Всё когда-нибудь меняется

Хидан, насупившись, сидел в ванне с Какузу. Под его глазом красовался новый синяк, полученный в результате покушения на чужой сосок. Подумаешь, чуток побаловался, а тут сразу избивают. Смуглый мужчина напротив откинулся спиной на бортик ванны и блаженно припал мокрой головой к сероватой плитке, всем своим видом игнорируя присутствие напарника. Затяжное молчание напрягало Хидана, поэтому он любой ценой хотел его нарушить, пусть даже его за это снова пизданут по голове. — Эй… Ну хватит дуться, я же пошутил, — хрипловатый голос эхом отразился от холодных стен ванной комнаты, — Ты не такой уж и старый, Какузу, — казначей незаинтересованно зевнул и закинул руки за голову, чуть съезжая в воду. — Эй, Кузу? В ответ на открытое игнорирование его попыток извиниться, жрец забавно нахмурился. В непоседливой головёшке зрел тысячный способ взбесить и без того вспыльчивого Какузу. Хидан, чуть разгибая ногу, упёрся ей в чужую ягодицу, щекотливо проводя кончиками пальцев по тёмной коже. Холодные касания переместились на внутреннюю сторону бедра, в опасной дистанции от паховой области, впрочем, вскоре переходя и на неё. Гладкая стопа нежно прошлась по опавшему смуглому члену, задевая пальцами мягкие яички. От контраста тёплой воды и ледяной конечности жреца Какузу вздрогнул и хмуро покосился на воду. — Что ты творишь? — судя по удивлённо-возбуждённому взгляду парня, голос у Какузу вышел слишком уж низким и вибрирующим. — Пытаюсь извиниться. Хидан с нажимом провёл большим пальцем по затвердевающему пенису. Что ж, пусть поиграется, от такой стимуляции Какузу в любом случае не кончит. Казначей снова погрузился в свои мысли: в словах Хидана была доля правды. Сила биджу определялась количеством его хвостов, получается, им выпал самый сильный, но, судя по поступившей информации, это пятнадцатилетний мальчишка. Впрочем, не стоит судить о ниндзя по его возрасту. На это задание лучше всего бы подошёл почивший Итачи, который наилучшим образом знал как Коноху, так и пацана-джинчуурики, но что есть, то есть. Гениальный Учиха уже был убит своим видимо не менее гениальным младшим братом. Вероятность провала миссии по захвату Кьюби и правда очень высока, потому как нужно будет не прибить мальчишку, так ещё и коноховские наверняка не захотят его так просто отдавать и вышлют в погоню отряда два точно. Какузу тяжело выдохнул, нога всё ещё вертелась где-то под водой, не давая полностью концентрироваться на анализе данных. — Хидан, ты мне мешаешь. Не прекратишь — оторву ногу. — Ой, да ладно тебе, Какузу. А твоего дружка, кажись, всё устраивает, — парень пошло хохотнул, проводя пальцами по головке члена. — Я тебя предупредил. Казначей в момент схватил светлую стопу и, под короткий вскрик парнишки, ловким движением вертанул Хидана так, что тот прислонился спиной к его груди. Так вот, стоило разработать какую-то стратегию, впрочем, жрец всё равно бы попёрся на рожон. Нужно раздобыть карты местности Конохи, так как последний раз Какузу был там слишком давно, чтобы помнить что-либо. И ещё… Хидан так и не успокоился, извернувшись под смуглыми руками, всё-таки добрался до паха партнёра и плавно поглаживал плоть ладонями, снова отвлекая от размышлений. — И почему ты не можешь спокойно посидеть?.. Какузу устало примостил голову на покусанное фиолетовое от засосов плечо спереди, сдаваясь и отпуская все мысли. Всё-таки с укусами он, наверное, переборщил, хотя жрецу это вроде-как нравилось. — Потому что ты меня игноришь, придурок, — оскорбление прозвучало слишком нежно, чтобы восприниматься таковым. Холодные пальцы, забирая тепло у разгорячённой плоти, ощущались уже не так противно. Парень с явным усердием подрачивал член, вторая рука с небольшим всплеском потянулась чуть ниже ствола, к яичкам, игриво перебирая кожистые мешочки. Из-за тихого расслабленного стона под ухом Хидана всего передёрнуло, и он неверяще заглянул в умиротворённое лицо справа. Разнеженный тёплой водой и недавним оргазмом, немного покрасневший Какузу мутно смотрел через прикрытые веки в ответ. — О, Джашин… — прошептал жрец и провёл по мокрому затылку казначея, чуть притягивая к себе. Мягкий поцелуй настиг каштановые волосы, и травянистый запах мыла от них защекотал нос. Петтинг сконцентрировался на чувствительной багровой головке, так что мужчина снова тихо пропустил стон, согревая им