Всё когда-нибудь меняется

Юноша осел на мёртвый грунт, приглушая истерический смех ладонями. Всё сошлось, Джашин-сама: вот он девятихвостый лис, вот он и труп. Всё-таки жрец проиграл в борьбе со своим Богом, хотя на что можно было надеяться, лишь он способен вершить судьбы человеческие, а Хидан всего лишь его верный прислужник. Возможно, он мало старался, возможно, был ещё какой-то путь, который он просто не углядел, возможно, можно было как-то задобрить его Лорда, но сейчас было уже поздно. Какузу… Джашин забрал его. По щекам скатывались крупные горячие слёзы, и лёгкие било жаром. Жрец просто тихо рыдал. Почему даже его Бог следовал за этой ужасной идеей о том, что, притрагиваясь к смерти, ты больше не можешь от неё отвязаться? Нет, даже не просто отвязаться… почему ты не можешь быть счастливым, если работаешь со смертью? «Почему мне не позволено обладать чем-то, Джашин-сама? Почему не позволено любить?» — Блять! Если ты такой дерьмовый Бог, то я отрекаюсь от твоей мысли! СЛЫШИШЬ, ПАДЛА?! Он вяло, не помня себя, дошёл до того места, где оставлял умирать Шикамару. Парень видимо уже оставил попытки вынуть штырь и просто лежал, шипя от боли и обильно вытекающей крови. На нескрываемые шаги теневой пацан обречённо ухмыльнулся. — Всё-таки пришёл меня добить? — скрывая нарастающий страх, он завёл диалог, вальяжно подперев подбородок ладонью. — Уже нет смысла… Хидан угрюмо прошуршал мимо Шикамару и сел под дерево. В затяжном молчании жрец отчаянно пытался восстановить дрожащее дыхание. В голове уже было пусто, так как сил после истерики хватало разве что на передвижение, а о воспоминаниях и речи идти не могло. И так слишком больно. Причём больно не физически. Голубое небо всё также мирно плыло где-то за листвой. Он прикрыл глаза, собирая ошмётки недавних мыслей в кучку. — Так значит даже Акацки скорбят по павшим товарищам? — с какой-то грустной насмешкой порвал нить спокойствия молодой шиноби. — Почему блять даже? — Хидан раздражённо покосился на лежащее тело, — Что мы, на людей что ли не похожи… Тишина снова натягивала свои лески по округе. — Ты же мне что-то сказать хочешь, а иначе бы уже убил, — бесцельно пошевелился Шикамару, разминая слегка затекающие от анемии пальцы. После такого провала в мести хотелось либо поскорее сдохнуть, либо наконец вернуться домой и лечь спать. — Какой догадливый. Короче, думаю тебе будет вполне интересно моё предложение- — Учитывая, что иначе ты меня прикончишь? — перебил мальчишка. — Да. Учитывая, что иначе я тебя прикончу, причём самым жестоким способом, — жрец опасно приблизился к пацану, приподнимая его голову за копну волос, — А поверь мне на слово, с фантазией у меня всё хорошо, так что не перебивай меня, умник хренов. Шикамару боязливо уставился в побагровевшие от ярости глаза, но относительно спокойно кивнул, сглатывая ком в горле. У него были большие шансы выжить, но ничто не отменяло того, что его собеседник являлся законченным психом и в любую секунду мог посчитать труп мальчишки более привлекательным для себя исходом событий. Впрочем, Хидан пока что хорошо держался и спокойно продолжал: — Давай так, я вынимаю из тебя вот эту штуку, а ты весь такой радостный и живой возвращаешься к своим и говоришь, что убил меня. Как ты там это блять вообще планировал? — парень, отвлёкшись, задумчиво почесал пыльную голову. — Прости мне моё любопытство, но зачем тебе это? Думаешь я правда солгу остальным, чтобы ты сбежал? — Ага, — уже как-то незаинтересованно ответил жрец, красноречиво оглядывая на сколько глубоко вошло копьё. Судя по всему, этот Хидан решил сбежать из организации. Что же, тогда ему и правда есть смысл врать, ведь тогда Акацки потеряют ещё одного участника. За такое, конечно, можно пойти под трибунал, но Коноха отвяжется от сектанта только если будет считать его мёртвым. Двоякое решение, этот