Всё когда-нибудь меняется

Так вот как выглядела настоящая смерть. Какузу не раз терял сердца, и во время этих неприятных моментов тело, конечно, ненадолго умирало, но это было какое-то иное чувство. Тьма не обступала, а проглатывала целиком и сразу, и ты пропитывался ей, но не встречал привычного холода, что присущ любому отсутствию света. Нет, наоборот, обволакивало такой умиротворяющей теплотой, что бывший казначей наконец понял, почему Хидан так жался к нему, желая утопиться в приятном жаре. Не было никакой проносящейся перед глазами жизни, всё произошло так быстро, что Какузу и не успел понять, что умер. Оказывается, жрец был прав… Его добил лисий джинчуурики. Что б этих коноховских, он недооценил, на первый взгляд, молодых шиноби. В плане, да, они были юны и неопытны, но видимо учитель заложил в них достаточно крепкий стержень, чтобы они шли до конца, даже если схватку заведомо не выиграть. Когда-то и он был таким, думал, что сможет победить самого Первого Хокаге — затяжной подростковый максимализм, не больше. Да… когда-нибудь эти детишки будут стоить хороших денег на чёрном рынке. Теперь у него было много времени для размышлений, так что, проанализировав все прожитые моменты, мужчина в принципе остался удовлетворённым своей прошедшей жизнью. Он даже нашёл человека, который терпел его дедовскую ворчливость и нездоровую жажду к валюте. Какузу никогда бы не сказал этого напарнику при жизни, но Хидан был единственной отдушиной в его мерзкой, пропитанной кровью и меркантильностью жизни. Уже было поздно об этом думать, но в упокоенном сознании всё равно проскользнула мысль о том, что он сожалел о потраченном на деньги времени и скучал по мелкому джашинисту. Какузу хотел хотя бы на секунду вернуться к жизни, чтобы убедиться, что парнишка жив. Жив и помнит о нём. Да, великое эго диктовало свои условия, даже когда мужчина уже был мёртв. Как бы в ответ на затяжные мысли о жреце из мглы протянулась чешуйчатая ладонь. От неё исходила неприятная чакра, но остатки души Какузу даже не дёрнулись, уже нечего терять, так чего бояться? Пальцы отрывали по кусочку и вытаскивали куда-то в просвет другого мира, а когда закончили, бывший казначей увидел перед собой высушенного мужчину. Он умоляюще поднял на него взгляд, еле выдавливая из себя: «пожалуйста, нет…», — и тут же снова осунулся, теряя краски своего тела ещё больше. Следуя неведомым рефлексам, рука приподнялась, отделилась от туловища, хватая выцветшее лицо мужчины, и Какузу без доли сожаления раздавил чужой череп затвердевшей ладонью. Нужды убивать этого непойми откуда взявшегося человека не было, но какая-то часть него чувствовала, что это было необходимо. В следующий миг неповинующееся разуму Какузу тело шагнуло на свет. Глаза обожгло непривычной белизной мира, и он ещё долго не мог понять, что происходит. Кажется, на затворках сознания кто-то с кем-то обсуждал войну… какая ещё война? Мужчина через силу повернул голову, ещё больше теряясь: рядом стоял Дейдара, чуть поодаль Сасори и дальше Итачи. Как-то было поздновато для Ада, так ещё и пацан помер, наверное, подорвал себя во имя своего «искусства». Ну, допустим, Какузу в Преисподней, тогда кто там всё бормотал? Сознание вновь слегка покачнулось в сторону мрака, и мужчина обнаружил себя уже следующим за Итачи. На спине было не то чтобы что-то увесистое, но явно крупное, смутно напоминающее труп. «Да что здесь, чёрт возьми, происходит?!» И снова, будто зная предел терпения, знакомая мерзкая чакра впилась в голову Какузу. Из опустившейся перед глазами темноты кто-то выполз, выпрямился, прошивая змеиными жёлтыми глазами само нутро, и наконец прошипел: — Не беспокойтесь, Какузу. Это всего лишь я… Этот орочимаровский гадёныш… Тогда становилось понятно, почему с ним начала твориться какая-то хиромантия. Перед ним стоял Якуши Кабуто, главный ученик и помощник змеиного Саннина. Надо же, как он изменился, бывший казначей помнил его ещё ребёнком, когда Орочимару околачивался на одной из баз Акацки, сейчас парнишка вытянулся, стал практически белым и покрылся чешуёй. Да уж… во что превращает