покалеченную шею. — Хидан, быстрее… — совсем низко пророкотал финансист. Под ускоряющиеся движения Какузу, протяжно выдохнув, снова коснулся затылком плитки. Открытая шея не осталась незамеченной для возбуждающегося юноши, с придыханием он аккуратно припал к ней поцелуем. Губы обожгло чужим теплом, ощущался быстрый пульс, щекотавший чувствительный язык, который мягко проходился вдоль сонной артерии. Вот он, такой открытый и совсем без защиты. Хидан с удовольствием и сам бы отобрал жизнь у напарника прямо сейчас, разорвав зубами манящий кровеносный сосуд, но тогда бы он упустил всё оставшееся у них двоих время. Хотелось надеяться, что Какузу прав, что одного его желания не умирать хватит, чтобы избежать Джашина, пусть даже хотя бы ненадолго, всего месяцок или два. Нежные светлые руки под водой так славно работали, что мужчина, теряя окончательно нити мыслей, со вздохом кончил, пачкая воду. Хидан удивлённо взглянул вниз. — Серьёзно, так быстро? — парень скептически уставился на размякшего казначея. — Я устал и не хочу слишком затягивать процесс. Какузу хотел было пошевелиться, чтобы вылезти из ванны, но передумал, решив посидеть ещё, всего лишь пять минуточек. — Ну, ладно… Так значит, когда мы идём за хвостатым? — жрец расслабленно расползся на мужчине, прижимаясь спиной. — Завтра. А ты, как я вижу, уже смирился с нашей участью? — не удержался от подкола финансист. — Завались. Я ж сказал, мне всё равно, что ты помрёшь! И вообще… отстань, — услышав смешок позади, жрец снова расшумелся, — Чего такого смешного я сказал?! — Давай так, — мужчина неожиданно выхватил из-под воды бледную руку, — ты просто не будешь никуда далеко отходить. Ни при каких обстоятельствах. Смуглый палец с нажимом выводил круги на ладони, а в заключение ткнул в центр. Кисть как-то странно, но приятно ныла и разогревалась, можно было сравнить это с ощущением, когда подносишь руку к костру, и она начинает медленно пропекаться. У жреца обычно всегда были ледяные конечности, а теперь он чувствовал такое успокаивающее тепло, будто все капилляры одновременно начали работать в десятки раз лучше, вмиг унося всю усталость, впрочем, наверное, так и было. — Какузу… что это? Так горячо, — юноша зажал чужие пальцы в ладони. — М? Просто выпустил немного чакры, а то ты вечно холодный как труп. Хидан смущённо поджал губы, глядя куда-то в воду. Тепло другого человека — наркотик, стоит один раз прикоснуться, и всю оставшуюся жизнь твоё тело будет требовать тактильных ощущений. Наверное, именно из-за такой зависимости Хидан постоянно мёрз, не показывал этого, конечно, да и вечно полуголым ходил, но мерзкие холоднющие пальцы вечно напоминали об этом. Животные чуяли неприятное прикосновение заранее и ускользали прямо из-под рук жреца, когда он хотел их погладить. И во время переодевания Хидан иной раз сам морщился, когда невзначай задевал более-менее тёплые бока холодом. А Какузу терпел, иногда вздрагивал, покрывался мурашками, но никогда не уходил от касаний, что странно, ведь наверняка было неприятно получать ледяной разряд в самые горячие моменты их близости. Казначей находил замораживающие прикосновения напарника забавными, всё равно с его тела тепла от этого не убудет, пусть хоть мальчишка погреется. Кожа, конечно, реагировала соответственно своей анатомии: сжималась, поднимая тёмные волоски, но Какузу получал некое удовольствие и от этого. Бледные руки хорошо охлаждали смуглую кожу, вечно разогретую до пределов из-за неустанной работы сразу множества сердец. Они слишком долго сидели в ванной, вода стала совсем холодной, а Хидан, как понял Какузу по немного сползшему и потяжелевшему телу, задремал. *** Утро выдалось тяжёлым. Жрец всё никак не хотел просыпаться, лежал, завернувшись во всё постельное белье, которое только смог найти на футоне, и игнорировал все угрозы со стороны закипающего казначея, то ли в силу не до конца отступившего сна, то ли из-за своего безрассудства. Какузу был не из терпеливых людей, так что стоя при полном параде, уже готовый выдвигаться за джинчуурики, и глядя на всё ещё мешком валяющегося Хидана, очень хотел его прибить. Собственно, ему ничто не мешало это сделать. — Хидан, последний раз повторяю, — техника частичного затвердевания тела предупреждающе изменила цвет кожи руки на чёрный. — М… иди на хуй… Достаточно мощный удар пришёлся прямиком в многострадальную