Всё когда-нибудь меняется

В центре ужасающей композиции, рядом с чьим-то испускающим последний дух телом лежал измазанный в крови… Боги… Как он изменился. Это вообще точно был Хидан? Неужели прошёл не год, а больше? Полутруп резко дёрнул головой в его сторону. Да, это определённо был его полоумный жрец, эти малиновые глаза, извечно наполненные жаждой крови, мужчина не спутал бы ни с чем. Хидан испуганно уставился на призрак прошлого. Он резво вскочил на ноги, молниеносно сокращая дистанцию между ними, и почти уже ударил косой, но лезвие застыло прямо около чужого уха. Металл гулко грохнулся на каменную гальку, и жрец, подобно своему оружию, беспомощно замер перед высоким человеком. — Какузу?.. Как? — окровавленная рука, как бы проверяя, робко коснулась смуглой груди, — Ты же точно умер… Я-я чувствовал! Т-точнее не чувствовал, блять!.. Какузу прервал поток оправданий, сдавливая чужие плечи и спину горячими руками. Хидан, недолго думая, ответил на ласку и растроганно обнял в ответ с такой силой, что финансист, посмеиваясь, с улыбкой выдохнул: — Всё-таки успел. Ты всё-таки живой… — Так значит ты… — дрожащим голосом начал юноша. — Меня воскресили, — предугадывая вопрос ответил напарник. В голове всё как-то приятно светлело и становилось пусто, и затяжное молчание жреца этому только способствовало. Какузу впервые на памяти чувствовал такое умиротворение, хотя можно было с этим сравнить ещё те несколько моментов, когда Хидан также тихо сидел рядом, слегка касаясь его рукой или бедром. Да, так спокойно, что… — Какузу? — из забвения вывел встревоженный голос напарника, — Что блять с твоим телом?! Кожа отходила какими-то странными чуть обесцвеченными лоскутками, устремляясь вверх. Какузу несколько грустновато вздохнул и улыбнулся, отодвинув от себя жреца. Он опустился на колени, потому что ноги вдруг налились усталостью, и незаинтересованно коснулся одного из улетающих кусочков. — А… понял. Видимо, моя душа наконец-то успокоится. Так вот как работает эта техника… — Что?! Только сука попробуй! Ты не ради того воскресал, чтобы опять бросить меня в одиночестве, верно?! — юноша осел рядом и чуть встряхнул Какузу за плечи, надеясь, что это хоть как-то остановит процесс, — Ты хоть знаешь, через что я нахуй прошёл?! Мне приходилось торговаться, ебучие деньги зарабатывать, а я их ведь ненавижу! А ТЫ ТУТ СО СВОИМ… Парнишка сорвался на рыдания, сквозь которые всё ещё пытался донести что-то неразборчивое. Почему Хидан снова должен отдавать что-то? Нет-нет, Джашин, второй раз ты его не получишь, пускай даже ради этого придётся отдать единственное, чем обладал юноша — его плоть и жизнь. Он судорожно уткнулся в чужую грудь, снова крепко сжимая смуглые плечи. Какузу успокаивающе поглаживал осунувшуюся спину, но та не переставала заходиться в беспорядочных и беспомощных вдохах и всхлипах. — Прости, Хидан. Мужчина горько закрыл глаза, чтобы не тревожить неизбежное, но его вдруг опять сильно встряхнули. Перед ним до сих пор был заплаканный, чуть постаревший от трудностей жизни и печали Хидан. Он недовольно шмыгнул носом, наскоро утёрся грязным рукавом и так решительно стрельнул красными глазищами, что казначею стало не по себе, потому что обычно во взгляде напарника читались только безрассудство и молодая отвага, так откуда сейчас взялось столько железной уверенности? Видимо, жизнь его и правда помотала. План зрел в голове так же быстро, как зелёная груша наливается желтизной в солнечные дни. Возможно, это не сработает. Возможно, он снова останется один… Блять! Если это не сработает, то ничто не сработает, и Хидан с этой мыслью опять как-нибудь уживётся или помрёт наконец. Юноша быстро достал из набедренной сумки кунай и наскоро полоснул им свою одежду и кожу, что была под ней. Времени на хирургическую точность не было, да и боль отвлекала, так что жрец, рвано дёргая лезвие, пытался сломать очередное ребро. — Хидан, что ты делаешь? — Какузу