псих продолжит резать всех подряд, хотя всё также могло пойти и по другому пути. — Ну, ты прав. По рукам, — завершив размышления, ответил Шикамару. Его снова облило порцией боли, когда культист, опираясь ногой на его спину и матеря застрявшую иглу, в итоге выдернул её, при этом чуть не свалившись. Юный ниндзя и опомниться не успел, как бледная тень скрылась в тёмных листьях леса. Через несколько минут жрец услышал мощный взрыв позади. Он так и не взял никаких гарантий с мелкого гадёныша, но это ничего, даже если его будут искать, то в жизни не додумаются искать в том захолустье, куда он сейчас направлялся. *** Когда наступил сезон дождей, Хидан совсем потерял счёт времени. В тёмных помещениях храма, о существовании которого позабыл даже сам Джашин, под занавесями ливней светлые дни срослись в сплошной вечер, так что теперь для жреца существовало только два времени: вода днём и вода ночью. Парень вёл себя как мертвец, неприкаянно шатаясь по катакомбам в попытках уйти от своей скорби. Погода давила на него, потому как сон при таком раскладе приходил хрен пойми как, и это если не брать в расчёт кошмары. О, а кошмары мучали Хидана постоянно, давая на сон от силы часа два. Ему всё снился тот день, когда умер Какузу. Чёрт, если бы он бежал чуть быстрее, то мог бы успеть спасти его! Хидан понимал, что сейчас думать об этом уже поздно, но навязчивые грустные думы продолжали терзать его даже днём, заставляя заходиться в очередных бесполезных рыданиях при одном воспоминании о напарнике. Когда бессонница окончательно доконала, юноша перестал молиться. Раньше он делал это по привычке, убивая таким образом время, но теперь ненависть и безразличие к Джашину достигли своего пика. Хидан и так не приносил жертвы с того дня, потому надеялся, что божья кара постигнет его как можно быстрее, но видимо тёмное божество питалось муками своего жреца и не собиралось отбирать у него свой дар бессмертия. Долбаный Бог! Чтоб он сам так помучился, как заставляет сейчас страдать своего последователя! Тогда Хидан перестал есть. Через несколько недель мышцы совсем иссохлись, кожа туго обтянула кости, но смерть так и не наступала. Парень даже не чувствовал этого специфического холодка на затылке, который обычно прошивает позвоночник, когда умираешь. Из последних сил жрец заполз на крышу храма. Секунды он просто смотрел в непроглядную занавесь воды, а затем спрыгнул на обвалившиеся каменные колонны. Мгновения смерти наконец уносили его разум подальше от тела, но сияющая пустота снова не захотела его принять. Через какое-то время Хидан пришёл в себя, не находя в себе даже сил, чтобы закричать. Всё его тело было переломано и испускало такие волны боли, что юноша периодически терял сознание. Прошло чёрт знает сколько времени, прежде чем ещё больше истощённое тело смогло пошевелиться, и, о Джашин, лучше бы он умер. Ноги почти не слушались, а спина могла поддерживать лишь полусгорбленное состояние, но даже так Хидан не чувствовал должного разочарования. Сейчас он вообще мало что чувствовал. Что ж, если его тяга к жизни настолько велика, то жрец попробует взять себя в руки, потому что сидеть в мрачной комнате и ощущать постоянное истощение банально наскучивало. Он начал охотиться. Его полумёртвое тело шатало при каждом шаге и буквально смывало во время особо сильных ливней, но жажда снова нормально перемещаться придавала ему хоть каких-то сил. Приходилось ставить примитивные силки из палок и каких-то верёвок, найденных в храме, потому что жрец был не в состоянии даже прямо ходить, не то что пытаться поймать шустрых зверьков. Костры из-за высокой влажности разводить не получалось, и он съедал мясо сырым, но так по крайней мере Хидан снова начинал чувствовать признаки чакры в теле. Постепенно ему стало хватать сил на то, чтобы бегать, а значит он мог подыскать оружие