белобрысую макушку, рассекая кожу на затылке. Юноша моментально подскочил, держась за кровоточащую часть головы. — Ай, сука! За что?! — За всё! Я тебе раз десять сказал подниматься! — возмущённо закатал рукав чёрного плаща казначей. — Мог бы и понежнее, Какузу… — обиженно бухтел жрец, пытаясь остановить кровотечение ладонью. Казначей поманил Хидана пальцем, намереваясь сшить рану, чтобы он не залил кровью полбазы. Тот неохотно поднялся, растягивая время похрустел шеей, с вызовом глядя на тёмную фигуру у двери, но всё-таки подошёл, вжимаясь голым торсом в грудь напарника. Несмотря на свой негодующий взгляд, Какузу довольно аккуратно раздвинул серебряные пряди волос, мягко проходясь по вискам и позволяя жрецу доверительно уткнуться в плечо напротив. Рассечение сильно ныло из-за вытекающей крови, чёрт, если он ещё и сотрясение заработал, то это совсем дерьмово. Возиться с чем-либо с утра всегда раздражало, а тут до кучи тошнить будет. Нить, под приглушаемое плащом «ай, бля!», ощутимо вошла в кожу. — И как же мне тебя будить понежнее? — стежки медленно стягивали кожу, а кровь уже окрасила все волосы на затылке в грязно-красный. — Я чё знаю? — под мерные поглаживания Хидан всё-таки поубавил обиды, — Ну там… может, поцелуй? Дел было на четыре шва, так что Какузу быстро закончил, разворачивая юношу в сторону ванной комнаты. Приспустив маску, он коротко чмокнул кровавую макушку. — На душ даю пять минут. Хидан замер на пару мгновений, забавно хмурясь и переваривая полученную порцию любви, но затем вспомнил про временные лимиты и рванул в ванную. Всё же ему не хотелось ходить с мерзко слипшимися волосами неделю, а может и дольше. Из-за двери зазвучал шуршащий звук воды, и Какузу ожидающе присел за рабочий стол с кучей различной документации. До носа всё ещё доходил тонкий запах крови жреца, кончик языка задумчиво прошёлся по нижней губе, ожидаемо собирая небольшое количество красной жидкости. Сладковато-медный привкус разливался в полости рта, будоража какие-то совсем звериные инстинкты. Его грубо выдернул из раздумий суетливо бегающий по комнате мокрый Хидан, что-то вопящий про свои штаны. — Идиот. Они там, где ты их вчера оставил, — Какузу раздражённо потёр переносицу. — А?! Точняк! — парень глянул в сторону футона и, обнаружив предмет своих метаний, звонко ударил себя по лбу. Наблюдать за трепыхающимся Хиданом, пытающимся натянуть портянки в короткий срок, было, конечно, забавно, но вообще-то Какузу планировал выйти ещё десять минут назад, а они ещё даже не завтракали. Нужно было хотя бы накормить жреца, чтобы он потом не ныл всю дорогу, что помирает с голоду. *** На общей кухне, благо на этой базе хотя бы была кухня, Дейдара пытался что-то приготовить, но, в силу своих небольших кулинарных способностей, что-то поджёг и теперь пытался потушить. Хидан только подлил масла в огонь, начав гоготать над провалом подрывника. Реакция на насмешки последовала моментально, и Дейдара, оставив попытки спасти логово от пожарища, опасно потянул руки в сумки с глиной. Не давая применить свои техники, жрец рванул вперёд, втягивая низкого товарища в очевидно неравную битву. Благо старость не влияла на реакцию Какузу, и он сразу же подлетел к сцепившимся, словно кошки, парням, растаскивая за воротники и награждая болючими подзатыльниками. Следующим чётким действием мужчина сбросил плащ и под треск рвущихся нитей призвал маски воды и молнии. Двухметровое существо с голубыми линиями на керамике небольшим потоком воды омыло полыхающую часть столешницы, второе же сборище чёрных нитей угрожающе застыло напротив Дейдары, так было бы эффективнее пустых угроз, и в случае чего маска бы успела обезвредить бомбы. — Так. А теперь вы двое спокойно посидите. Казначей смерил юношей недоверчивым взглядом и кинул свой плащ куда-то на стол. Маски столбами застыли подле нерадивых членов Акацки, в то время как Какузу с серьёзным видом надевал фартук, намереваясь что-нибудь приготовить. Ткань не могла покрыть все объёмы грудной клетки, так что смотрелась весьма комично, прикрывая только середину грудины. — Какузу, ты что, готовить умеешь? — нервно хохотнул Хидан, но после того, как казначей разъярённо метнул лопатку в его сторону, да так, что металл со звоном наполовину вогнался в каменную стену позади, заткнулся и нервно сжался. — Ты думаешь, прожив столько лет, я не обзавёлся