12 историй о Ноатаке.

Прошло не менее двенадцати лет. Движение уравнителей набирало силу с каждым днём, так как идеи «Амон» были близки сердцам не-магов. Всё больше жителей Республиканского города присоединялось к организации. Но был у Ноатака и другой метод увеличения количества рекрутов, более жестокий (хотя сам он предпочитал слово «жёсткий»): подручные Ноатака отлавливали на улицах города детей-беспризорников, которых маг крови воспитывал согласно своей идеологии и обучал мастерству чи-блокинга. Сам лидер революционеров не видел в этом ничего плохого, однако не все подчинённые разделяли сии убеждения полностью. -Не думали ли вы, что заходите слишком... далеко? — задал однажды вопрос Ли — Заставлять детей... -Ничуть — незамедлительно отвечал на это Амон — для достижения нашей Цели все средства хороши, даже столь... жёсткие. К тому же тебе и самому было всего семь лет, когда ты последовал за мной. Уравнитель лишь молча вздохнул, а после попросил разрешения идти, и после лёгкого кивка, означающего согласие вышел из кабинета, дошёл до ближайшей комнатушки где стояли вёдра, швабры, тряпки, и прочие вещи для уборки (то была подсобка) он резко опустился на пол, обхватив руками голову. «И зачем я только послушал его тогда? — думал про себя Ли — Почему поверил в его россказни про новый, совершенный мир без магов? Он говорил, что он будет построен на мире и справедливости, а сам... ворует детей, чтобы растить из них солдат! Конечно, я сам был ещё мальчишкой, но я сам выбрал этот путь... у этих же детей нет выбора, их просто ставят перед фактом... Я мог бы отказаться, не идти за ним и ребятами, остаться с бабушкой в Ю Дао... как-то она там? Жива или нет?» Эпидемия оспы отняла у него всю семью — папу, маму, старшую сестру и дядю — брата матери. Исключением стала его бабушка по матери: ей, как и Ли, каким-то образом удалось вырваться из цепких лап смерти, несмотря на свои шестьдесят пять лет. Она обожала внука и не запрещала ему почти ничего, желая лишь одного: чтобы они жили тихо и спокойно до конца своих дней в родном городе. Однако сам Ли считал что такая жизнь не для него. К тому же после смерти всей семьи весь город ему опостылел. Стал для него символом смерти. Единственное что его держало в Ю Дао — Лиам, Као Лан и Чжен. Те, за которыми он был готов пойти куда угодно... и пошёл. Но и их уже не было рядом. Первой ушла Чжен: вышла замуж и уехала в Страну Огня, не оставив даже адреса. Она не хотела, чтобы друзья писали ей письма. «Я хочу порвать с прошлым раз и навсегда. Вы всегда будете в моём сердце... но только как братья и друзья детства. Не как Уравнители. Путь по которому идёт Ноатак ведёт лишь к гибели, и я сойду с него... пока ещё не поздно. И вам с Лиамом и Као Ланом советую поступить так же» — всплыли в памяти Ли последние слова подруги детства. Тогда Ли ещё не понимал: ну как так можно? Ведь они же борются за равенство, за справедливость, за новый мир! Разве она сама не хотела всего этого? Разве она не говорила о том, как её в родной семье все презирали из-за того что она рождена без магических способностей? Разве она не была готова следовать за их новым товарищем? Разве она не любила Ноатака и не желала добиться тех же целей что и он? Видимо, нет. Следом за Чжен ушёл Лиам. Он и с Ананой уехал в Ю Дао для распространения пропаганды уравнителей и там, но Ли знал истинную причину: Анана ждала от его друга ребёнка. Возможно, слова о пропаганде и не были неправдой, но не они были главной причиной переезда будущих родителей. Лиам хотел уберечь свою любимую и их нерождённое дитя от страха в любую минуту лишиться родителей. Ведь деятельность последователей Амона считала преступной, и полиция не дремала, то и дело отлавливая кого-нибудь из их товарищей, как то произошло с Као Ланом. Кстати, случилось это через неделю после отъезда Ананы и Лиама. Как писали в газетах, Као Лан оказывал полиции отчаянное сопротивление, а при попытке