для убийства более крупных животных. К счастью, таковое оказалось под боком, спасибо ненавистному Джашину. В храме на запыленной стене была найдена потрёпанная временем коса, вся ржавая, облезлая и только с одним лезвием, остальные видимо обломались, но оно и к лучшему, парень и её-то еле поднимал. Да уж, были времена, когда он мог орудовать изящной трёхлезвенной косой с тросом. Величайшим расстройством в период его выживания стало то, что в этих древних развалинах не оказалось ни одного тайника с деньгами, а это значило, что Хидану в любом случае придётся откуда-то их доставать, если он не хочет жить как животное до окончания существования планеты. В общем-то жрец уже поднатаскался с трухлявой косой, поэтому можно было найти какую-нибудь мелкую деревушку и разорить её. И вот в день, когда лило не так сильно, парень дополз до селения с дюжиной, а может ещё меньше, домов, короче, вообще ни о чём, но и такой небольшой погром сделал его жизнь хоть чуть-чуть похожей на прежнюю. Крики жертв, мольбы о пощаде, реки крови и даже небольшие ранения вновь напомнили ему о том, кого он практически забыл. И нет, это были не воспоминания о Какузу, о нём жрец думал постоянно, так что и вспоминать не приходилось. Юноша вспомнил о том, что он — Хидан, безумный последователь кровавого Бога, стервозный и вечно недовольный. Теперь в ритуалах снова был смысл, через них он находил нить своей личности, которую было так легко потерять, когда ты не разговаривал с людьми практически год. В домах, как и у трупов, денег практически не было, собственно, чего можно было ожидать от деревни, вокруг которой даже элементарного забора не построили. Но этого должно было хватить хотя бы на одежду. Хидан со скуки начал бродить по городам, и редкие прохожие шарахались от него, потому что жрец всё ещё походил на труп: тощий, лохматый и постоянно вымокший до последней косточки. Некоторые, однако, умудрялись находить в живом мертвеце наёмника. Похоже вид косы, пусть и полуразвалившейся, делал своё дело, превращая его образ бездомного в образ шинигами. Так что теперь он брал заказные убийства, получая с них небольшие деньги. Зато сейчас он начинал понимать мёртвого напарника, который жопу рвал за каждое рё. Клиентура порой казалась на столько бесящей, что Хидану было проще зарезать нанимателя, чем подстраивать какое-то самоубийство. Нахер ему это самоубийство, если даже убийство не раскроют? Ну хотя бы платили за эту дичь куда больше, чем за обыкновенную резню, так что список мёртвых клиентов у жреца был пока что маленький. И эти вечно растущие цены, о, Джашин! Он превращался в самого настоящего Какузу, когда ругался с продавщицами ларьков из-за чистой воды обдираловки. — Женщина, ну кто блять продаёт рис за такую высокую цену?! — парень уже минут десять срался со старой бабуськой за отсыревший мешок риса. — Ничего не знаю! Не будешь брать — уходи. Кому в войну просто живётся? — как-то грустновато вздохнула старуха. — Вы всё про войну. Да где эта ваша грёбаная война?! Посмотри на свой рис! Он и ста рё не стоит!!! — Уходи сам, или я сына позову! — бабушка угрожающе ткнула в жреца половником. — Послушай сюда, старая карга, — Хидан опасно перевалился через прилавок, — мне ничего не стоит разнести твой прилавок и твоего сынка в щепки… Так что либо за восемьдесят, либо я нахуй здесь всех вырежу! Юноша скрестил руки на груди, ожидая пока старушка отойдёт от шока. Обычно это работало, и сейчас сработало, старая женщина метнулась, как бы хватаясь за сердце, но, видя непреклонный скепсис в чужом взгляде, снова переменилась и заворковала. — Держи бесплатно, милок. Ещё и специи карри возьми! Только… не трогай никого… Да, теперь в этом городке будет побольше охраны. И вот довольный проделанной работой Хидан вновь возвращался в какую-нибудь дешёвую гостиницу. Пускай за такую цену