людей общение с горе-учёными. Впрочем, ученик змеи зря времени не терял, выкладывал всю информацию, которой, по видимому, обладал сам. Рассказал, что воскресил и Какузу, и многих других людей, что Мадара дорвался-таки до войны, и Акацки теперь служат ему. Кабуто трындел много, но, стоит признать, по делу, раскладывал перед стариком все свои карты и козыри, звучало много знакомых имён из прошлого, а если что-то ускользало из памяти Какузу, то мальчишка ненавязчиво ворошил этот отрывок его жизни, напоминая, как всё было. Да, пацан явно набрался от своего учителя, не стесняется играть на людских эмоциях, так ещё и совета старших, похоже, ждёт, а иначе не распинался бы так перед одним из сотни воскрешённых. Мужчина не горел особым желанием хоть как-то участвовать в складывающейся анархии, но делать было в любом случае нечего, так он хоть ещё чуть-чуть повеселится, а ещё поймёт, жив ли Хидан, или же он всё-таки умер тогда вместе с Какузу. Когда воскрешённый закончил беседовать с юнцом, ему вновь вернули способность управлять телом. Он оставил седой труп, который, как оказалось, являлся бывшим лидером Акацки, на Итачи, а сам резко сменил курс на восток. По словам Кабуто, там находилась троица Ино-Шика-Чо, которая «может быть тебе интересна, Какузу». Причин не верить у бывшего финансиста не было, в конце концов, в последний раз сражался он именно с этими детьми, они расскажут ему то, что он хочет. В короткий срок добраться до соседней страны оказалось довольно просто, потому что бессмертное, как убеждал Якуши, тело в принципе не уставало и не нуждалось в пище или воде из-за постоянной подпитки чакрой воскресившего. Какузу дали в распоряжение несколько козырей, чьих-то умерших знакомых, родственников и просто сильных шиноби. Со стороны пацана было наивно полагать, что Какузу начнёт строить собственные стратегии и поможет выиграть войну, но он и правда как-то странно втянулся в процесс, как только Кабуто начал озвучивать способности мертвецов, что шли с казначеем в одной группе. Было принято решение зайти с воды, так как по морскому дну было проще всего доставлять клонов Зецу. Интересно, как они втянули в сражение этот овощ? Насколько он помнил, этот чёрно-белый идиот больше выполнял роль клоуна, чем реально помогал Акацки. Впрочем, сейчас это было не так важно, их небольшой отряд трупов и растений уже заметили на приближающемся берегу. Сражение было верхом скуки, не было ни одного достойного внимания Какузу противника, но он хотя бы восстановил утраченные маски. Мужчина уже нашёл последнее сердце, когда где-то в районе воды он заметил движение знакомой чакры. Это те мальчишки, с которыми он сражался в последний раз, впрочем, надо отдать должное, война их состарила, и теперь они выглядели куда более уверенно и мужественно. — Давно не виделись, детишки, — обернулся воскрешённый, держа в руке жертву. Тело непонятливо дёрнулось, снова пытаясь освободиться от душащей хватки на шее. — Ты ведь Какузу, да? Мы победили Золото и Серебро. Что касается тебя, то нам уже известны все твои ходы, — вещал молодой шиноби. Именно он увёл жреца в тот раз и только поэтому был ещё жив. Казначею нужна была информация. — Сопляк, использующий тень. Раз ты здесь, то, вероятно, Хидан был побеждён? — грустно упавший тон голоса не остался незамеченным для юноши. — Шикамару! — на поле боя ворвалось недостающее звено их команды. Блондинистая девчушка разозлено подлетела к своему товарищу, почти хватая его за грудки, но вовремя остановилась, когда заметила противника, — Это Какузу?.. Шикамару! Я не понимаю, почему- — Кстати об этом, — громко перебивая, почесал затылок парень, — Твой напарник жив. Все непонимающе уставились на Шикамару. Он ввёл в ступор даже Какузу, потому он без присущей ему злобы, как-то неуверенно пробивал чужую грудную клетку, доставая окровавленное трепещущее сердце. — Почему ты!.. — попыталась завестись блондинка, но её снова перебили. — Подожди, Ино… В общем, в тот раз Хидан почти убил меня, но в обмен на мою жизнь попросил сказать, что я его победил. Кажется, он хотел уйти из Акацки, поэтому