допросить его вскрыл себе вены ножом для бумаги. Теперь из самых первых уравнителей остался только Ли. Только он знал, кем является Амон на самом деле. Только он мог видеть его лицо без грима и маски. Однако... Ли в последнее время начал задумываться: а точно ли тот Ноатак и нынешний Амон — один и тот же человек? Слишком уж разными были эти двое. У Ноатака были каки-никакие понятия о чести, справедливости, а Амон... для него его «цель» оправдывала любые средства. Даже самые жестокие. Да и сам Ноатак всё сильнее отдалялся от старых друзей. Причём отдалился настолько, что Ли не знал, как его воспринимать: как друга, или уже как начальника, как Ноатака или Амона... парень подловил себя на том, что он всё чаще называет товарища за глаза «Амоном», всё чаще избегает встреч с ним, разговаривает только на рабочие темы, и почти не разговаривает по душам, как раньше... Неужели тонкая нить их дружбы вскоре окончательно порвётся, и маг из Северного Племени Воды станет ему лишь начальником, а не другом? Неужели Ноатак окончательно превратиться в Амона — хладнокровного безжалостного лидера, которому важна лишь его «Цель»? Думать об этом было больно. Но то была правда — горькая, но правда. Впрочем, самому Ноатаку (или уже Амону?) вообще не было дела до мыслей его друга. А даже если и было, то он никогда этого не показывал: оставался таким же холодным и далёким, как льды его родины. Из пучины мыслей о прошлом и настоящем Ли вытащил громкий стук в дверь. -Ли? Эй, Ли, ты там! Не молчи! — раздался из-за двери знакомый парню голос. -Что? Это ты, Сиань? Что случилось? — тотчас же поднялся на ноги Ли. -Через полчаса выдвигаемся. Мы в одном отряде с Амоном и Лейтенантом. Лейтенантом Уравнители называли нового главного помощника своего лидера. Был он высокий (выше даже Амона, который и сам был не мал ростом) худым, бледным, с блёкло-голубыми глазами. Самой примечательной чертой его внешности были длинные чёрные усы, которые он изредка подёргивал. Больше этот человек ничем во внешнем плане не выделялся. По характеру же Лейтенант был суров, невозмутим, спокоен и неразговорчив — почти так же, как и сам Амон. Кроме того, он был одним из лучших бойцов в ближнем бою. Вот и всё что знали об этом человеке Ли и Сиань — впрочем, не больше чем другие чи-блокеры. Но больше Ли знать и не хотел. Он всё ещё не мог поверить что Као Лана, их друга, вместе с которым они столько всего прошли и пережили заменил какой-то усач, появившицсч в их жизни каких-то два года назад. Тряхнув головой, Ли поднялся (чуть не сбив при этом пару швабр) вышел из подсобки, хрустнул скрещёнными пальцами и спросил: -Куда сегодня? -Район Царя Буми, бульвар Хао. Там орудует Триада Терра. *** «Уравняв» последнего из четвёрки бандитов триады, Амон и его помощники были готовы уйти как вдруг... -Быстро! В укрытие! И тотчас же Амон и другие чи-блокеры скрылся в щели между домами: вдалеке послышалось шуршание колёс сатомобиля, а потом показалась и сама машина, которая, как оказалось, принадлежала капитану Объединённых Сил Коичи — мужу принцессы Айлы, племянницы Лорда Огня Зуко. Ноатак ненавидел эту семейку всей душой — и не только потому что Лорд Созин развязал ужасную кровопролитную войну, продлившуюся целое столетие: она была воплощением всего того, с чем боролись Уравнители. Там всё решала магия. Только покорители огня могли занять престол. Даже были времена, когда принцев-немагов могли убить... просто потому, что они рождены без способности покорять огонь! Именно поэтому Амон считал своим долгом направить свои силы на Страну Огня, когда Объединённая Республика будет в его руках. И он не мог оставить сатомобиль без внимания. Его подчинённые, конечно, удивились, но противиться слову своего лидера не смели, и остановили машину. «Мне сегодня везёт» — подумал про себя революционер, когда увидел что в сатомобиле находится всё семейство капитана: он, его жена, и четверо их детей, причём все до одного — маги! -Пришло время уравнять вас! — возвестил Амон, вытаскивая из машины одну из девчонок, а другие Уравнители вытащили других детей и саму Айлу. Капитан выскочил следом и с воплем: «Не смей трогать моих детей!» набросился на лидера уравнителей. Такой противник попался Ноатаку впервые: даже лишившись магии он продолжил сражаться с кинжалом в руке. Но он всё равно проиграл: Амон перехватил его руку, вонзив ему нож прямо в сердце. -Коичи, нет! — закричала женщина в длинном шёлковом платье карминного цвета с высоким пучком чёрных, как смоль волос, украшенных золотым гребнем в форме дракона. Где-то с минуту она стояла на месте, с застывшим в глазах ужасом, но едва Амон приблизился к одной из её дочерей, то из изящных рук принцессы вырвались два огненных шара. -Не прикасайся к моим детям! — закричала она. И начался бой. И хоть она, судя по всему, не слишком хороша как маг (Ноатак видал противников и сильнее) дралась она отчаянно. Ведь она защищала своих детей. -Мама! — закричал длинноволосый юноша лет шестнадцати, кидаясь к ней. -Азулон, уведи сестёр, я разберусь! -Но мама! -Азулон, беги! -Мама... — одними губами произнёс сын Коичи и Айлы с плохо скрываемым ужасом в глазах. -Беги!!! Бегите все, слышите?!!! — женщина едва сдерживала слёзы. Бой с Аллой был недолгим, но едва Амон отобрал-таки её силы, он задержался. Замер на месте, глядя на упавшую без сознания дочь Азулы, невольно вспоминая свою мать. Смогла бы она так же наброситься на врага, не жалея себя, лишь бы защитить его и его младшего брата? Амон не знал. Впрочем, ему было не до того: на место происшествия прибыла полиция, и нужно было срочно уносить ноги. *** -Я не понимаю... зачем? Зачем он это сделал? — повторял раз за разом Ли. Он действительно не мог понять: как Ноатак вообще осмелился на такое? Ладно бандиты из Триад, они заслужили подобное... но что ему сделала эта семья? В чём их вина? «Он говорит о справедливости, а сам набросился на этих людей... словно те же бандиты из триад, которых он лишил магии!» — парень со всей силы треснул кулаком по стене. Наконец он собрал волю в кулак и направился к Ноатаку... чтобы высказать всё то, что было у него на сердце. -Амон! — закричал Ли, буквально влетая в кабинет мага крови, хлопая со всей силы дверью — Что это значит? -Что-то серьёзное произошло? Почему ты так врываешься, да ещё и без разрешения? — равнодушным голосом задал вопрос лидер революционеров, не отрывая взгляд от каких-то бумаг. Ли, не имея больше сил сдерживаться треснул кулаком по столу, да так сильно, что бумаги разлетелись в разные стороны. -«Что-то серьёзное?— передразнил он — Да ты... да ты... да как ты мог! -Я не понимаю о чём ты — всё так же хладнокровно произнёс Амон, поднимая взгляд. На нём была маска. Эта маска... от неё у Ли (как и у Лиама с Као Ланом) бежали мурашки по коже. В ней лицо Амона становилось совсем чужим и невероятно жутким. Именно эта маска и превращала Ноатака в Амона... хорошо что хоть перед ними тремя он снимал её. Но на сей раз маска на нём была. -Зачем ты это сделал?! -Я не понимаю о чём ты — совершено спокойно повторил Ноатак. -Зачем ты забрал магию у тех людей? Зачем ты убил Коичи?!! -Коичи я убил в целях самозващиты — Амон поднялся из-за стола — а магию я забрал потому что так было необходимо. -Они не убийцы, не преступники, не рэкетиры, они обычные люди! Что они сделали, чтобы ты забрал у них силу? — продолжал свою тираду Ли — Это мы набросились на них, точно разбойники! А они лишь защищались! -Эти люди — представители королевской семьи Страны Огня. Именно благодаря этой семье мир погрузился в Столетнюю Войну. В их семье уважают лишь способности к покорению огня. А мать принцессы Айлы, Азулы — одна из ужаснейших представителей этой мерзкой семейки, если не считать её отца. Именно она захватила столицу Королевства Земли, и именно она предложила выжечь его дотла.. — но Ли не собирался слушать дальше: -То была Азула, но не её дочь! В