обычно попадались полуразвалившиеся комнатушки, зато это не мокрющие древние храмы. Смысла снимать дорогие номера не было, так как парень постоянно менял города, а если останавливался где-то дольше, чем на пару суток, параноидальность недвусмысленно начинала скрести мозг, напоминая о том, что Шикамару мог всё же не сдержать обещание, и его прямо сейчас скорее всего разыскивали. Ах да, война. Слухи о Четвёртой Мировой Войне распространились быстро. Народ создавал много лишнего трёпа, среди которого трудно было найти настоящую информацию, но Хидан и к этому адаптировался. Люди с оружием чаще говорили правду, так что жрец примерно понимал, где располагаются основные фронта, и что на северо-восточные побережья лучше не лезть. Однако даже так несколько фактов оставались для него неоднозначными. Одним из таковых был слух о том, что войну объявила некая организация «Акацки». Об этом твердили все, и вроде бы это была официальная информация от самого Альянса Шиноби, но кого они пытались наебать? Хидан был прекрасно осведомлён, что все оставшиеся члены группировки потихонечку передохли, включая, собственно, лидера всей этой кутерьмы. Ещё одна сплетня, которую не мог переварить юноша — армия мертвецов. Никто не спорил, что было много техник, которых Хидан не знал, но это уже перебор. Кто вообще мог обладать такой мощью, чтобы воскресить мёртвого? Тем не менее, помимо обычной мозгоебли, война приносила массу сторонних проблем, таких как повышение цен или эвакуация городов. Поиски заказов с каждым днём всё усложнялись, только парень входил в знакомую деревушку, как оказывалось, что жители переместились куда-то на юг. Дополнительные скитания отнимали уйму времени, потому после очередного провала с местом подработки Хидан не выдержал и решил хотя бы одним глазком глянуть на проблему всех его проблем — войну. По последней информации она переместилась куда-то в район его родной деревни, так что появилась ещё одна цель — добить обмудков, которых не зарезал в тот раз, если они там конечно сами ещё не передохли, всё-таки «у нас же мирная деревня, Хидан». Эти придурки просто ссали защищаться, поэтому решили превратиться в курортный городишко, надеясь, что тогда их никто трогать не будет. Вот они, наверное, удивились, когда кровь и разруха добралась и до их мирной деревни. Размышления о раздражающих Горячих Источниках хоть как-то скрашивали долгий и нудный путь в соседнюю страну. На дорогах пару раз встречались эвакуационные конвои с парой десятков жителей, и каждое кочующее селение считало необходимым косо посмотреть на идущего в противоположную сторону чужеземца и отпустить какую-нибудь тленную реплику о вреде вражды. Хидан находил их речь чистейшим бредом, потому что если бы человечество и правда так сильно презирало воины, то не устраивало бы их. Как частенько говорил Какузу: «Война — тот же бизнес, только более глобальный», — и парень всё больше придерживался этой же мысли, хотя раньше думал, что это ради того, чтобы выпустить пар или разобраться, кто сильнее. Нет, теперь он видел, что это чистой воды заработок. На границе завиднелся какой-то небольшой отряд шиноби. Чёрт, наверняка разведка или пограничники, всё одно — они могли узнать в бродяге бывшего Акацки. Группа в любом случае уже заметила проходимца, так что теперь Хидана либо раскроют, либо пропустят. — Стой, мужик, — шиноби с протектором Альянса вальяжно развалился на своеобразной лавочке из камня, — дальше нельзя. — Ладно вам парни! Я бывший шиноби этой деревни, — улыбнулся Хидан и достал потрёпанный протектор, удачно закрывая пальцами пересекающую знак его деревни царапину, — Как услышал, что на родные края война перекинулась, сразу сюда пошёл. Пропустите, может хоть оставшимся помогу… Бойцы переглянулись, что-то зашептались, кто-то кому-то треснул подзатыльник, но в итоге, дружно