обеспокоенно попытался остановить чужие действия, но его руки разозлено отшвырнули. — Не мешай блять, — сквозь всхлипы прошипели в ответ. Раньше с такой хернёй, как вскрыть грудную клетку, у него проблем бы не возникло, но сейчас сталь как-то особо неприятно разверзала внутреннюю полость, открывая путь до самого лёгкого. Парень болезненно поморщился, но продолжил ворошить пальцами меж органов. Вот оно. Удовлетворённо прикусив губу, жрец потянул крупный кровеносный сосуд наружу, доставая вместе с ним лихорадочно бьющееся сердце. — Хидан, это не- Прежде чем напарник успел что-то возразить, лезвие уже вошло между рёбер, точно настигая смертью одно из его сердец, а затем такой же меткий и быстрый удар пришёлся и на второе. Какузу непонимающе кашлянул и поднял затуманивающийся взгляд на напарника. Сил сказать что-нибудь глупое уже не осталось, так что мужчина, слегка цепляясь за чужие плечи, просто повалился на спину. Десяток секунд выливались в вечность. Хидан потихоньку вытягивал своё сердце всё дальше из грудной клетки, надеясь, что аорта не лопнет, иначе была бы вероятность, что он отключится от анемии и не успеет спасти Какузу. Пришлось склониться над смуглым телом, потому что кровеносные сосуды дальше не тянулись. Он распорол один из расслаивающихся швов, аккуратно приоткрывая образовавшийся кармашек, и поспешно протолкнул своё сердце внутрь него. Зашло легко, спасибо приличному количеству натёкшей крови, и Хидан сразу увидел и почувствовал, как обрадовавшиеся новому органу блестящие нити кропотливо оплели его, бережно протаскивая внутрь грудной полости. Блять, настало время резать. Жрец слегка нервничал, потому что он мог не успеть оклематься до возвращения той блондинистой сучки с подкреплением, но сейчас или никогда. Руки подрагивали, пока приставляли холодный металл к пульсирующему каналу. Всего один рывок и… его руки резко перехватили, не дав завершить начатое. Чёрт, ещё бы секунда его непродолжительной смерти, и мелкий поганец излился бы литрами крови, отключаясь на несколько дней, а то и больше. Мало ли, его тупоголовый напарник может не умел регенерировать утраченные органы. Этого мужчина не проверял, значит и жрец тем более не мог знать наверняка. Нитки на автомате отделили артерии от теперь уже сердца Какузу, плотно сшивая края, так, чтобы ни одна капля крови не пролилась. — Что ты, чёрт возьми, творишь, Хидан? — уже раздражённо пробухтел мужчина, выбивая из трясущихся рук кунай. Невиданное безрассудство. И для кого? Для трупа! — Ха-ха… Живой! — юноша на радостях беспорядочно целовал шрамы на щеках, размазывая ладонями свою и чужую кровь по тёмной коже, — Живой, Кузу! Живой, блять!!! — Конечно живой, — Какузу попытался отстраниться от навязчивых прикосновений, но провалился в данной затее, потому что прохлада губ партнёра в принципе была весьма приятна. К телу начли возвращаться лоскутки души, что было странно. Он ведь должен был просто рассыпаться в пыль, так почему на нём всё ещё виснет этот бледный идиот? Не то, чтобы мужчина был не рад, просто так ему оставался непонятен способ работы воскрешающей техники. Ко всему прочему, Какузу перестал ощущать ту змеиную чакру, которая пыталась его контролировать. Мог ли Хидан склонить его к жизни своими слезливыми мольбами? — Как ты умудрился развеять Эдо Тенсей? — Какузу недоверчиво сощурился в помутневшие глаза напротив. — Мн… не знаю, я просто… Хидан подозрительно потяжелел и стал сваливаться вперёд. Сказывалось отсутствие сердца, взгляд темнел с каждой секундой, и вскоре юноша вообще ничего не различал перед собой, только слышал, как Какузу замысловато выругался и, кажется, подхватил его на руки… зачем? Он и сам может идти. В ответ на слабые протесты парнишку щёлкнули по носу, и на затворках сознания он услышал успокаивающий бас напарника, говорящий ему не мешать. Хидан был уверен, что сварливый старик сказал именно «не мешай мне», да… другого бы он точно не сказал…