чём вина лично Айлы?! В том, что она защищала своих детей, как любая мать?!!! -Я решил, что это необходимо. Мои решения не подлежат обсуждению — парировал в ответ Амон. Ли замер, и минут десять стоял не говоря ни слова. А затем тихо произнёс: -Я всё понял. -Понял что? -Понял, что всё это — враньё. Все твои слова — враньё. Ты говорил, что мы боремся за равенство, за справедливость... а где она — эта справедливость? Ты просто хочешь больше власти... совсем как Якон. Амон изо вмех сил сдерживался, но едва услышал ненавистное ему имя отца-тирана резко поднялся, скрипнув стулом, и прорычал: -Не смей ровнять меня с ним! Я не такой! Он действовал ради себя, я — ради людей! -Каких людей? — усмехнулся Ли — Ради уравнителей? Ради не-магов? Ты хочешь дать людям справедливость... но та справедливость — через насилие — просто ложь... разве справедливость бывает по принуждению? Всё что ты говоришь — враньё, которое ты заливаешь в уши всем и каждому... к счастью, сейчас я это понял. Жаль, что этого не произошло раньше... Тут уж Амон не выдержал, и, воспользовавшись магией крови, поднял бывшего друга в воздух. -Сэр, я хотел доложить... — и в этот самый момент в дверь постучали. Амон тут же швырнул Ли на пол, и отрывисто произнёс: -Да, заходи. В кабинет зашёл Лань Ви. -Ты не совсем вовремя, Лань Ви, но если дело срочное... — начал было лидер, но Ли перебил его: -Нет, Лань яви как раз вовремя. Вовремя чтобы узнать правду. -Что? — округлил глаза вошедший — Какую... правду? Хоть ни сам Ли, ни Лань Ви не видели, но на лбу мага крови выступили капельки пота... «Он не скажет, он не скажет, он не скажет...» — билась в его голове одна-единственная мысль. Нет! Ли верен ему! Он не выдаст! Он не может... Но губы парня, слегка дрогнув, чётко проговорили: -Настоящее имя Амона — Ноатак. Он сын мага крови по имени Якон и сам маг крови. Всё что он говорил вам о своём происхождении — ложь до последнего слова. В кабинете стало пронзительно тихо. Однако это тишину уже через две минуты нарушил Лань: -Это... это правда? Но этого быть не мо... — а следом из его горла вырвался громкий, но какой-то сдавленный сип, и он резко поднялся над полом. То же самое случилось и с Ли. Сын Якона засмеялся. -Мне уже нечего скрывать истину... я действительно маг крови... и то что Якон является моим отцом — чистая правда... но вы уже никому не сумеете об этом рассказать — и тут, прохрипев в последний раз, оба уравнителя замертво свалились на пол, а сам Ноатак — на стул, дыша так, словно он только что вынырнул из-под воды. «Я убил... я убил их... убил их...» — повторял он про себя снова и снова. Убил своего друга. Одного из своих самых первых сторонников. Того, кого повёл за собой, перед кем он не скрывал свою личность. Нет... о чём он думает? Неужели какой-то мальчишка для него важнее его Цели? Нет... даже хорошо что он мёртв. Будет только лучше если никто не будет знать кто он таков. Ли был последним, к кому Ноатак привязался. Да, это хорошо что он убил его: Амон больше не будет ни к кому привязываться. Не та у него жизнь, чтобы к кому-то привязываться. Ноатак был привязан ко многим: матери, брату, Лиаму, Као Лану, Ли... Чжен. Но Амон не такой. Амон — сильный, бескомпромиссный, жёсткий (даже жестокий, если нужно) лидер Уравнителей, которого волнует только лишь его Цель: новый мир без магов где все равны. Те же, кто против него, должны умереть: им не место в этом мире. В ЕГО мире. Так же, как и Ноатаку: этому мальчишке-слабаку тоже нет там места! И идеалисту Ли, и Чжен... этой... предательнице! Да, Чжен именно предательница. Трусиха и предательница. Глупая трусиха и предательница, которая не понимает что мирным путём людям к согласию не прийти: их необходимо заставить. Вскоре о смерти Ланя и Ли все забыли, так как уравнителей было уже много, и одного можно легко заменить другим. Да и не до этого было: в город прибыл с Южного Полюса Аватар. Пришло время Уравнителям явить себя миру.