рассмеявшись, один из них снисходительно хлопнул жреца по плечу. — Хорошо, иди! Только на твой страх и риск, мужик. Там сейчас должна быть настоящая резня! — задорно протараторил ниндзя. Пытаясь напугать, он близко склонился к лицу юноши и дыхнул лёгким перегаром, но получил за нарушение личного пространства по носу. Все залились смехом. — Ничего, с резнёй у меня никогда проблем не было, — коварно ухмыльнулся жрец, проходя мимо ржущих ниндзя. — Если помрёшь, это уже будут не наши проблемы! — кинули ему вдогонку. Пронесло. Видимо, это достаточно неопытные шиноби, раз уж даже их сенсор не заподозрил неладного, впрочем, что сейчас подозрительного было в жреце? Пыльная одежда, накидка и соломенная шляпа, или серая коса, которой он совсем недавно вернул божеский вид, потратив на кузнеца последние деньги? Так выглядел любой неприкаянный путник, которых только прибавилось с наступлением войны. Чем дальше Хидан шёл к побережью, тем отчётливее ощущалась работа его костлявой подружки. Пара разваленных домов, несвёрнутые палаточные городки, брошенные привалы, и ягодка на торте — абсолютно везде были тела мёртвых Зецу. Этого белого идиота Хидан узнает из тысячи, потому что он не раз спрашивал у Какузу можно ли сожрать жреца, хотя и знал, что тот бессмертный. Бывший напарник тоже стоил своего, изображал глубочайшие раздумья и пару раз почти соглашался. Предаваясь воспоминаниям, парень грустновато улыбнулся и присел рядом с белым телом. Это вот его все за воскрешённых принимают? Ну и рожа у него, да с такой ни одна баба не дала бы. Нахер он вообще его тут разглядывал? Хидан раздражённо цыкнул и продолжил свой путь. Похоже Акацки просто перешли под узды правления какого-то другого психа. Ну и пусть, главное, чтобы жреца опять во всё это не вплели, а то он уже знал это их «покровительство». Юноша и без Пейна жил нормально, пока его им не заказали, а потом понеслось: пойди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что. Ещё и твердили вечно, мол, в организации ты нашёл семью, друзей, коллег. Да не могло быть у наёмника нормальных уз!.. что он и проверил на собственной шкуре. Внезапно начавшийся дождь заставил Хидана проматериться. Парень только высох после предыдущего ливня, как ему снова приходилось терпеть мерзкие капли, а они с каждой неделей становились лишь холоднее, всё-таки на улице была уже осень. Жрец вздрогнул, вспоминая, как он переживал прошлогодние зимы, пару раз точно бы умер, если бы мог. Да, оказывается без чужого тепла очень тяжело, но ничего, в этом году всё будет лучше. Наконец жрец вышел к побережью, а точнее к обрыву, у подножья которого плескался Залив Гайкотсу, если судить по карте, которую он нашёл в одном из лагерей по пути. Хидан вдохнул солёный сырой ветер, дунувший в лицо откуда-то снизу. Поток воздуха снял с него потяжелевшею от дождя амигасу, и отросший пепел волос окончательно взлохматился, следуя за игривым вихрем. В голове вспыхнули яркие детские воспоминания. Когда-то он бегал по острым камням внизу, царапая все пятки и задорно смеясь, когда в ранки попадала солёная вода. Как хорошо было бы притащить сюда старика, здесь довольно красиво, а ему ведь должны были нравиться какие-нибудь романтичные образы, иначе бы Какузу столько не читал, верно? Блять, как же много Хидан упустил, было столько шансов узнать сварливого напарника получше, но они просто ругались, просто тратили время впустую. Парня снова пробирал тлен, хотя, казалось бы, сколько уже можно было скорбеть, если ты погрустишь, то никто всё равно не вернётся. Теперь понятно, почему Дейдара так себя вёл. Он не хотел каким-то образом вернуть кукольника, не хотел выплёскивать эмоции, блондинка просто хотел помнить о Сасори. — Так, всё… Вытри слюни и сопли, чё как девка-то, — сам себе пробормотал Хидан, отворачиваясь от обрыва и шмыгая носом. Он просто