал письмо в кулаке. Опасения подтвердились, и Мондштадт теперь в опасности? Его двуличный «братец» спелся с одним из опаснейших людей одной из опаснейших организаций? Или даже такого мозговитого человека как Кэйа можно обвести вокруг пальца и заманить в ловушку? Чайльд был предвестником — то есть, лучшим из лучших. Возможно, он вполне был способен запудрить мозги даже такому, как Альберих. К Джинн. Срочно.***
— Это было шикарное выступление, Синь Янь. Уделишь нам немного времени? — выкрутив своё обаяние на максимум, Чайльд привлёк внимание суетящейся девушки. — О, привет, Тарталья! И… привет, друг Тартальи! — широко улыбнулась им девушка, отсалютовав двумя пальцами. Кэйа приветливо махнул ей рукой и перевёл взгляд на своего спутника, многозначительно выражая взглядом все свои вопросы. Тем временем она вернулась к разборке своего сценического реквизита. — Я бы с удовольствием поболтала с вами, но мне нужно как можно скорее сматываться отсюда. Поэтому если не хотите вместе со мной слушать лекции миллелитов о важности соблюдения комендантского часа, о важности чтить заложенные в камень нашими предками нормы морали и прочую белиберду, то либо помогите мне, либо бегите отсюда, встретимся позднее. — она нахмурилась, будто бы почувствовав, что её слова прозвучали слишком грубо. — Пожалуйста! Кэйа, не раздумывая, бросился помогать. Чайльд тоже подключился к процессу. — Спасибо, парни! Без вас я бы там ещё долго ковырялась. — с улыбкой выдохнула Синь Янь, когда они дотащили бутафорию до её дома. — Зайдёте? Кажется, вы хотели поговорить. — Да, если ты не против. Внутреннее убранство дома музыкантки разительно отличалось от её образа, что не могло не поражать Кэйю. Вокруг была идеальная чистота, а декором служило множество разнообразных вещичек, по которым было видно, что сделаны они были собственными руками и с большой любовью. — Для начала позвольте вас познакомить, — торжественно начал Тарталья, разряжая образовавшуюся тишину. — Кэйа, представляю тебе местную звезду, Синь Янь. Синь Янь, представляю тебе своего друга, Кэйа Альберих. Прямиком на твоё выступление из самого Мондштадта. — Потрясно выглядишь, приятель! Очень рок-н-ролльно! — игриво ударив его кулаком по плечу, она перевела взгляд на Чайльда. — Интересные у тебя друзья. — Мне хочется сказать то же самое, не поверите. — усмехнулся Кэйа. — Ну, он был одним из немногих случайных людей на улице, которые от меня заведомо не шарахаются. А я ведь правда стараюсь быть дружелюбной! — шутливо насупилась девушка. — А она была одной из немногих, которая не шарахается при виде одного из Фатуи. Так и познакомились. — хохотнул Предвестник. — Так ты зачем тащился в такую дальнюю даль? Мне, конечно, очень приятно, но я чувствую, что твоя история куда закрученнее. Кэйа рассказал в подробностях о том, что ему запомнилось в тот вечер, что он слышал в таверне и что рассказывал Тарталье, когда размышлял о практической части своего подарка. Естественно, умолчав о некоторых личных мотивах в отношении Дилюка. И он благодарил Архонтов за то, что его спутник очень хорошо знает, когда нужно держать язык за зубами. — Ага, я поняла, — задумчиво приложив пальцы к подбородку, подвела итог Синь Янь. — Хочешь впечатлить своего бойфренда. От подобного заявления Альберих поперхнулся воздухом и густо покраснел толи от смущения, толи от возмущения. Чайльд позволил себе рассмеяться. — Он не мой парень! — Значит, хочешь покорить его сердце? Ох, так даже романтичнее, вот это рок-н-ролл! — капитан вовсе потерял дар речи от такого прямолинейного нахрапа, а Синь Янь немного растерялась от чужого шока, начиная активно жестикулировать и тараторить, пытаясь сгладить ситуацию. — Я что-то не то говорю? Хей, да расслабься, я всё понимаю. Не вижу в этом ничего ужасного. Ну, кроме людских предрассудков. Я тебе даже немного завидую — ты из города свободы, тебе немного проще любить того, кого хочешь. — Извини, просто это личное. Я не привык делиться этим с кем-то, кого знаю от силы пару часов. Всё нормально, просто очень удивился. — усмехнулся Кэйа, отойдя от шока. — Это нормально, приятель. Через её природное обаяние все проходят. — поддержал его Тарталья. — Так вот, давай начнём с начала! — красиво съехала с неудобной темы девушка. — Тяжёлое низкое бренчание на струнах и это, — девушка спародировала звуки, издаваемые инструментом. — Которое тяжело даётся нежному слуху, называется рок-н-ролл, детка! Кэйа кивнул. — Популярное направление музыки в Фонтейне, в Ли Юэ последователей жанра ничтожно мало, а в Мондштадте и подавно. Инструменты используются разные, иногда даже несколько в одной песне, однако окрас у мелодии примерно похожий по стилистике. Я создала свою модифицированную мандолину сама, базируясь на своих навыках игры и резонируя её с моим Глазом Бога. — Значит, это невозможно повторить? — Моя малышка неповторима! Она одна такая! — насупилась Синь Янь. — Нет, ты не поняла, — остановил её возмущение капитан. — Мне не нужен инструмент. Мне нужна музыка. — Тебе ноты написать, что ли? — глуповато похлопав глазами, спросила она. — Нет. Я приехал узнать, есть ли возможность… Сохранить песню в чём-то, чтобы я мог увезти её в Мондштадт, и чтобы при случае мог выпустить звук. — подбирая слова и примерно вырисовывая пальцами какие-то образы из своего воображения, Кэйа пытался пояснить свою просьбу. Синь Янь на минуту выпала из диалога, погрузившись в раздумья. — Я смогла сделать звук громче. Я смогла откалибровать инструмент. Я смогла подключить к инструменту свой Глаз Бога. Значит, смогу и придумать как записать песню на носитель! — широко улыбнулась девушка, вытянув оттопыренный большой палец. — Поможешь мне? Мне бы не помешал ассистент. — Это в моих же интересах, так что я с тобой. — согласился Альберих, а после усмехнулся. — Только прошу заранее озвучить ценовой приговор. Ну, чтобы я понимал, сколько месяцев я буду высылать Тарталье своё ежемесячное капитанское жалованье. — Что? Мора? — снова забавно поморгав, Синь Янь быстро поняла что тот имел ввиду. — Я буду помогать тебе не ради кошелька моры, а ради рок-н-ролла. И чтобы в будущем меня грела мысль, что эта музыка однажды помогла свести двух людей на другом конце Тейвата. — она игриво стукнула вновь неконтролируемо краснеющего Альбериха кулаком в плечо. — Вы не против, если я тоже рядом покручусь? В рукоделии я из ряда вон плох, но зато окажу моральную поддержку и заварю вам лучший в вашей жизни чай. — подал голос Чайльд. — Командировка в Ли Юэ не прошла даром, как ни посмотри. — хохотнул Кэйа. — Так, парни, у нас впереди много работы! Увидимся завтра. Жду вас обоих!