элементарными навыками готовки? — мужчина критично глянул в сторону испуганного блондина, — В отличие от вас двоих, у меня есть мозг и стремление к улучшению моей выживаемости. Его большой тёмный силуэт явно не вписывался в обстановку кухни, но это не мешало Какузу ловко перемещаться вдоль столешниц, заглядывая в разные скрипучие ящички. В скором времени на полуживой плите что-то вкусно шкворчало, а до носа начали долетать аппетитные запахи. Дейдара шокировано переводил взгляд то на смуглую спину с масками, то на не менее удивлённого Хидана. — Дейдара, Хидан. Вы можете сесть за стол. Меня напрягает, когда вы так пялитесь, — развернулся Какузу, облокачиваясь на столешницу и вытирая руки о полотенце. Парни вытянулись в струнки и последовали приказу. Как-то не хотелось бесить деда, особенно когда у него в арсенале так много кухонных приборов, глядишь вскроет палочками и продаст твои внутренности на чёрном рынке. Хидан, естественно, постарался поставить подножку Дею, пока тот садился, но под предупреждающий плевок в голову со стороны маски воды недовольно втянул ногу, щерясь на шрамированную спину. Через пару минут на столе были размещены три тарелки с беконом и яичницей, приправленных зеленью. От чашек исходил горячий пар, и рты юных нукенинов предательски наполнились слюной. Война войной, а обед по расписанию, верно? Под одновременные два хлопка и громкие «итадакимас» они с рвением приступили к поглощению еды. В общем-то подрывник не ожидал какого-либо кулинарного изыска от старого казначея, так что, когда рецепторов языка коснулся идеальный вкус, казалось бы, обыкновенной яичницы. Дейдара удивлённо обернулся в сторону Хидана, за обе щеки поглощавшего содержимое своей чашки. Последний с полным ртом ухмыльнулся. — Видал, чё мой дед умеет? Небось, возясь с бревном, можно было только мечтать о таком. Какузу аж поперхнулся. Не то, чтобы ему не льстила похвала, но упоминание его кулинарного навыка, чтобы похвастаться? Хидан такой Хидан… — Завались! Не смей отзываться так о покойном Сасори но Данне! — Дейдара возмущённо вернулся к трапезе, к счастью, не слишком бурно отвечая на колкость. Какузу без аппетита поглощал результат своей стряпни. Эти двое были исключительно шумными и по-отдельности, а когда находились в пределах одной комнаты так вообще походили на природный катаклизм, и даже после вроде бы удавшейся попытки приструнить их, всё-таки нашли причину для продолжения конфликта. И ведь игнорировать не получится, они полубежища разнесут, так ещё и Хидана в случае чего собирать придётся. Один геморрой. Чувствуя от мужчины напротив волны негодования, дуэт придурочных резко остепенился и продолжал свою борьбу уже исключительно невербально, только изредка перекидываясь недовольными взглядами. Покончив с едой первым, Хидан в знак благодарности, провокационно перевалившись через стол, громко чмокнул казначея в шрам на щеке. Какузу сразу захотелось ретироваться, что он и сделал, не забыв прихватить плащ и напоследок кинуть Дейдаре приказ убрать всё со стола. — Ой, Какузу! Меня подожди! — жрец неловко покачнулся, перекидывая ногу через лавку, и чуть не свалился окончательно, когда кто-то сзади потянул за подол плаща. Парень презрительно оглянулся, — Тебе ещё чего, блондинка? — Ты это… прости меня, Хидан. Твой напарник и правда хорош, хм! Наверное, я не должен так реагировать на упоминания Сасори, ведь он всё равно уже погиб... Под конец своей речи Дейдара совсем поник, выглядя ещё более жалко. Жрец закатил глаза. — Нэ, блондинка… Мы оба виноваты во вчерашнем, ясно? Но извиняться в ответ я не буду, потому что такой вот я мудень. А ты меня просто больше так не беси! Если вернусь, набухаемся и драться больше не будем! — улыбнувшись, он потрепал парнишу за голову. Хидан испытывал если не угрызения совести, то просто ощущение того, что в избиении своего друга большой нужды не было. Впрочем, видя, что прикрытое чёлкой лицо хорошо заживает, все маленькие внутренние колючки окончательно исчезли. — Ага, хм! — подрывник посветлел и грубовато отмахнулся от руки, превращающей его аккуратный хвостик в гнездо. Хидан ещё раз прокричал, чтобы Какузу его подождал, и быстро вылетел с кухни. Ну и шумный же он, но если бы таким не был, то они с Дейдарой наверное и не общались бы. Странная у них дружба получилась, да. И что бы могло значить его «если вернусь»?..