простыл, наверное. Ну и где эта легендарная Первая Дивизия? Сражения не наблюдалось, даже намёков на него не было, просто спокойное море. Хотя с востока вроде бы тянулся слабенький шлейф чакры, или жрецу просто показалось? В любом случае делать было нечего, так что юноша направился по краю залива, надеясь, что встретит хотя бы полуживых шиноби или Зецу, а то совсем скука сжирала. Впереди на склонах обрывистого пляжа начали виднеться мелкие точки, выстроенные группами. Со стороны воды надвигалась грузная тёмная туча, которая ознаменовала очередной мощный ливень, вот вояки обрадуются. Хидан обиженно вздохнул, подходить ближе было нельзя, так как его тогда бы могли обнаружить, но с этого расстояния нихрена не было понятно: ну войска стояли, вон по воде кто-то двигался, и что? Ни техник, ни крови, ни самих бойцов с такой высоты разглядеть не представлялось возможным. Бля, может к чёрту эту паранойю, те же придурки на границе его не узнали. Вспомнишь чёрта — вот и рожки. Сзади послышалась громкая болтовня. Возможно, они всё-таки его узнали, блять! Жрец быстро соображал, что ему делать дальше. — ЭЙ! Подождите! — окликнул его женский голос, вынуждая рефлекторно обернуться. В нескольких десятках метров шла смутно знакомая девушка, рядом с ней тащилось ещё несколько шиноби. Как Хидан мог не узнать её в той небольшой толпе?! Это была та сучка, которую несколько раз швырял Какузу. Блять, ну и проёбка. — Это точно он! Держите его! — крикнула блондинка. Отряд моментально рванул в его сторону, заставляя парня шагнуть назад и чуть не свалиться с обрыва. Впрочем, рассеянность быстро сменилась жаждой крови, о которой он успел позабыть, пока выполнял нудные убийства на заказ. Хидан был весьма злопамятен, чтобы в нём всё ещё клокотало желание мести, заставляя глаза наливаться безумием, а сердце биться чаще, чтобы налитые кровью руки с особой кровожадностью рвали плоть неверующих. Жрец с диким хохотом понёсся навстречу атакующим. Двое ниндзя пали под первым же взмахом косы. Она была легче предыдущей, площадь поражения уменьшилась, но разящая сила удара и скорость возросли. К тому же теперь Хидан проводил ритуалы только над достойными противниками, а такие попадались реже обычных идиотов, которых можно было просто обезглавить косой. Оставшиеся напугано отступили, окружая его по периметру и прижимая к краю земли. — Что, вспомнила меня, мелкая дрянь? Видно, Какузу тогда недостаточно сильно твой курятник метнул, раз уж ты меня в таком виде узнала, — Хидан расслабленно рассмеялся, опираясь на лезвие. — Как ты… Почему ты жив? — панически покосилась на него девушка. — Спроси у своего дружка… Шикамару, или как его там?.. В общем, своей жизнью я обязан ему, — ехидно улыбнулся юноша. — Что? Не понимаю, ты должен был гнить в той яме! Мы все слышали взрыв, ты не мог выбраться! — Бля, не истери, — поморщился жрец, — Я ж сказал, за всеми подробностями к придурку с тенями. А сейчас, готовьтесь захлебнуться в своей крови как те двое! Лезвие метнуло иску, ударяясь об один из камней на земле, когда Хидан игриво крутанул оружие, перехватывая его поудобнее, и снова лязгнуло, когда соприкоснулось с кунаем врага, зазвенело, когда наконец снесло очередную башку. Куноичи вдруг коротко кивнула своему отряду и отступила, убегая как можно быстрее и дальше. Сейчас от её скорости зависели жизни оставшихся сокомандников. — Эй! Куда собралась, красотка?! — жрец хотел было кинуться вслед за девчонкой, но путь преградили надоедливые остатки её отряда. Какие-то трое шиноби воинственно оскалились на бывшего Акацки, но не получили должной реакции в ответ на свой грозный вид, Хидан просто закатил глаза и раздражённо вздохнул. Эта сучка вызовет подкрепление, а ему не доставляет сражаться со всякими слабаками. Ладно, может он ещё успеет догнать её, быстро порубив этих ебланов в фарш.