мне показалось это весьма заманчивым предложением. — При условии, что иначе он бы тебя прикончил? — саркастично подметил мужчина, устанавливая добытый орган в разрез одного из швов. — При условии, что иначе он бы меня прикончил… Шикамару всё же настигла девичья кара. Девушка окончательно вскипела и схватила его за зелёный жилет, пару раз ощутимо встряхивая. По лицу прилетело несколько увесистых пощёчин. — Ты хоть понимаешь, что натворил твой излишне умный мозг?! «ЗАМАНЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ»?! Он сейчас чуть западнее мой отряд косит! Я надеялась, что ты мне поможешь его на тот свет отправить, а вы вон что! Сдружились с ним?! Да я тебя сейчас- Когда Какузу убедился, что напарник живее всех живых, так ещё и находится не так далеко, его словно током прошибло, хотя, возможно, это было из-за нового сердца в теле. Хидан был жив, и у него был шанс его увидеть, пусть даже на пару минут, он бы просто напомнил о своём существовании. Мужчина не стал досматривать, чем окончится подростковая драма и поспешно покинул поле боя, пока внимание троицы было отвлечено. — Фух, сработало… — расслабился Шикамару, оглядываясь на удаляющиеся силуэты масок. — Что значит «сработало», Нара? — испепеляла его взглядом Ино, всё ещё держа его за ворот, чтобы в случае чего навесить отрезвляющих тумаков. Она бы уже сломала товарищу нос, но Чоджи умоляюще схватил её руки. — Ну, долго объяснять, но в нём явно не было желания сражаться, вот я и понадеялся, что мне не показалось, что они больше, чем просто напарники… — Ты хочешь сказать, что… — неуверенно подал голос Чоджи. — Да. Я думаю, что они просто покинут сражение, так что нам не придётся убивать их лишний раз. С Хиданом, конечно, как всегда, гемор… Я не рассчитывал, что он появится тут так быстро, за это вы меня простите. Нужно помочь твоему отряду пока не поздно. Ино, веди. *** За время, пока Какузу был мёртв, он успешно забыл, что такое эмоции, но теперь видимо его разум решил отыграться на нём за всё время трезвого спокойствия. Внутри мужчины что-то ломалось, выстраивалось и снова распадалось на осколки, неприятно тревожа внутренности. До него отчаянно пытался достучаться Кабуто, но похоже змеёныш не учёл, что его влияние ослабнет под действием чакры чужих сердец, так что все его манипуляции сводились к приглушённому голосу где-то в голове. Какузу быстро двигался на запад, но пустившиеся за ним в погоню отряды могли доставить больших проблем, если не сейчас, то при встрече с Хиданом, так что пришлось приказать масочным чудовищам чуть отстать. Солёный воздух хорошо охлаждал, и Какузу позволил себе заглядеться на дождливое море, что плескалось внизу обрыва. Он никогда не был романтиком, но взгляд невольно приковался к мрачной бушующей массе на горизонте, видимо, сказывались старость или долгое забвение и воскрешение. Кажется, где-то в тучах зарождалась молния, озаряя пока что тусклым светом сероватую вату. Да, за полдня до того сражения мужчина также смотрел на небо и думал, каким будет в этом году сезон дождей. Было так похоже на то, что прошло всего лишь пару суток с момента его смерти, но Какузу знал, что это не так. Кабуто не озвучил точных дат, но исходя из собственных размышлений, воскрешённый мог предположить, что прошло около года, если не больше. Только бы успеть увидеть Хидана живым, прежде чем Эдо Тенсей снова возьмёт всё под контроль. Мужчина уже чувствовал, как без трёх масок Кабуто опять перетягивал его душу под своё управление. Только бы успеть. Сзади, кажется, уже не было хвостов, но и гул монстров мужчина не слышал, видимо, их уничтожили в битве, но ничего страшного, оставалось ещё два сердца, их должно хватить. Они обязаны продержаться до его встречи со жрецом. О, Боги, или Джашин, или кто-нибудь! Пусть те шиноби, у которых он забирал эти органы были и правда такими сильными, какими показались ему на фоне остальных. И да, контроля всё-таки хватило. В нескольких десятках метров были разбросаны пара отрубленных голов и искалеченные трупы — знакомый жестокий стиль, который Какузу не забыл бы никогда.